Синтия Хэррод-Иглз - Династия

Он попытался немедленно подняться, но невольно застонали схватился за голову.

— Как мне плохо. Не надо так шутить с самого утра, прошу тебя.

— Уже давно не утро, и я не шучу, — ответил Ричард.

— Нет, ты шутишь. Мне даже не нравится, как это звучит… Моя жена? Я не могу жениться, потому что я на королевской службе. Чтобы жениться, мне требуется специальное разрешение милорда.

— Я рад, что ты понимаешь всю серьезность своего положения, — тихо продолжал Ричард. — Я предлагаю тебе подняться и привести себя в порядок, хотя ты и не можешь побриться, пока не попадешь в лагерь.

— Хорошо, но ради Бога, скажи мне, что означает вся эта чепуха о моей жене.

Ричард помог племяннику подняться на ноги, а пока тот умывался, рассказывал ему все по порядку.

— Насколько я понял из рассказа торговца, французский которого совсем не такой, какому нас учил господин Дженни, ты сделал предложение девушке во время танцев на городской площади вчера утром. Очевидно, девушка вышла на площадь повеселиться, но толпа разделила ее с дуэньей. Ты увидел, что ей досаждают какие-то пьяные солдаты, и, как галантный джентльмен, решил позаботиться о девушке, хотя был пьян не меньше этих солдат.

— Мне нравится, как тщательно ты выбираешь слова… Надосаждали! Я представляю… Ладно, что дальше?

— Когда продолжилось веселье, ты объяснил девушке, какой ты замечательный молодой человек и предложил ей выйти за тебя замуж. Она привела тебя домой, где тебя встретили с распростертыми объятиями и начали щедро угощать, полагая, что их дочка подцепила прекрасного жениха.

— Бог ты мой, я начинаю вспоминать. Я еще подумал, до чего же они дружелюбные, все время похлопывают меня по плечу и накачивают вином. Однако должен тебе сказать, что девушку, хоть убей, не помню. Там девушек было полным-полно. Ты хочешь сказать, что меня так приветливо встретили потому, что их дочь собирается за меня замуж, а я жених? Тогда все в порядке. Тебе достаточно объяснить, что это была ошибка.

— Я должен это сделать? — язвительно спросил Ричард.

— Ну, твой французский намного лучше моего. Только потому, что я не очень хорошо знаю их язык, и произошла ошибка. Они поймут. В любом случае, они не могут держать меня здесь, мне скоро отправляться в поход. Не пойдут же они со мной в Англию.

Ричард печально посмотрел на него.

— Боюсь, у нас нет никакой возможности расторгнуть этот союз.

— Что ты хочешь этим сказать, Дикон? Ну, говори. Не считаешь ли ты, что я должен соблюсти договоренности, даже если не помню, как они были сделаны? Не удивлюсь, если девица все это выдумала. Я не помню ее, поэтому она наверняка не слишком хорошенькая.

— Хорошенькая или нет, но тебе придется на ней жениться, — сказал Ричард. — Вчера вечером — как бы выразиться помягче? — ты несколько опередил привычный в браке ход событий. Господин Трувиль не очень доволен, но он списывает это на твое состояние и любовь.

— Ты имеешь в виду?.. — Нэд с усилием сосредоточился, а затем улыбка медленно поползла по его лицу. — Я правда это сделал?

— Ты даже этого не помнишь? — с ударением спросил Ричард.

— Я помню, но смутно. Девушку не помню совсем, потому что было темно, как ты понимаешь, — улыбка погасла на его лице. — Так что, никакого выхода нет? — в его голосе звучала мольба.

Ричард покачал головой.

— Что же скажет король?

— Не о том переживаешь. Что скажет моя матушка? — мрачно сказал Ричард.

— Боже милосердный, я же совсем забыл о бабушке! Она ведь с меня живого шкуру сдерет!

— Очень похоже на то.

— Послушай, Дикон, она очень страшная, эта девица?

— Да нет же. Она очень приятная девушка, насколько я могу судить, но это не имеет никакого значения. Она младшая дочь французского мясника, так что для наследника Морланд-Плэйса не очень блестящая партия, знаешь ли. Моей матушке это точно придется не по нраву. Но тебе лучше спуститься и поговорить с ее родителями. Они тебя ждут.

Нэд застонал, но отряхнул одежду и последовал за своим дядей.

— Теперь я знаю, почему говорят, что выпивка — это зло. Никогда в жизни не возьму в рот и капли вина.

Семья собралась внизу в холле. Они были полны мрачных предчувствий и с волнением ждали, чтобы этот английский солдат в дорогой одежде развеял их страхи и согласился на свадьбу. Они понимали, что нет никакой возможности заставить его сделать это, особенно если учесть, что через несколько недель он уедет из страны. Их дочь тогда будет обесчещена, а найти ей новую партию будет не так легко.

Джакоза была в смятении, так как безумно влюбилась в красивого англичанина. Ее любовь ослепила ее настолько, что она не стала дожидаться свадебной церемонии, чтобы отдаться будущему мужу, хотя обручение можно было считать таким же незыблемым ритуалом, как и само венчание. Отец и мать не прекращали бранить ее вот уже полчаса, и она была готова расплакаться, ведь, пока они не начали ее ругать, ей и в голову не приходило, что он может уехать без нее.

Два молодых человека вошли в комнату, и обе стороны нервно приветствовали друг друга на французском. Нэд с интересом посмотрел на свою «жену» и с облегчением обнаружил, что она вполне ничего: симпатичная, пухленькая, темноглазая. Мягкие каштановые локоны обрамляли ее детское лицо. Она, конечно, не была похожа на его мать, признанную красавицу, но и уродливой ее нельзя было назвать. Сейчас в его голове начали всплывать смутные воспоминания о том, как он встретил ее на площади, но все дальнейшее представлялось сплошной путаницей.

Нэд тихо слушал, как Ричард говорил по-французски. Он взял на себя обязанность объясниться, хотя его знание языка было лишь немногим лучше, чем у Нэда. Французский, которому их научил господин Дженни, оказался для Трувилей таким же иностранным языком, как и их французский для Нэда и Ричарда. Отец семейства был высоким, лысым и худым мужчиной со впалыми щеками, что выглядело неожиданно, если вспомнить его профессию. Его кожа имела тот желтоватый оттенок, который юношам часто приходилось видеть у французов. В темных глазах Трувиля застыло меланхоличное выражение. Слушая Ричарда, он постоянно переводил взгляд с одного англичанина на другого. Его жена, напротив, была полной, даже несколько оплывшей — видимо, торговые запасы мужа пошли ей впрок, а ему, скорее, повредили; ее лицо хранило следы былой красоты, но излишняя полнота смазала ее черты, и теперь она производила впечатление грубой краснощекой торговки. «Совсем не во вкусе моей бабушки», — подумал Нэд.

Ему хватило знания французского, чтобы понять Ричарда, который объяснял Трувилям положение Нэда. В частности, он говорил, что Нэд состоит на службе у короля (при этих словах они заметно повеселели), поэтому ему необходимо получить разрешение монарха на брак, а уже потом вернуться за Джакозой. Затем он поинтересовался у отца невесты, какое приданое они дают за дочерью, готово ли оно, поскольку Нэд скоро отправится с армией в путь. Нэд не понял ответа, поэтому, волнуясь, обратился к Ричарду с вопросом: «Что он сказал?»

Ричард повернулся к нему:

— Лучше, чем я думал. Я готов был даже к тому, что за ней совсем нет приданого. Но он говорит, что дает за ней пятьдесят золотых крон, одежду и лошадь.

— Да уж, богатство! — фыркнул Нэд. — Если бы он сказал, что не дает за ней никакого приданого, я мог бы отказаться?

— Не забудь, что ты уже женился на ней, — строго остановил его Ричард. — Если ты совершаешь какие-то поступки, то приготовься отвечать за них. Я скажу ему, что мы вернемся за Джакозой, как только уладим все вопросы в лагере.

Немного погодя они уже держали путь к месту стоянки армии, оставив семью Трувилей все в том же напряженном ожидании, хотя и немного повеселевшими: ведь им теперь было известно, куда надо обратиться, если потребуется найти суженого их дочки. Ричард посадил Нэда сзади себя и пустил Лиарда вскачь по направлению к лагерю йоркширцев. По совету Ричарда Нэд решил попросить помощи у лорда Глостера. Морланды предстали перед суровым генералом, которому была рассказана вся история, приключившаяся с Нэдом.

Ричард Глостер внимательно их выслушал, а затем встал и начал мерить шагами шатер.

— Итак, ты хочешь жениться? Вернее, ты хочешь спасти честь своей невесты?

— Да, ваша светлость, — ответил Нэд, сбитый с толку пристальным взглядом серых глаз милорда.

— Ты поступил очень глупо. Несомненно, ты это уже осознал. Однако вынужден признать, что ты связан обещанием. Наверное, ты хочешь, чтобы я поговорил с королем об этой истории?

— Я не смею хотеть, ваша светлость… Я просто желал вашего совета, — заикаясь, проговорил Нэд.

Лицо Ричарда Плантагенета осветила неожиданная улыбка.

— Совета тебе следовало спрашивать у меня перед тем, как ты отправился в Амьен, дорогой мой. Интересно, что на это скажет твоя бабушка? А, парень?

Нэд произнес нечто нечленораздельное:

— Этот ужас мне еще предстоит пережить, ваша светлость.

— Король сейчас занят. Он подписывает соглашение с французским монархом. Да. Я остался за кулисами, — сказал он, отвечая на их взгляды. — Я не мог бы участвовать в этом, несмотря на то что мы имеем свершившийся факт, говоря языком закона. Но король вернется в лагерь к вечеру, и я найду возможность поговорить с ним на эту тему.

— Благодарю вас, ваша светлость. Вы так добры, — горячо проговорил Нэд.

Всем было известно, что мнение и совет брата король ценит превыше всего.

Глостер обратился к Ричарду:

— Ты пойдешь со мной. Возможно, сегодня у тебя будет шанс последний раз увидеть своего племянника. Через несколько дней мы выступим в поход.

Разговор короля с Нэдом был коротким — он занял паузу между обсуждением государственных дел. Нэд вспомнил рассказы бабушки о том, что Эдуард не пренебрегал даже самыми незначительными вопросами.

— Как я понял, тебе требуется мое разрешение на брак? — спросил король.

Он все еще поражал воображение своей статью, хотя спокойная жизнь, полная удовольствий, не способствовала стройности его фигуры. Король несколько раздался по сравнению с тем временем, когда только занял престол.

Нэд мрачно кивнул.

Король улыбнулся:

— Мой брат сообщил мне, что я не имею права ругать тебя, так как сам тайно женился, что не одобрялось многими. Ты бы согласился с этим?

— Ваша светлость, я…

— Знаю, что не посмеешь ответить согласием. Итак, ты решил жениться на этой девушке, поэтому мы мало что можем изменить в данной ситуации. Отправляйся завтра в город и делай так, как должен поступить при таких обстоятельствах. Совершайте брачную церемонию, а ее родителям скажи… Какое сегодня число? Двадцать девятое. Завтра тридцатое. Мы отправляемся назад первого сентября, так что скажи ее родителям, пусть их дочь будет готова выехать с нами в этот день.

— Благодарю вас, ваша светлость. Я очень признателен.

— Тогда можешь идти. Надеюсь, что она принесет тебе радость, Нэд. По крайней мере, ее семья не будет докучать тебе, находясь на таком большом расстоянии.

Когда Нэд покидал королевский шатер, он невольно подумал, что король, должно быть, крайне утомлен близостью родственников мадам королевы, если позволил себе высказаться в таком духе.

Король окликнул его.

— Между прочим, ты не думал, как к этому отнесется твоя семья? Вижу, что думал. Хорошо. Можешь не волноваться. Я улажу этот вопрос.

— Спасибо вам, ваша светлость.

На этот раз его благодарность была искренней, потому что семья не могла бы его строго наказать после вмешательства самого короля.

Серым туманным утром первого сентября английская армия начала поход домой, направляясь к побережью. Все командиры, кроме Ричарда Глостера, уезжали из Франции, став богаче, чем были. Им были даны большие взятки и обещаны пожизненные пенсии. Глостер принял в дар лишь новую лошадь, дав понять, что его невозможно подкупить. Солдаты уезжали, обогащенные опытом, и этого им должно было хватить. Нэд отбывал тоже не с пустыми руками — с ним в путь отправилась и его пухленькая француженка-жена, которая ехала позади него на толстом белом пони и безутешно рыдала от мысли, что она покидает свою родину навсегда. Проезжавшие мимо нее солдаты делали грубые замечания по поводу ее присутствия в рядах воинов, но, к счастью, эти замечания были понятны только Нэду.

Прием, который устроили Нэду в Морланд-Плэйсе, не был таким ужасным, как он ожидал. Отчасти в этом была заслуга его дяди Ричарда, который добрался до поместья раньше и подготовил семью к мысли о переменах в семейном положении будущего наследника. Армия под предводительством Глостера пересекла Ла-Манш четвертого сентября. Они были одними из первых, кто достиг побережья, в то время как армия, во главе которой стоял король, добралась туда только к двадцать четвертому сентября. Именно поэтому к тому времени, как Нэд и его молодая жена только ступили на английскую землю, йоркширцы уже были дома. Лорд Глостер соизволил сделать остановку в Морланд-Плэйсе, чтобы лично помочь Ричарду объяснить ситуацию Элеоноре.