Елена Колина - Дневник новой русской

– Давайте договоримся – вы точно обещаете, что не будете выходить замуж за Романа – настойчиво басила Теща, закрепляя свой достигнутый в последней беседе успех.

– Кто может знать, как сложится жизнь, – честно ответила я, – но вашей дочери обязательно нужно наладить отношения с мужем, потому что причина нашего романа не во мне, а в их отношениях. Знаете, что я вам скажу? У Романа с женой маловато ритуалов.

– Чего?

Рассказала Теще (чтобы она передала жене Романа), что в семейной жизни очень важны ритуалы: можно, например, петь хором вечерами, приглашать гостей по любым поводам, на рыбалку вместе ходить, за грибами или, в крайнем случае, просто тихонечко посидеть рядом и подышать в унисон. Потому что именно в эти моменты происходят невидимые совместные колебания душ. (У Алены с Никитой тоже не всегда бывало гладко, но они очень сблизились во время ремонта квартиры, особенно когда выбирали кафель для туалета и обои в прихожую).

– Если не будет совместных колебаний, то у Романа все равно заведутся другие внебрачные связи, опасные для семьи и здоровья.

– Для здоровья?! Что для здоровья? – оживилась Теща, – А вы не знаете, если пользоваться, ну, этим… ну, вы знаете чем, тогда точно не заразишься? А то СПИД и вообще…

Неужели у Тещи внебрачная связь? С другой стороны, что тут такого? Нинон де Ланкло до восьмидесяти лет имела любовников, а теперь Теща, еще один пример неувядаемой женственности!

– А вот еще я хочу сказать… вы думаете, легко детям, у которых родители развелись? – с личной интонацией спросила Теща… Я ее понимаю, волнуется за свою внучку…

Услышала Мурино шуршание у входной двери и быстренько распрощалась с Тещей. Больше всего боюсь, что Мура как-нибудь узнает про всю эту историю!

– Внимание, черепаха! – от двери заорала Мурка. В руке у нее действительно была черепаха. А я до смерти боюсь этих членистоногих, или как там они называются…

– Мне подарили в школе.

Глаза бегают. Меня не так просто провести – с каких это пор в школе бесплатно раздают зверей? Это какая-то Мурина интрига, наверняка выменяла черепаху на две контрольные по математике или придумала еще какую-нибудь хитрость…

Савва Игнатьич к черепахе не вышел, а Лев Евгеньевич понюхал черепаху и грустно отошел. Подумал, дрянь какую-то в дом приволокли – ни съесть, ни поиграть.

В долгой интимной беседе по душам удалось заставить Мурку признаться, что она не особенно дорожит черепахой, но что это черепаха трудной судьбы, поэтому она временно побудет у нас.

Попросила Муру спрятать черепаху в ее комнате (Муриной, не черепахиной) и плотно закрыть дверь. Надеюсь, черепаха не обидится, и ей хватит места побегать, поиграть… Боюсь я ее, очень-очень боюсь черепаху!…

Что-то мне немножко не по себе – во-первых, черепаха, а во-вторых, после всех этих бесед с Тещей чувствую себя подлой разлучницей. Но чего человеку стыдиться в наше время, когда развод – такое обычное дело? Развестись – честнее, чем поддерживать неудачный брак, когда людям скучно друг с другом и они друг друга разлюбили. И дети от этого страдают, потому что ложь и негативные эмоции окружают их как туман. Они там, в этом тумане, стараются грести к берегу счастья, но им же трудно.

Все разводятся, и никто никого не осуждает. А может, все-таки осуждает? Или эти мои мысли – атавизм, вроде мохнатого хвоста? С пещерных времен существования стабильной семьи, когда прелюбодейку гоняли голой по улицам?

…У Романа ребенок, девочка. Он будет встречаться со своей девочкой по воскресеньям, а мы с Муркой в это время будем заниматься своими делами. Но ведь мы и так занимаемся своими делами. Я работаю, читаю книжки, разговариваю по телефону и встречаюсь с Романом, а Мура просто так живет.

Я себя знаю. Я очень ревнивая. Я буду думать, что вот, он проводит со своей дочкой выходной день: идет с ней в кино или зоопарк. И это правильно. Ну а я как же? Я тоже захочу проводить с ним свой выходной день. Но интересы ребенка выше, чем мои. Значит, он своего ребенка-девочку любит больше, чем меня. А уж тем более мою Мурку, которая тут вообще получается ни при чем. А она еще тоже очень маленькая. Тоже ребенок-девочка.

Я сначала буду молча страдать, потом обижаться, кидаться тарелками и бросаться на пол, закатывая глаза, с криком: «А мы, мы-то тебе кто?».

Возможно, это с моей стороны эгоистично, но своим мужем я хочу владеть сама. Или уж тогда вовсе никакого мужа мне не надо, чем такой, который уходит каждый-каждый выходной!

Пускай лучше он приводит свою девочку к нам. Буду ей готовить, что она любит: мороженое, пирог с маком из булочной напротив. А вдруг ей не понравятся пельмени «Дарья»? А что если она любит не замороженную, а приготовленную еду, вроде жареной картошки с сосисками?

Я буду стараться подружиться, заискивающе смотреть ей в глаза, а она будет думать: «Мой папа ушел к ней от моей мамы…» А она еще не такая большая, чтобы понять, что мужчине очень трудно сделать правильный выбор сразу и навсегда, что каждый второй брак заканчивается разводом, что в жизни бывает всякое и каждый человек имеет право на счастье, а дети вырастут, и у них будет своя жизнь и т.п. В общем, все то, что мы говорим себе и другим. Потому что конкретно она, эта девочка, еще не выросла и знает одно – папа и мама должны быть вместе. А я – враг мамин и бабушкин. (Какая бойкая, однако, теща Романа, возможно, у нее даже есть боевые награды.)

Может быть, женщины, чьи мужья имеют детей от предыдущего брака, обладают какими-то особенными свойствами. А я ими не обладаю, а люблю только свою личную Мурку и Женькину Катьку, а остальных детей тоже люблю, но в принципе.

Получается, это заранее проигранный бой. Тем более, у девочки такой возраст, девять лет, когда все очень-очень травматично. Но ведь и в двенадцать травматично, и в пятнадцать… Лучше бы ей было к сорока, тогда она смогла бы легче все это пережить… Сколько же мне будет лет, когда ей будет сорок? А что, женщины и в этом возрасте выходят замуж. Теща, к примеру, явно не безразлична к сексу, хотя и пытается скрывать это от меня. Но меня не обманешь – ее очень волнует безопасный секс.

Я от этих мыслей так разнервничалась, что захотелось метаться по дому и каждые пять минут нервно курить в туалете – типичный стресс. Но если человек – психолог, он всегда знает, как поступить при стрессе. Итак, мне необходима физическая нагрузка. Можно постирать, убрать квартиру, пельменей налепить, вареников. Вареники с черникой очень вкусны со сметаной…

– Поехали на Дворцовую кататься на роликах, – предложила Мура.

– А снег? – удивилась я.

– Девчонки говорят, нормально, кататься можно.

***

…Кружили с Мурой на роликах вокруг Александрийского столпа.

Дворцовая была полна народу, дети катались, взрослые просто так гуляли. У Муры ролики красные, у меня черные. Мура в короткой белой курточке, я в короткой красной курточке. Приятно, что все люди вокруг думают, что я – одна из этих ребят, таких юных и красивых.

– Смотрите, мама на роликах едет! – показав на меня пальцем, крикнул мальчишка лет десяти. Надо же, «мама»!

От обиды я споткнулась и больно ударила ногу.

– Мамочка, он дурак, ты очень-очень молодо выглядишь! – сказала Мура, и я моментально встала на ноги и воспряла духом. – Твоя молодость – заслуга корма «Вискас».

Когда мы с Мурой вернулись домой, под нашей дверью стояли Лысый (неделю назад я гордо сказала Лысому, что у меня теперь очень хорошая работа и, получив следующую зарплату, я смогу принять участие в его затеях) и тренажер – огромная беговая дорожка. Когда-то Ирка-хомяк уговорила меня приобрести беговую дорожку на двоих. Ни она, ни я ни разу на нее не встали, а только с тех пор постоянно интересовались, чья очередь держать ее у себя. Когда подходит моя очередь хранить у себя тренажер, занимающий половину прихожей (на нем любит спать Савва), я обычно просто ставлю его под дверь Ирке и убегаю. И вот теперь она последовала моему примеру…

Решила сегодня спать в утешительной пижаме.

1 февраля, четверг

В половине восьмого утра случился Нечеловеческий Ужас и Самый Настоящий Кошмар. Я спала (что же мне еще делать в такое время?), и вдруг у меня в ухе заиграла «Маленькая ночная серенада». Померещилось, что я в Филармонии и уже пора аплодировать, но проснулась и поняла, что это звонит мобильный. Господи, где же он? Телефон нашелся под подушкой. Интересно, от кого я его там спрятала?

Еле выдрала себя из сна, с трудом нашла телефон – и ради чего все это?!

– Я жена Романа. – Еще окончательно не проснувшись, я поняла, что происходит что-то страшное. – Я знаю, вы любовница Романа. Встретимся сегодня в шесть вечера? Где?

– В «Кофесоле», – машинально ответила я и тут же закричала: – Нет, не в «Кофесоле», не в «Кофесоле», вообще нигде! (Ведя важные переговоры необходимо расслабиться, посчитать до десяти, подышать, всесторонне обдумать ситуацию и свой ответ.)

Но она уже отключилась… Зачем я договорилась с ней встретиться, зачем, зачем?!…

Про «Кофесол» я сказала машинально, потому что этот «Кофесол» (очень демократичная, не пафосная и не манерная кофейня) находится в соседнем со мной доме и полностью изменила мою жизнь.

Если человек живет на углу Невского и Владимирского, то ему несколько раз в день кто-нибудь звонит и говорит: «Я на Невском, забегу к тебе выпить кофе». Особенно этим отличаются Анька, Машка, Татьяна, Катька и Наташка – зайдут на минутку выпить кофе, а смотришь, уже и пообедали, и поужинали, и вместе со мной собираются ложиться спать. Теперь я встречаюсь с ними в «Кофесоле» – очень удобно, потому что всегда можно тактично и не обидно уйти, и никто не зависнет у меня дома на целый день.

Я поняла, что произошло. Теща не выдержала и обо всем рассказала жене Романа. Мне казалось, она увлеклась психологией, и мы с ней обо всем договорились – я не выхожу замуж за Романа, а она, следуя моим советам, старается улучшить семейную жизнь Романа. Почему она это сделала? Почему люди так злы ко мне и невосприимчивы к науке?

Я – загнанный олень (чуть не расплакалась, когда это поняла). Меня гонят все – мальчишка на Дворцовой, декан, жена Романа. Невыносимо жалко себя – бедного, Очень Одинокого Оленя… Теперь, когда судьба поймала меня в капкан неприятностей, мне остается только лежать под одеялом и надеяться, что когда-нибудь и для меня настанут лучшие времена.

…Или не стоит грустить? Надо отдать справедливость, в моей жизни есть и хорошее – много верных друзей (мама, Мура, Женька, Алена, Ольга, Ирка-хомяк, Лариса)… и много-много студентов. Для них я вовсе не «любовница Романа», а уважаемый кандидат наук.

Думала, что не сомкну глаз на мокрой от слез подушке, но заснула и проспала до десяти – от горя и потому, что мне сегодня к двенадцати.

Проснувшись, немедленно посоветовалась с девочками, сообщать ли Роману о назначенной на шесть часов неприятности.

Женька сказала, что я должна смело смотреть в лицо неприятностям и ни в коем случае не приходить на встречу с женой.

Алена предложила взять напрокат ее сумочку от Гуччи, чтобы я чувствовала себя уверенно, а сама Алена на всякий случай сядет за соседним столиком.

Ольга сказала, что торопится на «Ленфильм» брать интервью у одной молодой актрисы, которая играет в «Ментах», и посоветуется с ней – актриса должна знать, как поступать в криминальных ситуациях.

Так я и не поняла, звонить ли Роману. Как психолог, думаю, что лучше его не беспокоить, а самой посмотреть, какая у него жена, как она выглядит и во что одета.

На кухонном столе лежала записка: «Покорми черепаху». Чем кормят черепах? С закрытыми глазами забросила в комнату черепахи небольшой бутерброд с сыром и докторской колбасой, и вдруг мне стало так горько – ну почему я вечно иду у всех на поводу? Согласилась на свидание с женой Романа, приютила черепаху…

Твердо решила сдать черепаху в зоомагазин.

Не могла дождаться одиннадцати часов. Почему бы зоомагазинам не начинать свою работу хотя бы с десяти или даже с восьми? Без одной минуты одиннадцать приступила к обзвону зоомагазинов, умоляя взять черепаху на содержание за разумную плату.

Везде был одинаковый ответ:

– Мы от населения черепах без документов не принимаем.

Я припомнила – да, действительно, никаких документов при ней не было, а население с черепахой, без документов – это я. У меня ведь тоже, кстати нет паспорта. Мы обе с ней – бедные лишенки.

– Пожалуйста, примите зверя, – заискивала. – У нас уже есть Лев Евгеньич, Савва Игнатьич (мол, мы свой долг перед животным миром выполняем)… Ребенок принес, маленький… – я для пущей убедительности хлюпнула носом.

– Сколько лет вашему ребенку?