Беверли Льюис - Дитя мое

– Вы не обидитесь, если я спрошу, давно ли вы стали няней Натти? – спросила Анджела, рассматривая Лауру с нескрываемым любопытством.

Та ответила, и веселости на лице Анджелы поубавилось.

– Давно. Jah, – с видимой гордостью произнесла Лаура, бросая взгляд на Джека.

– Лаура мне почти как мама, – заявила Натти, а затем перешла на пенсильванский диалект немецкого языка: – Ich lieb dich unauserschprechlich[34].

Брови Анджелы поползли вверх, а сердце Джека упало.

– Я не поняла, что ты сейчас сказала, – улыбнувшись, призналась Анджела.

– Это значит, что я люблю тебя очень сильно… то есть люблю Лауру, – сказала Натти, а затем добавила: – Многие спрашивают, не выйдет ли Лаура замуж за моего папу.

– Ах, Натти! – воскликнула Лаура.

Джеку с большим трудом удавалось сохранять видимое спокойствие.

– А почему они так решили? – спросила Анджела.

Натти улыбнулась, не замечая, что атмосфера становится напряженной.

– Да ведь она почти что с нами живет.

Лаура сжала плечико девочки и что-то прошептала ей на ухо. Улыбка тотчас же исчезла с лица Натти.

– Извините, – просто сказала она.

– Все в порядке, – заверила ее Анджела.

На лице ее, впрочем, сохранялось озадаченное выражение. Извинение не только не разрядило атмосферу, но даже ухудшило ее. Излишняя болтливость Натти произвела на всех гнетущее впечатление. Анджела откашлялась. Натти опустила голову, сосредоточив все свое внимание на тарелке. Что бы ей ни сказала Лаура, ее слова спустили девочку с небес на землю.

Анджела поинтересовалась, не сможет ли Лаура записать для нее несколько рецептов. Джек заикнулся насчет фотоальбомов Натти.

– Я хочу посмотреть фотографии, – с готовностью согласилась Анджела.

Натти вежливо кивнула, но без обычного энтузиазма. Лаура встретилась с Джеком взглядом. В ее глазах читалось: «Извини».

Джек улыбнулся Анджеле, желая таким образом сгладить бестактность Натти. Однако улыбка женщины увяла, а лицо побледнело так, словно она увидела привидение.

Что теперь?

До конца ужина ничего неприятного больше не случилось, но прежняя веселость покинула Анджелу. Потом они поиграли в домино, хотя и без особого интереса. Натти выиграла дважды. После Джек проводил Анджелу к двери. Женщина вела себя вполне любезно, вот только от прежней живости, с которой она вошла в этот дом, ничего не осталось.

Прежде чем переступить через порог, Анджела огляделась, по-видимому желая еще раз поблагодарить Лауру за ужин, но та куда-то самым загадочным образом запропастилась.

Джек проводил ее до машины. Когда он приоткрыл дверцу, она протянула ему руку.

– Мне очень понравился этот вечер, Джек. Передай мои благодарности поварихе.

Они обменялись несколькими словами, но вышло это у них топорно и жалко. Спустя минуту машина Анджелы съехала с подъездной дорожки и укатила прочь.

Джек вернулся в дом. Натти теперь сидела на диване рядом с Лаурой. Няня обнимала свою воспитанницу за плечи. Видно было, что обе они сожалеют о случившемся.

– Надеюсь, ты на меня не сильно обиделся, папа? – спросила Натти.

– Нет, не сильно.

– Можно я пойду поиграть с Челси?

Челси значилась под седьмым номером в списке ее подружек. Девочка жила на расстоянии четырех домов от них вверх по улице.

– Челси мне звонила, пока ты ее провожал.

Натти пообещала идти только по тротуару, не выходя на проезжую часть. Еще было довольно светло, поэтому Джек позволил племяннице поехать туда на велосипеде.

Джек и Лаура остались вдвоем поразмыслить о перипетиях этого вечера. Он помог загрузить посудомоечную машину. Работали они в неловкой тишине. Слишком долго так продолжаться не могло. Сжимая в руках полотенце, которым он собирался протирать мокрую посуду, Джек, скрестив руки на груди, привалился к длинному кухонному столу и вдруг рассмеялся. Лаура нажала несколько кнопок. Посудомоечная машина зашумела. Она встала напротив мужчины, с удивлением на него уставившись.

– Знаю… знаю… Это была полная катастрофа, – заявил Джек. – После этого явно придется внести изменения в инструкции к свиданиям.

– Не знаю, что на нее нашло, – хмуро уставившись в пол, произнесла Лаура.

– Хотел бы я знать.

Она тяжело вздохнула.

– Девочка что-то задумала.

Только теперь мужчина понял, что Лаура говорит о Натти, в то время как он – об Анджеле.

Неужели Лаура не заметила, как изменилось настроение гостьи?

Точно заметила.

Лаура, скорее всего, решила, что Анджела очень раздражена поведением Натти. В культуре амишей детям полагается хранить молчание, если их не спрашивают, всячески демонстрировать свое уважение к старшим и никогда не говорить ничего необдуманного.

Вот только Анджелу расстроили не слова Натти. В этом Джек был абсолютно уверен. Анджелу расстроило то, что, по ее мнению, она здесь увидела.

Лаура едва слышно хмыкнула.

– Мне кажется, Натти куда больше нервничает из-за этих свиданий, чем показывает.

«Она и так показала больше, чем следовало», – подумал Джек.

Лаура взглянула ему в глаза и несколько секунд не отводила взгляда. Окажись сейчас рядом Анджела, этот взгляд ее, безусловно, обеспокоил бы. Так смотрят друг на друга люди, объединенные общим прошлым.

«Так оно и есть», – признался себе Джек, прежде чем ответить:

– Натти боится, что другая женщина может тебя заменить, Лаура. Я пытался развеять все ее страхи.

Лаура не ответила. Она, казалось, погрузилась в свои мысли, вспоминая события этого вечера.

– О чем ты думаешь?

Пожав плечами, Лаура прикусила губу, словно старалась подобрать подходящие слова.

– Джек! Мне кажется, Натти боится, что другая женщина заменит не меня, а ее.

Джек почувствовал себя не в своей тарелке. Подобное ему прежде и в голову не приходило. Заменить Натти? Он едва не застонал вслух. Швырнув полотенце в кухонную раковину, он тяжело вздохнул.

– Теперь мне кажется, что вся эта затея со свиданиями не так уж хороша.

Поймав его взгляд, Лаура словно бы пыталась составить мнение о степени серьезности его намерений. Джек вытянул руки и провел ладонями по кафельной плитке.

– Нет, – приняв окончательное решение, произнес он. – Натти еще не готова.

Секунда сменялась секундой. Не было произнесено ни слова. Наконец Лаура взяла со стола свои ключи.

– Ладно. Лучше я поеду.

– Завтра?

Она кивнула и слегка махнула ему рукой. Если он не ошибся, Лаура казалась довольной.

Натти вернулась от Челси с сияющим лицом. Ужин с Анджелой уже почти изгладился из ее памяти.

Пока девочка готовилась ко сну, Джек сидел в своем кабинете и слушал музыку, не в силах забыть уязвленное выражение лица Анджелы, словно она только что стала свидетелем преступления, состоявшего в слишком двусмысленном взгляде, которым обменялись между собой Джек и Лаура.

На столе лежала корреспонденция, оставленная здесь Лаурой. Он быстро ее пересмотрел, отбирая счета, которые не оплачивались автоматически. Выписав чек, он заклеил конверт, ожидая, когда же девочка позовет его укладывать ее спать. Их ночной ритуал оставался одной из немногих неизменных составляющих ее жизни. Каким бы плохим не выдался день, перед сном они благодарили Господа за его благодеяния, особенно невидимые.

В начале своего опекунства Джек прочел с дюжину книг об отцовстве. Он даже ходил на приемы к семейному консультанту. Тот предложил ввести строгий ритуал отхода ко сну, который даст ей ощущение стабильности. Пусть девочка чувствует себя в полном покое, защищенной от всех нежелательных влияний извне. Натти же, со своей стороны, была рада ввести дядю в мир мягких игрушек и сказок.

Джек узнал, что ему придется найти золотую середину между избытком ограничений и избытком свободы. С течением времени стало все сложнее и сложнее находить верный баланс между правилами и свободой. Джек не хотел, чтобы Натти решила, будто живет в тюрьме, но, с другой стороны, необходимы были и запреты – для ее же безопасности. Джек также знал, что особенно усердствовать в этом не стоит, по крайней мере до тех пор, пока Натти уверена в том, что он ее любит.

Но его стремления этим не ограничивались. Да, он хотел, чтобы Натти имела ясные представления о том, что такое дисциплина, но в то же время Джек желал, чтобы девочка осознавала: он никогда не будет считать ее плохой, неполноценной, не будет считать, что она живет подаренной ей жизнью.

Его самого воспитывали совсем по-другому. С детства в голову Джеку вкладывали мысль, что он никогда ничего правильно сделать не способен. Его мать имела склонность видеть грозовую тучу даже среди ясного дня, а отец был слишком слаб, чтобы с ней бороться.

Сан, конечно же, сказала бы, что он одержим: «Ты положил свою жизнь на алтарь ее счастья».

Вот тут сестра ошибалась. Он не клал свою жизнь на алтарь чужого счастья, так как Натти и была его жизнью.

Все еще ожидая, когда Натти его позовет, Джек уселся в кресло и принялся раздумывать об ужине с Анджелой и его провальном финале.

В ресторане Анджела говорила, что умеет читать по глазам. Мог ли он быть столь слеп? Не испытывала ли Лаура чувств по отношению к нему?

Нет. Конечно же нет.

Несмотря на реакцию Анджелы, что бы там ей ни показалось, она явно ошиблась… очень сильно ошиблась… В любом случае, он не вправе продолжать встречаться с женщинами, если это может обидеть Лауру либо Натти.

«Натти боится, что другая женщина заменит не меня, а ее», – так сказала ему Лаура.

Этого вполне достаточно.

«Серьезная ошибка, – зажмурившись, подумал он. – Серьезная».

Звонок Сан ничего не изменил.

– Догадываешься, что мне сейчас сказала Анджела?

Джек тяжело вздохнул.

– Догадываюсь.

Следующие пять минут Сан пилила брата за то, что он заблаговременно не отослал Лауру на ее ферму к амишам.

– Ты не можешь допустить, чтобы Анджела от тебя сбежала. Она стоит твоих стараний.

Джек едва смог сдерживать свое раздражение.

– Мне показалось, что она уже от меня сбежала.

– Джек Ливингстон! – не на шутку рассердившись, воскликнула Сан. – Неудивительно, что ты не женат. Ты должен за нее бороться.

Но Джек просто не мог сказать Сан, почему он не хочет бороться за Анджелу. Сестру его слова расстроят. И без того внезапное исчезновение интереса к Анджеле со стороны брата вызвало волну протестов. Сан была не из тех, кто легко отступает. Иногда разговор с Сан представлял собой погоню собаки за ее же хвостом. Сестра продолжала словесно бомбардировать брата до тех пор, пока в дверном проеме его кабинета не возникла фигурка Натти в пижаме с узором из колибри.

– Должен идти, сестра.

Сан продолжала его пилить, делая вид, что не расслышала.

– Сестра! Я заканчиваю…

– Мы еще не договорили, Джек!

– Договорим позже.

– Джек…

Он повесил трубку.

«Извини, – мысленно произнес Джек. – Я позвоню тебе позже, когда ты остынешь».

После молитвы Натти спросила, не сердится ли на нее Анджела.

– Нет, – заверил ее дядя. – Ничего страшного не случилось.

– Как так?

Надежда на лице девочки растопила его сердце. Джек сказал, что, пожалуй, он передумал… он не готов встречаться с женщинами… Натти вскочила с кровати и крепко обняла дядю.

– Я так волновалась! – воскликнула она.

Джек не знал, что на это сказать. Будущее казалось таким же туманным, как и прежде. Ничего не решено.

С неподдельной радостью Натти залезла под одеяльце и протянула дяде дельфина Дьюи в качестве награды за правильное решение. На мордочке морского зверя навечно застыла лучезарная улыбка. Джек ожидал, что последует за этим.

– У дельфинов есть свой язык, – сказала девочка, – но даже если ты не понимаешь их слов, тебе понятны их чувства. Мы с Лаурой их понимаем.

Джек поцеловал ее в лоб.

– Вы обладаете особым даром.

Натти с серьезным видом утвердительно кивнула головой.

– Лаура особенная.

Джек выключил свет.

Из глубины спальни девочки послышался ее шепот:

– Иногда быть ребенком очень трудно.

– Тогда постарайся поскорее вырасти.

– Нет, спасибо, – возразила Натти. – Я могу подождать.

«Я тоже», – подумал Джек.

Утром на работе его никто не ждал, поэтому Джек спал до тех пор, пока к нему в спальню не наведалась Натти, одетая в джинсовые шорты и футболку с Микки-Маусом. На верхней губе девочки виднелась зеленоватая пена.

– Папа! Ты сегодня вниз не спускаешься.

Джек привстал, жмурясь от света нового дня.

– Я не шучу. Сойдешь вниз, когда берег будет на горизонте.

– Что?

Натти нырнула обратно в коридор без дальнейших объяснений. Джек улыбнулся. Жить в одном доме с Натти – все равно что вечно кататься на карусели. Встав, он оделся в домашний халат и, выйдя в коридор, выглянул из-за перил, желая узнать, что же происходит на кухне. У блендера стояла Лаура. Рядом на столе лежали листья капусты и ягоды черники.