– Лев Евгеньич у нас ворует! – крикнула я, уносясь с колбасой в прихожую. Ну что здесь такого – ворует собака, так ему тоже жить надо! У нас с ним такая игра – он ворует, мы кричим, он огорчается и опять ворует. Савва Игнатьич ему помогает – заберется на стол и скидывает пищу, потом делят. Зато Гантенбайн ведет себя прилично… Приемыши всегда хотят доказать, что они достойней родных детей, вот он и старается. Дурак, не знает – раз мы уже приняли его в семью, так он может спокойно воровать.


Пришла Ольга с Аленой, и не только – Никиту они тоже взяли с собой.

– Все, ну просто все самое интересное без меня! – орал Никита по дороге на кухню, потрясая бутылкой коньяка. – Не бойся, я только тактично на него посмотрю, он и не заметит! Он у тебя коньяк пьет? А то у меня в машине джин есть, и водка!

Зачем Алена взяла его с собой, зачем? Сейчас Никита начнет изображать благородного отца и спросит, где мы познакомились. И что я ему скажу – на подступах к секс-шопу?…


Взрослые незнакомые люди не всегда сразу могут найти общий язык. Давно заметила, что после тридцати четырех каждый обживает свой кусочек жизни, и чем этот кусочек меньше, тем яростней человек его защищает – как свою последнюю пядь земли.

Мои друзья, обжившие свой кусочек Америки, всегда говорят: «Как можно жить где-нибудь, кроме Америки! У нас же все лучше!». А мои друзья, живущие в Питере, им всегда отвечают: «Как можно жить где-нибудь, кроме Питера! У нас же все лучше!»

А я не знаю, где лучше, хотя не одобряю Америку за то, как она поступила с Югославией. Сама говорит об идеалах демократии, а сама лезет. Если каждый начнет кидать бомбы, куда захочет, что будет с миром?! Еще я думаю, что если бы мы жили вечно, то стоило бы выбирать, где уютнее угнездиться навсегда, а раз мы на земле не навсегда, то каждый может жить там, где ему весело, и что тут спорить? Вот и Андрей с Никитой тоже – не сразу смогли решить, что они будут пить, Никитин коньяк «ВАПВПР» или Андрея «ЦУППРР».


– Что это? – спросила Алена, откусив кусочек фаршированного перца.

– Как что? Фаршированные перцы. Все сделала по твоему рецепту, в точности как ты сказала. – Я с надеждой посмотрела на Андрея и спросила:

– А что, невкусно?

– Хм… э-э… кхе-кхе… неплохо… а что там внутри?

Оказалось, я запихала в перцы рыбный фарш.

– Это все из-за Ирины Андреевны – наверное, она хотела сделать рыбные котлеты, – горько усмехнулась я в ответ. Если над человеком все издеваются, он, в конце концов, привыкает к насмешкам.


– Почему собака все время стоит у стола и просит, не дает поесть спокойно? – спросил Андрей. Хм, Лев Евгеньич – собака?

– Представь, что ты живешь у других существ, больших, злых, – объяснила Мура. – И эти большие существа все время едят, что хотят и когда хотят. И все зависит от них – дать тебе еду или не дать, особенно что-нибудь вкусное. Закрой глаза и представь! Они едят колбасу, а тебе говорят – Андрей, убери морду со стола!

Андрей обескураженно ответил:

– Я бы не клал морду на стол.

Вот какой гордый, а я бы обязательно тусовалась около еды, просила, выпрашивала, клала морду на стол…

– Лев Евгеньич у вас совершенно бесполезный, не охраняет, не лает даже, – поддержал разговор Никита.

– А ты сам-то лаешь? Кусаешься? – деловито спросила Мура. – Сам-то ты нужный в хозяйстве?

Ребенок привык всем говорить «ты»! Кто ее так ужасно воспитал?

Желая разрядить обстановку и защитить нас с Мурой, Ольга сказала:

– Лев Евгеньич просто, как все мужчины, любит вкусненькое… Он же у тебя на мясо или кашу не жадный?

– Кто, я? – испуганно спросил Андрей.

Ольга засмеялась:

– Да, я обычно прихожу в гости и первым делом интересуюсь у хозяйки, не жаден ли ее новый знакомый на мясо или на кашу…

Андрей очень мило смутился и сказал:

– Черт, девочки, да я вас боюсь, я уже лет двадцать не выступал в роли жениха на смотринах!

И все сразу стало замечательно, как будто мы знакомы тысячу лет!


Больше всех в этот вечер повезло Алене. Не зря она привела Никиту – поспорила с ним на новую шубу и выиграла спор!

– Это самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела, – мечтательно пропела Алена, когда Андрей вышел по1улять с Львом Евгеньичем.

– Спорим, в нем есть грузинская кровь, – заметила Ольга, немного обидевшись за Димочку и за Васю, – или армянская. У славян не бывает такого животного магнетизма…

– Да-да, верно, – поддакнул Никита, – я-то как раз славянин, с меня и взятки гладки…

– Спорим?! На новую шубу! Норковую! – оживилась Алена. – Голубую, с песцовым воротником!

Когда Андрей с Львом Евгеньичем вернулись с прогулки и все принялись за чай с Алениным пирогом, пришлось спросить Андрея, не было ли у него в роду грузин или армян.

– Я белорус, – сказал Андрей, – никого другого вроде бы не было, правда, я не всех знаю, только до третьего колена, – и принялся перечислять своих родственников до третьего колена.

– Шуба, шуба! – взвизгнула Алена на троюродных бабушках с отцовской стороны. – Шуба новая, норковая, с песцовым воротником!


Ближе к вечеру на кухне появилась Ирка-хомяк – пришла без звонка. Андрей удивился, но я объяснила, что когда-то давно забыла у нее свои ключи. Несколько раз за вечер (четыре) позвонила Женька, интересовалась, когда все уйдут, чтобы она могла позвонить по-настоящему.


– Почему у тебя столько подруг? – удивленно сказал Андрей, когда все ушли.

– Что, мало? – спросила я. – Женька не в счет, а Алена, Ольга, Ирка-хомяк – это мои ежедневные подруги. Ты не думай, у меня еще есть Танька, Инна, Вика, Анька и Наташка, это подруги второго ряда. А еще есть просто приятельницы…

Спросила про его друзей. Он сказал, что есть люди, которым он может позвонить ночью с дороги и сказать, чтобы они к нему в тот же миг при мчались. И сам к ним примчится ночью, если надо.

– Ну, а чтобы позвонить и поболтать, как дела, в кафе посидеть и вообще?

Запинался, еле-еле назвал три имени.

Странно у мужчин устроено с друзьями! Зачем мне, чтобы вся эта компания (Алена, Ольга, Ирка-хомяк, Танька, Инна, Вика, Анька и Наташка) мчалась ко мне ночью и сидела до утра?


Без двадцати двенадцать Андрей сказал:

– Все, побежал.

Потому что через три часа уже нужно вставать и ехать за триста километров по делам электричества. И он сейчас выпьет чаю и тогда уже пойдет.

В четверть второго Мура зевнула и собралась спать.

– Ночуйте оставшиеся час сорок пять минут у нас, – резонно заметила она перед тем, как отправиться к себе.


Пока я стелила Андрею постель на кухонном диванчике, он завел будильник на три часа ночи. Перед сном починил кухонный шкафчик, выпил еще чаю, посмотрел бумаги из своего портфеля, почесал Льва Евгеньича и лег спать.

Я лежала у себя и думала: Мура спит в своей комнате, комната далеко. Мурина комната далеко, Мура спит. Думала-думала и заснула. А проснулась от звука захлопнувшейся двери – Мурка ушла в школу. Еще немного поспала, а в начале десятого вышла на кухню с целью добыть себе пищу, злая и невыспавшаяся, и что же я там обнаружила?!

– Андрей! – крикнула я в ужасе, – ты проспал!

Андрей вскочил как ошпаренный, закричал, что его уже два часа ждут за триста километров, задумчиво выпил чай и…


…Сегодня я не согласна, что слухи о женском оргазме сильно преувеличены. С чего бы это? Я же в него не влюблена. Не могу же я быть такой распущенной особой, чтобы влюбляться по два раза в год, а в этом году я уже была влюблена.

Андрей очень торопился, и мы опять пили чай. По телевизору шел футбол, Андрей засмотрелся, а когда очнулся, не смог найти на столе свой бутерброд.

– А повыше надо ставить, повыше, на телевизор, с него Лев Евгеньич не достает, – объяснила я.


Позвонил Денис. Сказала ему, что у меня любовь и семья, и я очень счастлива. Денис расспрашивал меня с пристрастием и завидовал. Спросил, если я влюблена в Андрея, то могут ли они с Аллой считать, что с Романом было просто увлечение? Но ему не удалось вовлечь меня в склоку, и я ответила – можете.

МАЙ

4 мая, пятница

У Андрея очень скучная работа по электричеству в различных регионах далеко от Питера, и он все время уезжает не знаю куда, за триста километров и даже дальше. Но несколько раз в неделю он приезжает, и мы живем счастливой семейной жизнью (Мурка за и мама тоже не против).

И вот сегодня я решила подумать о своей семейной жизни. Все счастливые семьи счастливы одинаково, если не считая некоторых странностей, к которым можно привыкнуть.


К чему я должна была привыкнуть сегодня утром:


9.14. Нашла на полке холодильника баночку с черной икрой. Откуда она взялась? Думала, как хорошо жить с таким заботливым хозяйственным человеком – ведь икра очень полезна для цвета лица. Хотела намазать всем бутерброды, отвинтила крышечку – а там!… Оказалось, вовсе это не черная икра, а земля с червяками.

9.15. Почему в моем холодильнике лежат червяки? Если я не китаец.

9.23. Звонила мама – просила передать Андрею, что сегодня северный ветер и чтобы Андрей не забыл надеть шапочку, тем более возможны осадки.

(Вчера Андрей сказал маме, что мы с Мурой крайне безалаберно относимся к своему здоровью. Он имел в виду, что у него всегда должен быть гороховый суп, а мама поняла так, что мы с Мурой недостаточно тепло одеваемся, и сразу почувствовала к нему расположение.)

9.26. Андрей потребовал сварить кофе. (В быту неприхотлив, но почему-то не пьет растворимый кофе, почему?)

9.37. Принесла кофе. (Я ангел.)

– Что это? – спросил Андрей с неприятным выражением лица.

– Молола, варила… – скороговоркой ответила я.

– Врешь, – отрезал Андрей. – Ты молола растворимый кофе.

Считаю, человека оскорбляют такие подозрения, тем более растворимый кофе молоть значительно быстрей.

9.50. Попросил заварить ему зеленый чай. Не согласен, что зеленый чай – это чай из зеленой коробки «Ахмат».

10.20. Вел переговоры с Ириной Андреевной (сегодня ее день) – предлагал ей сделать утку. Не понимаю, как люди едят утку (она летает), язык (языком корова разговаривает), кролика (у него большие пушистые уши!)!

– Но ведь есть колбасу, как ты, очень вредно и невкусно, – сказал Андрей.

– Нормально для духовных людей, – ответила я. – Колбаса – продукт без всяких признаков живого существа.

Ирина Андреевна обожает Андрея, поэтому лоббирует его интересы насчет утки. Непонятно, за что она так его любит, – ведь у них совершенно разные понятия об искусстве. Она бесконечно перечитывает Джейн Остен, а Андрей вечерами перебирает специальную литературу: «Рыбачьте с нами», «Рыбалка на Руси» «Рыболовные снасти», «Рыболовные страсти», др.

10.32. Сказал, что хорошо бы нам куда-нибудь поехать дня на два, два с половиной, и заодно показать Муре мир.

– В Италию?! – закричала я. – В Испанию, в Лондон?!

В Испании жарко, в Италии очень много народа, в Лондон поедем как-нибудь потом, Париж ему отдельно неприятен, Прагу он уже хорошо рассмотрел по телевизору.

– Можно съездить на Кубу, – предложил Андрей.

– Зачем нам на Кубу?

– Куба – родина сига, – глубокомысленно заметил Андрей и стал собирать свои вещи: чемоданчик, удочки, червяков. Едет на рыбалку. То есть на работу, а заодно на рыбалку, потому что эта работа рядом с рыбалкой.

Представила, как мы показываем Муре мир, поочередно посещая родину сига, щуки, леща и корюшки…

10.40. Ушла на лекции раньше Андрея. На входной двери висела записка: «Не забыть! МОТЫЛЬ!». Это мне?…


Совместная жизнь состоит из взаимных уступок, кое с чем приходится смиряться, а кое-что понять и простить… Могу простить червяков и маму, но есть ведь и серьезные вещи, смиряясь с которыми, можно потерять себя: растворимый кофе, зеленый чай в зеленом пакетике, etc.

Еще очень трудный вопрос с деньгами. Никак не могу решить, кто я, – замужняя женщина, живущая на содержании у мужа, или просто женщина на содержании? Или самостоятельный человек, ведущий совместное хозяйство с партнером на принципах равноправия, доброты и участия?

На прошлой неделе Лысый привел двух своих приятелей (проблемы, аналогичные проблемам Лысого, – любовь, деньги и все такое), и я смогла заплатить Ирине Андреевне. Деньги Дениса за апрель и май пошли на оплату Муркиной школьной поездки в Англию, а моя зарплата уже давно кончилась. Просить у Андрея денег на хозяйство не хочу из гордости, потому что он считает, что у меня нет хозяйства.

Андрей всегда приносит огромные пакеты с едой и зубной пастой, и еще какие-то деньги положил в тумбочку. Я не хочу брать деньги из тумбочки, потому что я гордый, самостоятельный человек и не знаю, сколько удобно взять.

Если бы у меня не было Андрея, я бы сейчас могла: