Глава 18

Ручка лихорадочно скользит по форзацу одной из тетрадей:

«Я каждый день с ужасом смотрю на исписанные листы… Они словно кровью политы. Мне больно не только говорить правду, мне даже записывать ее больно. Словно по частичке себя отрываю, так глубоко я ее запрятала. Если эти глупые тетрадки попадут не в те руки, я потоплю стольких людей… Кстати сказать, дорогих мне людей.

Или, может быть, я все выдумала? Может быть, никогда этого ничего не было? Вдруг и меня тоже нет? А вдруг я выдумала и его…»

— Карина? — раздается над ухом знакомый голос. — Такси под дверью. Скорее, мы опоздаем на рейс до Петербурга. — Симпатичный молодой парень наклоняется ближе. — Ты снова пишешь? Я думал, что ты закончила.

— Мы не опоздаем, — отвечаю я спокойно. — Взгляни, какая на улице стоит погода. Рейс задержат часа на два минимум!

— Ты этого не знаешь, — качает он головой.

— Хочешь поспорим? — хмыкаю я, а он забирает у меня ручку и зачеркивает последнее предложение, а потом весело улыбается:

— Ты не выдумала. Все правда. Вы скоро увидитесь снова.

— Ты этого не знаешь. На его месте я бы от самой себя сбежала!

— Хочешь поспорим?

Даша вскинула глаза. Какое бестолковое мероприятие организовано в честь двухлетия их банка. Она подняла руку и начала считать, итак, почти два с половиной года Алекс Елисеев возглавляет проект, который поручил ему Виктор Граданский. И все это время Даша работает у него секретаршей. Он, конечно, предлагал ей повышение, но она отказалась. Уже шестое мая. Она вздрогнула и, наконец, подняла глаза на Виктора Граданского. Он стоял на трибуне перед толпой зрителей и как раз заканчивал свою речь:

— Я хотел бы поблагодарить своего лучшего управляющего банком — Александра Елисеева. Заодно воспользуюсь случаем поздравить с тем, что, наконец, достроено здание его личного банка, и вскоре он вступит в полномочия его генерального директора.

Толпа разразилась аплодисментами и одобрительными криками. Даша и сама так хлопала, что чуть блокнот не уронила. А из прессы посыпались вопросы:

— Как же так? Алекс Елисеев не останется управляющим вашего банка?

— В права владения банком в скором времени вступают мои дети, Константину отойдет контрольный пакет акций, и основная власть будет принадлежать ему. Как только проблемы с текущими делами будут решены, Алекс оставит пост управляющего.

Народ снова захлопал, но уже куда как менее уверенно. Даша и сама не понимала, что стоит за всеми этими словами.

— Поздравляем с еще одним выигранным процессом! — крикнул кто-то из толпы, разряжая неловкость.

Даша счастливо заулыбалась, Алекс еще не проиграл ни одного дела после своего буквально триумфального возвращения. Ему удалось невозможное: за какие-то два года подняться с самого низа на вершину мира. Она была секретарем легенды.

Алекс взял микрофон у Виктора и сердечно поблагодарил всех за поздравления. Рассказал, что и сам не верил в успех последнего процесса. Это было правдой, выиграть казалось нереально, но он это сделал. Совершенно немыслимым образом.

— Когда же вы уже, наконец, женитесь? — раздался выкрик из толпы. Это был настолько дежурный вопрос, что все засмеялись вынужденно. Ну надоело, ей Богу. Виктор тоже закатил глаза и отошел подальше, признавая, что сегодня не его бенефис.

А стоявшая рядом с Алексом Жанин Бенес, как всегда, от этого вопроса покраснела. Даша даже как-то забыла, что эта женщина тут. Черноволосая француженка была столь же очаровательна, сколь на фоне Алекса неприметна. Она была хороша, как куколка, одета с исконным присущим их нации шиком в черное и классическое, даже волосы ее были уложены в идеальный французский пучок, но дело в том Алекс всегда выглядел в тысячу раз лучше. Он был харизматичнее. И Жанин рядом с ним терялась, напоминала тень. Но, признаться, честно, Даша не знала женщины, равной Алексу. Если раньше он был мальчишкой, живущим в атмосфере вечного праздника, то теперь все изменилось. И теперь уже никто не называл его взбалмошным. Это был взрослый, зрелый и знающий себе цену мужчина. Он заставил мир с собой считаться, при этом, оставшись верным себе и ни от чего не отказавшись. По крайней мере Даша прекрасно знала, что пьянок и романов на стороне у него все еще было вполне достаточно!

А Жанин ничего не замечала. Или не хотела замечать. Она упорно делала вид, что Алекс ей верен, что ей не в чем упрекнуть его. И не устраивала ему скандалов. Какой же мужчина не придет в восторг от подобной перспективы? Делай что хочешь, и никаких возражений!

В этот самый момент, например, Алекс рассматривал девушку-журналистку во втором ряду. Он делал это потому что она занималась тем же все мероприятие и была бесспорно хорошенькой. На ее щеках играл румянец, губы приоткрылись. К тому же она так увлеклась игрой в гляделки, что даже ручку пару раз уронила. Алекс не знал ее имени, а если бы и знал, то не вспомнил бы. Казалось, из всего зала происходящее только одна Жанин и не заметила!

Алекс оторвался от соцерцания симпатичной блондинки и, реагируя на слова журналиста, демонстративно поцеловал в щеку свою спутницу. Жанин Бенес была чуть выше ста семидесяти сантиметров, у нее не было четко выраженной женской фигуры, потому она не одевалась откровенно, мальчишечья элегантность ей шла, а вот его излюбленные провокационные туалеты смотрелись нелепо. Алекс не был сторонником такого типажа женщин, но с Жанин ему было удобно. Ее воспитание было безупречным, с ней было не стыдно появиться где угодно. А что до постели… ему хватало ума искать все добродетели в одном флаконе. К тому же, жениться на ней он вовсе не собирался. Как и ни на ком вообще. Так что заморачиваться? Ну прозреет, ну узнает о его неверности, ну уйдет, ну и что? Даже если они уже год как вместе, уйти никогда не проблема. Тем более, что он не понимает и половины того, что она лопочет на своем недоанглийском. Может, Вадим и прав, когда говорит, что они парочка идиотов. С другой стороны, для него важно только то, что Жанин дочь французского магната. Все честно, откровенно и без сюрпризов… По большому счему ему на нее плевать. Пороховыми бочками и личными драмами он сыт по горло!

— Дайте мне время, чтобы привыкнуть к роли добропорядочного холостяка! — привычно отшутился Алекс, не в состоянии дождаться момента, когда познакомится с блондинкой из второго ряда поближе.

Алекс зашел в свой кабинет после того как проводил Жанин до такси, которое увезет ее в аэропорт. Минимум дважды в месяц она летала на родину, к семье.

На столе Алекса стояла какая-то небольшая коробка, перевязанная подарочной лентой. Они с Дашей опасливо переглянулись.

— Это что? — спросил Алекс. Даша пожала плечами, она не видела, как это нечто сюда доставили. Тогда ее начальник вздохнул и сорвал подарочную ленточку, снял крышку, понюхал содержимое, а затем скривился и выбросил все в мусорное ведро. — Судя по запаху, это были трюфеля, — сухо сообщил Алекс.

— Отдал бы мне, я бы хоть сына накормила, — вздохнула секретарша.

Жанин постоянно дарила Алексу какие-нибудь подарки, но он упорно от них отказывался или выбрасывал. Словно это каким-то образом могло клеймить его как собственность француженки. Что за странный смысл он вкладывал в такой простой жест? Даша не понимала. И это возвращало ее мысли к синей ленточке на запястье. Порядком поблекшей и истрепанной. Чья она? Что для него значит? Он ни разу ее не снимал, хотя под рукавом рубашки с золотой запонкой она смотрелась редкостно глупо. А еще он механически до нее дотрагивался. Постоянно. Вроде как по привычке. Чаще всего, когда о чем-то задумывался.

— Жанин совсем свихнулась! Зачем мне трюфеля? Она думает, что я буду их готовить для себя или для нее? Их вообще кто-нибудь умеет готовить? А если хочешь побаловать сына, просто скажи, и я свожу вас в ресторан, — отмахнулся Алекс.

— И моего мужа пригласишь? — ядовито поинтересовалась Даша.

— Так и быть. На какие только жертвы не приходится идти ради любимых работников, — усмехнулся он.

Краска бросилась Даше в лицо, сердце застучало как сумасшедшее от одних лишь этих слов. А Алекс, ничего не замечая, снял пиджак и повесил его на стул. Ах, если бы второго февраля она ушла с работы пораньше!

Алекс, тем временем, начал оглядываться по сторонам, явно искал какие-то документы, а пальцем снова и снова проводил по ленточке. Даша стояла столбом и наблюдала за этим действием. Внезапно ее босс удивленно на нее оглянулся и спросил:

— Ты чего стоишь как вкопанная? Садись, сейчас будем разбираться со всем этим новым Граданским бедламом.

Она села на стул, с трудом сохраняя невозмутимость, рука с зажатой в ней ручкой дрожала мелкой дрожью. Алекс начал надиктовывать ей список заданий, а она с трудом понимала смысл происходящего, и когда он предложил ей выпить кофе, она записала и это.

— Даш, что-то случилось? — он потянулся через стол и остановил ее руку своей.

— Все хорошо. Я немного под впечатлением после сегодняшнего…

— Не бойся, я тебя тут не оставлю с этими акулами Граданскими, — улыбнулся Алекс. — Так как насчет кофе?

— Конечно, — она встала. Уж лучше бы оставил! Лучше бы он не оставил ей шанса идти за ним…

— Ты плохо выглядишь. Сиди. Я сам принесу.

Она сглотнула и снова опустилась на стул. Когда дверь за Алексом захлопнулась, она вздрогнула и сжалась под градом воспоминаний.

В тот день она еще не была одержима собственным начальником. В тот день, второго февраля, она просто допоздна разбиралась с накопившейся документацией. Было восемь вечера, но Алекс вдруг вернулся и был пьян. Мертвецки.

— Алекс, — пискнула Даша, видя как он, держась рукой за стену, направляется в свой кабинет. В его глазах отразился огонек узнавания, и он вдруг совершенно осмысленно произнес:

— Ты что здесь делаешь? — ей даже показалось, что он протрезвел.

— Работаю, я…

— Пойдем, выпьешь со мной, — велел он. И почти с мольбой добавил. — Пожалуйста.

— Давай я сварю кофе, — предложила тогда Даша, ее язык заплетался куда больше. Она перепугалась не на шутку. Умоляющий Алекс — такого она еще не видела.

— Кофе? — заинтересовался он. — Да, кофе. Давай.

Он сидел в кабинете, водя пальцем по ленточке на запястье. И не оторвался даже когда Даша внесла поднос и ногой захлопнула дверь, отнюдь не тихо. Признаться, ей пора было домой, муж с сыном уже заждались, но теперь… она не могла уйти и не проследить за тем, чтобы босс не помер от количества выпитого. Лучше бы смогла! Так нет же, села рядом с Алексом, положила руку на его локоть и спросила что случилось. Он оторвал руки от лица и уставился ей прямо в глаза.

— Она ушла, — объявил он резко. Даша сначала даже не поняла, что он имеет в виду, а потом дошло, и внутри все похолодело.

— Жанин ушла? — испуганно спросила она. Это было странно, она полагала, что никакой особенной привязанности у Алекса к Жанин нет. Но раз он в таком состоянии… значит была. И то, что ей это не понравилось, стало первым тревожным звоночком.

— Куда Жанин ушла? — удивился Алекс. И тут-то Даша и обнаружила, что речь не о его постоянной подружке. — Нет, Жанин меня ждет. Она все время дома. И все время ждет. Никакого желания идти к себе и снова ее видеть! — раздраженно выплюнул он. — Это Карина ушла. Моя Карина.

— Кто? — откашлявшись, спросила Даша. На нее вдруг обрушилось доселе незнакомое чувство ревности, взялось непонятно откуда, свернулось тугой злой пружиной внутри живота.

— Она любила кофе, — совершенно проигнорировал вопрос секретарши Алекс, обводя пальцем ободок кофейной чашки. А потом взялся за ручку и разом выпил ее содержимое. Даша придвинула ему и свою порцию тоже. Все равно пить кофе ей внезапно расхотелось.

— Что случилось? — Нет, она, конечно, слышала о некой особе, разрушившей жизнь Алекса, но старалась не обращать внимания на злые сплетни. Да и не считала, что история все еще актуальна. Все случилось достаточно давно.

— Я же сказал, она уехала, — огрызнулся Алекс. И вдруг выдал длинное и связное предложение: — Три года назад она бросила все и уехала. Толком так ничего не объяснив. Второго февраля.

— Три года! — ахнула Даша. Значит, Алекс напивается из-за женщины, которая бросила его три года назад?! Немыслимо! Вот уж никак она не думала, что ее начальник-ловелас способен годами страдать по женщине, которая сама же его и бросила! Но вдруг Алекс поднял глаза на Дашу, она оцепенела под этим взглядом, а он протянул руку к ее волосам и пропустил их сквозь свои пальцы.

— У нее тоже рыжие волосы… — Дашу бросило в дрожь. И смотрел он уже будто совсем не на нее!

— Алекс, пожалуйста, не надо.

Почувствовав, что запахло паленым, секретарша сжала его пальцы, попыталась их отнять. Но тут он впился в ее губы своими. И она почувствовала себя абсолютно беззащитной под его напором. Женственной и желанной. Каждое его движение было пропитано такой мукой и лаской, что не оставалось ни одного сомнения: он занимался любовью вообще не с ней, а с совсем другой незнакомой ей женщиной. С иллюзией. Но не это было страшнее всего, а то, что сама она отдавалась именно ему. Алексу. Не мужу. Не фантазиям. А ему. Своему обворожительному начальнику, с которым ей пришлось затем работать. День за днем. Работать и помнить овладевшее ею безумие. А иногда даже сознательно вспоминать! Она никогда ничего подобного не чувствовала. И тем унизительнее было то, что это происходило в объятиях мужчины, который не ее любил и не о ней мечтал.