– Запляшут теперь аристократы..

Охваченная жутким чувством, я поспешила прочь. Увиденное привело меня от оцепенения к отчаянию. Слезы снова хлынули из глаз, и снова замерзали на ходу, леденя щеки. Оказывается, это еще хорошо, что меня выгнали из дома. Вряд ли мне был бы приятен вид из окна на площадь казней. Да еще таких чудовищных.

У какого-то переулка я поскользнулась на льду и упала в сугроб. Юбки у меня и так были мокрые, так что холода я не почувствовала. И все же я зарыдала с таким отчаянием, что судорога сжала мне горло. Боже, до чего же я несчастная и жалкая! Жгучая боль унижения, невозможность что-либо изменить и убийственная тоска по прошлому вызвали целый взрыв горя Я захлебывалась слезами.

Снегопад усиливался, сугроб нарастал, заметая мои юбки, а я громко рыдала, не желая вставать и готовая хоть бы и замерзнуть тут, в снегу. Мне все было безразлично. Все так жестоки ко мне, что у меня не осталось больше сил для сопротивления.

Из темной подворотни вдруг выскочила какая-то долговязая фигура. Я посмотрела на нее, давясь слезами. Слабо мерцал в темноте огонек дешевой сигареты.

Бродяга наклонился ко мне, услышал мои всхлипывания и сочувственно потрепал меня по плечу.

– Не стоит так убиваться, малышка. Даже если ты несчастна и тебе некуда идти, вспомни о том, что ты еще жива. А отчаиваться впору тем, кого завтра потащат вон туда, – он указал взглядом на гильотину, – и чьи головы завтра полетят вниз.

Пораженная, я смотрела ему вслед, забыв о собственном несчастье. Темная фигура бродяги таяла во мгле и вскоре была совершенна размыта снегопадом.

Я поднесла руки к щекам, внезапно ощутив, какие ледяные у меня пальцы. Матерь Божья, я была просто безумна. Мое безрассудство просто не имеет границ. Как могла сидеть в сугробе женщина, только что вырвавшая из когтей революции целый замок…

Даже тот нищий умнее, чем я.

Кому-то на свете еще хуже, чем мне Почему бы не утешиться сознанием этого? Я ведь не самая несчастная! У меня есть жизнь, будет и жажда жизни.

Мир жесток и враждебен ко мне. Но у меня есть молодость и красота, и этого у меня никто не отнимет Игра еще не закончена.

Я решительно поднялась, отряхнула с себя снег, неловко подобрала волосы. Мне вспомнились слова Дантона: «Вас еще тысячу раз обманут, моя дорогая»

Обманут? Ну и пусть! Я-то знала, что конец игры еще далек и что в итоге выиграю я, а это главное.

Я пошла в темноту, позабыв о слезах и думая только о том, как достать паспорт и уехать в Вену.