Оливия открыла другой файл и вывела его на экран.

– Эти снимки сделала Элейн Кобер и передала их Дэни. – Все увидели фото чека, подписанного Лиландом Эшером. Чек лежал на стопке наличных в кабинете Рона Кобера. Снимок был сделан в то время, когда Кобер работал на сенатора Маккоя. Судя по документам, лежавшим рядом с деньгами и чеком, чек считался вкладом в избирательную кампанию. Чек, но не наличные. Еще на одном снимке Эшер что-то шептал на ухо Маккою на благотворительном вечере, а муж Элейн Кобер стоял позади. – По-моему, в ней говорил не гражданский долг, ей хотелось разоблачить криминальную деятельность мужа в отместку за его супружескую неверность.

– И он до последнего времени не догадывался о ее предательстве? – удивилась Кейти.

– Думаю, он не обращал на нее внимания, – заметила Оливия. – Развод обошелся бы дорого и вызвал скандал. Если бы Рону Коберу удалось найти пропавшую флешку, он бы передал ее Лиланду Эшеру, а тот так или иначе позаботился бы о последствиях. По-моему, Элейн догадывалась о его планах; супруги поругались, и все кончилось тем, что она размозжила ему голову.

Макс присвистнул:

– Ну и ну! Вот почему я не женюсь!

– Ты не женишься потому, что ни одна умная женщина за тебя не пойдет, – усмехнулся Трент.

Макс расхохотался. Шпилька напарника его нисколько не задела.

– Когда мы допрашивали Стивена Марча, – продолжил Трент, – он сказал, что видел, как в кабинете Кобера прибиралась какая-то блондинка. Мы покажем ему фотографии разных женщин, в их числе миссис Кобер. Интересно, узнает ли он ее?

– Откровенно говоря, по-моему, здесь что-то не складывается. Допустим, Марч влюбился в Дэни, преследовал ее. Она его отвергла или еще как-то вызвала у него приступ ярости. Но зачем ему убивать Кобера? – Оливия покачала головой. – Даже если он явился к нему на работу, рассчитывая найти наркотики или деньги, как он утверждает… Очень странно, что он очутился на месте двух связанных между собой преступлений, которые разделяет срок в шесть лет. На совпадение никак не тянет… – Она посмотрела на Гейба, сидевшего напротив, зная, что тот разделяет ее мысли и чувства. Они раскрыли не одно, а целых три преступления. Их коллеги проверяли связь Лиланда Эшера и Элейн Кобер. Но головоломка еще не разгадана до конца. – Мне все-таки кажется, что дело там в чем-то еще.

– Давайте не будем усложнять себе жизнь. У нас неопровержимые доказательства против Марча. – Лейтенант не собиралась упускать убийцу только из-за предположений Оливии. – Пистолет, который вы отобрали у Марча, оказался одной марки и одного калибра с найденным на складе. Конечно, это еще не решающая улика, но преступники склонны повторяться. Против Марча масса косвенных улик. Приведем Марча сюда и предъявим ему обвинения. Может быть, он заговорит.

Пока Макс и Трент одевались и собирали блокноты и компьютеры, Кейти прочитала полученное сообщение.

– Я уже получила ответ от детектива Кинкейда. Он и его напарник едут к миссис Кобер.

– Подождите! – Лейтенант Рафферти-Тейлор похлопала Оливию по плечу. – Это ваше дело. Если хотите, спуститесь в изолятор и сообщите Стивену Марчу хорошую новость, что вдобавок к нападению на вас и мистера Найта мы обвиняем его в убийстве Дэни Риз. Все молодцы, всем спасибо.

– А могу я позвать и своего отца? – спросила Оливия. – Ведь вначале дело расследовал он. Точно знаю, ему захочется присутствовать при том, как мы его раскроем.

– Звоните ему, – согласилась лейтенант.


– Что значит – его нет в камере?! – Оливия круто развернулась и посмотрела в конец длинного коридора. Она заметила, как отец качает головой, а Гейб прищуривается. – Где же он?

Макс во все горло ругал тупость канцелярских крыс и свою несчастливую звезду, а Трент Диксон объяснил, почему пропал подследственный.

– Марч потерял сознание. По словам охранника, утром у него началась ломка. Не знаю, что у него отказало – сердце, легкие или желудок, просто он не вынес «синдрома отмены». С час назад скорая помощь увезла его в больницу Святого Луки.

– Он еще жив?

– Да, насколько мне известно.

– Он еще там? Его охраняют?

– Ну да, конечно. Уж мы бы не позволили ему снова ускользнуть от нас. – Криво улыбнувшись, Трент похлопал Оливию по плечу. – Может, поедешь в больницу и сама зачитаешь ему его права? А я как следует поговорю со здешними канцелярскими крысами до того, как назначат служебное расследование.

– Спасибо, Трент.

– Как только сможем, мы к тебе подъедем.

– Гейб, папа, Джим! Поехали!

Пропуская ее, Джим позвенел ключами:

– За руль сяду я.


Джим включил сирену на своем пикапе, и до больницы в центре города они домчались за несколько минут. Они с Джимом помахали перед охранниками своими жетонами, и все четверо поспешили в главное здание, прошли мимо стойки информации и направились прямо к лифтам. Поднялись на второй этаж.

– Палата двести двадцать два… Спасибо, Трент.

Оливия сунула телефон в карман, первой вышла из лифта и повернула за угол. Но, прежде чем они добрались до палаты в конце коридора, она остановилась. Джим замер с ней рядом.

– Не нравится мне это! – Он развернулся и осмотрел коридор. – Где охрана?

У двери палаты стоял пустой стул. Оливия расстегнула кобуру и велела Гейбу и отцу подождать.

Гейб шагнул к ней:

– Оливия, будь осто…

– Позволь мне делать свое дело, троглодит!

Гейб нехотя кивнул и вместе с ее отцом зашел в соседнюю палату.

Кивнув Джиму в знак того, что она готова, Оливия достала пистолет и встала у двери в палату 222. Они быстро осмотрели палату, шкаф и туалет. Расстегнутые наручники на металлическом каркасе кровати подсказывали, что Марч ушел не один.

Оливия выругалась себе под нос и достала телефон.

– Что здесь творится? Кто помог ему бежать?

Джим сунул пистолет в кобуру и поспешил к выходу:

– Я на сестринский пост!

– Ливви! – Хромая, Томас Уотсон вышел в коридор, держа в руке жетон УПКС. – Там человек без сознания. Судя по удостоверению, его зовут Дерек Логан. По-моему, он и есть охранник.

– Его сильно ударили по затылку, – добавил Гейб. – Я уже позвонил на пост с телефона в палате. Сказал, что ему срочно нужна помощь.

Оливия включила номер удостоверения в рапорт для дежурной части.

– Итак, нам известно, что у Марча есть сообщник. Наша задача – найти их.

– Я известил больничную охрану. Все выходы перекрыты. – Джим привел с собой медсестру, которая поспешила осмотреть раненого полицейского. – Медсестра говорит, что десять минут назад она взяла у Марча анализы. Его била дрожь, у него болела голова. Ему трудновато было выбраться отсюда.

– Скорее всего, он в инвалидном кресле или на каталке, значит, он спустился в лифте. – Оливия выругалась. – Вероятно, они спустились, пока мы поднимались. Если они вышли на парковку до того, как охрана перекрыла двери, нам их уже не догнать.

Гейб схватил ее за руку.

– В инвалидном кресле или на каталке они должны были спуститься на служебном лифте. Если бы они попытались спуститься в лифте для посетителей, это вызвало бы вопросы у сотрудников больницы.

Иногда полезно рассуждать логически!

– Ты прав. Макс и Трент уже едут сюда. Но нам нужно немедленно разыскать их. Десять минут – не такая большая фора, ведь им еще пришлось обезвредить офицера Логана и незаметно выбраться из палаты.

Она повернулась к Джиму, но тот уже бежал по коридору. Очевидно, ему в голову пришла та же мысль.

– Давайте разделимся. Я обыщу этот этаж, вдруг они где-то прячутся, а вы спускайтесь на первый. Если повезет, нам удастся задержать его здесь прежде, чем он доберется до выхода.

Томас Уотсон доказал, что не растерял еще боевого пыла.

– Ливви, возьми с собой Найта. А я останусь здесь и помогу детективу Паркеру.

– Папа, ты безоружен! – Она покосилась на Гейба. – Вы оба безоружны!

– Оливия Мэри, я ужасно тебя люблю, но, если ты упустишь этого гада…

Она подмигнула отцу:

– Есть, сэр! Пошли!

Оставив отца, который, хромая, вошел в палату следом за Джимом, Оливия бросилась к служебным лифтам. Она проверила все кабины, а затем побежала к лестнице. Гейб уже ждал ее там; он открыл для нее дверь и по пятам за ней бросился вниз по ступенькам на первый этаж. В служебном коридоре Гейб положил руку ей на поясницу и развернул к санитару, который толкал инвалидную коляску к турникету. Пациент, завернутый в одеяло, выглядел ужасно знакомым.

– Они едут в центральный вестибюль!

– Держись за мной! – приказала она, вытаскивая пистолет и переходя на бег. – Позвони Джиму и скажи, что мы их видим.

В виде исключения Гейб ее послушался. Отчасти. Когда она остановилась у турникета и посмотрела вперед, желая убедиться, что путь свободен, услышала, как Гейб коротко объясняет Джиму ситуацию и сообщает, где они находятся.

– Здесь много штатских, – сказал он в трубку перед тем, как нажать отбой.

– О, боже мой! – прошептала Оливия, опуская пистолет. Вестибюль в больнице Святого Луки кишел народом. Передвигаться по нему было трудно, как по центру города в час пик. В зале ожидания устроили целый лабиринт из сдвинутых стульев, скульптур, декоративных кадок и горшков с цветами и деревьями. А еще там находился сувенирный магазин, стойка информации, сотрудники больницы, посетители и волонтеры. – Ты их видишь?

Они с Гейбом стояли спина к спине, поворачиваясь во все стороны. Нужного им санитара они не видели. А перед застекленными дверями всего один охранник.

Гейб крепко схватил ее за локоть и развернул:

– Вон они!

Оливия быстро зашагала вперед, не сводя взгляда с санитара в зеленой хирургической униформе. Пациент в инвалидном кресле был укрыт одеялом по самые глаза, но дрожащие руки выдавали его. Парочка направилась к застекленным дверям. Санитар шел быстро, и охранник обратил на него внимание.

Оливия помахала своим жетоном, не переставая следить за посетителями и персоналом больницы. Она надеялась, что охранник поймет ее безмолвную просьбу и будет отгонять людей от двери и возможной опасности.

А потом она заметила выпуклость на боку санитара. Сообщник Марча – не сотрудник больницы. Он вооружен.

– Гейб! – Она вскинула голову, делясь своей озабоченностью с человеком, который всегда подмечал все мелочи.

Она поняла, что Гейб все видит. Он сжал ей руку и направился к зоне ожидания, где двое детей собирали пазл.

– Я постараюсь убрать отсюда посторонних.

Между ней и двумя беглецами оставалось несколько шагов, когда какая-то женщина вскрикнула. Она заметила пистолет в руке Оливии.

Стивен и «санитар» оглянулись через плечо и перешли на бег.

– Ах ты, черт! – Оливия расставила ноги, прицелилась. Гейб оттолкнул истеричку с дороги. – Полиция! Стивен Марч! Эй, вы, в инвалидном кресле! Приказываю вам остановиться!

Стивен сбросил с кресла одеяло и попытался встать, но одеяло запуталось в спицах колес, и кресло упало. Марч повалился набок. Сообщник склонился над ним, бормоча что-то вроде:

– Давай-ка сам.

Но охранник уже запер двери. Когда «санитар» врезался в них, он понял, что попал в ловушку.

Подошла Оливия.

– Стоять! Бросай оружие!

Снова послышался женский крик, когда «санитар» поднял пистолет и развернулся.

– Отойди! – завопил он, размахивая пистолетом туда-сюда. Наконец, сообразив, что Оливия представляет для него самую большую угрозу, он прицелился в нее. – А ну, отойди!

– Ни за что. – Оливия застыла на месте. Ствол ее пистолета смотрел в грудь преступнику. – Все на пол!

– Оливия! – Последнее, что она услышала перед тем, как нажать на спусковой крючок.

Следующие несколько секунд прошли как в замедленной съемке.

Стивен Марч выполз из кресла и с трудом поднялся. Оливия увидела, как его сообщник нажимает на спусковой крючок. Какая-то пожилая женщина встала со стула, перегородив Оливии вид.

– Все на пол! – крикнула она, отводя пистолет и надеясь, что сообщник Марча – плохой стрелок.

Слева от нее послышались два громких хлопка. Стекло за преступником зазвенело, и он упал.

Оглянувшись, Оливия увидела, как Джим Паркер опускает еще дымящийся пистолет.

– Я же говорил, что прикрою тебя. – Он пробежал мимо нее и опустился на колени рядом со стрелком, отобрал у него пистолет и пощупал пульс у него на шее. Когда Оливия подошла, Джим покачал головой: – Этот готов. – Он уже отгонял ее, и она побежала за Стивеном Марчем. – Твой уходит. Вперед!

– Спасибо, напарник!

Она погналась за Марчем, и все снова пошло в нормальном ритме. Несмотря на ломку, у него как будто крылья за спиной выросли. Он оттолкнул человека в костюме и шедшую рядом медсестру и зигзагами помчался к сувенирной лавке. Остальные посетители и персонал, поняв наконец, что произошло, сами пропускали Оливию. Марч несся по длинному коридору и стремительно уходил вперед.