— Не в больнице?

— В больнице. Но я обещаю тебе анонимность.

Мы помолчали в ожидании главного вопроса.

— Кто?

— Максим Громов.

У Димы на лице отразился истинный шок. Не ожидал.

Забегая вперед, могу сказать, что я больше никогда и ничего не слышала о Максиме Громове. Я не спрашивала жив ли он, сел ли за изнасилование. Мне просто понравилась идея притвориться, что его никогда не существовало.

Дима поселил меня в общей палате и заставлял как можно больше общаться. Не только с психологом, вообще со всеми. Чтобы я не боялась, чтобы я не пряталась, чтобы я не чувствовала… вины? Ну уж вот этого-то не дождутся! А еще он заставлял меня общаться с Надей. И в этом был смысл. Правда мне пришлось ей пересказать чуть ли не в деталях все об Алексе, но это ничего. Мне тоже не мешало повспоминать хорошее из отношений с ним. Напомнить себе, что козлы бывают разные. Не все пытаются насиловать. Некоторые убийством готовы удовольствоваться. В чем уж Алекса не обвинить, так это в принуждении! Разве что переодевал он меня насильно.

Правда среди всех этих разговоров однажды Надя здорово дала маху:

— Пусть он придет, позвони ему, попроси приехать, я не могу дозвониться, — она захлебнулась слезами. — Я знаю, что если попросишь ты — он приедет.

— Если попрошу я, он приедет. Но я не хочу его видеть! Я не стану ему звонить, — сказала я тихо. — У меня даже его номера нет.

— Так возьми мой телефон, там его номер есть, перепиши и позвони. Карина, мне это нужно.

— Надя, не нужно, — тихо, но настойчиво сказала я. — У меня не просто так нет его номера. Я не хочу иметь ничего общего с этим человеком. И тебе того же желаю. Поезжай домой и забудь, пока он еще хуже не сделал.

— Бери его! — закричала она и сунула телефон мне в руки. Я взяла его, открыла крышку аккумулятора, достала симку и переломила ее пополам. И неожиданно… Надя успокоилась. — Ты выглядишь хуже, чем я. Хотя, кажется, куда уж хуже.

— Неважно.

Мы помолчали.

— Надеюсь, это не Алекс был? — хрипло спросила она. Наверное, Дима ее предупредил.

— Нет.

— Ты, эм… в порядке?

— За мной ходит десять Диминых помощников. Следят, проверяют психическое состояние… в общем полный комплект начинающего душевнобольного. Стоит поправиться только ради того, чтобы от них избавиться.

— Готова? — спросил Дима.

— Да. Бери.

Вот так, общими усилиями мы сняли с моей кровати матрас вместе со всем содержимым. Добавили к этому фото Алекса и поехали за город. К финскому заливу. Символично. Я с наслаждением смотрела как огонь пожирает все, что осталось моих постельных принадлежностей. Тогда огонь уже догорал, я взглянула на фотографию Алекса в последний раз и бросила ее в огонь тоже. Та, словно сопротивляясь, начала медленно тлеть по краям. До лица огонь добрался в последнюю очередь.

Глава 13

Пока не выцвели самые явные синяки, я в университет не ходила (да-да, еще немного, и меня от вылета уже ничто не спасло бы). Я немножко пришла в себя, начала улыбаться, скоро обещали выписать Надю. Я проводила почти все время в больнице Димы. Он охотно принимал меня. Машину я отдала на косметический ремонт, и… я просто пыталась поймать такси. Только ни одного не находилось. И мне стыд и позор, потому что вскоре я заблудилась. В родном городе. Где всю жизнь прожила. Я хотела уже позвонить Диме, пожаловаться, что мне страшно, чтобы он забрал меня. Но, увы, зарядка села под ноль. И я тупо шла дальше по улице, надеясь случайно набрести на знакомые места. Я шла быстро, так как мерзла, да и одета была весьма ярко, на радость маньякам. Сиреневый блестящий плащ и лазурный шарфик. Руки я засунула глубоко в карманы, чтобы меньше мерзли. Собственный стук каблуков пугал и заставлял оглядываться, меня, наверное, слышно было на полгорода. Я шла и как мантру повторяла, что молния дважды в одно место не бьет. Не нападут на меня маньяки, энтропия не позволит! Я грустно усмехнулась и оглянулась. Мне чудилось, что за мной кто-то следит. И потому я шла все быстрее.

Повернула налево, направо, черт, совсем незнакомые низкие дома, и ни одной постройки выше девяти этажей. Я шумно вздохнула, снова обернулась и повернула направо. Бинго! У машины горели стоп-сигналы. Там люди. Я припустила вперед, для себя решив, что лучше прикинусь приезжей, а не сознаюсь, что заблудилась в собственном городе! Но подойдя ближе я почуяла неладное. И все же поздно. Там были три людские фигуры.

— Как мило, что ты согласился приехать повидаться. — А ведь знакомый голос, я сделала еще два шага и остановилась, поняв, что вот так, по собственной дури, набрела прямо на… Константина Граданского. Бежать, прятаться. Мне нужно было ну хотя бы отвернуться… или выйти из-под фонаря, но… вдруг они все дружно повернулись ко мне, будто я, не знаю, сигнальную ракету в небо отправила. И Константин, и Эля, и Алекс. Что с моим везением? Вернись, зараза! Но ничего подобного, судьба упряма. И в мою сторону направились сразу два дула пистолета. Говорю сразу, при непредвиденных обстоятельствах я впадаю в ступор. Я стояла и смотрела прямо на сверкающую сталь оружия, не в состоянии перевести взгляд на лицо Алекса или даже на пистолет Константина. Почему именно на него? Просто Алекс стоял ближе. И пистолет его казался… неотвратимее.

— Ого, а вот и дополнение к нашему миленькому шабашу! — ядовито протянул Константин. Я стояла, слушала его и не могла вымолвить ни слова. Алекс повернулся и направил в него пистолет. — Как тебя зовут, моя драгоценная?

И как он только с такого расстояния меня разглядеть ухитрился! Надо ли говорить, что мой язык так от неба и не отлепился? Меня бесполезно расспрашивать под дулом пистолета.

— Не впутывай еще и ее, — вдруг произнес Алекс. После такого я не выдержала и моргнула.

— Ого. Ты ее… защищаешь? — изумленно усмехнулся Константин. — Ну-ну, посмотрим, что ты будешь делать дальше.

— Дальше? — переспросил Алекс.

— Дальше, — кивнул Константин и… выстрелил. Удар сбоку, и я полетела на асфальт, пуля просвистела где-то около руки, обжигая ее. Удар о землю вернул мне нарушенные умственные способности. Я уставилась на того, кто меня сбил.

— Артур! — воскликнула я, чуть присев, насколько позволял мне парень, пытавшийся героически прикрыть меня собственным телом. В его глазах застыл ужас и, словно не веря в то, что мы оба живы, обхватил мою челюсть ладонью, а большим пальцем погладил по щеке.

— Ты в порядке? — прошептал он.

— Да, конечно, — выдохнула я.

— Да, конечно, — фыркнул в ответ Артур. А я вспомнила, что мы не одни. Я обернулась и прижалась плечом к Артуру. На нас смотрели три пары глаз. Константин мрачно усмехался, а Алекс… в общем я была уверена, что он наставит пистолет на меня снова. Под его взглядом я съежилась.

— Вы так и будете сидеть на асфальте. Живо отсюда! — рявкнул он. И я вдруг четко осознала, что везение тут, со мной, и сегодня меня не добьют.

А что, нас дважды просить не пришлось. Мы с Артуром вскочили и побежали. Знаете, как удобно бегать на шпильках, когда сзади два психа с пистолетами?

— Я на машине, в отличие от тебя, и в отличие от тебя знаю, где мы находимся, — сказал Артур. — Ты тут уже час блуждаешь.

— Ты следил за мной? — воскликнула я. — Ты совсем ненормальный?

Артур открыл передо мной дверь, и я скользнула на сиденье. Он уселся рядом, завел мотор и рванул с места.

— Да люблю я тебя, что тебе непонятно? В университете не появляется, никто не знает почему, телефон поменяла, дома света нет. Я доехал до автосервиса, решил спросить у Стаса, где ты. Он позвонил Диме и выяснил, что ты в больнице, что там у тебя лежит сестра. А с тобой что? Вроде как жива, здорова…

— Я лежала в больнице с ангиной, — тут же нашлась я.

— И давно ангина позволяет гулять по ночам и меняет номер телефона? — зарычал он.

— Ладно, дело не в ангине! — рявкнула я, но почему-то глаз не могла оторвать от него. — Прости. Я так испугалась. И спасибо тебе огромное, я не знаю… он бы убил меня, если бы не ты.

— Кажется, я испугался сильнее. Как подумаю, что он бы попал… — его кадык дернулся. И я отчего-то улыбнулась. Причем улыбка до самого моего дома сохранилась.

Когда Артур выключил зажигание, я прильнула к его губам. И было совсем не страшно. И ничего неправильного. Артур сначала не ожидавший такой пылкой благодарности аж вздрогнул, а потом пальцами приподнял мои волосы и прижал меня теснее. Мешалась перегородка между сидениями. Прошло несколько мгновений, и он оттолкнул меня.

— Слушай, у тебя с головой все в порядке? — спросил он и оттянул ворот водолазки.

— Я хочу, чтобы ты был моим парнем, — заявила я.

— Ты головой не ударялась? — задохнулся он.

— Ты ответь мне да или нет, а потом будешь уверяться в трезвости моего рассудка! — воскликнула я.

— Да я все на свете за эти слова отдал бы! — сказал он, вылез из машины и открыл мне дверь. — Я раньше был уверен, что про женскую логику привирают, но ты просто живое свидетельство страшилок, которыми нас с детства пичкают!

— Зайдешь ко мне? — спросила я.

— Ночью? — удивился он. — Однако…

— Ты не обольщайся, когда надо будет, я тебя выставлю, — пообещала я.

— Вот уж в чем я не сомневаюсь, — вздохнул Артур.

Вахтерша на меня взглянула и сразу же отправилась смотреть свой телевизор дальше. Грязная после валяния на асфальте? На голове воронье гнездо? Сомнительная компания? Ничего необычного, ведь это Карина Орлова! Мы с Артуром подошли к лифту и в полной тишине стали дожидаться, когда тот сползет с двадцать третьего на первый.

И вот звоночек известил о том, что лифт прибыл. Я приложила привычным жестом палец к сенсорной кнопочке, и лифт с такой же черепашьей скоростью пополз вверх.

— Ты не поранилась? — спросил Артур.

— Ладонь немножко болит, — пожала я плечами. — Все в порядке, — я невольно оправила рукав, чтобы не получилось как с Димой и еще не до конца сошедшими синяками. Руки Артура обхватили мою талию. И паники не было. Никаких неприятных ощущений. Я стояла, затаив дыхание и смотрела ему в глаза.

— Наконец-то ты сдаешься, — улыбнулся Артур.

— Я сдаюсь? — удивилась я. — Разве я не выиграла?

— Все равно ты со мной.

— Но ведь я выиграла, ты меня любишь, ты сам сказал.

Артур улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать меня. Я ждала, я очень ждала этого первого настоящего поцелуя в жизни, но лифт снова звякнул, и двери открылись. Мы грустно улыбнулись друг другу и вышли. Артур удивленно огляделся. Прямой коридор, одна квартира, и небольшой проем для лестницы.

— Единственная? — удивился Артур.

— Она налеплена как шапка на все остальное здание. Но по площади не больше, потому одна, — улыбнулась я и повернула ключ.

— Вау, какая красота, — воскликнул Артур. Окна открыты. Я не поверила своим глазам, открыты окна!

— О нет! — простонала я и обыскала глазами столики. Вот она, записка от мамы. Обиженный тон. Я давно ей не писала. Я подошла к окну и закрыла его.

— Что такое?

— Пока меня не было, родители приходили.

— Пока ты была в больнице? Почему ты там лежала?

— Несанкционированный аборт, — пошутила я.

— Не скажешь, значит. — После этих слов я испытала прилив благодарности. Он ни на мгновение во мне не усомнился. Хотя после того, что со мной случилось, чем черт не шутит.

— Что будешь пить?

— Водку, — улыбнулся Артур.

— Водки у меня не бывает. — Только чистый спирт, господа, и то при наличии врачебного присмотра! — Кофе или чай? — выглянула я из-за стеклянных полок моей кухни. Он уже вовсю рассматривал свадебную фотографию моих родителей.

— Чай, — ответил он. — На кого ты похожа?

Я чуть было не ляпнула, что на Элю Граданскую.

— На маму больше, — крикнула я и поставила чайник.

Мы уселись на диван, и я вдруг буквально приклеилась к нему взглядом. К моему маленькому подобию Алекса. И мне вдруг захотелось плакать от счастья и облегчения. Я, оказывается, действительно не знала, чего хочу.

Не сдержавшись, я протянула руку и коснулась его волос. Они оказались такими жесткими. И впервые до меня как-то отчетливо дошло, что Артур никакой не русский, я не расистка, националистка, и вообще к этим — стка отношусь не слишком положительно, просто за время общения как-то подзабыла. Симпатичный парень. Говорит без малейшего акцента. Умный и… да, забавный. Но у него жесткие волосы и темные глаза, в то время как Алекс…

Додумать мне эту мысль, к счастью, не дали. У Артура на мой счет был собственный интерес. Он обхватил меня за талию и прижал к себе. Лица были так близко, что дыхания смешались. Внезапно он очень радостно улыбнулся и прижал меня к себе. Теперь я на нем полулежала и чувствовала своим телом биение его сердца.