Тимофей пришел к ней около трех часов дня. Не то чтобы Саша его выглядывала. Но тем не менее, глупо было лукавить и говорить, будто она постоянно бегала смотреть в окно для того, чтобы полюбоваться Диком, тявкающим на каждую травинку или проснувшуюся от раннего тепла муху.

И все же когда в ее дверь постучали, а потом на пороге уверенно появился Тимофей, Саша вздрогнула, Нервы сдавали. Она хотела чтобы он вернулся, но не была уверена, действительно ли выйдет так. Переживала о том, что не сказала ему заходить, как вернется, и тут же одергивала себя, сомневаясь в уместности подобной фразы на тот момент при наличии толпы людей в доме.

— Привет, — Тимофей так и остановился на пороге, словно по глазам хозяйки понял все сомнения, которые роились в ее сознании последние часы. — Можно? — он внимательно посмотрел на нее с серьезным выражением лица.

Саша улыбнулась, ощутив какое-то спокойствие от этого внимательного взгляда.

— Можно, — кивнула она в ответ, испытав странное ощущение, словно он спрашивал о чем-то большем, чем просто разрешение на вход в дом.

И пытаясь изменить немного напряженную атмосферу, Саша сама сделала первый шаг навстречу ему.

— Заходи, — все с той же легкой улыбкой повторила она, увидев, что Тимофей не торопится и присмотрелась внимательней.

Он побрился. Это бросалось в глаза сразу. Да и волосы, несмотря на разную длину прядей, выглядели расчесанными и опрятными. Ее тронуло то, что Тимофей подумал о том, в каком виде придет ка ней. Хотя Саша знала, что и таким — взъерошенным и не выспавшимся, каким он примчался утром, проверять, все ли у них в порядке — приняла бы его с радостью. Даже футболка и джинсы были довольно отутюжены, а не измяты, какой она привыкла видеть его одежду под халатом.

— Извини за вчера, — так и не двинувшись с места, серьезно проговорил Тимофей, пристально глядя в глаза Саше. — Я сейчас практически и не пью, просто противно стало, когда все вспомнил, когда решил, что и ты…, - он потер ладонью подбородок и скулу, а потом махнул рукой. Что говорить, он и вчера это ей объяснил. — Хотя сильно пил раньше, Саша, — Тимофей жестко сжал челюсти но взгляда не отвел. — Сам хотел спиться после…, - не договорив, он передернул плечами.

Саша вздохнула и подошла на шаг ближе.

— Это ты меня пугаешь или предупреждаешь? — спокойно и легко уточнила она.

Тимофей усмехнулся одним уголком рта, следя за ее приближением. А потом сам преодолел последний шаг между ними и обхватил своей теплой ладонью ее щеку. Саша даже прищурилась от удовольствия. Оказывается, она успела привыкнуть к этому теплу его прикосновений и соскучилась по тем с утра. Кто бы мог подумать?

— Просто честен, — ответил он, пожав плечами и погладил пальцами ее щеку.

После чего вдруг наклонился и нежно коснулся ее губ легким поцелуем.

Саша даже расстроилась, когда он поднял лицо, слишком быстро прервав эту ласку.

— Хорошо, будем считать, что я приняла к сведению, — со вздохом кивнула она, уперев лоб ему в плечо.

— Тебя это не пугает? — все еще улыбаясь спросил Тимофей, но в его глазах появилась какая-то настороженная тень.

— Похоже, нет, — констатировала Саша очевидное, — ты же смог прекратить это.

— Николай считает, что я мог и стать зависимым, и что однажды, желание выпить начнет руководить мной, — судя по всему, он не собирался уходить от темы, не расставив всех точек над «и».

— Думаешь, он прав? — серьезно спросила Саша.

— Я не знаю, — Тимофей криво улыбнулся. — Мне кажется, что нет. Но, с другой стороны, а кому кажется иначе? — он хмыкнул. — А Николай… он опытный в плане зависимостей, — произнес Тимофей после некоторого промедления. — Он несколько лет вводил героин внутривенно.

Саша нахмурилась, вспомнив о том, что вчера священнику было плохо.

— У него осложнения? — тут же переключилась она на здоровье отца Николая. — Ты его сегодня проведывал?

Улыбка Тимофея стала шире и добрей.

— Да, после того, как провел твоего «вредителя», просидел там три часа, слушая, какой я дурак, что попусту теряю время и бегаю от людей, особенно от некоторых, — тут его улыбка стала лукавой. — Это он про тебя, — погладив ее скулу подушечкой большого пальца, пояснил он. — Сейчас он уже почти пришел в норму. У Коли гепатит, и в ремиссии уже, вроде, но этот трудоголик не знает слов «отдых и покой», — Тимофей хмыкнул, — вечно доводит себя. Я потому и хотел, чтобы ты его посмотрела, может что новое подскажешь, и Коля согласился.

Саша кивнула.

— Посмотрю, конечно. Но может ему и дополнительные анализы в городе сдать надо? — осторожно спросила она. — Может, там и другое лечить следует?

Тимофей покачал головой.

— Я его уже три раза заставлял сдавать анализ на ВИЧ, с перерывом в год каждый — все отрицательные, — заметил он. — Да и симптомов никаких, в принципе, но я уговорил его провести еще один тест.

— Хорошо, что отрицательные, — заметила Саша, устроившись щекой на плече Тимофея. — Он очень хороший человек.

— Прекрасный, — согласился Тимофей, — куда лучше меня, — признался он так, словно и правда считал себя худшим.

Саша наклонила голову и внимательно всмотрелась в него.

— Знаешь, сидя на твоих уроках, в жизни не сказала бы, что ты такой глупый, — серьезно заметила она, и тут же рассмеялась, увидев его опешивший взгляд. — С чего ты так себя судишь?

— Саша, — Тимофей определенно собрался привести ей веские доказательства своей «нехорошести» в сравнении с отцом Николаем.

Она привстала на носочки и прижалась к его губам сама.

— Ты не священник, Тимофей, ты — человек, со своими пятнами и тайнами, со своей обидой и своими мечтами. Даже если сейчас тебе кажется, что таковых нет. И ты мне нравишься именно таким. Я совершенно не считаю тебя плохим, — в губы ему проговорила Саша, ощущая, как крепко и сильно обхватывает его ладонь ее спину, прижимая ее ближе, поддерживая. — Разве что немного сварливым и придирчивым…

Ее голос потонул в поцелуе, которым Тимофей впился в ее губы, перехватив инициативу. Саша скорее догадалась, чем ощутила, что ее уперли в стол. Саша чувствовала только его горячий напор, окутывающий подобно облаку, и силу, с которой Тимофей все настойчивей прижимал ее к себе. Она оказалась сбита с ног таким молниеносным накалом страсти и тем, как ему удавалось держать в себе подобный ураган эмоций, сохраняя невозмутимость. Саша начала задыхаться после нескольких секунд, в голове набатом зазвучал пульс, а тело задрожало в лихорадочном желании прижаться к нему теснее, еще ближе, получить больше этого тепла и жара, которого Саша никогда не испытывала. Да и не надеялась найти здесь. Не предполагала, что может встретить мужчину, которого захочет иметь настолько сильно.

— Я не ворчливый, — резко оторвавшись от ее губ, чем совершенно оглушил ее, как раз ворчливо заметил Тимофей. Его губы захватили в плен нижнюю губу Саши и мягко покусывали ту. — И совершенно не придирчивый. Просто требовательный.

— Угм-м-м…, - ей не хватало ни дыхания, ни свободы движений, чтобы ответить. — Хорошо, — выдохнула Саша невнятно, почти беззвучно, не желая забирать у него своих губ даже ради ответа. — Требовательный, — обхватив его шею руками она попыталась заставить Тимофея вернуться к поцелую, не думая о том, что еще месяц назад в жизни не поверила бы, что может так поступать.

Он рассмеялся низким, хрипловатым, но искренне веселым смехом.

— С тобой легко договориться о терминах, это хорошо, — заметил он, прижавшись щекой к ее щеке. — С моим характером, это явно не лишнее умение для тебя.

Лишь на секунду вновь прижавшись к ее губам, он со вздохом отстранился и посмотрел ей в глаза, обжигая выражением голодной страсти.

— Пойдемте, прогуляемся, Александра Олеговна, — подмигнул ей Тимофей в ответ на искренний смех, вызванный его комментарием. — Дадим повод соседям посплетничать. Нам с вами не привыкать, а вдвоем — и самим можно посмеяться над пересудами и домыслами других, — несмотря на то, что больше Тимофей ее не целовал, обнимал он ее все так же крепко.

Саша улыбнулась. Она была совершенно не против с ним прогуляться. И даже вероятные сплетни не портили настроения. Тут Тимофей был прав, вдвоем казалось как-то не страшно оказаться в центре домыслов людей. Да и, мало ли, может и не домыслы это будут вскоре.

— Пойдемте, Тимофей Борисович, — в тон ему согласилась Саша, легкомысленно поцеловав его подбородок.

Судя по одобрительной усмешке, ему понравился такой поступок. Но все-таки, верный своему предложению, Тимофей потащил ее на двор.


Они гуляли несколько часов, Саша не засекала время, впервые за долгое время вспомнив, что минуты и секунды не имеют значения. Ей было хорошо, и все. Да, на них смотрели, да, она слышала тихий шепоток бабушек на лавочках у дворов и видела прищуренные взгляды соседей. Даже заметила, с какой злобой проводила их глазами продавщица из магазина, куда Саша, верная своему решению, так больше и не заходила. Но ей было все равно.

Саша наслаждалась прекрасной погодой, зелеными листьями, травой, еще изумрудной, а не темной, отсвечивающей в лучах садящегося солнца немного желтоватым, почти янтарным светом. Она с интересом слушала истории, которые Тимофей узнал об Андреевке за то время, что прожил здесь. И увлеклась настолько, что даже согласилась на экскурсию к кладбищу. Хотя, добравшись туда к началу сумерек и вцепившись в его руку, она засомневалась в здравости этой идеи. Всю свою жизнь сталкиваясь со смертью и тонкой гранью, определяющей ту секунду, до которой человек еще живет и существует, она вдруг испугалась, что сейчас увидит призраков. Хоть никогда раньше даже не допускала такой мысли. Да, что там, просто не верила в подобные глупости и россказни!

Но полная тишина, повисшая над старыми скромными надгробиями и железными крестами, на которых уже и таблички-то стерлись, неподвижные ветви ив и берез, то тут, то там возвышающихся над могилами — заставляли дрожь идти по спине. И в каждой тени, длинными полосами протянувшимися между могил, ей чудилось какое-то странное движение.

Наверное потому она подпрыгнула на месте, ойкнув и спрятавшись на плече Тимофея, когда над ухом неожиданно пролетел майский жук, оглушив своим жужжанием.

Тимофей засмеялся, прервав свой рассказ об отступлении татар из этих мест в средние века и закопанных где-то в этих краях трех «золотых конях» из местной легенды.

— Испугалась? — негромко спросил он, подняв за подбородок ее лицо и отвел волосы со лба.

Его голос звучал так ласково, что Саша, смущенная своим детским страхом, не смогла даже шутливо рассердиться.

— Ты говорил, что они еще не проснулись, — не желая признавать свой испуг, упрекнула она Тимофея, словно бы это он был повинен в активности жуков и ее нервозности.

— Прости, — он попытался придушить смех. — Ошибся, — Тимофей с повинной пожал плечами и лукаво посмотрел на нее.

Саша надула губы. Но не выдержав, сама рассмеялась над ситуацией. Хоть и не решалась опять посмотреть в сторону могил.

— Пойдем домой? — видя ее старания отвести глаза, предложил Тимофей. — Нам еще ежиков выслеживать надо, — он поцеловал кончик ее носа, который Саша не решалась поднять выше его плеча, прячась.

— Пойдем, — согласилась она и не думая спорить.


У него затекло плечо, но Тимофею даже не пришло в голову пошевелиться или сдвинуться с места. Тихое дыхание Саши щекотало шею и он искренне наслаждался этим ощущением, игнорируя все остальное. Она заснула давно, прошло уже больше часа. А ему совершенно не хотелось будить ее. Пока, во всяком случае.

Опираясь затылком на выбеленную стену ее дома, он прислушивался к стрекоту сверчков в темноте, наблюдал за Диком, то и дело вскидывающим голову, и честно следил — не появятся ли ежики? Молоко, которое Саша по его указанию налила в неглубокую тарелку белело в темноте ночи, но ни один не званный, колючий гость пока не польстился на угощение.

У самого Тимофея уже тоже периодически тяжелели веки и тянуло уснуть, слишком заманчивым и уютным было ощущение тепла ее мягкого и очень желанного тела. Но он держался, продолжая сторожить.

Сам напросился, в принципе. Правда, его никто не предупредил, что за это занятие полагается бонус в виде спящей Саши, удобно устроившейся на его плече. Она, наверное, и не заметила, как стала проваливаться в дрему, Тимофей почти не сомневался в этом. Слишком резко прервалась Саша, практически на полуслове. Вот только рассказывала, как они с Юлей сдавали экзамен по топографической анатомии на третьем курсе, и умолкла. А когда Тимофей повернулся, чтобы уточнить, так что же было дальше — увидел, что она спит.

Ему хотелось повернуться и коснуться губами ее лба, или волос. Даже не поцеловать, просто прикоснуться, ощутить тепло. И все.