Синтия Хэррод-Иглз - Династия

— Ну, — заключил Нэд, — кажется, все в порядке. Вы выполните заказ как можно быстрее и отошлете все в Морланд-Плэйс, хорошо? Завтра?

— Все, кроме парчового сюртука, господин Морланд, — произнес портной, — потому что парча требует дополнительной примерки, а вам ведь не хотелось бы иметь топорно сделанную работу?

— Конечно, нет, — согласился Нэд. — Хорошо, можете не торопиться с парчой. Мой дядюшка походит в шелковых нарядах, пока вы не приготовите все остальное.

— Да, сэр, конечно. До пятницы все будет готово, обещаю. Желаю вам приятного дня, джентльмены.

На улице Нэд утер пот со лба.

— Фух! Там точно становилось жарко, мне не показалось?

— Просто на тебя там бросали очень жаркие взгляды, — весело отозвался Том.

— Не надо так громко, ради Бога, — прошипел Нэд, незаметно глядя на Ричарда, чтобы убедиться, что он ничего не заметил, но тот, похоже, отключился от внешнего мира.

— А теперь, дядюшка, — обратился Нэд к Ричарду, как будто дразня его, — если вы сможете взгромоздить свои старые кости на эту лошадь, мы поможем вам доехать до дома Сесили. Это близко.

Они добрались до места за десять минут, и Ричард только-только успел обнять Сесиль и ее детей, как Нэд, дернув Тома за рукав, сказал:

— Сиси, у меня срочное дело, поэтому мы сейчас уедем. Мы оставим Ричарда у тебя, а потом заберем его. Хорошо?

— Пожалуй, — проговорила озадаченная Сесиль. — Вы вернетесь к обеду?

— Я не знаю. Который час? Половина девятого? Вы садитесь за стол через час?

— Нет, в десять. Мы не едим так рано, как вы. Все-таки мы в городе.

— Не знаю, вернемся ли мы к десяти. Надеюсь, что да. В любом случае, нам пора отправляться. Пока, будем позже.

— Что все это означает? — недоуменно спросил Том, когда они вышли на улицу. — Куда мы направляемся?

— В седло! Не медли! — вскакивая на лошадь, выкрикнул Нэд. — Мы отправляемся в церковь!

— В церковь? Зачем?

— Жениться, — Нэд повернулся к брату через плечо, так как они уже оседлали лошадей и Том семенил за ним по узкой улице.

— Меня женить? — выкрикнул не своим голосом Том, пришпоривая лошадь.

— Нет, пока не тебя, — ответил ему с усмешкой Нэд. — Счастливчик сегодня я! Быстрее, мы опоздаем!

У входа в крошечную церковь на улице Крукс они спешились, отдали поводья стоявшему там бродяге, пообещав ему награду, если он присмотрит за лошадьми.

— Все в порядке. Мы не опоздали. Ее еще нет здесь, — не скрывая счастья в голосе, произнес Нэд. Постепенно вокруг двух богато одетых всадников начала собираться толпа зевак.

— А ты не боишься, что она не придет? — с любопытством поинтересовался Том.

— Нет, она точно появится здесь с минуты на минуту.

— Кто она, ты уже наконец можешь открыться?

— Я думал, что ты раскрыл мой секрет сегодня утром, — весело произнес Нэд. — Разве ты не заметил одного из помощников портного, который как будто хотел испепелить меня взглядом?

— Да, припоминаю. Не хочешь ли ты сказать, что женишься на нем?

— Конечно, нет! Осел! Я женюсь на его дочери!

— Нэд, я надеюсь, что ты шутишь?

— Я совершенно серьезен. Мы обручены уже несколько месяцев, но держали это в секрете. Теперь она беременна, поэтому пришло время открыться. Ее отец думает, что я верчусь вокруг нее с гнусными намерениями, поэтому и смотрит на меня так. Однако он не смеет сказать мне что-то, потому что боится своего хозяина, который может легко вышвырнуть его вон, если он будет цепляться к его лучшим клиентам. Но если так будет долго продолжаться, отец девушки наймет каких-нибудь разбойников, которые подстерегут меня ночью.

— Нэд, но почему ты остановил свой выбор на ней? — Том был совершенно сбит с толку.

— Вот и она! Тихо! Сейчас ты и сам это поймешь!

К ним приближалась маленькая фигурка. Несмотря на жаркую летнюю погоду, она была закутана в плащ из тонкой шерсти с глубоко опущенным капюшоном. Нэд бросился к ней навстречу, взял за руки и подвел к своему брату. «Да, теперь я вижу», — подумал Том, когда она сняла с головы капюшон и распахнула плащ.

Девушка была красивой и изящной: с темными волосами, на которые она натянула тонкую льняную вуаль, с замечательно белой кожей и здоровым румянцем на щеках. Губы ее ярко алели. Довершали портрет красавицы безупречные зубы и великолепные темные глаза. На вид ей было не больше тринадцати или четырнадцати лет. Она взирала на Нэда с нескрываемым обожанием.

— Том, познакомься. Это Ребекка. Ребекка, посмотри на моего дорогого брата, который, как я смею надеяться, скоро полюбит тебя так же сильно, как и я. Но я не хочу, чтобы моя любовь сравнивалась по силе с его, потому что в моего брата и так влюбляются все девушки, стоит им только взглянуть на него.

— Добрый день, — робко сказала она, протягивая ему руку.

— Добрый день, Ребекка, — ответил Том.

Он поцеловал ее в обе щеки. Том понимал, что Нэд совершает очень большую ошибку, но уже поздно было что-то менять.

— Сними же этот ужасный плащ, дитя мое, — скомандовал ей Нэд. — Ты в том платье, которое я прислал тебе?

Под шерстяным плащом, скрывающим ее красоту, оказалось платье из небесно-голубого льна. Она вытащила венок из июньских белых цветов и надела его себе на голову поверх вуали.

— Теперь можем продолжить. Господин служитель, вы там? А вот и вы. Давайте приступим, как мы и договаривались. Тогда вы получите плату и новые подсвечники для вашего алтаря.

Побитый жизнью старый служитель вышел из темноты храма, мигая на солнечный свет. Казалось, что он всю жизнь просидел, как филин в своем дупле. Его одежда была изношенной и старой. Судя по всему, жизнь при храме святого Креста не принесла ему никаких богатств.

— Мне бы не хотелось проводить церемонию без разрешения отца, — с сомнением в голосе сказал он.

Нэд посмотрел сурово.

— Так, мы уже не раз обсуждали это. Вам известно, что ее отец не заботится о ней. Я буду ей надежной опорой, и я намного богаче. И потом, неужели вы допустите, чтобы ребенок появился на свет без благословения Церкви? Не смущайся, любовь моя, он знает причину нашей спешки и волнений. Это и убедило его помочь нам.

— Да, это правда, сэр, — со вздохом ответил служитель церкви.

— Так давайте побыстрее закончим. У вас есть книга? Тогда приступим.

Церковнослужитель провел церемонию срывающимся голосом. Нэд вытащил кольцо и надел его на тонкий белый пальчик своей невесты. Дело было сделано. Свадьба проходила так скромно, что торжественную службу не проводили.

— Не переживай, — успокоил Нэд Ребекку, целуя ее, — я все восполню позже. Ты получишь все, чего только твоя душа пожелает. Том, иди же сюда, поцелуй мою жену и пожелай нам счастья.

— От всей души желаю вам радости, — сказал Том, обмениваясь рукопожатием с Нэдом. Затем он поцеловал новобрачную и добавил: — Да благословит вас Бог. Я надеюсь, что вы будете счастливы и у вас родится много сыновей.

Возле церкви собралась небольшая толпа, многие смеялись и аплодировали, хотя нашлись и такие, кто начал возмущаться тем, что богачи, мол, пользуются бедностью несчастных девушек и доводят их до греха. Том подумал, что им надо отправиться куда-нибудь по случаю такого события. Внезапно его озарила счастливая мысль.

— Ребекка, я должен купить тебе свадебный подарок! У меня ничего нет с собой, так как я не знал, что отправляюсь на свадьбу, но теперь мы можем пойти и выбрать тебе подарок, который придется тебе по душе.

— Какая хорошая идея, Том! Мальчик, приведи-ка лошадей. Вот тебе пенни. Ребекка, позволь мне подсадить тебя. О, благодарение Богу, что ты такая легкая, как перышко! Я так дрожу, что не знаю, как и быть. Держись крепче за гриву. Вот так! Отправляемся!

Том предложил сделать подарок, за что Нэд был ему чрезвычайно признателен, и не столько за сам дар, сколько за то, что брат сумел заполнить неловкую паузу в череде событий. Они поехали к лавкам, где были выставлены разные товары. После долгих поисков смущенная Ребекка остановила свой выбор на изящном золотом браслете, очень простом, но тонкой работы. Том потратил на него все свое содержание и за этот, и за следующий месяц. Затем они вновь отправились к дому Сесили, спохватившись, что время обеда давно прошло. Нэд был этому рад, так как хотел, чтобы встреча была непринужденной. Они остановились перед дверью. Нэд поднял глаза и заметил лицо, которое мелькнуло в окне. Оно быстро исчезло.

— Что ж, нас увидели. Теперь пришло время объясниться.

Сказать было нечего. Дело было решено, и никто не хотел вмешиваться в чужую жизнь. Все пытались проявить любезное отношение к Ребекке, но девушка была очень застенчива. Робкая от природы, она к тому же еще необыкновенно нервничала, понимая, что гроза впереди, ждет ее дома. Ребекка намеревалась поехать туда в тот же день. Сесиль отвела Нэда в сторону и задала ему несколько вопросов.

— Как ты с ней познакомился? Она сказала мне, что ее дом в Шемблсе, а я уверена, что ты не знаешь никого из живущих там.

— Я встретил ее в первый раз у портного, — объяснил он ей. — Она случайно зашла туда однажды, когда приносила обед своему отцу. Я влюбился в нее с первого взгляда. Именно поэтому у меня появилось в этом году так много новой одежды. Мне надо было найти причину выбираться в город. Но ее отец такой подозрительный!

— Но почему ты не мог сказать ему, что намерен жениться на его дочери?

— Ты его не знаешь. Он прямиком пошел бы к бабушке и продал ей эту информацию за возможно высокую цену.

— Не принимая во внимание счастье дочери? Неужели он не желал бы хорошего мужа для своей дочери?

— Он не такой! Он ненавидит бедняжку. Она его дочь от первой жены, которая была еврейкой. Он женился на ней, чтобы заполучить дело тестя, своего хозяина, но, когда хозяин умер, обнаружилось, что тот оставил все другой своей дочери. Отец Ребекки возненавидел бедную женщину и перенес свою ненависть на ее дочь. Сейчас он женат второй раз, так что у бедняжки очень тяжелая жизнь.

— Да, все выглядит очень трогательно, — согласилась Сесиль, — но я не понимаю, что скажет тебе на это бабушка.

— Она ведь хотела моей женитьбы.

— Ну, думаю, не совсем такой, — мрачно ответила Сесиль.

— Сиси, поедем со мной. Я знаю, что ты сможешь уговорить всех.

— О нет, уволь! Ричард замолвит за тебя словечко, да, Дикон? — сказала Сесиль, заметив приближающегося к ним Ричарда.

— Если хотите, — ответил тот. — Я не вижу другого выхода в такой ситуации, раз она ждет ребенка. Но когда я смотрю на нее, у меня просто мурашки бегут по коже. Она так похожа на Констанцию!

— Конечно, как же я раньше этого не заметила?! — воскликнула Сесиль. — Может, поэтому ты и влюбился в нее? Тебе ведь очень нравилась Констанция?

— Я не знаю. Я не задумывался об этом. Не я выбрал Ребекку, а Бог определил ее мне в жены. Я не мог оттолкнуть бедняжку!

— Если ты собираешься этими аргументами убедить бабушку, то советую тебе их пересмотреть. Просто напирай на то, что она ждет от тебя ребенка, — предложила Сесиль, не слишком уверенная в надежности своего совета.

— О да, — вздохнул Нэд. — Ладно, не я первый. Ричард поступил так же. И ничего, ему сошло это с рук. А как благодушно бабушка отнеслась к леди, которая предназначена для Тома! Я доверюсь доброй удаче.

Сесиль вздохнула.

— Лучше бы ты доверился доброму здравому смыслу, причем с самого начала всех этих любовных историй, — язвительно сказала она.

Однако в ее словах было много доброты.

Сесилия рыдала, Эдуард рвал и метал, но ужаснее всего выглядела реакция Элеоноры. Она просто окинула Нэда ледяным презрительным взглядом, в котором чувствовалась и обида. Элеонора была в гневе, но выразила его в абсолютной холодности, которую как раз и было труднее всего вынести. Элеонора правила железной рукой, за что ее и любили. Эдуард высказался за то, чтобы считать женитьбу незаконной, заплатить отступные, предпринять самые решительные шаги, но внезапно Элеонора воспротивилась этому.

— Нет, — заявила она, — пусть Нэд живет с осознанием того, какую ошибку он совершил. Если у нее родится ребенок, мы ничего не решим аннулированием этого брака, а добьемся лишь того, что через двадцать лет здесь появится вереница молодчиков, претендующих на наследство. Мы должны принять его выбор, эту девушку. Нэд станет взрослее и полностью осознает всю недопустимость такого свободного поведения. Он поймет на собственном горьком опыте, как наказуемо следовать своим прихотям в ущерб интересам семьи.