Меган Максвелл - Дневник Чирли

МОЙ ДОРОГОЙ ДНЕВНИК,

Лучше я признаюсь... Я – ГРЕШНИЦА!

И хуже всего то, что я согрешила сегодня, в свой последний рабочий день…

Ежедневно, в течение последних шести месяцев (больше ста восьмидесяти дней!), я исправно выполняла все порученные мне задания и поручения, и каков результат?! Вот что возмущает меня больше всего!

Мне нравилась моя работа в издательстве. Почему я говорю о ней в прошедшем времени? Всё очень просто - сегодня меня уволили. Грёбаный кризис! Не думаю, что кто-то важный, кто решал мою судьбу в издательстве, долго колебался на мой счёт. Ведь я была простой офисной работницей отдела маркетинга «Currita». Вот горькая правда. Я проводила в сидячем положении более восьми часов в день, так что ты можешь себе представить, что мой зад (он же моя задница) ничуть не похож на прелестную «пятую точку» Дженнифер Лопес. Ну и ладно. На самом деле всё так плохо…Конечно, если верить словам Фернандеса, моего бывшего начальника, который во время всего нашего разговора сверлил меня взглядом своих маленьких мышиных глазок…Пффф… Меня уволил чёртов грызун!

Мой скутер уже месяц в мастерской. И это ещё одна сладкая печенька от судьбы для меня. Поэтому, я вынуждена каждый день в восемь утра терпеть толчки, трение чужих тел и благоухание духов всех оттенков в проклятом мадридском метро.

ДА ЗДРАВСТВУЕТ МЕТРО!

Каждый день, выйдя из подземки и направляясь на работу, я прохожу перед витриной магазина сладостей. То, что я вижу внутри, за тонким стеклом, так хорошо освещенное и заманчиво размещённое на всех этих полочках, вызывает во мне безумное желание скупить всё, что там есть. Но мне удаётся сдерживать себя и лишь любоваться этим сладким разнообразием с улицы, не пытаясь даже войти внутрь. Сладости - моя слабость, предмет почитания…

И хотя я счастлива из-за того, что в последнее время моя фигура начинает меняться, (ты же знаешь: “Прощай жирок, привет талия!”), сладости из витрины я еще не могу себе позволить. Еще нет. По утрам, когда мы с Флеки, моей сослуживицей, (из тех немногих с кем я дружу в офисе), выходим попить кофе в кафешке на углу, Боже мой, там, в витрине, по-прежнему всё равномерно разложено, с любовью и в ярких обёртках. И, казалось, каждая из этих сладостей кричит мне: «Ах, Ева, дорогая…, приди и купи меня..., я здесь…, я такая вкусная ..., ты ведь меня любишь!

Но я ограниваюсь только тем, что любуюсь разнообразием оттенков: белый, черный, шоколадный… Спустя пару минут, я отхожу от витрины и ухожу, хотя и знаю, что на следующий день соблазн будет там же, ждать меня и манить.

И знаешь, мой дневничок, из-за чего все эти страдания?

Всё началось в тот момент, когда я услышала, как моя тетя Паку прошептала моей маме: «Как жаль, Мона, что наша Ева совсем не такая, как Мерседитас…». Что моя тетя имела ввиду? То, что я не такая красивая, как моя сестра? Не такая стильная? Или не такая гордая, как она? В конце концов, я должна была знать об этом давно. Ведь говорила же нам когда-то наша бабушка Руфина, ныне почивавшая в мире, о различиях между нами... Она сказала нам тогда: «Мерседитас, твоё имя – это признак стиля и вкуса (и я понимаю, почему она так сказала, – моя бабушка водила Мерседес), а твоё, Ева – это чистый грех и искушение». Я поражаюсь твоей интуиции, бабушка, как же ты оказалась права!

Права в том, что хотя мы и близнецы с сестрой, но мы совершенно разные. Она – класс, а я - грех. Она - стержень, а я - размазня. У Мерседитас есть жених (сексуальный, как острый перец чили, пусть он немного глуповат, но, в принципе, неплохой парень), а у меня полный штиль на любовном фронте. В общем, за исключением того, что мы с сестрой обе блондинки с голубыми глазами и похожи внешне, как две капли воды, в остальном мы не похожи ни в чем.

Но сегодня, дорогой дневник, когда мой начальник сказал мне: «Извини, Ева, но кризис заставляет нас сократить штат», я признаюсь:

Я ГРЕШНИЦА! Сегодня я перечеркнула всё то, чего достигла в течение всех тех дней борьбы с собой и, забыв обо всех своих запретах и ограничениях, вошла в освещенный красивый магазин где, посмотрев прямо в глаза гламурно одетой продавщице, выпалила без какой-либо стыдливости, и даже не делая паузу: «Дайте мне печенье с белым и с черным шоколадом, и другие, какие есть». И вот теперь, готовясь улечься в постель, я пишу здесь обо всём этом и поглощаю изысканное шоколадное печенье. Хорошее начало моего вынужденного отпуска…

Эй, спокойной ночи!

А шоколад такой вкусный….

***

Дзилинь - дзилинь, дзилинь - дзилинь…

«Я убью её! Клянусь, я убью её!»

Дзилинь - дзилинь, дзилинь – дзилинь…

«О, Боже, я же в отпуске, пусть и вынужденном, но мне не нужно вставать так рано!»

Дзилинь - дзилинь, дзилинь - дзилинь…

- Твою, мать, Мерч! - вскочив в кровати, я кричу, как безумная. - Мерч! Выруби свой проклятый будильник, прежде чем я не засунула его тебе куда-то поглубже! И поверь мне, ты не будешь в восторге от места, которое я для этого выберу.

Нет ответа. Лишь противная крыса, которую моя сестра считает собакой, смотрит на меня своими выпяченными глазками.

«Бог мой, какая же она уродливая!»

- Мерч, поскольку твой грёбаный будильник всё ещё звонит, я сейчас возьму твою самую дорогую сумку и …

В этот момент Мерч, моя эффектная сестра – близнец, открывает дверь ванны и смотрит на меня с ангельским выражением на лице. Ну, вылитая кукла Барби!

- Успокойся, Евита, сколько шума из-за такой мелочи! Не будь занудой!

- Зачем ты его вообще завела, этот будильник? - я кричу так, что голова начинает ходить туда-сюда, как у той куклы - заклинателя духов. – Ты совсем с ума сошла? Сегодня же воскресенье, и я очень сильно хочу спать, ты можешь это понять?

Дзилинь - дзилинь, дзилинь - дзи…

Мерч наконец - то глушит противный сигнал будильника, но в спешке наступает на подвернувшуюся ей под ноги крысоподобную собаку.

- О, мой бедный малыш, мамочка не хотела тебя обидеть. Ох ... у тебя ножка болит ... ай ... ай ... ай, - моя сестра поглаживает и расцеловывает крохотное существо, у которого, на мой взгляд, тела нет – одни только уши.

Внезапно Северянка смотрит на меня, часто моргая своими длиннющими ресницами, затем с очаровательной улыбкой бросается меня обнимать:

- Я говорила тебе сегодня, как сильно тебя люблю? Евита, ты моя лучшая подруга во всём мире, и ничто этого не изменит!

«Внимание…внимание… нужен твёрдый отпор».

- А я говорила, как сильно ненавижу тебя, Мерседитас? – стараюсь говорить сердито, но гнев уже прошёл. Я смотрю на ангельское лицо моей Северной Барби, и чувствую себя жалкой имитацией знаменитой куклы, купленной в дешёвом китайском магазине.

Мерч целует меня своими пухлыми губами и одаривает взглядом человека, пытающегося вычислить квадратный корень распада изотопа.

- Эй, штучка! Не знала, что такое уродливое чувство может жить в тебе, Евита.

Определённо, моя сестра с самого рождения начала работать на свою репутацию. Хорошо… Признаю, я поддалась её чарам и в этот раз.

Час спустя, когда в моём желудке уже находились остатки несъеденного в «ночь обжорства» шоколада, а я, лёжа на животе, просматривала утреннюю газету, моя сестрица вновь пошла в наступление.

- Ты не видела мою сумку «Tous»?

- Что?- я удивлённо смотрю на неё.

- Сумка с эмблемой медвежонка. – Мерч недоверчиво смотрит на меня, хотя я никак не могу сообразить, о какой сумке идёт речь.

- Я не знаю, где она.

В расстроенных чувствах сестра удаляется в свою комнату. Я слышу, как там она роется в своих вещах в поисках пропажи, а из колонок льются сладкие завывания Селин Дион.

«Нет уж, с меня довольно этих нежностей!»

Я включаю свой Мр3 – плеер и выбираю для прослушивания альбом группы «Los Mojinos Escocíos». Жму на «play» и начинаю подпевать солисту! Эй!

Чуть позже я смотрю на часы. Они показывают 10:15. Блин, как же ещё рано. Чем же заняться? Что там можно посмотреть в воскресное утро? Может, мотогонки или Формулу-1? … Нет трансляций … Что же делать?

Пока я размышляю, ответ появляется передо мной весь расфуфыренный, в то время как я всё ещё в своей домашней клетчатой пижаме.

- Евита, - Мерч садится на диван рядом со мной - У меня есть просьба, very…very, important.

«Very… very, important …Плохи мои дела... Когда сестра начинает говорить по-английски – жди проблем!»

Я сразу начинаю паниковать, но всё же выдавливаю из себя, мотая при этом головой из стороны в сторону:

- Нет!

- Но…

- Нет!

- Ну, пожалуйста, пожалуйста!

- Даже слушать не буду! Мой ответ – сразу нет!

Но моя сестричка очень хитрая! Мне это хорошо знакомо. Чтобы разжалобить меня, Северянка начинает плакать и икать, почти так же, как и тогда, когда она узнала, что Санта Клауса не существует.

- О, Евита! Я так нуждаюсь в твоей помощи! Пожалуйста! Это самый важный момент в моей жизни! - Мерч продолжает наседать на меня. - Обещаю, я помогу тебе найти работу. И буду целую неделю мыть посуду, а также заниматься уборкой в твоей комнате. И, конечно же, я испеку целую кучу тех вкусных блинчиков, которые ты так любишь, сестричка! Кроме того, по крайней мере, шесть месяцев ты не услышишь от меня никаких: «Very… very, important» … Обещаю!

- Ради Бога, замолчи уже! Ты обещаешь даже больше, чем наше правительство, и посмотри, что они сделали со страной…

«О, чёрт! Кажется, я опять проиграла».

Моё сердце смягчается, когда я вижу, с какой надеждой ее голубые, как и у меня, глаза смотрят и умоляют.

«Блин, как же легко меня уломать…»

- Хорошо, – говорю я Мерч, хотя и не верю в то, что она мне наобещала. - Скажи мне, что, черт возьми, тебе от меня нужно?!

В мгновение ока слёзы и хныканье моей Барби прекращаются. Она вихрем летит в свою комнату и, секунду спустя, возвращается назад, волоча за собой дорожный чемодан в горошек. И пока я пытаюсь собрать мысли в кучу, Мерч излагает свой план, согласно которому, пока она со своим парнем - полицейским (сексуальным, как острый перец чили) будут одну неделю отдыхать в спа - центре в Ла-Корунье, мне предстоит заменить её на работе, делая вид, что это она. Дополнительный бонус от сестры – забота об её уродливой крысе – собаке Плафи тоже ложится на меня.

Вдруг я осознаю три важных вещи:

Первая из них: Я идиотка!

Вторая: Я дебилка!

И третья: Я практически имбецилка!

Но прозрение приходит ко мне слишком поздно. Радостная Мерседитас уже исчезла из дома, а её глупой сестре, то есть мне, остаётся лишь читать ту небольшую записку, которую она оставила приклеенной на зеркале в ванной.

«Евита!

Перед тем, как идти вместо меня на работу, пожалуйста, оденься соответствующим образом. Никто не должен понять, что ты не та, за кого себя выдаешь, поэтому мой чудесный шкаф в полном твоём распоряжении! Можешь брать из него всё, что захочешь! Да, да, я знаю. Ты тысячу раз говорила мне, что мой стиль тебе не подходит. Но тебе придётся носить мои вещи всего - то неделю! Это ведь совсем недолго!

О, еще одна вещь. В понедельник, когда пойдёшь в офис, захвати с собой конверт, который я оставила на моей кровати. Его нужно передать Давиду Сансу, но не ЛИЧНО! Не вздумай даже приближаться к нему! Это very… very, important!

Позаботься о моей хорошенькой Плафи. И не забывай выгуливать её в парке. Для её психомоторики это очень важно.

Мерседес.

P.S. Я сказала, что люблю тебя, крошка?

«Боже мой, я должна была убить её ещё утром!»

***

Будильник будит меня в 07:45 утра. Я лежу, не открывая глаз, и мечтаю о смерти.

«Почему? Почему я настолько глупая?»

Но пути назад нет. Я встаю, принимаю душ, наношу макияж, как у дам с картин Гойя и, наконец, открываю святилище Мерч - её шкаф …и замираю. Внутри все вещи разложены и развешаны по цветам.

«Что за бессмыслица?!»

Не дожидаясь пока от разнообразия цветов у меня закружится голова, я выбираю себе синее платье и достаю его из шкафа. У нас с Мерч разные размеры, поэтому мне немного страшно надевать его. Но, несмотря на все опасения, мне всё - же удаётся протиснуть своё крепкое тело в узкое платье сестры.