— Невозможность забеременеть — не ерунда, — вступились я за Мелани.

— Да, ты права. Не знаю, что бы я делала без Палмера и Тьюздей. Но если бы Морри остался тем мужчиной, за которого я выходила замуж, если бы он жил ради меня, а не ради бара, мне было бы достаточно.

— Морри не живёт ради бара.

Ди многозначительно глянула на меня, и не могу сказать, что я её винила. Я бы испытывала те же чувства, если бы никогда не видела своего мужа, потому что он либо спит, либо в баре.

В старшей школе и после Морри был бабником. У него никогда не было серьёзных отношений с девушками.

Они с Ди познакомились много лет назад, она жила через два города от нашего. Они встретились после какого-то футбольного матча, когда он, в щитках и в форме, возвращался в раздевалку, после того как наши победили команду из её города. У них завязался разговор, который продлился пять минут, но он никогда её не забывал.

Следующая их встреча состоялась, когда Ди была на девичнике у подруги. Девушки путешествовали из бара в бар, и «Джек и Джеки» был одним из последних, после шести других. Ди была уже пьяна, а Морри просто зависал в «Джек и Джеки», тогда он работал в строительстве. Они снова разговорились, и Морри устроил разнос, когда она сказала, что уезжает вместе с подругами на машине в следующий бар. Он не хотел, чтобы она ехала, чтобы садилась в машину с пьяной подругой за рулём. Едва познакомившись, они уже устроили дико шумный спор, который Морри выиграл, и потому отвез её домой. С тех пор они не расставались, через шесть месяцев обручились, а всего через год поженились.

Справедливости ради, надо сказать, что, пока мы не переняли управление «Джек и Джеки», Морри буквально сдувал с Ди пылинки, и она платила ему тем же, даже после стольких лет вместе и двух детей.

Но теперь Морри воспринял управление семейным делом очень серьёзно, возможно, даже слишком. Ди затерялась среди этих дел, и ей это не нравилось.

И я её понимала.

— Мои дети — это мой мир, но если у тебя есть хороший мужчина? — сказала Ди. — Не так уж сложно довольствоваться тем, что имеешь.

— Мама сказала, что Колт старался всё наладить, но Мелани...

— Мелани — не Джульетта.

Я молча уставилась на Ди, в основном потому, что ни хрена не поняла, о чём она.

— Ромео и Джульетта. Предположим, они не умерли, но Джульетта разозлилась и уехала. И всё равно все знали бы, что это история Ромео и Джульетты, что это всегда будет история Ромео и Джульетты, даже если позже Ромео сошелся с Нэнси. Никто никогда не слышал о Нэнси, это даже звучит криво — Ромео и Нэнси. Все знают, что Ромео должен быть с Джульеттой. Даже если Ромео любил бы Нэнси, Нэнси всегда знала бы, что ей никогда не стать Джульеттой, — продолжала Ди.

Мне не хотелось, чтобы Ди сравнивала нас с Колтом с несчастными влюбленными, которые в итоге умерли в объятьях друг друга, потому что в текущей ситуации это было слишком близко к правде и совсем не утешало.

И мне не хотелось, чтобы Ди вообще думала в подобном ключе обо мне, Колте и Мелани.

— Ди...

— Она жила с Колтом, постоянно находясь в твоей тени. Она так сильно хотела ребёнка, чтобы привязать его к себе, потому что ни одна женщина не может жить, всю жизнь понимая, что она не является настоящей второй половинкой своего мужа. Она была вынуждена искать способ, чтобы заставить его остаться, а ради семьи Колт остался бы, несмотря ни на что. Она не смогла дать ему этого, и она не могла жить, в каждый твой приезд домой думая, когда же он посмотрит в твою сторону.

Я не хотела говорить об этом. Мы ступили на опасную почву.

— Он мужчина, Ди, но он не стал бы изменять Мелани.

Я сказала это, хотя и не была уверена, что это правда. Не из-за меня, а из-за того, что у Колта был член, в чём, по моему опыту, и заключалась правда всех мужиков.

— Не важно, что он не стал бы. Она думала, что он стал бы. Она решила выбраться из-под этой тучи, и я её не виню. Начнём с того, что я не понимаю, зачем она вообще туда сунулась. Это сделало её несчастной, и она заставила Колта смотреть, как она угасает. — Я открыла было рот, чтобы сказать что-нибудь, но Ди махнула на меня рукой и продолжила: — Мне нравится Мелани, не пойми меня неправильно, она хорошая девчонка. Но она поступила с ним несправедливо. Он чувствовал, что она отдаляется, и это было жестоко. Она пожелала то, чего не могла иметь, она знала это, но всё равно ухватилась, а платить пришлось ему.

«Опять». Я знала, что именно это слово она не произнесла, и это несказанное слово пронзило меня, словно лезвие.

— Ди...

— Все хотят видеть вас обоих счастливыми, Феб. Вместе, по отдельности — неважно. Просто счастливыми. — Она наклонилась ближе ко мне. — Но вы несчастны, девочка, и мы все знаем почему. Это разрывает вас на части, а заодно и всех нас.

— Я люблю тебя, детка, — тихо сказала я, — но учитывая всё то дерьмо, которое творится вокруг, мне это не нужно.

— Учитывая всё то дерьмо, которое творится вокруг, тебе это нужно больше, чем когда-либо.

— Ты кое-чего не знаешь.

— Да, но это случилось двадцать лет назад, Феб.

— Но...

— Если бы Александр Колтон так касался моей руки, так смотрел на мою задницу, когда я иду, так улыбался, глядя, как я смеюсь, особенно в то время, когда мне приходится жить в таком аду, я бы сумела преодолеть что бы там ни случилось двадцать лет назад и ухватить счастье.

Я начала отвечать, даже не зная, что именно, но так и не успела.

Потому что услышала, как злой мужской голос выкрикнул:

— Ты сука!

Я оглянулась и застыла на месте, глядя, как ко мне приближается Лорен Смитфилд.

— Ты, грёбаная сука!

Он обращался ко мне. Я поняла, потому что он смотрел прямо на меня, не говоря уже о том, что показывал на меня пальцем.

— Лор, какого хрена? — громко спросил Ал от бильярдного стола, начиная движение в нашу сторону, зажав в кулаке кий.

Лор не обратил на Ала внимания, он видел перед собой цель, и никто, даже Ал, не смог бы заставить его отвлечься. Он подошёл к моему концу барной стойки и ударил по ней кулаком так громко, что я вздрогнула.

— Сказала, что это я убил Энджи! Какого чёрта?

О Боже. Кажется, это не к добру.

— Лор, мужик, остынь, — сказал Джимбо, также подходя ближе, как и папа и, к моему удивлению (смутному, потому что я была безумно напугана яростью, исказившей лицо Лора), Джо-Боб.

Ди застыла на своём стуле, глядя на Лора, а позади неё стояли мама, Мимс и Джесси.

Я осталась на своём месте рядом с Ди, надёжно отделённая от гнева Лора барной стойкой.

Лор ткнул в меня пальцем.

— У меня дети, они услышат это дерьмо... работа, репутация, жизнь в этом городе. Что подумают люди, как ты могла такое подумать? Господи, ну ты и стерва! — Он подался вперёд, всё ещё показывая на меня пальцем, всё его тело излучало угрозу. — Мне следовало бы зарубить тебя, ты, чокнутая сука!

Это всё, что он успел сказать, потому что внезапно его не оказалось на месте. Вместо этого он оказался в пяти футах от меня, продолжая движение назад, налетая на стулья и размахивая руками. А следом за ним шёл Колт, молчаливый и хладнокровный, двигаясь медленно и расчётливо, пристально глядя на Лора, словно тот был жертвой.

Лор восстановил равновесие, взглянул на Колта и встал в стойку, защитную и угрожающую одновременно.

— Колт, отвали.

— Тебе нужно пойти куда-нибудь и остыть, Лор, — посоветовал Колт, остановившись. Он не принял стойку, просто стоял, расслабив руки, но выглядел настороженным и готовым ко всему.

— Ни хрена! Она сказала вам, что я убил Энджи! — крикнул Лор.

— Где ты это услышал? — спокойно спросил Колт.

— От Марти. Мы пили пиво у Джоша.

Колт недовольно покачал головой, и мне подумалось, что Марти только что нажил себе неприятности.

— Она помогает в расследовании по моей просьбе, — сказал Колт Лору.

— Да, и она указала на меня!

— Фебрари никогда не говорила, что это сделал ты.

— Да? Если это правда, то почему вчера приходил Крис и расспрашивал о моих делах?

— Таков порядок.

— Враньё.

— Лор, Крис пришёл к тебе в гражданской одежде и задал несколько вопросов. Ты не понимаешь, почему он поступил именно так? — Колт не стал дожидаться ответа и закончил: — Всё закончилось, забудь.

— На хрен, Колт, если об этом услышат мои дети...

— Они бы не услышали, если бы Марти держал свой грёбаный рот на замке, а ты бы держал себя в руках, блядь, а не врывался бы в этот бар и не выставлял бы себя полной задницей. Теперь об этом узнает весь город, и тебе некого винить, кроме себя.

— Да, и Феб.

Тело Колта превратилось из расслабленного, но настороженного во враждебное.

— Повторяю, Феб действовала по моей просьбе.

— А я повторяю, что, делая это, она сказала, что я зарубил грёбаную Энджи. Чёрт, я даже не лез в эту грязную дырку, кто знает, что там плескалось, после того как весь город пихал туда свои члены? И меня обвиняют в её убийстве?

— Ты говоришь о невинной женщине, которую жестоко убили.

— Я говорю об Энджи.

Колт двинулся, и Лор тоже. Нападение не было неожиданным, но всё равно Лор даже не успел защититься, прежде чем Колт, схватив его за воротник, бросил его на один из столов и навис над ним.

— Если ты продолжишь говорить об Энджи в таком тоне, тебе будет хуже, и ты будешь дышать через трубку, если я ещё раз услышу, что ты так отзываешься о Феб.

Все присутствующие в баре знали, что это не пустая угроза. Лор уставился на Колта снизу вверх, но мудро держал рот на замке.

Продолжая держать его за воротник, Колт сдёрнул Лора со стола и толкнул прочь. Лор устоял на ногах и снова принял защитную стойку, на этот раз не угрожая, он боялся. Я его не винила, ведь Колт одной рукой отправил его в полёт.

— Когда мы просим жителя помочь в расследовании, мы делаем это не просто так, — сказал ему Колт ледяным тоном. — Если они станут думать, что за это может быть наказание, вроде того, что ты тут устроил, или хуже, они будут сомневаться или вообще откажутся помогать. А это значит, что у нас будут проблемы. А я не люблю, когда у меня проблемы, Лор. Это я устраиваю проблемы, ты меня понял?

Я услышала, как задница Колта зазвонила, но он не обратил на это внимания, а продолжал смотреть на Лора сверху вниз.

После слишком затянувшейся паузы Лор буркнул:

— Я тебя понял.

— А теперь иди куда-нибудь и остынь, блядь. Если ты придешь сюда, то только затем, чтобы выпить, а выпить тебе нальют только после того, как ты извинишься перед Феб. Всё ясно?

Лор посмотрел в мою сторону, пронзив меня взглядом, а потом посмотрел обратно на Колта.

— Ясно, — сказал Лор.

— Увидишь Марти, предупреди, что ему лучше не попадаться мне на глаза некоторое время.

— Марти облажался, — пробормотал Ал Джимбо.

Лор некоторое время пристально смотрел на Колта, прежде чем дёрнул подбородком и посмотрел на папу, и его лицо приняло виноватое выражение, когда он понял, что, возможно, только что нажил себе врагов в лице Колта и моего папы — не те враги, которых захочется иметь, особенно если они твои друзья и ты их любишь. Обстоятельства действительно чрезвычайные, но Лор понял, что погорячился. Зная, как он обращается с женщинами, я поняла, что сама я мало его волную. Но своими действиями он проявил неуважение к двум мужчинам, которые этого не заслуживали, и никто в этом баре, или даже в городе — потому что к утру все, несомненно, услышат о случившемся, — не подаст ему руки, по крайней мере некоторое время. Нельзя называть дочь Джека Оуэнса сукой ни при каких обстоятельствах, и нельзя наезжать на Александра Колтона и заставлять его потерять контроль. И Лор понял, что нанёс по своей репутации удар, от которого ещё нескоро оправится.

Не говоря уже о том, что он выставил себя полной задницей и его побили, даже не поднимая кулак.

Уронив голову, Лор торопливо вышел из бара.

Зад Колта снова зазвенел, и Колт выругался вполголоса, не отрывая взгляда от двери, прежде чем выдернул телефон из кармана, открыл его и приложил к уху.

— Ла-адно, это только у меня так или кто-нибудь ещё не может определиться: испытать сердечный приступ или оргазм? — спросила Мимс.

— Оргазм, — моментально сказала Джесси.

— Согласна, — вставила Ди.

— Чёрт, — пробормотал Ал.

Джимбо покачал головой, но усмехнулся, глядя на жену.

— Да, всё веселье обломал, — заметил Морри.

Только тогда я поняла, что меня трясёт.

— Понял, увидимся, — сказал Колт в телефон, идя вдоль барной стойки и не сводя с меня глаз. Он захлопнул телефон и сунул его в задний карман своих джинсов. — Ты в порядке?