Кажется, Том собирался одобрительно хмыкнуть в ответ, но потом передумал, помахал мне рукой и последовал за своей девушкой, чем-то напоминающей Иванну Трамп, к столику в углу.

– Это твой босс? – с недоверием спрашивает Джоан.

– Да, а что?

– Ну, он такой... молодой. И симпатичный. Почему ты ничего о нем не сказала?

Смотрю на Тома и Уитни. Она облизывает палец и поправляет ему волосы, пытаясь пригладить непослушную прядь. Никогда бы не подумала, что ему нужна женщина-мать. Хорошо, что я не вижу его лица.

Предложите мне выбрать Тому подружку, и я буду искать замечательную, стильную, умную и веселую девушку. Мысленно перебираю всех подруг, вспоминая, у кого сейчас нет бой-френда. Да уж, пожалуй, одинока сейчас я одна – даже в приглашениях, приходящих на мое имя, давно не пишут фразу «действительно на два лица».

– А о чем говорить? Он приятный парень, вот и все. Во всяком случае, на роль Эм-энд-Эмс он не подходит. Ты заметила его жуткий галстук? А потом, у него же есть подружка.

– Ну и ладно, в любом случае я устала от этого делового района. Давай вернемся к нормальной жизни?

– Знаешь, что тебе нужно?

Мы едем в такси, и Джоан вдруг оживляется, будто только что изобрела лекарство от рака.

– Тебе нужен мужчина, с которым ты бы спала и не изводила себя глупейшими вопросами, может ли он стать твоим Кит-Кат или как его там...

– Эм-энд-Эмс.

Но моя подруга не успокаивается.

– Это ненормально – думать о таких вещах по двадцать четыре часа семь дней в неделю. Ты можешь просто свихнуться, и совсем не так, как Офелия в романтической версии «Гамлета» канала Эйч-би-оу. Поэтому бросай ты это дело. Нельзя нормально общаться с мужчиной, если, не успев приступить к десерту, волноваться, состоится ли второе свидание, а тем более размышлять, сможешь ли прожить с ним всю оставшуюся жизнь. Я боюсь, что ты снова все испортишь. Вот так-то. Поэтому сейчас мы направляемся в шикарное место, куда никто из этих парней не доберется.

Пока еще не вынесен окончательный вердикт, схожу я с ума или нет. Может, кто-то назовет меня полной дурой, потому что я в таком восторге от предстоящего свидания с Сетом. Но если вы хотите знать мое мнение, я просто радуюсь и живу полной жизнью. Конечно, есть некоторое напряжение, но оно связано с тем, что идет только первая неделя работы над моим материалом, а в целом все просто превосходно. Правда, я никогда не откажусь от знакомства с мистером Прямо Сейчас – от такой встречи может быть масса плюсов, которые никто не решится оспорить.

Мистер Прямо Сейчас – термин, придуманный Джоан. Она же устает повторять, что я должна наслаждаться свободой, потому что, стоит завязаться серьезным отношениям, «и зад любого другого мужчины станет для тебя недоступным».

Не понимаю, разве может так наскучить пятая точка своего парня, что зад другого окажется интереснее, но я больше никогда не буду судить личную жизнь Джоан. Однажды мы заговорили с ней о сексе, и она сказала, что в среднем они с Питером занимаются любовью один раз в неделю. Я чуть не свалилась со стула от смеха. Что это за отношения? Я представляла все совсем иначе и решила, что Джоан пошутила. Оказалось, что нет.

Сначала моя подруга страшно разозлилась – ее глаза приняли форму двух идеальных кругов, брови поднялись так высоко, что затерялись в волосах, – она столь свирепо смотрела на меня, словно собиралась наброситься. Но через двадцать секунд, самых страшных в моей жизни, она произнесла: «Лейн, ты, видимо, так никогда и не изменишься».

Поэтому сейчас меня волнует только моя личная жизнь – каждому свое. А поскольку я еще не имела возможности на практике оценить задницу Сета, то вольна делать что пожелаю. В качестве награды у меня есть скорое свидание, которое спасет меня от отчаяния, если я не добьюсь своей цели.

Двадцать минут спустя, заплатив за такси восемь долларов, мы сидим в баре «Черри» отеля «Дабл-Ю» и заказываем далеко не первые за сегодняшний вечер напитки. Последние десять летя много раз приходила сюда, надеясь познакомиться с мужчиной, и ни разу ничего не получилось. Но слабая надежда, запрятанная где-то очень глубоко в сердце, вновь напоминает о себе, и я думаю, что именно сегодня все и случится.

– Какая же ты счастливая, что у тебя нет постоянного парня, – говорит Джоан. Не могу поверить, что она снова возвращается к этому разговору.

И хотя моя подруга считает, что многое знает о жизни, она не имеет ни малейшего представления о том, как ужасно быть одной. И я уже собираюсь рассказать ей, каким мучением были для меня выходные до встречи с Сетом – бесконечные часы в попытке найти хотя бы какое-то занятие, чтобы отвлечься. А в итоге все сводилось к жалобам на отсутствие нормальной еды, поглощению чего-нибудь крайне жирного в полном отчаянии, а затем мучениям от того, что объелась, и мыслям, что бы еще съесть; и все это чередовалось с приступами сверхсонливости. И вдруг я чувствую, что кто-то толкнул меня в плечо, и слышу: «Простите».

Вскакиваю с места и опрокидываю розовый коктейль прямо на незадачливого субъекта. Первое, что я вижу, – это мокрый пиджак, затем замечаю, что пятно распространяется по шву элегантных темно-синих брюк, которые, как я понимаю, поднимая глаза, являются частью шикарного костюма, а под ним находится идеально выглаженная рубашка. Хорошая фигура, насколько можно судить, и наконец мой взгляд останавливается на потрясающе красивом лице. Такого я не видела еще ни у одного мужчины: прозрачные голубые глаза, небольшие, с сексуальным прищуром, густые брови (мне очень нравятся такие), красиво очерченная линия подбородка и тонкие губы. Многие предпочитают, чтобы они были большие и полные, я же без ума от маленького рта и тонких губ. Наверное, это мое пристрастие как-то связано с куклой Кеном – у меня было их несколько в детстве, и все с тонкими губами. Единственное, что я могу добавить к описанию незнакомца, – он умеет выбирать галстуки. На нем сейчас стильный галстук в клетку в спокойных голубых тонах, который прекрасно гармонирует с рубашкой и цветом глаз, и... ура!

– Не подскажете, который час? – с английским акцентом спрашивает он как ни в чем не бывало. (Английский акцент! Я пролила коктейль на самого красивого мужчину, когда-либо входившего в отель «Дабл-Ю», обладающего всеми немыслимыми достоинствами, да еще и говорящего с английским акцентом!)

Хочу извиниться и, если необходимо, возместить ущерб, но вместо этого просто бросаю взгляд на часы и отвечаю:

– Шесть тридцать.

Какое счастье, что я тогда выбрала именно эти часы в «Сен-чури-21». Поистине чудеса случаются!

– Прекрасно. У меня еще есть время до назначенной встречи, так что можете пролить на меня еще один бокал.

Вопросительно смотрю на Джоан, и только нам понятным способом, без слов или жестов, спрашиваю, как мне себя вести. Она молча отвечает, и по легкому изгибу брови и движению щеки я понимаю, что должна заказать еще один коктейль, представиться и постараться держать себя в руках, чтобы сразу не наброситься на него, как одержимая фанатка «Н-Синк» на Джои Фатоне.

Подумать только, и молчащая подруга может быть полезной!

– Может, мне стоит оплатить ваш напиток? – пытаюсь предложить я.

– Нет, ни в коем случае. Тогда я почувствую себя обязанным, а мне нравится нынешний расклад. Вам неловко, потому что по вашей милости я выгляжу, словно надул в штаны. И у вас нет выбора, кроме как сидеть здесь со мной, пока я не допью бокал. Это единственный способ остаться вежливой.

Вежливой? Да я готова сидеть рядом с ним до тех пор, пока он не будет умолять меня уйти, и вцепиться в него так сильно, что ему придется позвать вышибал.

Он неуловимым жестом, я не видела раньше ничего подобного, подзывает официантку, передает ей свою кредитную карточку и заказывает целую гору салфеток, коктейль для меня и Джоан (хотя она еще не допила свой) и виски себе.

Виски! (Этот мужчина так привлекателен, что у меня начинает кружиться голова и я уже не смогу обойтись в своем рассказе без многочисленных восклицательных знаков.) Никогда не разговаривала ни с одним любителем скотча.

– Скажите, девушки, вы получаете удовольствие, обливая невинных мужчин, или это ваша профессия?

– Я журналистка, – стараюсь контролировать себя, чтобы не ляпнуть, что работаю помощником генерального менеджера. Или еще хуже, что я тайно ищу любовь всей моей жизни. Интересно, сколько мгновений ему потребуется после такого заявления, чтобы «вспомнить» о начавшемся пять секунд назад деловом ужине и смыться?

– А что же ты так грустно об этом говоришь, Хемингуэй? Тяжелый день за компьютером?

– Я сейчас работаю над очень сложным материалом, – говорю я и замечаю, как легко прозвучала сформулированная таким образом фраза, будто кто-то подсказал мне слова. – Постоянно приходится самосовершенствоваться. Меня, между прочим, зовут Лейн, – стараюсь сменить тему, пока мой болтливый, незакрывающийся рот не натворил беды. – А это Джоан. – Легкий удар локтем под ребра напомнил мне, что я еще не представила свою подругу.

Боже мой, как же он хорош! Его красота особенная и сразу заставляет вспомнить, что ты женщина и тобой и твоим телом управляют половые гормоны эстрогены.

Сексуальный англичанин здоровается с Джоан за руку, а я от этого испытываю страшную ревность, граничащую с паранойей и неврозом. Словно закомплексованная шестиклассница, которая боится, что предпочтение будет отдано подруге, и заранее ее ненавидит. Пытаюсь намекнуть Джоан, чтобы она и думать не могла об этом красавце, и почти бессознательно откидываю назад волосы. Мне кажется, это должно выглядеть очень сексуально.

– У Джоан есть парень, – наношу сокрушающий удар в манере все той же шестиклассницы и не сразу соображаю, что натворила. Надо же оказаться такой идиоткой! Стоило так тщательно маскироваться и скрывать свою мелочность, чтобы потом не задумываясь объявить о ней всему миру; в голове не укладывается, как я могла так опростоволоситься.

А сексуальный англичанин улыбается, словно я сказала что-то ужасно смешное. Его реакция еще больше распаляет мои маленькие деятельные гормоны, уже готовые к сексуальному сражению (у них есть собственные биологические заменители распрямляющей жидкости для волос, стойкой туши для ресниц и цветного консилера), и они устремляются в каждый уголок организма, который и есть Лейн Силверман. В результате я начинаю накручивать на палец волосы, надувать губки и поглаживать грудь, пытаясь продемонстрировать хотя бы небольшую часть того желания, которое кипит у меня внутри. Но вот я чуть не опрокидываю очередной бокал, и моя уверенность в том, что мечты наконец воплощаются в жизнь, сразу ослабевает.

Я уже готова полностью отдаться на волю сексуального торнадо, которое бушует во мне благодаря женской репродуктивной системе, но медлю еще мгновение, снова превращаясь в ту самую шестиклассницу, и, взглянув на Джоан, удивляюсь, насколько она длинная и тощая. Совсем недавно, в другой реальности, моя подруга выглядела просто потрясающе, несмотря на то что «совсем не понимает», как можно что-то мазать на лицо (имеются в виду основа для макияжа, румяна и помада). «Это так неприятно и вульгарно – разрисовывать лицо». Джоан считает, что каждая девушка выглядит отлично, даже если на ней футболка с картинкой «Хелло, Китти» и болтающиеся заляпанные джинсы размеров на двадцать больше, чем нужно.

Я пытаюсь побороть внутри себя шестиклассницу, но, увы, безуспешно: незаметно придвигаюсь к барной стойке и отворачиваюсь от Джоан, чтобы исключить ее из разговора. Биологический инстинкт заставляет меня забыть об ответственности (похоже, мои гормоны готовят тяжелую артиллерию, аналог нашим антицеллюлитным обертываниям с водорослями, сывороткам, обеспечивающим мгновенный лифтинг, и инъекциям коллагена). Не хочу даже думать, что веду себя слишком грубо. И нахожу этому логическое объяснение – ситуация на работе, при которой у меня просто нет соперниц.

– А я Лайам. И у меня тоже нет парня.

Какая отличная шутка! Впрочем, мы готовы признать забавным все, что он скажет.

Выясняется, что Лайам приехал в Нью-Йорк, чтобы открыть здесь представительство журнала «Бьютифул» (клянусь всем святым, это абсолютная правда!). Он владелец издательской компании. Ну или его отец, это не принципиально. «Бьютифул» – популярное издание в Великобритании. И я даже его читала!

Лайам интересуется, для каких журналов я пишу.

– Их так долго перечислять, – отвечаю я и чувствую сильную боль в ноге – это Джоан только что толкнула меня. А я и не представляла, что она такая сильная. Почему-то вспоминаю рекламный ролик из моей юности: люди, одетые в черное для создания зловещей атмосферы, танцуют и поют песню «Стоит соврать однажды, и не заметишь, как будет и дважды, и трижды...». Но я не имела в виду ничего плохого, мои слова были белой ложью, или, точнее сказать, бежевой, и никому не причинят зла. У меня есть одно-единственное желание – познакомиться с мужчиной, отношения с которым ни к чему не обязывают, и я опять возвращаюсь к разговору о работе.