Джули Миллер - Для отвода глаз

– Он не нашел убийцу Дэни.

Оливия кивнула:

– Я знаю, Гейб, вы не любите полицейских. А я люблю. И очень горжусь тем, что охраняю Канзас-Сити, что служу в уголовной полиции. Я взялась за дело потому, что Дэни, ее родные… и вы… заслуживаете справедливости.

Он склонил голову и посмотрел на нее в упор:

– Поверьте, для меня дело Дэни не только личное. Я так же хочу докопаться до истины, как и вы. Так работает хороший репортер.

Не сводя с него взгляда, не желая первой отводить глаза, Оливия подошла к столу.

– Что ж, обмен любезностями окончен. За дело!

– Оливия, моя неприязнь к Управлению полиции Канзас-Сити на вас не распространяется.

– Тот, кто не уважает моих друзей, не уважает меня.

– Все ясно. Докажите, что насчет вашего управления я ошибаюсь.

Она подошла чуть ближе:

– А вы докажите, что я ошибаюсь насчет репортеров!

Уголки его губ дернулись в улыбке; Гейб кивнул.

– Вот, прочтите, что мне удалось собрать, – наброски Дэни и заметки, которые я нашел в ее календаре и блокноте.

– Значит, работаем, – сказала Оливия, садясь за компьютер.

– Я буду знать то, что вы подозреваете, – уточнила она. – Прежде чем арестовывать подозреваемого, мне придется перепроверить ваши показания или получить другие доказательства его вины.

– Детектив, мы с вами когда-нибудь в чем-нибудь согласимся?

Она взяла пустую чашку и протянула ему:

– Я люблю кофе. А вы?

Взяв у нее чашку и направившись к двери, Гейб не выдержал и рассмеялся:

– Продолжайте читать. Сейчас принесу нам добавку.

Оливия переключила рычаг АКПП своего «Эксплорера» в режим «паркинг», заглушила мотор и посмотрела поверх плеча Гейба на ржавеющий округлый каркас склада под названием «Мортон и сыновья. Черепица».

Квартал, в котором они очутились, навевал уныние. Все здания здесь были заброшенные, обреченные на слом. Над дверями еще читались резные цифры «1903»; кирпичный фасад крошился, железная крыша заржавела, доски прогнили. За складом была река; от нее шел запах водорослей и гниения. Заколоченные окна, по которым явно стреляли как по мишеням, и предупредительный знак над входной дверью довершали ощущение умирания и распада.

– Здесь даже днем жутковато… А ваша невеста приехала сюда ночью.

– В таком месте все жутко, даже смерть. Здесь бывают только любители групповухи, наркоманы и бездомные. Все более-менее приличные предприятия давно закрылись или переехали в кварталы получше. Если Лиланд Эшер или кто-то из его подручных нашел ее здесь… – Гейб покачал головой и обернулся к Оливии. – Даже если поблизости и был какой-нибудь свидетель, в таких кварталах люди неохотно беседуют с полицейскими.

Оливия согласилась. Свидетельские показания были получены от портовых грузчиков. Утром по пути на работу они заметили у склада брошенную машину и нашли тело Дэни. Оливия огляделась по сторонам. Улица была совершенно пустынна, но у нее возникло чувство, что за ними кто-то следит.

Оглядывая выбитые окна и покосившиеся дверные проемы в домах на противоположной стороне, она ожидала заметить чьи-то глаза. Конечно, там никого не было.

– Понимаю, как вам сейчас тяжело. Если хотите, я отвезу вас в какую-нибудь кофейню или ресторан. Посидите там и подождите, пока я здесь осмотрюсь.

– Я не оставлю вас одну в таком месте.

– Я не Дэни. Я прошла спецподготовку и умею работать в любых условиях. Кроме того, я вооружена. И не боюсь. – Правда, холодок, пробежавший по спине, говорил об обратном.

– У Дэни только и было, что баллончик с перцем. Я должен был защитить ее.

– Вы пытались. Предложили ей свой опыт и свою мудрость, но она их отвергла. Может быть, считала, что ей необходимо что-то доказать.

– Кому?

– Вам. Видимо, вы сами не сознаете, как влияете на людей. Тем, кто хочет заслужить одобрение великого Гейба Найта, приходится прыгать выше головы.

– Неужели я правда такой гад?

– Есть немножко… – Оливия чуть развела большой и указательный пальцы.

Гейб делано рассмеялся:

– Постараюсь исправиться.

Оливия улыбнулась:

– Не исправитесь.

– Да, наверное. – Гейб решительно вздохнул, распахнул дверцу и вылез. – Пошли. Давайте поскорее покончим с делом.

Оливия взяла с сиденья конверт из оберточной бумаги и вышла. Огляделась по сторонам, а затем перешла улицу и рядом с ним зашагала к бывшему складу черепицы.

– Вам полегчает, если я вызову подкрепление?

– Ужасно полегчает, – подтвердил он, язвительно улыбаясь. – Не хочется задерживаться здесь дольше, чем это необходимо. Что именно вы рассчитываете здесь найти?

Она достала из конверта фотографии шестилетней давности и отчет с места преступления, сделанный ее отцом. Она нарочно положила самые выразительные снимки вниз, чтобы Гейб не видел тела невесты и лужи крови рядом.

– Я хочу воссоздать все, что нам известно о преступлении. Если мы поймем, как все произошло, возможно, очевиднее станет, почему все случилось и кто это сделал. – Оливия стала раскладывать снимки в соответствии с их окружением.

– Здесь почти ничего не изменилось… только желтой ленты не хватает. Если не считать нового замка на дверях, похоже, здесь ничего не трогали все шесть лет, – сказал Гейб.

Оливия кивнула, сравнивая двойные металлические двери склада со снимком. Гейб прав. Тогда на дверях не было замка.

– Дэни нашли на тротуаре рядом с машиной, которая стояла вот здесь. С улицы ее не было видно. В машине не нашли никаких признаков борьбы, не было и крови, так что она, скорее всего, находилась снаружи, когда в нее стреляли. Возможно, беседовала со своим осведомителем, которого называла ББ, с кем-то, кого она рассчитывала увидеть и кому доверяла настолько, что согласилась приехать в такой квартал среди ночи.

Гейб оглядел улицу.

– Убийца мог прятаться где угодно. Сидеть в машине в переулке. Забраться в одно из заброшенных зданий на той стороне улицы. Может, он дождался, пока уйдет ее осведомитель, и напал на нее из засады.

– Если он хотел угнать ее машину, ему ничто не мешало. Нет, версию с угонщиком придется вычеркнуть. – Оливия поменяла снимки и опустилась на колени в том месте, где лежало тело Дэни Риз. А может, была другая причина, почему была распахнута дверца не водительского, а пассажирского сиденья. Убийца подошел к ней со спины? А может, она убегала? А потом догнал и сделал еще один выстрел в грудь, от которого она упала. – Даже ночью она, возможно, видела, кто в нее стрелял. – Оливия подняла голову и посмотрела снизу вверх с тротуара, куда упала Дэни. Убийца, наверное, стоял над ней. – Учитывая маленький калибр оружия, ему нужно было подойти почти вплотную.

Когда она прикоснулась пальцами к лицу, чтобы показать место смертельной раны, Гейб схватил ее за руку:

– Не показывайте на себе. Пожалуйста!

Хотя только раздувающиеся ноздри доказывали, какой вихрь чувств бушует в нем, Оливия крепко схватила его за руку, вставая.

– Извините. Может, все-таки подождете меня в машине?

– Ну уж нет! – Перед тем как выпустить ее, он сильно сжал ей руку. – Мне нужны ответы. Но я не собираюсь терять еще кого-то в процессе их поиска. Понятно?

Она встала на цыпочки, повинуясь неясному порыву, и, не думая, провела кончиками пальцев по его подбородку:

– Постараюсь побыстрее.

– За меня не волнуйтесь. Я ведь троглодит, помните? Делайте свое дело. Ничего со мной не случится. – Он чуть повернулся, и ее пальцы укололо щетиной, а затем быстро поцеловал ее в ладонь. – Что дальше?

Тепло побежало по всему ее телу. Оливия невольно отпрянула. Он поцеловал ее всего лишь в знак благодарности за слова утешения. Больше ничего. Их ничто не связывает…

Заставив себя думать об убийстве, Оливия достала следующий снимок. Посмотрела на фотографию, потом на тротуар.

Она заметила еще одно отличие. Оливия сделала несколько шагов от того места, где умерла Дэни. Время, дождь и ветер все давно смыли, но на фотографии она заметила две крошечные лужицы крови. Они были слишком маленькими и находились слишком далеко от трупа, чтобы предположить, будто они вытекли из ран.

Она вернулась к тому месту, где тогда стояла машина Дэни.

– Дэни не открывала пассажирскую дверцу. Это сделал убийца.

– Зачем? – спросил Гейб.

– Чтобы проверить бардачок. Он что-то искал.

– Флешку?

– Или доказательство смерти. Иногда заказчик требует, чтобы киллер принес документы жертвы, как доказательство того, что дело сделано. – Гейб попятился, когда она обернулась и посмотрела себе под ноги, вообразив тело Даниэллы Риз и лужу крови под ней. – Наш убийца явно не был профессионалом. Он боялся прикасаться к трупу без надобности. Вот почему сначала он выстрелил ей в спину – с некоторого расстояния. Но в машине ему не удалось найти то, что он искал, поэтому он порылся в ее сумочке. – Она извлекла предыдущий снимок. – Дэни носила сумку на длинном ремне через плечо. Снять сумку с плеча Дэни он не мог, не прикасаясь к ней.

Она представила, что тянет сумку к себе и роется в ее содержимом. Потом сняла воображаемые украшения и встала. Перешагнула то место, где лежала Дэни, и зашагала к случайным каплям крови. Подняв руку, Оливия посмотрела на пальцы. Убийца испачкался в крови своей жертвы.

– Здесь на асфальте тоже была кровь Дэни, но ее застрелили вон там. – Она махнула рукой. – Убийца испачкался в ее крови и страшно перепугался. – Она перевела взгляд к металлическим дверям. – Она не заходила на склад. Зато он зашел.

Гейб показал на снимок, который он держал в руке:

– Шесть лет назад на дверях не было замка.

Оливия кивнула и поспешила к своей машине. Гейб шагал за ней.

– Чем мы сейчас займемся?

– Войдем на склад. – Оливия открыла багажник и положила туда фотографии, а затем придвинула поближе ящик с инструментами, который по настоянию отца возила в багажнике. Из-за грохота инструментов в металлическом ящике она не сразу различила тихое жужжание, как будто вдали на холостых оборотах работает машина или какой-то механизм. Оливия повернула голову к ближайшему перекрестку. – Слышали?

– Машины? – Гейб тоже обернулся, оглядел соседние здания.

Оливия прислушалась. Может быть, ей только показалось. Но она не собиралась показывать Гейбу Найту свою нерешительность. Снова сосредоточившись, Оливия протянула Гейбу монтировку, а для себя вынула из ящика фонарь.

– Вот, держите, троглодит. Может, и вы на что-нибудь пригодитесь.

– Правда? – насмешливо переспросил он, послушно забирая монтировку и закрывая багажник. – Неужели пригожусь?

– Вообще-то я могу называть вас и по-другому, – отшутилась она с усмешкой, заперла машину, перешла дорогу и подошла к металлическим дверям склада черепицы.

Навесной замок поддался не сразу, но Гейб напряг силы, крякнул, и заржавевшая петля переломилась пополам. Оливия потянула за одну створку, но дверь не поддавалась. Пришлось подналечь плечом и смириться с помощью Гейба. Тяжелая дверь перекосилась и открылась с трудом.

– По-моему, ее шесть лет не открывали. – Оливия отряхнула ладони и вошла внутрь, включив фонарь. Свет напугал каких-то мелких грызунов, которые поспешно разбежались по щелям.

– Вы ведь не собираетесь арестовать меня за вандализм?

Оливия покачала головой, и Гейб монтировкой выломал часть дверной рамы. Она отошла легко – доски давно высохли и прогнили, затем отодрал доски между дверью и косяком и распахнул обе створки.

– Будем искать иголку в стоге сена?

– Имеете в виду флешку? – Оливия посветила на лестницу, оплетенную паутиной, и на треугольные потолочные балки. – Сама не знаю, что мы тут ищем. Будем надеяться, найдем что-то, что подскажет нам, зачем сюда входил убийца. Или, лучше того, кто он такой.

Гейб кивнул.

– С чего начнем?

Окна на обоих этажах были заколочены. Где-то стекло сохранилось, где-то было выбито вандалами, которые в них стреляли, некоторые выпали из покосившихся рам; на пыльном полу поблескивали осколки. Под тяжестью гигантского металлического крюка и тяжелых цепей, свисавших с лебедки у погрузочных дверей, прогнулись потолочные балки, и в рифленой железной крыше обнажились дыры. Отверстия в крыше пропускали внутрь свет, но углы были погружены в полумрак. Оливия провела фонариком по первому этажу; непонятные темные пятна в углах оказались старыми деревянными поддонами, на которых стояли картонные коробки.

– Начнем от двери. Если наш преступник вошел сюда, чтобы спрятаться, он искал первый попавшийся укромный угол, – ответила Оливия.

Они подошли к первому поддону. Смахнув сверху пыль, Гейб увидел на поддоне выцветший синий логотип черепицы «Мортон и сыновья». Он сдвинул к себе верхнюю коробку, чтобы рассмотреть ее получше, но старый картон рассыпался у него в руках. Он поспешно отшвырнул коробку; на пол посыпались песок и куски битой черепицы. В воздух снова взметнулась пыль.