— Можно, мне пожить у тебя? — спросила Надя Алекса, с надеждой глядя ему в глаза.

А я расхохоталась. Злобно и мрачно. Дьявольски. Ну почему сорвалась охота с Коршуном? Может быть, я бы ничего и не узнала до самого их разрыва? Ведь они бы точно расстались. Я подняла глаза и заметила, что Алекс с легким ужасом за мной наблюдает. Угу, не только я поняла, что моя крыша помахала мне ручкой.

— Прости, Алекс, прости, не буду портить момент, я знаю какое удовольствием тебе доставляет вышвыривать из своей жизни людей, подобно половым тряпкам. Представь, что меня нет, и вперед!

— Что это значит? — спросила Надя непонимающе. — Алекс…

— К несчастью, Надя, Карина недалеко ушла от правды, — сказал он ровно. — А если совсем честно, то я с самого начала знал, что ты ее сестра. Не то, чтобы вы были так похожи, просто я не люблю неожиданности и выяснил. И мне было очень-очень интересно с чего бы девушке, которая всеми правдами меня избегает засылать ко мне сестру.

— Не понимаю, — воскликнула Надя.

— Так она не в курсе? — воскликнула я шокировано. Алекс взглянул на меня. — Ты переплюнул сам себя!

— Нет, она ничего не знает обо мне, и, как ни смешно, ничуть не больше знает о тебе, — усмехнулся Алекс. — Очень обидно. Да, Надь, сначала я думал, что Карина знает, потом путем недолгой слежки я обнаружил, что она даже в кошмаре представить не может, что ты творишь.

— Да, я наивно надеялась, двух замков на один скелет в шкафу достаточно.

— Ты что? — изумился Алекс. — Чем цепей больше, тем любопытнее. — А затем он улыбнулся и нежно поцеловал Надю в нос. — Шпионка моя. — Она подняла на него обнадеженные глаза.

— Не вешай ей лапшу на уши. Ты свое черное дело сделал, — рявкнула я и полезла в кошелек за фотографией Эли Граданской, которую протянула Наде.

— Зачем мне твоя фотография? — спросила Надя. Затем присмотрелась. — Ты красилась в блондинку? Тебе не идет.

— Красилась. Только на фото не я.

— А кто?

— Другая девушка, — а затем я коротко и без подробностей пересказала ей наше с Алексом чудное прошлое.

Она посмотрела на Алекса.

— Он хотел убить меня. Ты притащила ко мне домой моего несостоявшегося убийцу, — хрипло произнесла я.

— Я не верю, — всхлипнула она. — Это совершенно сюрреалистично.

— Это то, с чем приходится иметь дело! — рявкнула я.

— Это правда? — наконец, спросила Надя у Алекса. Мне она, значит, не поверила, а ему да?

И я не выдержала, схватила пальто Алекса и запустила руку во внутренний карман, ошарашив этим всех окружающих. Даже себя (и после этого скажите еще, что мы с Надей не родня). А в кармане, как по заказу, обнаружился небольшой пистолет. Я его привычным жестом разрядила и бросила сестрице. А та… как заорет и рванет в подъезд. К лифту. Мне понадобилась секунда, на осознание, что сейчас что-то произойдет, и я бросилась к двери. За то же время Алекс уже успел собрать по частям пистолет и ломануться за мной. На двадцать пять лестничных пролетов мы забыли обо всех разногласиях. Он даже удержал меня, когда я оступилась и чуть не начала считать носом ступеньки. Я вылетела из подъезда на Заневский ровно в то момент, когда тело кузины перелетело через капот машины и в неестественной позе приземлилось на асфальт. Я закричала и чуть не повторила подвиг Нади, однако меня поперек талии схватил Алекс. Пока все движение вокруг не встало окончательно, он меня не отпустил. А это значило, что несколько водителей уже обступили девушку, и мне пришлось их расталкивать. Водитель, чья машина послужила трамплином, выглядел так, будто это его переехали. Наверное, я должна была его успокоить, но все мое внимание было сосредоточено на крови, текшей из головы сестры. Это было неплохо. Если кровь течет, значит она еще жива. Но зачем же так много?! Кто-то вызвал скорую.

Я вскинула голову на Алекс и заорала так, что несколько человек отшатнулись:

— Звони Диме, осел! — А за этим последовали извинения перед бессознательной девушкой.

Я боялась ее даже тронуть, боялась навредить сильнее, чем уже это сделала. Машина скорой и Дима приехали одновременно, скорая — с мигалками, а Дима — за ней по двойной сплошной на гоночной канареечной красотке. Пожилой доктор в халате и Дима в щегольской курточке посмотрели друг на друга со вполне понятным недоверием.

— Дима, пожалуйста, — попросила я, хватая его за руку, и потянула его вниз на себя, отвлекая от архиважной задачи испепеления Алекса взглядом. Доктор Дьяченко мне, однако, подчинился.

— Перелом ноги, обширное сотрясение мозга, очевидно, перелом нескольких ребер. Надо сделать снимки, Кари, но, кажется, она вне опасности, — коснулся он моего плеча, оставляя там кровавый след. И я улыбнулась. — Иди домой, выпей валерьянки, позвони родителям и… обуйся, — я автоматически посмотрела на свои изорванные колготки. — Скажи, что ее сбила машина на подходе к дому, я буду придерживаться этой версии. Вылечим ей все, кроме природной тупости. Можно воспользоваться вашей скорой? — спросил он офигевших от такой наглости врачей.

— Пожалуйста, — подняла я на пожилого доктора заплаканные глаза.

Тот вздохнул и кивнул.

— Алекс, не поможешь? — я знала, что врачи бы сделали все куда как лучше, но Дима явно боялся, что Алекс пойдет за мной. Вот так грамотно и спокойно он изолировал меня от неприятного общества. Я забрала разваливающийся на части чемодан Нади и зареванная, ободранная и в кровавых пятнах потащилась домой. А теперь внимание. У нас дома есть вахтерша. Старая и сварливая. Дальше объяснять?

Но сюрпризы на этом не закончились. Дверь своей квартиры я не закрыла, и в ней обнаружился Макс. Мое сердца сжалось.

— Ты к Наде пришел? — спросила я дрожащим голосом.

— Что случилось? — оглядев меня с ног до головы, ошарашенно спросил он. — Ты почему с чемоданом? И почему ты плачешь?

— Надю только что сбила машина, — всхлипнула я в который раз. У него на лице застыл шок.

— Черт… так вот почему такая пробка и мигалки, — воскликнул он. — Она жива?

— Да, Дима сказал, что, кажется, она вне опасности, — у меня из горла снова вырвались рыдания. Макс нервно сглотнул. Расстались или нет, но встречались они долго. Не может быть ему все равно. — Макс, мне так жаль! — я бросила чемодан, подошла к нему и обняла. Потому что полагала, будто нам обоим это нужно.

Это было ошибкой. Потому что в нос мне вдруг ударил убийственный запах алкоголя. Я попыталась даже отстраниться, однако он схватил меня за локоть.

— Эта сука бросила меня ради Алекса.

— Прости? — и тут я увидела, что его глаза полыхают такой неконтролируемой злобой, что снова попыталась вырваться. Но не вышло. — Зачем ты пришел? — спросила я дрожащим голосом.

— Ты такая же. Тоже сохнешь по этому кретину.

— Отпусти! — вскрикнула я.

— Все вы его шлюхи одинаковые. Что в нем такого? Чем я хуже? Личиком не вышел? Ты ведь даже не смотрела на меня. Ходила вся такая оскорбленная неприступность! Как знамя носишь свою обиду на весь род мужской. А я лучше, чем он. Знаешь?

— Д-да. Конечно лучше, — прошептала я в надежде, что отпустит.

— Ты врешь! — Он так сильно тряхнул меня, что зубы клацнули. — Ничего. Я тебе докажу…

Ох ты ж дьявол… Стоп!

— Макс… Макс, я, правда… Ты лучше, действительно лучше, — попыталась улыбнуться я.

— Поцелуй меня.

— Зачем? — этим я выдала весь свой страх.

— Целуй меня! — заорал он.

— Ты пьян, пусти! — сорвалась я. — Мне очень больно.

— Я пьян? Нет-нет, Карина, я не пьян! Просто я тебя хочу, понимаешь?

Еще бы не понять! Он решил «отомстить» Алексу. Вот так своеобразно. И да, его губы оказались на моей шее, не помню более противного ощущения, однако хватка его рук начала ослабевать, и я почувствовала некоторое облегчение. И на этот раз у меня не было вазы, не было защитников, не было никого, кто мог бы помочь. Мои защитники дружным скопом спасали сестру! Макс крутанул меня, едва устояв на ногах и почти уронив, а затем потащил в спальню. Я отпиралась, кусалась, царапалась, но он был пьян, не уверена, что он даже чувствовал то, что я делала. Пьяный человек — уже не совсем человек.

Неужели я выиграла борьбу за собственную неприкосновенность у того, кого любила и проиграла тому, кто совершенно ничего для меня не значил? Я заливалась слезами, кричала, но стоило мне почувствовать спиной бархат покрывала, как паника пошла на новый виток. Я пиналась, отбивалась, как животное. Наверное, я на редкость жизнелюбива, учитывая сколько на меня уже свалилось, а я все еще не сдалась.

— Прошу, пожалуйста, — простонала я. — Прошу, не надо, Максим, пожалуйста. Не надо так со мной, я ничего тебе не сделала! Господи, да за что?! — мои мысли были почти бессвязными и только одна ясная. Лучше бы со мной сюда поднялся Алекс. Дима перехитрил всех и самого себя. Алекс… он бы точно поднялся, чтобы донести чемодан Нади. Не знаю почему, но я была в этом уверена. — Алекс… — вырвалось у меня. Это стало последней каплей для неудачливого любовника, он ударил меня по щеке, а потом разорвал на мне одежду. Я даже не кричала, стараясь все силы вложить в сопротивление, отбивалась от его вездесущих рук. Он ударил меня головой о спинку кровати. Тем местом, где у меня шрам. И несколько мгновений я была парализована болью и страхом. А может, потеряла сознание, не знаю. Но я отчетливо помню, как комнату огласил звук расстегиваемой ширинки. Еще чуть-чуть, и от моего крика посыпались бы стекла.

Я снова проиграла. Душевные терзания смешались с парализующей физической болью от каждого его движения. Мне оставалось только ждать, когда Макс отключился, я закрыла лицо руками, чтобы ничего не видеть и не чувствовать алкогольных паров. В свете подобных событий увидеть сегодня Алекса вообще было подарком. Что же они со мной делали?! Как вообще посмели. Наконец, послышался глухой стон Максима, он рухнул на кровать и мгновенно захрапел, а я скатилась на пол. Меня долго рвало. Смотреть на свое тело, сплошь покрытое синяками, было невыносимо.

Я ничего не сделала Максиму, хотя могла бы даже кастрировать, не думаю, что он бы проснулся. Будь мне не настолько плохо, я бы подожгла, наверное, квартиру, не пожалев ничего и никого, но меня не слушались ни руки, ни мозг. Все оставшиеся силы ушли на переодевание и я поехала в свое безопасное место — к Диме. Вот только я не вспомнила, что в тот момент он спасал жизнь моей сестре! Это вообще чудо, что меня не остановили копы, ведь я кому-то снесла зеркало, свою машину несколько раз поцарапала, да и бросила ее около дома Алекса так, что протиснуться мимо смог бы не каждый, а потом свернулась в кабине лифта, поднимаясь на этаж Димы. И только надавив на звонок вспомнила, что он на работе, к тому же по моей вине. А мне-то казалось, что уже вечность прошла, но это был один лишь только день, один нескончаемый день. Сил куда-то еще идти не было, а потому я плюхнулась на лестницу и прислонилась головой к перилам.

Болело все тело. По лицу непрерывным потоком текли слезы.

И правда, это же моя жизнь. Если все хорошо, то оно просто не может не превратиться в полную противоположность — в ужас-ужас-ужас. В голове появилась вдруг жутчайшая мысль — лучше бы той гребаной ночью я умерла. Лиза, я сдаюсь. Я больше не могу бороться. У меня не осталось сил бороться ни с чем, ни с кем. Кажется, я пыталась сражаться с ураганом, стоя на краю утеса. И упала.

Часа через четыре, а, может, больше приехал Дима. Он выглядел усталым. Но моему визиту не удивился. Видел машину (хотя кто ее не видел и трехэтажным не покрыл)?

— Карина? — ошарашенно спросил он, касаясь моей мокрой щеки. — Ну не плачь, все хорошо. Она в порядке. Как я говорил, Надя вне опасности, — гладил он меня по плечу. А я боролась с желанием сбросить его руку. — Ей сделали операцию на ноге, зашили голову. Она отлежится и все. Пойдем ко мне, ты замерзла.

Он протянул мне руку, помогая подняться, я приняла ее, оперлась, и тут широкий рукав соскользнул, обнажая багровые синяки. Дима как завороженный уставился на мою руку. А потом обратил внимание на выражение лица и спешно убрал ладонь, догадавшись.

Думаю, его учили, что делать в таких ситуациях, потому что дальнейшее его поведение было безукоризненно вежливым и ненавязчивым. Он оставил на столе снотворное, болеутоляющие и какие-то мази. А также он оставил банные принадлежности. И ни о чем не расспрашивал.

— Я спущусь к Алексу. Переночую у него. Вернусь утром. И я буду задавать вопросы, — предупредил он.

Наутро он действительно вернулся. Я уже сварила кофе. На двоих.

— Дима, если это попадет в мою медкарту… — вместо приветствия сказала я. Утром все выглядело чуточку, но лучше. Так всегда бывает.

— Нет. Но тебе обязательно нужно показаться врачу. Это не прихоть. И у меня есть прекрасный знакомый психотерпевт.