Мэг Александер - Дитя любви

— Я вас ненавижу! Еще одно слово, и я выпрыгну из кареты!

Всю дорогу до постоялого двора Себастьян молчал. Когда экипаж остановился, он протянул Пруденс плащ. Набросив его, она язвительно осведомилась:

— Не хотите краснеть за меня?

Высоко подняв голову, девушка прошествовала мимо хозяина постоялого двора, вошла в свою комнату и изо всех сил хлопнула дверью. На кровати лежал ее саквояж, но внутри не оказалось ничего, кроме одежды. Кошелек исчез. Все ясно, с горечью подытожила Пруденс: лорд Уэнтуорт позаботился о том, чтобы побег не повторился. Но она непременно заставит его вернуть деньги!

Ей больше не хотелось видеть этого безжалостного человека. За свою жизнь Пруденс не раз сталкивалась с жестокостью, но еще никто не оскорблял ее так, как Себастьян. Должно быть, он догадался о ее чувствах. Она выдала себя. Предложение Себастьяна — не что иное, как грубая насмешка. Такое простить невозможно.

В гневе она вывалила содержимое саквояжа на постель, разделась и вымылась, прогоняя воспоминания о трюмной вони. Короткие волосы высохли, пока она надевала чистое белье и почти неизмятое зеленое шерстяное платье. Пруденс не спешила — пусть его светлость подождет.

В дверь постучали.

— Пруденс, скорее! — послышался нетерпеливый голос Дэна. — Завтрак готов, я проголодался.

Пруденс казалось, что она не сможет проглотить ни крошки, но лишить мальчика завтрака она не могла. Ноющая голова и урчание в желудке отнюдь не улучшали ее расположение духа. Царапина за ухом перестала кровоточить, но шишка по-прежнему была огромной. В гостиной Пруденс вдруг стало дурно.

— Сядь и наклони голову, — велел вовремя подхвативший ее Себастьян. Заметив шишку и царапину, он нахмурился. — Почему ты не сказала, что тебя ударили?

— Вы не дали мне и рта раскрыть, — возразила Пруденс.

— Дэн, попроси у хозяина уксусу или жженых перьев. — (Пруденс пыталась протестовать.) — Неужели и на смертном одре ты будешь спорить? Ты способна вывести из себя даже святого…

Дождавшись, когда за Дэном закроется дверь, Себастьян обнял Пруденс.

— Пруденс, я не шучу, — мягко произнес он. — Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Видишь, я уже успел получить разрешение на брак.

Девушка изумленно воззрилась на него. Внезапно все ее сомнения развеялись, тошнота утихла.

— Но почему? Я думала, вы помолвлены с мадемуазель де Верней… Я видела, как вы обнимали ее.

— Я ее просто утешал, Габриэлла была в отчаянии, — спокойно объяснил Себастьян. — Ее любимый оказался узником Тюильри вместе с королем и Марией Антуанеттой. Я предложил ей помощь. Вчера мы узнали, что Люсьена освободили.

Пруденс удивленно подняла брови.

— Вот на что способны деньги, дорогая! — усмехнулся Себастьян. — К несчастью, даже золотых гор не хватит, чтобы спасти короля.

— Вы совершили благородный поступок, милорд. Я рада за мадемуазель и за человека, которого она любит.

— А как насчет человека, который любит тебя? — Себастьян коснулся губами ее волос. — Скажи, что я не ошибся, дорогая. Я давно полюбил тебя, но не смел признаться в этом даже себе. А в то утро, когда ты ответила на мой поцелуй, сомнения развеялись…

— Вы ошиблись, — прошептала Пруденс, сделав над собой усилие. В ответ Себастьян сжал девушку в объятиях и прильнул к ее губам. Этот поцелуй продолжался бесконечно. Пруденс казалось, что она тает. Наконец Себастьян отстранил ее от себя и заглянул ей в глаза.

— Обманщица, — ласково упрекнул он. Пруденс отвернулась. — В чем дело? Ты до сих пор не веришь мне?

Она покачала головой.

— Тогда в чем же дело? Обещаю, мы будем счастливы.

— Это невозможно! — наконец выпалила Пруденс.

— Но почему? Я люблю тебя и знаю, что моя любовь взаимна…

— Милорд, как вы могли забыть? — В голосе Пруденс сквозила боль. — Я незаконнорожденная! На таких не женятся!

— Дорогая, это ничего не значит. Ничто не преградит нам путь к счастью…

— Не надо! — прервала Пруденс. — Подумайте хорошенько, что скажут ваши родные, друзья?

— Родные? Которые так пекутся обо мне? Я уже попросил их впредь не вмешиваться в мои дела.

— Напрасно вы на них сердитесь. Ваш брат дал мне денег… Правда, он и не предполагал, что я убегу. А Софи… она понимает меня. Только убедившись, что я не передумаю, она согласилась помочь мне.

— И ты чуть не погибла. Если бы Сэм не вспомнил, о чем болтал в последние дни Дэн, ты до сих пор сидела бы в корабельном трюме!

Вскочив, Пруденс отошла в угол комнаты.

— Я думала, так будет лучше для всех, — объяснила она. — Если вы вернете мои деньги, утром мы купим билеты и уплывем.

— Дай мне хотя бы еще один день! — взмолился Себастьян. — Если и к вечеру ты не передумаешь, я сам куплю тебе билет, честное слово.

Пруденс не успела возразить — вернулся Дэн. Она с трудом заставила себя позавтракать.

— Сэм сказал, что мы выезжаем в десять, — сообщил Дэн. — Мы возвращаемся в Холвуд, сэр?

— Пока — нет. Надеюсь, ты согласен прокатиться на козлах?

— Конечно, милорд. — Обрадованный мальчуган не замечал напряжения, царящего в комнате.

Только когда экипаж выехал из Дувра, Пруденс решилась задать вопрос:

— Куда мы едем? Вы же обещали купить нам билеты!

— Если к вечеру ты не передумаешь, — напомнил Себастьян свое условие и погрузился в молчание.

Никакими словами невозможно заставить ее передумать. Придется лишь отложить задуманное на один день. Она была еще слишком слаба, чтобы отказаться от возможности побыть рядом с Себастьяном. Глядя в окно на проплывающие мимо осенние пейзажи, Пруденс думала о том, что эта осень стала концом всего радостного, что было в ее жизни. Отныне ей будет трудно и одиноко. Глаза жгли непролитые слезы, в горле стоял ком. Пруденс с горечью думала о любви Себастьяна — такой глубокой, что ради нее он готов порвать с близкими. Но разве вправе она принимать от него такие жертвы? А их дети? Пруденс не могла допустить, чтобы они стали изгоями общества.

Внезапно места, мимо которых они проезжали, показались ей знакомыми.

— Это дорога в Лонгридж? — спросила она. Себастьян кивнул. — Зачем вы везете меня туда? Это бессмысленно! Если лорд Манвелл не стал говорить с вами, то меня он и в дом не пустит.

Но Пруденс ошиблась: ворота уже были открыты, собаки привязаны, а привратника нигде не было видно. Сэм остановил экипаж у крыльца особняка. Себастьян велел Дэну остаться с Сэмом и помог Пруденс выйти.

С замирающим сердцем она шагнула в пустой холл. В доме было тихо, как в склепе. Никто из слуг не вышел навстречу гостям. Внезапно послышался скрип двери.

— Лорд Уэнтуорт? — спросил негромкий певучий голос.

Себастьян оглянулся и поклонился.

— Рад видеть вас, леди Вудфорт. Позвольте представить вам мисс Консетт.

Пруденс присела, а Себастьян одним быстрым движением сорвал с ее головы капюшон. Леди Вудфорт вскрикнула:

— Фрэнсис?..

— Меня зовут Пруденс, — удивленно отозвалась девушка и шагнула вперед, чтобы поддержать пошатнувшуюся даму. — Присядьте, мэм! Может, позвать горничную? — Пруденс перепугалась: лицо женщины стало мертвенно-бледным.

— Нет, подождите минутку! — еле слышно прошептала леди Вудфорт.

Себастьян взял ее под руку и провел в гостиную, объясняя:

— Простите, что не успел подготовить вас, мэм. Вчера я не застал вас здесь…

— Верно, я уезжала в Дувр. — Леди Вудфорт не сводила с девушки глаз. — Дай посмотреть на тебя…

Она опустилась на диван у окна и усадила рядом Пруденс.

— Ты так похожа на нее… ошибки тут быть не может. Дорогая, ты — точная копия своей матери, ты вернулась после стольких лет… — По ее щекам заструились слезы.

— Леди Вудфорт, вы уверены? Если нет, не стоит обнадеживать Пруденс, — предостерегающе произнес Себастьян.

— Сейчас вы убедитесь сами. Я не расстаюсь с ее миниатюрным портретом, — дама вынула из ридикюля изящную вещицу. С портрета на Пруденс смотрело ее собственное лицо.

— Это моя мать? — спросила она. — Где же она, мэм? Я хочу видеть ее… — (Леди Вудфорт не ответила.) — Неужели она мертва? — На лице Пруденс отразилось такое горе, что леди Вудфорт ласково взяла ее за руку.

— Она умерла сразу после твоего рождения, дорогая.

— Почему же меня отдали в приют? Где мой отец?

— Его убили за несколько месяцев до твоего рождения. Пруденс, подробности слишком тягостны…

— Я хочу знать их. Я всю жизнь ждала этой минуты!

— Мадам, Пруденс много выстрадала. Вы не вправе отпустить ее без объяснений, — настойчиво произнес Себастьян.

— Отпустить ее? Нет, никогда! Вы представить себе не можете, как она дорога мне! Но история ее родителей слишком ужасна, и, кроме того, в ней замешано еще одно лицо…

— Ваша светлость, я готова выслушать все. — Внезапно Пруденс ощутила прилив сочувствия к этой женщине. — Поймите, я всю жизнь мечтала узнать, кто мои родители. — Она взяла леди Вудфорт за холодную руку.

— Что ж, если ты настаиваешь… я не стану упорствовать. Присядьте, сэр. Рассказ займет немало времени.

По приказу леди Вудфорт в гостиную принесли графин с бренди. После нескольких глотков щеки леди порозовели.

— Когда ты родилась, Пруденс, твоей матери было всего девятнадцать лет. Двумя годами ранее она познакомилась с человеком, которого полюбила, но наш отец и слышать не желал об этом браке. Он пообещал Фрэнсис в жены нашему соседу, своему ровеснику. А твой отец был молод и небогат, хотя происходил из старинного рода. — Леди Вудфорт внимательно оглядела Пруденс. — Должно быть, характером ты пошла в свою мать. Она была решительной и упрямой девушкой. Когда Джон Херрис предложил ей сбежать из дома, она согласилась. В то время мне было всего пятнадцать, я считала такой брак романтичным. Если бы я только знала… — Она вдруг замолчала, глотнула бренди и продолжала: — Отец погнался за ними и нашел три дня спустя. Конечно, к тому времени они успели обвенчаться, но это ничего не изменило…

— Обвенчаться? — повторила Пруденс и вздрогнула. — Но я думала, что я уб… дитя любви!

— Ты и вправду была плодом любви, дорогая. Я никогда не видела двух людей, более преданных друг другу, чем твои родители. Но им было отпущено всего три дня… — Ее глаза наполнились слезами.

— Но ведь лорд Манвелл опоздал! Он не имел права разлучать супругов. Отец должен был объяснить ему…

Леди Вудфорт закрыла лицо ладонями, содрогаясь от рыданий.

— Джон не успел… Мой отец нанес смертельный удар. В тот же день Джон умер.

Пруденс беспомощно оглянулась на Себастьяна, и тот подал ей руку.

— Вы хотите сказать, лорд Манвелл убил его? — прошептала она.

— А потом заявил, что произошел несчастный случай. Упоминал он и про дуэль, но Фрэнсис позднее сказала, что твой отец был безоружен. Сестру привезли в Лонгридж и заперли в ее комнате. — Даму вновь начали сотрясать рыдания. — Сначала мы не знали, что она беременна. Фрэнсис боялась за ребенка. Но в конце концов отец все узнал. Он унес тебя из дома в тот же день, когда ты родилась, а твоей матери объявил, что младенец умер.

Пруденс содрогнулась, Себастьян обнял ее. Леди Вудфорт говорила, словно сама с собой, забыв о гостях:

— Для милой Фрэнсис эта весть стала сокрушительным ударом. Она не поверила, что ты родилась мертвой — ведь она слышала твой крик! Она думала, что отец убил тебя, как и Джона. Через несколько дней моя дорогая сестра умерла — она не болела, у нее даже не было жара. Просто ей стало незачем жить.

Пруденс уже поняла, что должна сделать.

— Я хочу видеть его, — твердо произнесла она.

— Моего отца? Пруденс, прошу, не делай этого!

— Но ведь он жив! Вы боитесь его, мадам?

— Не в этом дело. Больше он никому не причинит вреда. Но тебе лучше не встречаться с ним.

— Дорогая, это и вправду бессмысленно. — Себастьян положил руку на плечо девушке.

— Вы сказали, что любите меня, или я ошиблась? — Голос Пруденс прозвучал твердо и отчетливо. — Зачем же вы пытаетесь меня остановить? Я обязана встретиться с ним! — Горящие глаза девушки убеждали — она не изменит своего решения. — Он должен знать, что сталось со мной!

— Что ж, тогда пойдем. — Леди Вудфорт поднялась и повела гостей по коридору и винтовой лестнице. Отперев массивную дубовую дверь, она пригласила: — Входи!

Себастьян последовал было за Пруденс, но леди Вудфорт удержала его.

— Пусть войдет одна, это не опасно. Сегодня утром он ведет себя тихо.

Пруденс не слышала этого предостережения. Шагнув через порог, она очутилась в полутемной громадной спальне. Постель была пуста. Поначалу девушке показалось, что в комнате никого нет. Направившись к окну, она отдернула штору и услышала испуганный возглас:

— Не надо света! Я не хочу!

Она обернулась и застыла, не сводя глаз с человека, сидящего в кресле в углу. Пруденс шагнула к нему, и незнакомец в ужасе вскинул руки, словно пытаясь отогнать пугающее видение.