Самодовольная крыса хмыкнула, посмотрев на Марка, и очень нагло и откровенно оглядела меня с ног до головы:

– Вы пришли с другой вечеринки?

– Да нет, просто заехала по дороге на работу, – ответила я. Марк Дарси при этих словах слегка улыбнулся и посмотрел в другую сторону.

– Привет, доченька! Времени нет. Съемка! – протрещала мама, пробегая мимо меня в ярко-голубом плиссированном платье. – Бог мой, ну ты и нарядилась, доченька! Хоть сейчас на панель! Внимание, пожалуйста, полная тишина! – проорала она, повернувшись в сторону вцепившегося в видеокамеру Жулиу. – Мотор!

Я стала озираться, с тревогой ища глазами папу, но его нигде не было. Я заметила, что Марк Дарси подошел к Юне и что-то говорит ей, указывая в моем направлении. После чего Юна прямым курсом потрусила ко мне.

– Бриджит, еще раз прошу прощения за то, что тебе пришлось надеть не тот костюм, – сказала она. – Марк сказал, что тебе, должно быть, крайне неуютно, все здесь немного постарше… Давай подберем тебе что-нибудь?

Остаток праздника я провела в платье подружки невесты – с пышными рукавами и рисунком из цветов и веточек, – которое надела поверх своего панельного наряда. Дарсиева Наташа при взгляде на меня знай себе ухмылялась, а мама время от времени проносилась мимо со словами: «Миленькое платье, доченька! Стоп, снято!»

– Не очень-то мне нравится его девушка, – громко произнесла Юна Олконбери, подойдя ко мне и кивая в сторону Наташи. – Уж очень задается. Элейн считает, что с Марком она вместе только по расчету. А, Марк, вот и ты! Еще стаканчик пуншу? Как жаль, что Бриджит сегодня без своего друга. Как же ему с ней повезло, правда? – Все это звучало так злобно, будто Юна считает личным оскорблением тот факт, что Марк выбрал себе в подруги a) не меня и b) девушку, которая не была представлена ему Юной на новогодней индейке. – Как его зовут? Дэниел, кажется? Пэм говорит, он очень успешный издатель!

– Это Дэниел Кливер?

– Да, именно он, – подтвердила я, гордо выставив подбородок.

– Ты с ним дружишь, Марк? – спросила Юна.

– Ни в коем случае, – резко произнес он.

– Что ж, надеюсь, он достойная пара нашей дорогой Бриджит, – гнула она свою линию, подмигивая мне, будто устроенный ею разговор – просто вершина искрометного юмора.

– Боюсь, я снова должен повторить, и с полной уверенностью: ни в коем случае, – ответил Марк.

– Ой, минутку, Одри идет. Одри! – не слушая его, воскликнула Юна и потряслась прочь. Слава богу.

– Вы, наверно, считаете, что это очень остроумно?! – в ярости сказала я, когда она исчезла.

– Что? – удивленно спросил Марк.

– Не чтокайте мне, пожалуйста, Марк Дарси, – огрызнулась я.

– Вы прямо как моя мама, – ответил он.

– По-вашему, это нормально: поливать грязью другого мужчину при друзьях родителей его девушки, когда его нет рядом и он не может вам ответить?! И все это просто так – лишь потому, что вы ему завидуете?! – разошлась я.

Он уставился на меня, будто задумавшись о чем-то постороннем.

– Прошу прощения, – недоуменно протянул Марк. – Не могу понять, что вы имеете в виду. Разве я… Вы хотите сказать, что я завидую Дэниелу Кливеру? Ревную к нему вас?

– Нет, я тут ни при чем, – ответила я, разозлившись, потому что мои слова действительно так прозвучали. – Я лишь предположила, что вы столь нелестно о нем отзываетесь по какой-то причине, а не просто из зловредности.

– Марк, милый, – проворковала Наташа, изящной походкой семеня к нам через лужайку. Она такая худая и высокая, что ей не требуется даже надевать туфли на каблуках. Может спокойно, не проваливаясь в землю, ходить по лужайкам, будто специально для этого создана – как верблюд для пустыни. – Пойдем к твоей маме, ты расскажешь, какую мы видели мебель для столовой.

– Будьте осторожны, только это я и хотел сказать, – тихо произнес Марк, увлекаемый Наташей прочь, – и маме вашей я бы тоже посоветовал быть поаккуратней, – кивнул он в направлении Жулиу.

Промучившись еще сорок пять минут, я решила, что могу сослаться на работу и с чистой совестью уйти.

– Вот нынешние девушки! До бесконечности нельзя откладывать! Часики-то тикают! – сказала мне на прощание Юна.

Сев в машину, я пять минут курила, чтобы успокоиться и быть в состоянии взяться за руль. Когда я выехала на шоссе, мимо меня промчалась машина папы. Рядом с ним на переднем месте сидела Пенни Хазбендз-Босворт. На ней было красное кружевное бюстье с приподнимающим грудь лифом и розовые заячьи ушки.

Добравшись до Лондона, я так и не пришла в себя. К тому же было еще довольно рано, и я решила, что, перед тем как ехать домой, стоит заглянуть к Дэниелу за утешением.

Я припарковалась нос к носу с его машиной. Позвонила в домофон, но ответа не последовало. Я подождала немного – может, острый момент в игре в крикет или еще что – и позвонила снова. Никакой реакции. Без сомнения, Дэниел дома, потому что машина на месте, да и сам он говорил, что будет работать и смотреть крикет. Я подняла голову и глянула в его окно. Там стоял Дэниел. Я улыбнулась ему во весь рот, помахала и показала на дверь. Он исчез: как я поняла, чтобы нажать на кнопку и впустить меня, поэтому опять позвонила. Ответил он не сразу:

– Привет, Бридж. Я по телефону говорю, звонок из Америки. Давай встретимся в пабе через десять минут?

– Хорошо, – не раздумывая согласилась я и бодренько двинулась к перекрестку. Но потом оглянулась и увидела, что Дэниел снова стоит у окна и вовсе не говорит по телефону, а наблюдает за мной.

Ловко притворившись, что ничего не заметила, я как ни в чем ни бывало пошла дальше, хотя на самом деле была в полном смятении. Почему он следит за мной? Почему не сразу ответил на звонок? Почему просто не нажать на кнопку и не впустить меня? И тут меня точно громом поразило. У него там женщина.

Сердце мое заколотилось. Повернув за угол, я прижалась к стене и осторожно выглянула: стоит ли он по-прежнему у окна? Нет. Я быстренько пробежала обратно и, пригнувшись засела на соседнем крыльце, взяв под наблюдение его дверь: не выйдет ли оттуда женщина? Так, в согбенном положении, я провела несколько минут. Потом я задумалась: если из дверей и впрямь появится женщина, откуда я узнаю, что она вышла именно из квартиры Дэниела, а не из любой другой? Что делать? Потребовать от нее объяснений? Задержать как преступницу? И вообще, что ему мешает оставить ее в квартире, сказав, чтобы она ушла после того, как он доберется до паба?

Я посмотрела на часы. Полседьмого. Ха! Паб-то еще закрыт. Отлично. Почувствовав прилив сил, я снова подошла к дверям Дэниела и нажала на кнопку домофона.

– Бриджит, ты опять здесь? – рявкнул он.

– Паб еще не открылся.

Последовало молчание. Не послышался ли мне из глубины квартиры голос? Стараясь не думать о самом худшем, я сказала себе, что он занимается отмыванием денег или просто торгует наркотиками. Наверное, сейчас в компании длинноволосых латиноамериканских красавцев прячет под паркет полиэтиленовые пакеты с кокаином.

– Впусти меня, – попросила я.

– Я же сказал, что говорю по телефону.

– Впусти.

– Что-что? – время тянет, можно не сомневаться.

– Нажми на кнопку, Дэниел.

Поразительно, как можно ощутить чье-то присутствие, не видя, не слыша и вообще никакими органами чувств не воспринимая человека! Ну конечно же, поднимаясь по лестнице, я проверила все стенные шкафы, и там никого не оказалось! Но я знала, что в доме у Дэниела женщина. Может, еле уловимый запах… что-то в поведении Дэниела… В общем, просто знала, и все.

Мы стояли в противоположных углах гостиной, с напряжением вглядываясь друг в друга. Я еле сдерживала желание ринуться открывать все шкафы в квартире, как это делает моя мама, и позвонить в «1471», чтобы проверить, поступал ли звонок из Америки.

– Что это на тебе надето? – спросил он.

От волнения я и забыла про свой чудо-наряд.

– Платье подружки невесты, – с вызовом ответила я.

– Налить тебе чего-нибудь? – осведомился Дэниел.

Мозг мой работал быстро. Нужно услать его на кухню, тогда я смогу прошерстить шкафы.

– Чайку, пожалуй.

– С тобой все нормально? – Он не уходил.

– Да! Все великолепно! – прощебетала я. – Отлично сегодня повеселилась. Кроме меня, блудницей никто не нарядился, пришлось надеть платье подружки невесты, там был Марк Дарси со своей Наташей… О, какая милая на тебе рубашка… – мне не хватило дыхания, и я запнулась, вдруг осознав, что превратилась (да-да, уже «превратилась», а не «превращаюсь») в свою маму.

Мгновение он смотрел на меня, а потом отправился на кухню. Я сразу кинулась в другой конец комнаты, чтобы глянуть за шторы и за диван.

– Что ты делаешь?

В дверях стоял Дэниел.

– Ничего. Просто хотела посмотреть, не оставила ли за диваном юбку в прошлый раз, – сказала я, с бешеной энергией взбивая диванные подушки, как актриса во французском фарсе.

Он с подозрением поглядел на меня и снова пошел на кухню.

Решив, что на звонок в «1471» времени нет, я быстро залезла в шкаф, где он хранит пуховые одеяла для дивана-кровати, – никаких признаков человеческого присутствия, – а потом тоже направилась в кухню, по дороге открыв стенной шкаф в прихожей, откуда с грохотом вывалилась гладильная доска, а в придачу к ней картонная коробка, набитая старыми пластинками, разлетевшимися по всему полу.

– Что ты делаешь? – по-прежнему спокойно спросил Дэниел, появляясь из кухни.

– Извини, рукавом дверь зацепила. Я в ванную.

Дэниел уставился на меня, точно на сумасшедшую, и не двинулся с места, поэтому пойти в спальню не получилось. Запершись в ванной, я принялась лихорадочно все осматривать. Но не знала точно, что именно ищу. Длинный светлый волос, бумажная салфетка со следами помады, чужеродная расческа – что угодно могло стать уликой. Полный ноль. Тогда я тихонько отворила дверь, выглянула, осмотрелась и, на цыпочках прокравшись по коридору, толкнула дверь спальни. Сердце чуть не выскочило из груди. В комнате кто-то был.

– Бридж, – у кровати стоял Дэниел, прикрываясь джинсами, которые собирался надеть. – Что ты тут делаешь?

– Я услышала, как ты вошел, и… подумала… что это тонкий намек, – я игриво приблизилась к нему – сама сексуальность, если бы не дебильное платье в цветочек.

Склонив голову ему на грудь и обвив его руками, я внюхивалась в его рубашку: не пахнет ли духами? – и всматривалась в кровать: нет, она неубрана точно так же, как всегда.

– М-м-м, да у тебя под платьем твой костюмчик… – проговорил он и стал расстегивать мою молнию, прижимаясь ко мне весьма недвусмысленным образом. Мне вдруг пришло в голову, что это ловкий трюк и, пока он меня охмуряет, женщина ускользнет прочь.

– Там чайник, наверно, закипел, – неожиданно сказал Дэниел, застегнув мою молнию и в утешение похлопав меня по спине – что совсем не в его духе. Обычно, если уж он берется за дело, то доводит его до логического завершения, грянь хоть землетрясение, хоть цунами, хоть голая Маргарет Тэтчер по телевизору.

– Да-да, завари чайку, – поддакнула я, поняв, что у меня появляется возможность как следует осмотреть спальню и порыскать в кабинете.

– Прошу! – позвал Дэниел, открывая дверь и проталкивая меня вперед. Пришлось мне под его присмотром идти снова на кухню. И вдруг мне в глаза бросилась дверь, за которой находится лестница на крышу.

– Ну что, присядем? – предложил Дэниел.

Так вот где она. На крыше, черт побери.

– Что с тобой? – спросил он, заметив, что я с подозрением гляжу на дверь.

– Ни-че-го! – весело пропела я и протопала в гостиную. – Немного утомилась на празднике.

Я с беззаботным видом плюхнулась на диван, размышляя, что лучше: со скоростью света метнуться в кабинет или очертя голову вломиться на крышу. Я рассчитала, что если она не на крыше, то, значит, в кабинете либо в спальне: в шкафу или под кроватью. Если мы пойдем на крышу, она сможет скрыться. Но в таком случае Дэниел уже давно предложил бы посидеть на крыше.

Дэниел принес мне чай и уселся к ноутбуку. Он был раскрыт и включен. Только тут мне пришло в голову, что, возможно, никакой женщины в доме и нет. На экране был открыт какой-то файл – может, он и вправду работал, может, и впрямь из Америки был звонок? А я выставила себя полной дурой, суматошно бегая по всей квартире.

– Бридж, с тобой точно все нормально?

– Да, конечно, а что?

– Ну, ты приходишь без предупреждения, одетая кроликом, замаскированным под подружку невесты, чуть не норы роешь во всех комнатах. Не подумай, что у меня какие-то претензии, просто, скорее всего, этому есть причина?