Я познакомилась со Сьюзи восемь лет назад в издательстве «Саут паблишинг», где она работала младшим редактором в отделе молодежной литературы. Сьюзи пригласила меня после летней практики поработать ее помощником. Тогда я еще была очень наивна и полагала, что работать в книжном издательстве — это круто. Впрочем, вся моя неискушенность не помешала мне понять, что в этом бизнесе выживают только мазохисты и те, у кого есть капитал, переданный в доверительное управление. Сьюзи можно отнести к мазохистам, однако и кое-какой капиталец у нее тоже имеется, так что не думайте, будто работала она ради собственного удовольствия. Мисс Паркс поднималась по карьерной лестнице. В прошлом году, когда Сьюзи исполнилось сорок два, ее назначили младшим вице-президентом издательства «Ист-Кост паблишинг». Мы встречаемся несколько раз в год, чтобы обсудить новости, и каждый раз она признается в своей тайной мечте — снова заполучить меня в помощники.

Сьюзи уважает мой выбор, но оказывается, я была лучшей из всех, кто сидел у нее «на приеме звонков».

Я не возражаю. В каком-то смысле это мне льстит. И я считаю Сьюзи примером для подражания — в профессиональном плане. Кроме того, она всегда сама оплачивает счет.

Мы целый час болтали о работе, о книгах, которые прочли, фильмах, которые посмотрели, обсуждали, куда бы отправились путешествовать, если бы у нее нашлось время, а у меня — деньги. Потом я сообщила, что собираюсь замуж.

Сьюзи замолчала, и не успела я понять, что происходит, как ее глаза наполнились слезами. Вот это да! Именно такой реакции ожидала я от всех своих друзей.

Слезы катились по ее щекам, Сьюзи хлюпала носом, безуспешно пытаясь восстановить дыхание и что-то сказать. Но не могла: ее переполняли эмоции. Я была поражена глубиной ее переживаний.

Тут и сама я порядком разволновалась. Столько всего произошло за последние восемь лет! Мне вспомнились времена, когда Сьюзи мечтала стать главным редактором, а я — о том, чтоб хоть один мой роман длился более полутора месяцев. И вот, пожалуйста: выхожу замуж.

Внезапно я почувствовала, как меня переполняет симпатия к Сьюзи. И даже решила, что могу поторчать у нее в приемной, отвечая на звонки, парочку дней.

Сьюзи продолжала плакать. Ее салфетка промокла. Я отдала ей свою и, поскольку слезный поток не иссякал, попросила официанта принести еще салфеток. Он посмотрел на ручей, льющийся у нее из носа, и помчался в кладовую. Мне пришло на ум, что Сьюзи, должно быть, относится ко мне лучше, чем можно было представить.

Потом я забеспокоилась. Ну, не столько забеспокоилась, сколько почувствовала неловкость. Слезы перешли в громкие рыдания, перемежавшиеся всхлипами. На нас стали оглядываться. Я не знала, что и делать. Никогда не видела, чтобы кто-то так себя вел, особенно на людях. Она пыталась заговорить, но только рот разевала. Просто ужас какой-то. Я вся изъерзалась.

Погладила руку Сьюзи (ту, которую она не извозила в слезах и соплях), чтобы успокоить бедняжку. Я, конечно, была польщена ее реакцией. Но зачем же так убиваться? Не сменить ли мне тему?

— Ты знаешь, что люди отличаются от шимпанзе всего тремя генами?

Сквозь всхлипы я услышала:

— Не могу поверить, что ты выходишь замуж! Все выходят замуж, кроме меня. Я одна останусь старой девой. На всей планете. И умру в одиночестве! — И она продолжила реветь.

Окружающие смотрели на меня с укором. Я пришла в замешательство. Метрдотель попросил нас покинуть ресторан. Мы даже не успели доесть то, что заказали. Мне пришло в голову, что я заблуждалась насчет привязанности Сьюзи, насчет того, что она желает мне добра. Это был всего лишь нервный срыв.

И она заставила меня оплатить половину счета.

Вот теперь я по-настоящему в ней разуверилась.


24 августа


Стивен по телефону сообщил о помолвке своим бабушке и дедушке в Нью-Джерси. Порадовал стариков. Сказал, они дождаться не могут, когда же познакомятся со мной. Видимо, рассматривают нашу свадьбу как луч надежды во мраке губительных страстей своего потомства. Сами они поженились еще в годы Второй мировой войны, а брак их дочери распался через тридцать пять лет, и ее бывший супруг встречается с девицей, годящейся ему в дочери.

Рада стараться!


25 августа


Приехав сегодня на работу, обнаружила на рабочем столе букет прекрасных лилий. Решила, что это от Стивена. Знак бесконечной любви. Как мило! В ближайшее время его ждет ответный подарок — сеанс орального секса. Но что это? На карточке я прочла: «Поздравления и наилучшие пожелания по поводу помолвки. Барри».

Барри, чтоб вы знали, мой сослуживец. Жуткий подлиза и любитель строить козни. Если вы опоздали на работу, улизнули пораньше или просрочили редакционное задание, будьте уверены, это непременно станет известно всем и каждому. Усилиями Барри. Он любопытен, подобострастен и расчетлив. К несчастью, у нас с ним общий секретарь, милейшая Кейт, потому что мы оба занимаем должность заместителя заведующего отделом. Это означает, что, если мистер Сполдинг в один прекрасный день уволится, уйдет на пенсию или будет придушен Барри подушкой во сне, его обязанности лягут на кого-то из нас. А второй останется с носом. Барри чуть удар не хватил, когда мне доверили выпуск «Лица большого города».

Не прошло и пяти секунд, как вслед за букетом в моем кабинете нарисовался его даритель, импозантный и энергичный, и поспешил запечатлеть иудин поцелуй на моей щеке.

Барри. О, превосходно! Ты получила букет. Я заказал его, как только услышал невероятную новость. Поздравляю! Это потрясающе!

Я. С чего вдруг такой интерес к моей личной жизни?

Барри. Не глупи! Мы ведь одна семья. Как брат с сестрой.

(Ага, Каин и Авель.)

Барри. Вы уже назначили дату?

Я. Нет.

Барри. Поторопитесь. Не стоит ждать, пока твой жених пойдет на попятный.

Я. Не беспокойся.

Барри. Кто беспокоится? Я просто в восторге. Расскажи же мне, как мужчина твоей мечты сделал предложение?

(Ничто не исторгнет из меня правды. Поведать Барри про предложение у прилавка? Дудки!)

Я. Ты помнишь, что у мистера Сполдинга сегодня день рождения?

Барри. Ошибаешься. Он родился пятнадцатого июня. Мистер Сполдинг — Близнец.

Я. Странно… А ему так понравилась открытка, которую я подарила сегодня утром.

Прежде чем вы успели бы произнести слово «подлиза», он скрылся из виду.


26 августа


Я решила простить Аниту за скепсис в отношении моих матримониальных планов и сделать ее подружкой невесты. Она развеселит меня, развлечет, проследит за моим нарядом, чтобы я находилась в центре внимания, даже если и ввернет что-нибудь ядовитое между рюмками ликера «Егермейстер». Это самый большой знак доверия, которого я могла бы ее удостоить, исключая просьбу выносить моего ребенка. Анита стала моей лучшей подругой с того памятного дня, когда во время пресс-конференции затолкала меня в дамскую комнату, чтобы сообщить, что я заправила юбку в колготки. Так что она заслужила это. Надеюсь, Мэнди не сильно расстроится, когда узнает.

Кого я обманываю? Мэнди настолько поглощена собой, что и Джона едва ли замечает.


27 августа


Анита. Я знаю, что это считают честью, и польщена, но извини, не могу.

Я. Что значит «не могу»? Это что, отказ?

Анита. Точно.

Я. Ты не можешь отказаться. На такие предложения никто не отвечает отказом. Кроме того, ты — моя лучшая подруга. Это наивысшая честь, какой я могла бы тебя удостоить.

Анита. Да ладно, Эми! Ты знаешь, как я отношусь к браку. Стать подружкой на свадьбе? Хуже этого может быть только просьба выносить чужого ребенка.


28 августа


Ну уж Мэнди будет благодарна за приглашение стать подружкой невесты. Она ведь относится к свадьбам с благоговением. Для нее это самый грандиозный праздник. Мэнди отлично справится. Поддержит, поможет, даст ценные указания, станет блюсти мои интересы.

Это, наверное, звучит глупо, но свадебный ритуал — просто апофеоз дружеской лояльности. Бледный, слабенький чай, розовые надувные шарики и жеманно отставленные мизинцы при поедании сандвичей на моем чопорном девичнике для «степфордских жен».

Я. Послушай, Мэнди. Ты была одной из моих лучших подруг еще со времен колледжа. Думаю, нет лучшего способа выразить мою привязанность, чем попросить тебя стать подружкой невесты на моей свадьбе.

Сознаюсь, я отрепетировала эту речь заранее. Я высоко ценю Мэнди с того самого дня, как она придерживала мои волосы, пока меня выворачивало наизнанку после первого знакомства со спиртом. И мне хотелось, чтобы она понимала: мое предложение искреннее, от чистого сердца. Потому что так оно и было.

Но еще больше я хотела добиться положительного ответа. Мысль о том, что и вторая подруга мне откажет, чертовски угнетала.

Мэнди. Ну наконец-то ты сподобилась. Полагаю, это значит, что Анита отказалась?

Я. Кто тебе сказал?

Мэнди. Ты. Только что.

Я. Черт!

Мэнди. О чем ты только думала, когда звала Аниту в подружки невесты? Это все равно что пригласить Кейт Мосс к Бетти Крокер[11]. Поучаствовать в конкурсе на лучший пирог.

Я. Ну…

Мэнди. Я буду рада взять на себя эту роль.

Я. Слава богу, для меня это так много значит.

Мэнди. Разумеется. Тебе ведь нужна всяческая помощь. Хотя вряд ли я смогу быть тебе полезной до моей собственной свадьбы.

Я. Конечно. Но о какой помощи ты толкуешь? У меня все под контролем.

Мэнди. Вы назначили дату?

Я. Нет.

Мэнди. Свадебное платье?

Я. Нет.

Мэнди. Свадебный гимн? (Гимн? Какой еще гимн?)

Я. Нет, я прочла все свадебные журналы и составила детальный список того, что должна сделать.

Мэнди. Не обижайся, но все эти журналы бесполезны. Ну, может быть, за исключением того, что издает Марта Стюарт… Она не родственница твоего Стивена?

Я. Нет, насколько я знаю.

Мэнди. Плохо. Ну ладно, факт остается фактом: любая более-менее приличная невеста знает, что единственным толковым руководством при планировании свадьбы является справочник «Прекрасная невеста».

Вот хитрюга! Утаивать от меня такую важную информацию. Что ей стоило упомянуть этот справочник несколько недель назад, когда я впервые заговорила о свадьбе. Но нет, она хотела, чтобы я приползла к ней на брюхе и умоляла стать подружкой невестой. Налицо так называемая тихая агрессия.

К счастью, у меня и правда всё под контролем. Назначить дату и выбрать платье можно за пятнадцать минут. А что касается гимна… Слышали когда-нибудь мелодию «Вот идет невеста»[12]? Чем не гимн? Опыт Мэнди мне пригодится, но я не желаю стать очередной жертвой ее неврозов.


29 августа


Неудивительно, что на глянцевой обложке справочника «Прекрасная невеста» красуется фото привлекательной блондинки в подвенечном платье. Такую особу иначе как Пруденс[13] и не назовешь.

У Пруденс бархатная белая кожа без морщинок, расширенных пор и прыщиков. Роскошные волосы собраны в массивный пучок. Подобное сооружение на голове защитит лучше каски, вздумай вы разгуливать под строительными лесами. А не защитит, нахлобученный на нее обруч — диадема, надо полагать — подаст сигнал тревоги.

Не думайте, что Пруденс все свои денежки ухлопала на диадему, а с платьем поскупилась. Тафты, что пошла на ее пышное одеяние, хватило бы для пошива пижам всем обитателям Кенсингтонского дворца.

Но более всего меня насторожила улыбка Пруденс. Такая широкая, хоть завязочки пришей. Отполированные до небывалой белизны зубы так и выпирают изо рта. Это улыбка человека, который пытается убедить себя, что счастлив.


30 августа


Сегодня я впервые отрекомендовала Стивена как своего жениха. Очень странные ощущения. Как если б я сказала кому-то, что он — мой брат. Или мой гинеколог. Это не может быть правдой. Как он может быть моим женихом? Это должно означать, что я выхожу замуж.

И я расхохоталась.