Коршун стоял невдалеке и действительно наблюдал за мной, но очень хмуро. Он говорил по телефону. Однако стоило ему заметить, что я повернулась, как ушел и громко хлопнул дверью. Мне очень не понравился его прощальный взгляд. Но не спросишь же чем я ему так не угодила. Я открыла барабан и зарядила пистолет.

— Девушка, может быть, вам помочь? — спросил какой-то парнишка. Неужели похоже, что мне нужна помощь? Его, однако, ничуть это не смутило. — Я вас вчера здесь видел, тренируетесь в стрельбе?

— А не похоже? — спросила я и закрыла барабан.

— Хорошая штуковина, — кивнул он на пистолет. — Удобный.

— Да? В любом случае он у меня единственный, — пожала я плечами и снова прицелилась. Я выстрелила и попала в восьмерку.

— Неплохо, — одобрил мой новоявленный почитатель.

Вдруг в мой локоть впились стальные пальцы Коршуна. Он бесцеремонно втащил меня в свою каморку и снова с силой хлопнул дверью. А, кстати, каморкой эта комнатка казалась только снаружи, внутри она больше смахивала на хоромы. Вот так сюрприз. Коршун, тем временем, по-хамски швырнул меня в кресло и навис надо мной. Я инстинктивно вжалась в спинку.

— Тебе русским языком сказали, что нельзя светиться. Общаться со всякими идиотами тоже нельзя! — прошипел он. Лучше бы кричал. Мне было бы не так страшно. Я притянула колени к груди. — Если тебя заметят, пусть лучше думают, что ты Граданская. Это для твоей же безопасности, дура!

Я разозлилась, хотела высказать все, что о нем думаю, но не успеела — он уже ушел.

— Я больше туда не поеду! — закричала я на Алекса. — Мне плевать, что ты на это скажешь! Я запрусь дома и буду сидеть там, пока не закончится воздух! Я больше видеть его не желаю и слушать оскорбления — тоже.

— Кто бы тебя спрашивал! — злобно пробормотал Алекс. — Я выломаю дверь и поволоку тебя силком, но ты будешь делать то, что я скажу! Я же не прошу тебя о невозможном! — всплеснул он руками. Парочка прохожих удивленно обернулась на нас. Я поправила солнцезащитные очки и спустила на лицо несколько прядей.

— Как же вы с Коршуном оба меня раздражаете…

— Ах я раздражаю! — воскликнул он и резко развернулся. Я почти налетела на него и отступила на шаг. — Посмотрим как я тебя буду раздражать, когда ты окажешься один на один с Константином!

— Естественно, раздражаешь! Я уже скоро перестану удивляться, если буду видеть кого-либо из твоих людей даже в собственной спальне ночью. Чувствую себя как заключенная: туда не ходи, а вот сюда тебе обязательно, сделай это, сделай то… Ты даже до моих тренировок добрался! Я к такому не привыкла. И не намерена общаться с хамами типа Коршуна. Неужели все это настолько необходимо?

— Слушай, от тебя у меня мигрень! — вдруг взорвался Алекс. — Ты что думаешь, мне доставляет удовольствие носиться с тобой?! Тебя раздражает все, что я делаю. И, знаешь, меня тоже раздражает такое отношение. Думаешь что я не нашел бы себе более приятной компании?! — спросил он саркастически. — Твои финты поперек горла! — я схватилась за голову и пошла в обратном направлении.

— Ты куда?

— Нам обоим стоит друг от друга отдохнуть.

— Времени нет отдыхать. Твои родители скоро вернутся, — пожилая женщина, проходящая мимо, осуждающе на меня посмотрела и прошла мимо, качая головой и бормоча себе под нос что-то про нравы современной молодежи. Я вздохнула. И правда, со стороны мы выглядим по меньшей мере подозрительно. Я остановилась и подумала, что же мне делать, во что же я влипла. — Слушай, давай займемся делами. Съездим, к примеру, за линзами, — предложил Алекс. — Тебе еще придется к ним привыкнуть.

Ладно, уговорил, хоть какой-то шаг вперед, к делу, а не то, что в тире постреляй.

— И зачем тебе подсвечивающие линзы? — удивлялся парень за прилавком оптики. — В жизни не видел таких фиолетовых глаз, а ты пытаешься сделать их карими?

— Делай что говорят, — бросил ледяным тоном Алекс. Парень на него опасливо покосился, но ничего не сказал. Его явно огорчало наличие рядом со мной красавчика-кавалера. Не знаю по этой ли причине, но когда мы выходили из магазина, рука Алекса покоилась на моей талии.

— Отбиваешь у меня потенциальных ухажеров?

— Они тебе не нужны.

— Правда? А я и не знала.

— Не сейчас, — сказал он и открыл передо мной дверь. — В данный момент ты наслаждаешься моим безраздельным вниманием.

После этого была покраска волос. Алекс, разумеется, уехал, и вообще казался жутко обиженным. Только я не поняла на что. Однако, оставить меня одну ему не позволила врожденная недоверчивость, и вызвал провожатого. Чувствую я, в назидание и доказательство, что он не худший вариант. Короче, спасибо моему упрямству, теперь рядом обретался предатель Дима. Умоляю, уж лучше бы Алекс. Он хоть хорошего не разыгрывает!

Чтобы не разговаривать со своим недосекъюрити, я прочитала все найденные в парикмахерской журналы, пока мне волосы обесцвечивали, тонировали, стригли и много раз сверяли с… фотографией как бы меня самой, но раньше. То, что на этом фото из прошлого я старше никого не взволновало. Но когда меня, наконец, повернули лицом к зеркалу, я обомлела. Передо мной сидела копия Эли Граданской. Я словно быть собой перестала. Парикмахер довольно улыбнулась. Я поблагодарила ее, Дима же расплатился и протянул мне коробочку линз. Ну все, теперь я официальная Эльвира. Теперь спрятаться будет не почти невозможно, а вообще невозможно. Хоть под косынку волосы прячь.

А потом был торговый центр. Шопинг проходил, опять же, в компании Димы. Мне был выдан список нарядов Эльвиры, которые она сама покупала в недавнее время, чтобы если меня вдруг опознают на улице как Граданскую, совпадение в гардеробе было стопроцентным. И, кажется, она скупала все. Бессистемно. И даже не глядя на ценники. Эдакая типичная богатенькая наследница, которой кроме бутиков и занять-то себя нечем. Лично я, к примеру, жутко устала примерять эти одежки.

Но когда мы шли в обувной, я остановилась перед витриной. Там висело обалденно красивое платье, как со страниц журналов мод. Броское, необычное. Красно-оранжевое, мне оно до безумия понравилось. Но оно, конечно, не пришлось по вкусу ЕЙ.

— Я ненадолго, — сказала я. Впервые в жизни я просто с ума сошла, увидев такую вещь. Я прошла в примерочную и напялила платье на себя. А оно словно меня дожидалось. И только когда я вышла из примерочной и покрутилась перед зеркалом в полный рост, нашла его единственный недостаток — цена.

— Вам очень идет, — сказала девушка. — Возьмите.

У меня нет таких денег, ни с собой, ни дома. Дима обошел меня с разных сторон, оценивающе разглядывая. А я так расстроилась, что даже с рук ему это спустила. Просто постаралась напоследок запомнить свое отражение в зеркале и мысленно поклялась, что когда-нибудь у меня будет много подобных вещей. И нет, оно никак не вписывалось в гардероб Эли Граданской.

— Последнее осталось. Но очень маленькое, никому не походит, — уговаривала меня девушка.

— Я его тебе куплю, — усмехнулся Дима. — Если нравится…

— Не смей, — возразила я.

— Я же должен загладить свою вину. Давай. И хватит дуться на меня!

Это было ужасно, но я не устояла. Такое платье стоит того, чтобы немного отступить от принципов. Оранжевая подкладка и тяжелое плетение кружева поверх нее… Когда мы добрались до обувного, я просто сияла. Белые туфельки, которые купила Эля, с платьем смотрелись идеально.

— Пожалуй я не буду снимать все это, — сказала я.

— Я скажу Алексу, что мы вернулись, — сказал Дима, провожая меня в одну из комнат. — Можешь тут подождать.

Я налила себе в бокал воды и села на диван, раскинув руки на спинке и скрестив ноги. Я ждала, входила в образ. По моему мнению именно так должна была вести себя Эльвира Граданская. Не знаю что там сказал Дима и куда летел на всех парах Алекс, но когда я поздоровалась, он словно наткнулся на стеклянную стену.

— Привет. — Алекс порывисто обернулся и замер. В его глазах было недоверие и какое-то суеверное восхищение, бальзамом полившееся на мою изнеможденную шопингом душу. — Что скажешь? — скривила я губы в коварной усмешке.

Он подошел ближе, я тоже встала ему навстречу. Пальцы Алекса коснулись моих волос, шеи, скользнули на затылок, двинулись выше, запутываясь в обесцвеченных прядях, еще выше по затылку и, наконец, добрались до шрама, оставшегося после автомобильной аварии. Если и было доказательство, что перед ним Карина Орлова, а не Эльвира Граданская, то это было оно. Брови Алекса сошлись на переносице. Он хотел спросить? Я отшатнулась, как от удара, и отвернулась. Он знал где искать, а значит он знал эту историю и добавить мне нечего.

— Теперь можно приступать к самой сложной части. Но это до завтра терпит, — он оглядел платье, я это почувствовала как холодок на коже. — Я такого не помню.

— Это мне Дима подарил, — призналась я хрипло, все еще не в состоянии восстановить самоконтроль.

— Мне нравится, — признался Алекс. — Есть подвижки, я рад. У тебя сегодня есть тренировка?

— Нет. Завтра.

— До нее ты должна съездить в тир! — приказал Алекс. — Ну что, мне тебя подвезти, или Диму попросить? — его глаза лукаво блеснули.

— Не надо Димы! — всплеснула руками я.

— Он же тебе платье подарил… — ядовито, но так очаровательно улыбнулся Алекс.

— Ну, может в таком случае я простила ему два месяца слежки… из шести, — пожала я плечами. Алекс рассмеялся. Я повернулась, не веря своим ушам. Но он вмиг снова стал серьезным. Не знаю как, но я поняла, что он снова думает о моей странной реакции на прикосновение к шраму.

Лена меня обошла трижды, ее прищур не сулил мне ничего хорошего. Ну да, ну да. Это она у нас штатная блондинка. И теперь явно считает меня подражательницей.

— Ты какая-то бледная стала. Нет, тебе совершенно точно не идет.

— А жаль, — притворно вздохнула я. Сама я себе точно не казалась бледной.

— Алекс предпочитает блондинок?

Я даже как-то с ответом не сразу нашлась. Пришлось вспоминать Линду. Нет, та была шатенкой.

— Хм, да вроде нет, — пожала я плечами.

— То есть это не из-за него? — почти в лоб меня ткнула длинным ногтем Лена.

Еще как из-за него!

— Захотелось… экспериментов. Ну там знаешь изменения в жизни и всякое такое. — Это так бредово, однако, прозвучало!

— И как на это отреагировал Алекс?

Начал исследовать меня на предмет нательных изьянов… Я не выдержала и прыснула. Как я хохотала! Согнувшись! До слез и размазанной туши. Должно быть, нервное. Кажется, только это и спасло меня от последующего допроса.

— Разве мог он сказать что-то против? — наконец, выдавила я. — Он же просто потрясающий, — сказала я именно то, что Лена хотела услышать. А с другой стороны… что есть, то есть. Он меня не устает «потрясать», и не всегда в хорошем смысле.

Но меня обеспокоила реакция Маришки. Она лишь фыркнула и отодвинулась от меня. Вообще за последние дни она мне ни слова не сказала. И когда я спускалась вниз по эскалатору в метро, возвращаясь домой, неожиданно получила от нее смс: «Я знаю кто он. Беги, пока не поздно», но ответить не смогла — связь отключилась. Я до крови закусила губу.

Вечером я поймала ее в соцсетях и стала расспрашивать. А в ответ получила одни лишь угрозы. Маришка обещала, что если я не «покончу со всем этим», то она будет вынуждена рассказать обо всем учителям и моим родителям. Случилоась истерика. Я не знала, что делать и позвонила единственному человеку, который мог подсказать:

— Алекс, она все знает. Она знает, кто ты на самом деле! — всхлипывала я в трубку.

— Тише, успокойся. Ты дома? — спросил он очень мягко и ровно.

— Да, но…

У него есть одна отвратительная привычка: бросать трубку на половине слова собеседника. Но я уже знала, что от этого товарища можно ждать. Ночь, одиннадцать, а ко мне приехал Алекс. Что скажут моим родителям соседи?! И как ни в чем не бывало Алекс прошел внутрь квартиры. Впервые. И как к себе домой! Я плакала и пыталась его выставить, уверенная, что родители все узнают, и мне будет ой как несладко, я не смогу объяснить, даже до угроз дошло, хотя и смешных, но он просто обнял меня и попросил рассказать по порядку что случилось. В ответ я сдалась и показала ему переписку. Не так давно Марина лежала в больнице с аппендицитом, в том госпитале как раз работал Дима, и она услышала их с ребятами очень неприятный разговор про Алекса. В том числе была упомянута черная мицубиши эклипс… Ну она сходу и догадалась, кто это перед ней… Переписка сопровождалась многими шикарными эпитетами и в мой адрес, и в его, но хладнокровию Алекса можно было позавидовать. Только крылья его носа раздувались чаще чем обычно.

— Что скажешь? — прошептала я, первой нарушив паузу.