А затем пальцы Артура пробрались под мою блузку. Хм, а ведь так намного лучше. Я снова закрыла глаза и изогнулась в его руках, предаваясь на этого раз философии персонифицирования. Эгоизму, короче. Лично мне хорошо, а какая разница с кем? Ну в смысле не с кем угодно, конечно, но вы меня поняли. Блузка полетела в сторону, юбка из шотландки оказалась задрана до бедер. Мамочки, и я еще жаловалась? С каким совратителем я вообще связалась, если он несколькими прикосновениями сумел обратить ситуацию в свою пользу, да еще и коренным образом? Девушки из клуба определенно не были его многочисленными сестрами!

Артур вдруг оторвался от моих губ и прошептал в самое ухо:

— Позволь мне чуть больше обычного, — попросил он и в качестве намека скинул с моего плеча лямку бюстгальтера.

Я кивнула. Потому что после случившегося мне хотелось знать границы допустимого. И мне нужно было напоминание, что с ним бывает очень хорошо… Артур. Я. Топлес. Его губы на моей груди, и я почти счастлива, я абсолютно… здесь. Определенный прогресс… Стон Артура переходит в какой-то странный звук. Жужжание? Что? К лешему его, ведь мои ноги обвились вокруг талии Артура, а его пальцы ласкают бедра…

Бам… Внезапно Артур, куда как лучше понимавший смысл происходящего, оторвался от меня и схватился за мой мобильник. А? Что? И он… нажал кнопку ответа!

— Алекс, привет. Ты ведь Алекс, верно?

— Верно, — услышала я в динамике предельно холодный голос. Меня словно в прорубь окунули! Я даже дышать перестала.

— Алекс, в порядке мужской солидарности, перезвони минут через тридцать-сорок. А еще лучше завтра.

— ЧТО?! Артур, это может быть важно! — услышала я со стороны собственный голос и попыталась вырвать у него телефон. — Отдай сейчас же!

Не обращая внимания на лишние уши, Артур цветисто выругался, передавая мне трубку.

— Привет. — Боже, частота моего дыхания только глухому не поведала бы о том, в каком я пребывала состоянии. Если мне нужна была противоалексовая шоковая терапия, так вот она.

— Нам нужно встретиться по поводу процесса, — предельно профессионально произнес Алекс.

— Процесса? — спросил Артур.

Все, аут. Хуже быть не могло.

— Авария, в которой пострадала Лариса Светлова, — пояснил прекрасно все расслышавший Алекс.

— Процесса?! Карина…

— Умоляю, Артур, давай потом это обсудим.

— Когда потом? Ты вообще собиралась мне сказать?

— Так я заеду сегодня вечером? — бесстрастно поинтересовался Алекс.

Я попала. Я попалась. Я не представляла, что теперь делать.

Закончилась ситуация, как и всегда. Алекс у меня в квартире дожидается, пока я соберусь… эм… куда-то, а Артур обиделся и не отвечает на телефонные звонки. Не могу сказать, что сложилось все наилучшим образом, но на сегодняшний вечер я избавлена от необходимости врать, и это… вы не представляете какое это счастье! Мне вот вообще нечего скрывать от Алекса. Все обитающие в моих шкафах скелеты он же мне любезно и одолжил.

Пока я собиралась, Алекс занимался тем же, чем и Артур — рассматривал фотографии на полке. И у него идентификационных проблем не возникло:

— Итак, это полный перечень твоих знакомых. Мама, папа, Женя, Лена, Света, Марина, Дима, Лиза, Дэнни, Олег, Игорь, Стас, Коршун, Инна, Эрик, Надя… Лариса, Оля, Настя, Артур… Значит, это я? — спросил он и показал на пустую фоторамку.

— Угадал. — Я как раз наклонилась к зеркалу и вдела в ухо сережку. — После истории с Надей я сожгла твое фото, — бесцеремонно заявила я. Алекс моим признанием не впечатлился, да и кому понравилось бы чтобы его фотографию сожгли? Он просто поморщился и добавил:

— А также разбила рамку.

— Не надейся, рамку я разбила до истории с Надей, — усмехнулась я и тронула перламутровой помадой губы.

— Неужели все было так плохо? — вдруг спросил он. Я посмотрела на него в зеркале и решила, что раз уж честность, до кристальная. До конца.

— Ты знаешь, что да. Так куда мы идем и почему? И при чем процесс?

— При том, что я его выиграл, — коварно улыбнулся Алекс. Я так и застыла, наблюдая за ним в зеркале и не веря собственным ушам. Эта новость повергла меня в суеверный трепет.

— Про-процесс? — язык вдруг начал заплетаться. — Как… и все?

— Мы с Константином пришли к соглашению, по которому он свидетельствует о неисправности тормозов и аварии на дороге, которая заставила вас действовать единственно возможным образом.

Я не хотела знать, о каком соглашении он говорит. Вместо этого я сделала несколько шагов навстречу Алексу, обняла его и уткнулась носом в шею. Он с готовностью обхватил руками мою талию, не позволяя отстраниться. И мне тоже уходить не хотелось, но это было неправильно…

— Так значит, мы отмечаем, — произнесла я.

— Точно.

Клуб встретил нас привычными огнями. Я вылезла из машины Алекса и сразу поняла, что сплетни будут. На нас уже на стоянке начали пялиться. Ну еще бы, здесь обсуждают каждую девушку Алекса… Стоило войти в клуб, как нас сразу же обступили люди. Алексу пожимали руку все кто ухитрялся дотянуться. Не думаю, что он хотя бы половину из них знал.

Поисками компании Алекс озадачиваться не стал — потащил меня сразу к бару, взял там бутылку красного вина и два бокала. А затем мы вошли в какую-то дверь и оказались на запасной лестнице.

— Куда мы? — удивилась я, пристраиваясь к его шагу.

— На крышу, — кивнул Алекс и открыл передо мной скрипучую металлическую дверь.

Несмотря на малый этаж, вид был потрясающий. Яркие машины, огни ночного города. Алекс разлил по бокалам вино.

— Я… не поблагодарила тебя за Ларису. — И не очень понимаю, почему сейчас вздумала. Ничего не изменилось. Он не изменился. Он это сделал ради собственной выгоды. Как и говорила Женя.

— Это было совсем не сложно, — тем не менее, Алексу мои слова понравились. — Ну, за победу?

— За вооруженное перемирие. — Победа для меня представлялась чем-то далеким и совершенно безоблачным. Сейчас все было явно иначе.

— Неправильно! — заупрямился Алекс. — Это именно победа. Не в войне, но тем не менее.

— Тебе виднее, ты у нас историк.

— Именно.

Я фыркнула, и пригубила вино. Алекс, тем временем, полез в карман и достал телефон. Я поежилась.

— Если танцевать, будет теплее, — заметил он.

— Разве твое плечо уже в норме? — поинтересовалась я и сделала еще глоток вина.

— Почти, — кивнул Алекс, забирая у меня бокал.

Больной рукой он держал мою ладонь где-то в области собственного сердца. Я другой рукой обнимала его плечо и старательно прятала лицо. Мы не говорили и не смотрели друг на друга. Я даже музыку плохо слышала, только неровное биение его сердца.

До нормального человеческого танцпола мы не добрались, потому что, как выяснилось, «плечо почти в норме» означало, что он даже руку поднять не в состоянии. Разумеется, делать там было нечего. А раз так, мы ушли очень рано. Когда Алекс свернул к машине, я зашипела:

— Ты пил.

— И что?

— За руль ты не сядешь. — Губы Алекса дрогнули в улыбке. — В смысле можешь делать, что хочешь, но чтобы меня рядом не было… — решила я подчеркнуть, что мне плевать на него. Только вдруг он не выдержал и рассмеялся.

— Чтобы меня напоить пары глоточков вина маловато.

— Я за тебя рада, но сейчас ты позвонишь в такси, или я еду одна…

— Навряд ли, — поцокал он языком и бесцеремонно запихнул меня в машину. Всю дорогу я фыркала и порывалась выйти, но отчего-то угрозу не исполнила. А доехали мы без приключений. Совсем без приключений. И только я повернулась, чтобы попрощаться, как Алекс распахнул свою дверь.

— Я провожу.

Дожидаясь пока спустится лифт, я сказала:

— Замечательный вечер. Спасибо.

Звяк… Мы зашли в кабину.

— Да, чудесный. Только ты меня не поблагодарила, — заявил он.

— Разве? Я точно помню, что говорила спасибо. Несколько раз. И это точно не пьяные галлюцинации, — возмутилась я. — И вообще, ты мне все еще должен авансом на годы вперед.

Алекс закатил глаза.

— Мое плечо сообщает, что оно в курсе. — Я чуточку смутилась, но злости было больше. Тем не менее Алекс повернулся ко мне и продолжил: — Послушай, я знаю, что оправданий у меня нет. И я обещаю, что сделаю все для того, чтобы ты не пострадала. Но, боюсь, на чистом энтузиазме мне не продержаться, — театрально вздохнул он. — Так что рассчитываю на некоторую благодарность.

— Что тебе надо? — насторожилась я.

Он подошел ко мне вплотную. Я вжалась спиной в стенку лифта.

— Не смей, — зашипела я. — Не трогай меня.

Но он не стал меня слушать. Просто взял мою руку, поцеловал открытую ладонь. Это было так приятно и… уважительно (не знаю откуда в голове взялось такое слово!), что воевать и вырываться я перестала, больше — с любопытством замерла и стала ждать. А Алекс положил мою руку себе на больное плечо и шагнул еще ближе. И тут снова звякнул лифт. Я с облегчением вздохнула и попыталась выйти. Однако, моих устремлений вот ни разу не оценили:

— Ты разве куда-то торопишься? — насмешливо поинтересовался Алекс и нажал на кнопку первого этажа.

Прежде, чем я придумала, что делать, он коснулся моих губ. Я поспешно закрыла глаза и попыталась прогнать лицо Алекса, вспомнить кого угодно, вспомнить Макса, однако как вообще можно было это осуществить, когда горячие ласковые губы касались всего лишь уголка моего рта? Казалось, он знал, что именно мне понравится. Мои пальцы сами собой, клянусь, скользнули в его мягкие шелковые волосы, и я задохнулась от этого ощущения. Казалось, каждое движение, каждое легчайшее, мимолетное касание лишало меня воли к борьбе. Зачем бороться?! Я забылась, повернула голову и поцеловала его в ответ. Сама. Отягчающие обстоятельства исчезли бесследно. Я не могла поверить, что добровольно отказывалась от подобного блаженства. Пальцы в его волосах непроизвольно сжались, а губы раскрылись. Однако результат оказался неожиданным, потому что внезапно он заставил меня запрокинуть голову. Его губы оказались на моей шее и заскользили вниз, с каждым движением становясь настойчивее. Обжигая. Мои пальцы очертили его ключицу и оказались под тканью рубашки. Прикосновение к коже оказалось на удивление знакомым. Это смело остатки самоконтроля. Я застонала и обвила руками его талию, прижимая к себе, запрокидывая голову и не открывая глаз пытаясь поймать его губы… Но их не было. Я в растерянности так широко распахнула глаза, что почувствовала как изогнутые реснички коснулись век… Почему он остановился? Я взглянула ему в глаза и увидела там слишком много, чтобы понять и прочувствовать. Что-то намного большее, чем я была способна воспринять. Молниеносным движением Алекс обхватил мое лицо, вжимая в стену лифта, и со стоном приник к моим губам, обводя их языком с некой отчаянной жаждой, намного менее сдержанно, чем раньше. Совершенно не понимая, что делаю и зачем, я согнула ногу и повела ею вверх: по его лодыжке, по колену, а дальше замерла, потому что осознала, что и Алекс застыл. Я испугалась того, что творю и…

— Нет! — простонал он, обхватил мое колено и потянул его выше, еще выше. И я почувствовала… ну… все.

Понятия не имею, чем закончилось бы, если бы не звякнул лифт. Я не поверила своим глазам. Снова двадцать пятый… я не видела, как мы доехали до первого, не видела, как Алекс отправил лифт обратно. Пятьдесят этажей чистого удовольствия пронеслись как миг. Я оттолкнула Алекса и выскочила на лестничную клетку.

— Спокойной ночи, — дрожащим голосом произнесла я.

— Это… навряд ли, — сглотнул он, гипнотизируя меня взглядом и механически потирая большим пальцем кончики остальных, будто прикосновение к моему колену жгло… Я вспыхнула, развернулась и чуть не бегом бросилась к двери.

Не знаю, как Алекс, а я заснуть так и не смогла.

Мой день рождения начался с поздравлений родителей, которые приехали и начали меня будить. Однако вместо подарков и улыбающихся родителей я уставилась в потолок, а только потом нашла силы на радостные объятия. И только появилась возможность — потянулась к телефону.

А почему? Да потому! Потому что один синеглазый любитель интима в кабинах лифтов бесследно исчез. Дожевывая очередной кусок испеченного мамой пирога, я даже набрала номер Алекса, но тут же отменила вызов. А что я ему скажу?

Какого хрена ты меня целовал так, что я уже несколько дней ни о чем другом думать не могу?

И вообще у меня есть парень.

И да, куда пропал-то?

Не то, чтобы я планировала закончить начатое…

Я со стоном уронила голову на кухонный стол. С чувством так, даже чашка подпрыгнула. Родители, кстати, тоже меня не поняли.

Зато Лариса с третьего взгляда на дисплей телефона догадалась, в чем дело. Спустя еще одну пару я начала капитально сходить с ума от беспокойства. Чтобы Алекс не звонил аж два дня? Нонсенс! Да ведь у него цель жизни — не давать мне спать по утрам. Каждый день объявлялся, а тут… А ведь я так рада была его слышать! Я же ругалась так, для профилактики.