Я не думал, что смогу ее простить, пытался через суд тебя забрать, но она уже вышла замуж, у нее была «полная семья» и идеальная репутация, а в суде она устроила такое светопреставление, что до сих пор аплодировать хочется. — Вот уж в это-то я легко поверила! — Алексей был моим шофером, кстати. А она заставила его отказаться от вождения автомобиля. Я видел, что она делает, но что я мог? Прийти к ребенку, который по моей вине только-только заново научился говорить, и объявить, что папа не Алексей, а я? Так что я просто отошел в сторону. Смотрел чемпионаты по художественной гимнастике, — горько усмехнулся он. — Ну и вмешался, когда мне позвонил Алекс и сказал, что творит мой сын. — Я нахмурилась. — Тогда, на старом заводе. Я угрозами запретил Константину тебя трогать. И он вынужден был тебя отпустить и даже собак придержать. — Так вот как все было, а то я никогда не понимала как же Алекс успел их отогнать… — А твоя мама выдержала пять лет брака с Алексеем, а потом вернулась ко мне. Он знал. И сильно переживал. Да, это мы убили его, я понимаю это. И мне жаль.

— То есть ваш сын знал, кто я, он все знал, и все равно пытался меня убить? — вычленила я главное. — Очаровательная у меня родня, а? Я, пожалуй, должна поблагодарить Алекса за незнание!

— Она ушла, — рявкнул Константин. — Я был уникальным ребенком, я потерял двух матерей, а не одну! И ты мне не сестра, ты жила в своем чудесном розовом мирке, который даже Елисееву приглянулся, — зло выпятив челюсть, покачал он головой. — Хотел ли я твоей смерти? Нет. Хотел ли я отомстить Ирине и Алексу? Да. За свою семью. За Эльку. За себя.

— Так, может, это ты в маму стрелял? Знаешь, когда я только подменяла Элю, я считала, что было бы круто иметь такого брата. Но ты же конченый психопат. И если ты думаешь, что мне сейчас больно слышать, что я тебе не сестра — ни хрена подобного. Я счастлива, что не росла с вами двумя. Я счастлива, что моим отцом был Алексей Орлов.

— Карина… мне очень жаль, — тихо сказал Виктор. — Я знаю, что у тебя нет ни малейшей причины мне доверять, особенно после всего, что натворил Костя, но я хочу, чтобы ты знала, что я не одобряю его действий. Ты всегда можешь найти поддержку в моем доме.

— Вы правильно сказали. Доверять вам ни малейших причин! — А потом я схватила Алекса за локоть и поволокла из этого ужасного места.

Как только мы оказались на лестничной клетке, он остановился и сказал:

— Прости меня, пожалуйста, я…

— Весело было, любимый? — поинтересовалась я язвительно.

— Да ты издеваешься! Я чуть не поседел, опасаясь, что ты узнаешь и меня четвертуешь.

— Правильно боялся!

И все-таки я это сделала. Клянусь, Алекс чуть не лестницы кувырком не полетел. Я врезала ему с большим чувством. Он ко мне еще два дня подходить боялся.

Из всего разговора с Виктором я вынесла только одну полезную вещь. Мама была полячкой. И если обратиться в нужные инстанции, я смогу получить польское гражданство и неограниченный доступ на территорию Евросоюза.

Про Степана мы с Алексом спорили долго, чуть не сорвали голос! Но в конце концов инсценировали несколько публичных скандалов и его отъезд из города. То есть Алекса в Петербурге как бы не было. А раз так, Виктор настоял на своем участии в деле, потому что это опасно, а мама была ему дорога и бла-бла-бла. Но нечто полезное он все-таки предложил: в какой-то момент, если понадобится, я могу… раздвоиться. Мы с Элей не идентичны, но это не так-то просто обнаружить.

— Не задерживайся со Степаном, это будет подозрительно, — наставлял меня Алекс. — Приехала. Уехала.

— Ясно.

— Ты плохо выглядишь, — настороженно осмотрел мое лицо Алекс.

— Я волнуюсь.

Меня снова мутило, и никакие таблетки уже не помогали, потому что дело было вовсе не в беременности, а в осознании, что мы спятили, раз решились на такое!

— Ты себя хорошо чувствуешь? — спросил Алекс, приглаживая пальцем мою бровь.

— Просто… пожелай мне удачи. — Я резко выдохнула, опуская плечи. И почувствовала прикосновение его губ к моим. Легкое, словно напоминание всем, кто я есть и кому принадлежу. И, конечно, попытка успокоить нас обоих.

— Удачи.

Я быстрым шагом направилась к выходу, села в машину и вдруг некстати вспомнила, что ни одна из подобных афер не закончилась хорошо. Каждый раз — больницей. Но мне удалось себя уверить, что на этот должно было повезти. Обязано.

Внизу банка Елисеевых, где Степан Смирнов держал свои накопления, уже был припаркован его белый форд мустанг. Мы до минут просчитали его визит. И едва Степан успел выйти из машины, я ее зацепила своей. Немножко, всего царапина на бампере да фара. Я тут же выскочила на обочину, вся такая заплаканная и расстроенная (не аварией, конечно, а, по легенде, личной трагедией ДНК-характера), ну просто гений трагикомедии, а затем стала осматривать повреждения. Степан отмер и присоединился к «незадачливой женщине на дороге».

— Ваша? — спросила я. — Мне очень жаль. — И громко высморкалась в платок, исподтишка рассматривая этого гада. Степан оказался младше, чем я ожидала. Ну тридцать семь, может, сорок. Думала, под пятьдесят будет.

— Карина, правильно? — поинтересовался он.

— Да. А вы?

— Степан Смирнов, — представился он несколько неохотно. Мы пожали руки. И я вдруг сообразила, что не сняла синюю ленточку, аж побледнела от страха. Вдруг он знает? А потому я несколько скомкано перешла сразу к делу:

— Назовите сумму.

Он оглядел мою вполне себе короткую юбку и сказал:

— Пойдемте в холл, замерзнете. Вы в банк?

Я взглянула вверх, словно бы на кабинет Алекса и выплюнула:

— Да.

Степан усмехнулся.

— Милые бранятся, как говорится…

— Что, весь город уже в курсе? — кисло поинтересовалась я. — Нет, не отвечайте, не хочу знать. Лучше о делах. Сколько?

— Давайте так, я отгоню машину в автосервис, и посмотрим, сколько там назовут. Через пару дней я вам позвоню и скажу цифру.

Я кивнула и продиктовала ему номер, а потом мы подошли к двум смежным окошкам. Тогда-то я и воспользовалась предоставленным случаем и начала решать проблемы совсем иного рода:

— Я хочу, чтобы вы перевели все, что есть на моем счете на этот, — протянула я номер.

— Вы понимаете, что это другой банк и комиссия…

— Мне плевать на комиссию. Переводите и все! — огрызнулась расстроенная заплаканная посетительница. Я же зла, я же негодую!

— Да, окей. Перевод займет не меньше недели… — поджала губы девушка.

— Недели? И никак нельзя ускорить? — неделю дожидаться меня Степан не станет. Отстой.

— Простите, но банк Граданских наш конкурент, — кисло улыбнулась мне девушка. — Так что нет.

Я вздохнула и повернулась к Степану.

— Не переживайте, я найду требуемую сумму.

— О, я не сомневаюсь, — приторно протянул он. И от подтекста я аж покраснела, но он на этом не остановился. — Натурой расплачиваетесь?

Я от него отодвинулась. Совсем охамел или как? Не то, чтобы я против подобных его мыслей, но вслух-то зачем? Козел.

— Да ладно вам, я шучу.

— Довольно грубо шутите!

— Спасибо, — сказал он, конечно, не мне и забрал он из окошка паспорт. — Ну я позвоню, Карина. Не то чтобы я был скрягой, но мой мустанг — это святое.

— Еще бы, — фыркнула я. — Не скучайте без него сильно.

Степан хмыкнул и ушел. Спустя двадцать минут, судя по словам Алекса, обо мне уже активно наводили справки. Несмотря на то, что я выглядела как оскорбленная в лучших начинаниях невинность, мне ни на грош не поверили. А это было подозрительно. Настолько подозрительно, что наводило на мысль, что мы нашли правильного человека.

Так что Степану мы (но как бы не мы) выдали качественно спроектированную информацию, и на том и успокоились.

Как и обещал, он объявился ровно через два дня. Два дня, в течение которых я твердила Алексу, что непременно, ну просто пренепременно верну деньги на его депозит снова, но сейчас это правильное прикрытие, а то Степан догадается. Да и его отец спокойнее будет. Ну а что Алекс сам мог сделать-то? Он безвылазно сидел в своем загородном доме, имитируя собственное отсутствие.

Я же имитировала бурную радость от счастливого семейного воссоединения. И от Граданских меня тошнило не меньше, чем от токсикоза. На работу как на праздник, вот уж точно. Там семейных ужинов, полных скорбного молчания не устраивают.

По итогам двух дней я вошла в переполненное кафе, где вокруг Степана засидала целая орава гангстеров. Они о чем-то говорили и хохотали. Я была в бешенстве, думала, что это что-то вроде свидания будет. Разбежалась. То есть все мои усилия коту под хвост. А ведь моя одежда была качественно продумана, равно как и макияж, походка, манера говорить, каждый жест заучен и отточен. И все это в топку. Естественно, разозлилась.

— Двести тысяч? — спросила я без приветствия. Степан посмотрел на меня с издевательской усмешкой. Словно догадывался.

— Верно, — он улыбнулся. Я поставила на стол несколько рулончиков купюр. Мне хотелось бросить ему их в лицо, но я не могла этого сделать. Не могла выдать глубину злости от осознания собственного провала.

— Все так? — поинтересовалась я.

Он развязал рулончики и стал манерно пересчитывать наличность. Долго так. Я все это время стояла рядом.

— А вдруг поддельные? — прижала я ладошку ко рту. — Вы забыли проверить на наличие водяных знаков и несоответствие банковских номеров!

За столом раздался дружный хохот.

— Вы не слишком-то любезны, — сказал один из парней.

— Да неужели?

— А мы предпочитаем девушек… более покладистых.

Шла уже девятая неделя моей беременности, и я, видимо, немножко поправилась, но джинсы сидели так тесно, что обернуться оказалось сложно. Это меня даже напугало, однако, необходимый эффект был достигнут.

— Но, может быть, пара коктейлей исправит положение?

— Днем не пью, это совсем моветон.

— Но скоро вечер. — Парень подвинулся и похлопал по месту рядом.

— Это зависит… от распорядка. По-моему сейчас еще день, — сказала я, и почти пожалела о своих словах, потому что не собиралась с ним флиртовать, а кроме как флирт такое поведение нельзя было расценить никак.

— И чем же ты занимаешься так поздно? — начали гоготать они снова. Однако, вдруг это сработало.

— Ладно, ребята, повеселились и хватит. Проваливайте, — велел Степан, и те, ругаясь, начали собираться. По одному его слову! — Карина, вы голодны?

— Да, я с работы, — пожала я плечами.

А он был осторожным донельзя. В дом Степана я ухитрилась пролезть спустя аж три недели! Вся издергалась, боялась, что, как Лариса, начну быстро полнеть. Однако, пока мне везло… Еще из положительного было то, что к моему отъезду было готово абсолютно все. Только чемоданы подхватывай. Счет в банке Виктора, также билеты на самолет в один конец и документы с польским гражданством на имя — да, угадали, — новоиспеченной полячки, Карины Граданской. Виктор так старался быть мне давно потерянным любящим папочкой, что даже предложил взять его фамилию, а я, отчаянно играя в привязывающуюся блудную дочку, согласилась… втайне от Алекса и Сергея, конечно. Это окончательно развязывало мне руки, ведь, строго говоря, подвоха не ждали. Когда Виктор спросил меня зачем скрываюсь, я стушевалась. Не смогла продумать легенду, никак не срасталось. Просто сказала, что не хочу пока сообщать, что стыдно перед друзьями, что Алекс не поймет и все в этом духе, но Виктор не поверил, и мне оставалось надеяться только на то, что его отношения с Елисеевыми по-настоящему паршивы. Пока что надежды оправдывались.

За день до описываемых событий я взломала систему видеонаблюдения за домом Степана. До секунд рассчитывала задержки в видеовоспроизведении так, чтобы нашу с Элей подмену и мое перемещение по дому никто засечь не смог. А в данный момент стояла посреди его комнаты, дожидаясь появления близняшки и молясь, чтобы она оказалась не такой дрянью, какой я ее считала… потому что последние слова Степана, перед тем, как он вышел из комнаты, звучали как «раздевайся». Я понятия не имела, что будет делать с этим Эля, и мне было чуточку перед ней стыдно, но когда она все же появилась, я испытала безумное облегчение.

— Я здесь, — раздался шепот от дверей. И я тут же бросилась вон из комнаты.

— Он говорит по телефону с Коршуном, тот отвлекает, — прошептала я. Да, небезызвестного графа Оксакова мы тоже втянули в свою авантюру. — В общем, жди его, а я ушла.

Кабинет Степана располагался в самом конце коридора. Туда-то я и направилась. Быстро вскрыла компьютер и систему безопасности (с Шоном советовалась, он подал мне парочку блестящих идей). Я просмотрела документы, поковырялась в его компьютере, почитала переписки, полистала видео… Ничего. А получалось уже дольше, чем я планировала. И, как бы то ни было, я волновалась за Элю. Человек как-никак. И вот же подлянка, со Степаном я встретилась прямо в коридоре.