– «Мешанина»?! Разве в него играют те, кому еще не исполнилось восемьдесят?

– Да, если ты член моей семьи. Это то, чем мы занимаемся вместе. Понимаю, звучит странновато, но это наше общее дело.

– Семейное дело? – переспрашиваю я, так как это произвело на меня впечатление. – Я и не знала, что это возможно.

Я делюсь с ним своей теорией на этот счет. И добавляю, что общее занятие, Семейное дело, может стать приятным дополнением к моему трактату по теме. Я провела с Джей-Джеем каких-то пять минут, а уже на него запала. Надеюсь, у нас будут в школе совместные уроки.

Мое новое учебное заведение представляет собой низкое, распластанное по земле здание, окрашенное в очень причудливый оттенок лилового цвета. Вдоль самой длинной стены гигантскими бирюзовыми буквами красуется надпись «Авентурская средняя школа». Здание построено в виде подковы с широкой и ровной лужайкой посредине. Сейчас она вся заполнена людьми, которые кидают друг другу тарелку фрисби, перебрасываются футбольным мячом и просто слоняются туда-сюда.

Может, знакомство с Джей-Джеем – хорошая примета? Может, я так же легко сойдусь со всеми остальными? Возможно, к началу следующей недели – а может быть, и к завтрашнему дню – у меня уже будет свое собственное место на этой площадке, где новые замечательные друзья будут приветливо встречать меня и тусоваться со мной до начала уроков.

– Не подскажешь, где кабинет директрисы? – спрашиваю я, когда мы входим в здание. Слава богу, внутри работает кондиционер, хотя уже поздно: я не глядя в зеркало знаю, что мою прическу уже не спасти. – Мне нужно ей представиться.

– Конечно. Это в конце коридора. Твоя семья сюда перебралась недавно?

Я предпочла бы, чтобы мы не затрагивали эту тему. Она неизбежно приведет к разговору о папе, а значит, к широко распахнутым глазам с сочувствующим выражением из серии «бедняжка, даже представить себе такого не могу!». Снова появится мучительное ощущение невосполнимой потери, которое, подобно вакууму, затягивает в себя все и вся.

– Да, пару недель назад.

Я боюсь, что он начнет задавать мне вопросы, поэтому увожу его от темы просьбой составить анаграммы из названия моего города «Стиллвотер» (получается «Трест воли»), «Школа Авентура» («Шкура вола – не та!») и «Слишком уж жарко!» («О! Жук жрал с шиком!»). К этому моменту мы уже подошли к директорскому кабинету. Его огромное окно выходит прямо в коридор, но сейчас жалюзи на нем плотно закрыты.

– Хочешь, подожду тебя? – предлагает он. – Я могу проводить тебя в твой класс.

– О! – Я не ожидала такого предложения. – Я справлюсь. – И начинаю оттягивать свой топ, чтобы немного охладиться.

– Понял.

На самом деле, я бы очень хотела, чтобы он подождал меня и проводил в класс, но не хочу, чтобы он услышал то, что может сказать директриса. Если она заговорит о папе, может получиться очень неловко.

– Ну тогда… Ммм, еще увидимся? – произношу я.

– Конечно. Увидимся. – Он разворачивается и уходит прочь по коридору. А потом вдруг поворачивает голову, чтобы бросить через плечо: «С виду – имя!», что, как я понимаю, должно быть анаграммой от «увидимся».

Когда он отходит, я начинаю рыться в своей огромной сумке, нахожу телефон и посылаю Эрику сообщение: «Извини меня за сегодняшнее утро! Дети в школе полюбят тебя».

Он немедленно отвечает: «Я это знаю. Я клевый».

Иногда мне так хочется быть моим братом!

2

Миссис Дорио едва бросает на меня взгляд поверх очков, когда я вхожу в ее кабинет по знаку секретаря.

– Да?

– Я— Отем Фоллз. Кажется, я должна зайти к вам до начала занятий?

– Да. – Она встает и внимательно осматривает меня с ног до головы. Миссис Дорио молода, и ее даже можно было бы назвать привлекательной, если бы она не выглядела так устрашающе. Она не удостаивает меня даже легкой улыбки. Возможно, потому что запекается заживо внутри своего серого брючного костюма.

– Ты что, подралась?

Ее речь звучит отрывисто и монотонно, как будто ей не хочется тратить время и эмоции на произношение слов. Она обходит свой письменный стол, чтобы обеспечить себе вид сверху на мой несчастный лоб. Пока я болтала с Джей-Джеем, я совершенно забыла о своей шишке, но под ее пристальным взглядом она начинает снова пульсировать болью.

– Нет, я…

– За драку полагается отчисление. Как и за наркотики, ношение оружия на территории учебного заведения, сексуальные домогательства или поджог. Другие правонарушения рассматриваются Дисциплинарным советом и караются различными наказаниями от оставления после уроков до исключения из школы, в зависимости от их тяжести и частотности. Все это подробно разъяснялось в наших информационных письмах, не так ли?

Я не знаю, что и сказать. Поджоги? Серьезно? У них что, часто поджигают школу?

Миссис Дорио вопросительно поднимает бровь. Возможно, мое молчание вызывает у нее подозрение, что у меня есть слабость к поджогам?

– Да, – подтверждаю я. – Я получала электронные письма.

– Хорошо. Значит, ты знаешь, куда идти.

– Знаю.

Она снова пристально смотрит на меня, словно ожидая, что я скажу что-нибудь еще. Поэтому я достаю расписание занятий, которое распечатала заранее.

– Первый урок. Аудитория 3. Мисс Склоун.

Миссис Дорио хмурится и забирает у меня бумагу.

– Мисс Ноулз, – поправляет она. – И аудитория 8.

Я бы не ошиблась, если бы не нервничала. Миссис Дорио пробегает глазами список уроков и кабинетов, водя пальцем по строчкам сверху вниз. Я чувствую унижение, но, должна признать, что в какой-то степени это полезно. Теперь мне не придется волноваться, что я могу перепутать коварные буквы и цифры, когда буду позже сверяться с расписанием.

– Спасибо.

Она кивает:

– Добро пожаловать в Авентурскую среднюю школу, Отем. Если понадоблюсь, моя дверь всегда открыта.

Она без тени иронии широко распахивает передо мной свою наглухо закрытую дверь, чтобы затем захлопнуть ее за мной.

В коридорах никого нет: занятия уже начались. Отлично. В информационном письме было указано, где находится мой индивидуальный шкафчик, но у меня уже нет времени, чтобы оставить там вещи, и я тащу с собой всю сумку. Я стараюсь идти быстро и тихо. Пока иду, замечаю, что стены школы покрашены в белый цвет с внушительными вкраплениями бирюзы и ярко-розового. Интересно, тот, кто их красил, страдал дальтонизмом?

Через окошко в двери аудитории я вижу незанятое место. Оно находится у противоположной стены, но в заднем ряду. Думаю, мне удастся незаметно проскользнуть без того, чтобы вращение Земли со скрипом остановилось при моем появлении. Из-за двери я слышу приглушенный голос мисс Ноулз, которая проводит перекличку. Значит, я не очень-то опоздала. Возможно, они даже не обратят на мой приход особого внимания.

Я открываю дверь и вижу, как добрая сотня учеников разворачиваются в мою сторону, уставившись на меня в упор.

Ну ладно, может, не сотня. Может, всего-то двадцать пять или около того. С ничего не значащей улыбкой я направляюсь к свободному месту. Именно в этот момент мисс Ноулз поднимает взгляд от классного журнала и произносит:

– Отем Фоллз?

Я вскидываю голову и не замечаю перед собой чьих-то вытянутых в проход ног. Какой сюрприз: я наступаю на них и растягиваюсь на полу, моя сумка распахивается, и все ее содержимое летит во все стороны.

Некоторые начинают ржать, включая хозяина конечностей, послуживших причиной катастрофы. А потом на него снисходит вдохновение:

– Зацените, – говорит он. – Осень… наступила!

Шутка не нова, но не в этой компании. Теперь хохочут все. Даже мисс Ноулз прикрывает рукой улыбку, чтобы было не так заметно, что она разделяет всеобщее веселье.

Я бросаю взгляд через плечо на автора гениальной шутки. Он такой огромный, что его парта и стул выглядят просто игрушечными. Готова поспорить, что, если он решит потянуться, мебель буквально разлетится на кусочки.

– Ты в порядке?

Я так засмотрелась на Халка[8], что даже не заметила, как его сосед присел на корточки рядом со мной…

Ух ты!

Безусловно, это самый красивый парень, которого я когда бы то ни было видела в своей жизни.

Нет, правда. Он мог бы дать сто очков вперед Кайлеру Лидсу. Добрые голубые глаза, гладкая смуглая кожа, мускулистые руки. Он помогает мне собирать рассыпавшиеся ручки, ключи и блеск для губ, и, когда он это делает, его тренированные бицепсы так и играют. Я подумала, сильно ли он удивится, если я обрисую эти бугры пальцем.

О, нет! Я действительно протянула руку, чтобы их потрогать. Шаловливая ручонка! Я отдергиваю ее в надежде, что он ничего не заметил.

– Да кому они вообще нужны? – спрашивает он.

Его мускулы? Да нет, мне так даже очень!

Потом до меня доходит, что он имеет в виду учебники. Я забираю их и запихиваю обратно в сумку.

– Спасибо.

– Без проблем. Я Шон.

– Отем. Приятно познакомиться.

– Вы закончили знакомиться по-собачьи, на четвереньках? – спрашивает мисс Ноулз. – Или, может, еще обнюхаете друг друга?

Новый взрыв смеха. Я быстро ныряю на свое место и съеживаюсь. Мне очень неудобно перед Шоном. Но он хохочет вместе со всеми. Он даже встречается со мной глазами и одаривает меня такой широкой улыбкой, что я просто не могу на нее не ответить.

Как правило, я не люблю навешивать ярлыки. Но Шон очень легко поддается классификации. Уверенность в себе, потрясающая внешность, полное отсутствие боязни опозориться… Да, он всеобщий любимчик. Должно быть, с пеленок. Повезло ему. И мне повезло. Он был приветлив с новенькой. Возможно, это послужит примером для остальных.

Я чувствую, как кто-то стучит меня по плечу. Оборачиваюсь и вижу девчонку, которая, очевидно, снизошла до посещения занятий в перерыве между фотосессиями для обложки гламурного журнала.

– Привет, – шепчет она, сверкнув ослепительной улыбкой.

– Привет.

– Я просто хотела тебе сообщить, – она ложится грудью на парту и произносит громким шепотом: – У тебя на лбу что-то вскочило!

Все находящиеся в пределах слышимости от нас поворачиваются ко мне, чтобы поглазеть. Я чувствую себя так, будто их взгляды физически давят на мою гигантскую шишку, заставляя ее болеть еще больше. Мне даже не надо поднимать руку, чтобы проверить. Я и так знаю, что моя челка съехала в сторону, и теперь шишка у всех на виду.

На минуту наступает гробовая тишина, а потом несколько человек опять начинают смеяться.

Да, теперь я могу официально заявить: я однозначно смогла обратить на себя внимание. Правда, не так, как я рассчитывала.

3

Чертова шишка. Чертов квадрокоптер. Чертов Эрик.

Мне больше всего хочется встать и уйти, но я просто не способна на такой поступок. Я веду себя как хорошая девочка на автопилоте. Поэтому я остаюсь в школе. Я держу голову низко опущенной, рот закрытым и каждые две минуты проверяю, на месте ли челка и надежно ли она прикрывает мой опухший лоб.

Короче, я похожа на слабоумную.

Единственный раз я открываю рот, чтобы потренировать грассирующее французское «р», и это заканчивается тем, что жвачка вылетает у меня изо рта и приземляется на парте соседки.

В обеденный перерыв я могу немного расслабиться. По крайней мере, я готова к тому, что ничего хорошего меня не ждет. После того как мне наконец-то удается оставить свои вещи в шкафчике, я двигаюсь вдоль «Трубы» – длиннющего здания кафетерия. Я как можно дольше выбираю наименее ядовитые на вид продукты. Но, в конце концов, мне все же приходится выйти во двор, где на газоне, либо за столиками, либо просто на траве расположились остальные ученики.

Лучше сидеть в одиночестве, чем стоять с потерянным видом. Я иду к свободному местечку на газоне, где у меня меньше всего шансов быть замеченной. В Стиллвотере у Дженны сейчас тоже перерыв на ланч. Возможно, она включила телефон.

– Отем? Отем!

Я оглядываюсь и замечаю Джей-Джея, который машет мне рукой с широкой улыбкой на лице.

С ним еще двое: тощий блондин с песочными волосами, уткнувшийся в свой мобильник, и невысокая фигуристая девчонка в обтягивающем платье мандаринового цвета. Она боком прилегла на траву в непринужденной позе, облокотившись на одну руку.

– Привет, Джей-Джей.

– Привет, Отем. Это Джек Риверс и Амалия Лейбовиц, также известные как «Держи сквер» и «А там ли овца? И блей!». В соответствии с твоей теорией, Дело Амалиты – косметика, а Джека – комиксы. Иными словами, Ам всеми силами способствует возникновению притяжения между мужчиной и женщиной, в то время как Джек, наоборот, всячески старается этому помешать.

– Чувак, ты не догоняешь, – возражает на это Джек. – Девчонки обожают супергероев.

– Девчонки обожают тех, кто играет супергероев в кино, – не соглашается с ним Амалита, – а не тех придурков, которые о них читают.