– Снимите корсаж, – приказал он.

Феба без колебаний быстро расстегнула крохотные пуговицы на закрытом платье с длинными рукавами, состоявшем из лифа и юбки, которые снимались по отдельности. Хотя Деверелл еще не ласкал ее грудь, она налилась и отяжелела, и Фебе показалось, что корсаж стал ей тесен, поэтому она с радостью избавилась от него.

Пока она возилась с застежкой, виконт положил ладони на ее ягодицы и прижал их к своим бедрам. Феба тут же почувствовала, как в низ ее живота уперся его затвердевший член.

Наконец она распахнула лиф платья и хотела уже снять его, но тут Деверелл припал губами к ее соску и стал сосать его через тонкую ткань нижней сорочки, которая сразу же стала влажной. У Фебы перехватило дыхание, закружилась голова, и она застонала.

Виконт снял с нее лиф и бросил его на пол.

Подняв руки, Феба погрузила пальцы в его густые волосы и, притянув к себе его голову, впилась в его губы, а он, страстно отвечая ей, стал мять ее ягодицы.

По телу Фебы пробежали волны дрожи, кровь забурлила в ее жилах.

Внезапно Деверелл отстранился от нее; его дыхание сделалось учащенным и прерывистым.

– А теперь снимите юбку и нижнее белье, – хрипло произнес он.

Феба не раздумывая стала развязывать пояс, и тут до ее сознания дошел смысл происходящего: виконт рассматривал ее наготу как подарок в знак благодарности ему. Она знала, что в его объятиях ее ждет настоящее блаженство, и была рада подарить ему то, чего он так страстно жаждал.

Ее юбка и нижнее белье упали на пол, и Джослин стал с наслаждением ласкать ее обнаженное тело. Их губы слились в поцелуе; и на этот раз никто из них уже не сдерживал бурные эмоции и пылкие желания.

Ласки Джослина возбуждали Фебу, разжигали огонь в ее крови. Их поцелуй становился все более страстным, все более исступленным, но, почувствовав, что ей не хватает воздуха, Феба вынуждена была прервать его.

Тут же пальцы виконта впились в ее тугой сосок, и когда Феба закричала, он снова запечатал ей рот поцелуем.

Судорога пробежала по ее телу, и она начала выгибать спину в объятиях Деверелла, крепче прижимаясь обнаженной грудью к его сюртуку; ее кожа горела от возбуждения, в ней трепетала каждая жилка от безумного желания слиться воедино с этим сильным, властным человеком, посвящавшим ее в таинства любви.

Ладони виконта исступленно гладили плечи, спину и ягодицы Фебы, и от каждого его прикосновения ее бросало в жар. Внезапно его рука скользнула по ее животу вниз, и пальцы затрепетали в завитках лобка. Выдвинув колено вперед, виконт раздвинул ноги Фебы, и его рука проникла в ее промежность. С удовлетворением отметив, что лоно горячее и влажное, он погрузил в него сначала один, а затем два пальца.

Ногти Фебы впились в его плечи. Чувствуя движение ловких пальцев внутри себя, она запрокинула голову и стала, закусив губу в экстазе, мотать ею из стороны в сторону. Тогда виконт увеличил темп, с каждым разом погружая пальцы все глубже.

Феба тяжело надрывно дышала; ее сердце колотилось так сильно, что ей казалось, оно сейчас выскочит из груди. Волны судорог пробегали по ее телу.

Он вошел глубже, и она повисла на его шее, почти лишившись чувств. Тогда Джослин подхватил Фебу на руки, отнес ее на кровать и, отбросив в сторону покрывало, положил на простыни. Рыжие волосы Фебы рассыпались по подушке, и вокруг ее головы, казалось, заполыхало золотистое пламя, а он, разведя ее руки и ноги в стороны, выставил таким образом напоказ все ее прелести.

Феба вспыхнула от смущения, чувствуя, что Деверелл пожирает ее жадным взглядом. Не сводя глаз с ее роскошного нагого тела, он стал сбрасывать с себя одежду.

Комната и распростертая на кровати красавица были залиты золотистым светом горящих свечей, и это не могло не возбуждать Деверелла. От мысли о том, что он неотрывно смотрит на нее, Фебу бросало в жар, но ее решимость отдаться ему оставалась непоколебимой.

Взглянув на его мускулистую грудь и живот, по которому вниз спускалась полоска черных волос, на его широкие плечи, сильные руки и мощную шею, Феба затрепетала. Прежде его намерения, которые он и не думал скрывать, испугали бы ее, в ней ожили бы былые страхи, и она впала бы в панику, но сей час она совсем не боялась того, что должно было вскоре случиться.

Наконец брюки виконта упали на пол, и он предстал перед Фебой во всем великолепии своей наготы, а когда их взгляды встретились, она увидела в его глазах жадное желание овладеть ею и протянула к нему руки, предлагая любимому всю себя без остатка.

Но виконт медлил, наслаждаясь ее полной капитуляцией. Впрочем, он знал, что до победы было еще далеко: поведение Фебы было непредсказуемо, и за этой непредсказуемостью скрывалась какая-то тайна. Он понимал, что ему не удалось до конца избавить ее от страхов, причина которых была ему неизвестна, и поэтому вел себя крайне осторожно.

Встав рядом с Фебой на колени, виконт шире раздвинул ее ноги и лег на нее, а затем, приставив головку члена к входу в ее лоно, слегка продвинул член вперед и внимательно всмотрелся в лицо возлюбленной, проверяя ее реакцию.

Феба напряглась, ее зрачки расширились.

Наклонившись, Джослин припал к ее губам, и когда по ее телу разлилось приятное тепло, она снова расслабилась.

В тот же миг Деверелл одним мощным толчком глубоко вошел в ее лоно.

Острая боль, словно молния, обожгла Фебу; ее мускулы напряглись. Запрокинув голову, она ахнула и, закрыв глаза, вцепилась в предплечья виконта. Однако сознание подсказывало ей, что на этот раз он овладел ею, и теперь она принадлежала ему… Как только эта мысль пронеслась у нее в голове, боль тут же отступила.

Прервав поцелуй, Деверелл приподнялся, опираясь на руки, и Феба, почувствовав его обжигающее прерывистое дыхание на своем лице, открыла глаза. Их взгляды встретились.

– Все хорошо? – с тревогой спросил он.

Феба ответила не сразу, ее переполняли новые, незнакомые ощущения. Нижняя часть его тела припечатывала ее к постели, но это ее не пугало; она чувствовала себя с Девереллом в полной безопасности.

– Да, – прошептала она, облизнув пересохшие губы.

Сегодня Феба была удивительно молчаливой. Деверелл обещал многому научить ее и сдержал слово, открыв ей целый мир. Она и не подозревала, что существуют столь острые наслаждения, которые можно испытать лишь в объятиях мужчины.

Ни о чем не спрашивая его, она отдалась Девереллу целиком и теперь с тайной радостью усваивала его уроки.

Все удивляло и восхищало ее – жар их покрытых испариной тел, звук ритмичных влажных шлепков при соприкосновении, разгоряченная кожа – ее шелковистая и его более грубая, поросшая жесткими волосками. Любовная игра доставляла ей ни с чем не сравнимое удовольствие.

Губы и пальцы Деверелла постоянно перемещались по ее телу, исследовали его. Он касался ее лица, губ, шеи, груди, гладил и ласкал их, осыпал поцелуями. На этот раз ощущение от его прикосновений было более обостренным, ярким, поскольку Феба знала, что он больше не сдерживает себя и вместе с ней упивается ласками.

Сунув ладони под ее бедра, Джослин еще шире раздвинул их, а затем, закинув ноги Фебы себе на талию, еще глубже проник в нее, а когда она начала исступленно корчиться под ним, он хриплым от страсти голосом зашептал ей слова ободрения.

Феба глотала ртом воздух, ей было нечем дышать от накативших на нее бурных эмоций, и тут Джослин снова приподнялся над ней на руках. Ему хотелось видеть ее искаженное страстью лицо в момент экстаза, и его толчки становились все мощнее, их ритм нарастал.

Волна крайнего возбуждения накатила на Фебу. Она мотала головой, била ладонями по простыням, лихорадочно сжимала и разжимала кулаки.

Деверелл тоже был охвачен неистовой страстью. Каждый толчок, каждое судорожное непроизвольное сокращение ее влагалища, в которое он вводил свой член, увеличивало его возбуждение, заставляя забыть обо всем на свете. Он почти утратил контроль над собой, ему хотелось отдаться на волю своих чувств и желаний.

И все же неимоверным усилием воли он пытался сдержать себя и замедлить темп; только так он мог увлечь Фебу за собой и заставить ее вместе испытать оргазм. Используя свой опыт, виконт умело вел ее к вершине страсти. Она должна была пройти этот путь, чтобы постичь искусство любви, и он не хотел торопить ее. В этот момент Феба приобретала новые навыки и упивалась незнакомыми яркими ощущениями, и ей нужно было время свыкнуться с ними.

Хотя у него туманилась голова, где-то в глубине его сознания билась мысль о том, что сейчас происходит очень важное событие в жизни Фебы. Она не должна чувствовать, что находится в его власти, что полностью подчинена его воле, что она слабее его. Слабее не физически, а морально, поскольку не обладает опытом интимных отношений. Если бы он захотел, она стала бы его жертвой, его рабой…

Но он не хотел этого и старался не торопить события. Феба должна естественным образом достичь апогея страсти, вознестись на седьмое небо от счастья…

И действительно вскоре наступила бурная неистовая разрядка. Феба пережила оргазм на глазах Деверелла: он видел, как она корчится и бьется под ним, видел ее искаженное страстью лицо, он чувствовал, как по ее телу пробежала мощная судорога, и затем оно обмякло…

В решающий момент Деверелл, как будто ставя на ней клеймо собственника, наклонился и жадно приник к ее устам, заглушая вырвавшийся из них яростный вопль, после чего сам утратил остатки самообладания. Его инстинкты вырвались на волю из-под жесткого контроля, и он стал с неистовой силой врубаться в ее тело до тех пор, пока не пришел оргазм. Содрогнувшись, он излил мощную струю семени в горячее влажное лоно Фебы, его женщины, его возлюбленной…

Затем он, застонав, скатился с нее и, заключив ее в объятия, затих.


Спустя два часа виконт, откинувшись на мягкие подушки, попытался отвлечься от мыслей о нежном мягком женственном теле, лежавшем рядом с ним.

Они были как будто созданы друг для друга. Его неудержимо влекло к ней. Впрочем, сейчас он хотел на некоторое время забыть о любовных утехах и сосредоточиться на своих планах.

Свечи понемногу догорали, и комната погрузилась в полутьму. Тем не менее глаза Деверелла уже привыкли к тусклому освещению, и он мог без шума встать с кровати, одеться и уйти; однако у него не было намерений покидать Фебу. Виконт боялся, что какое-нибудь событие нарушит установившуюся между ними идиллию. Тем не менее рано или поздно красавице придется понять, что им предстоит вступить в более серьезные и прочные отношения, чем любовная связь. Правда, сначала ей необходимо прийти в себя после пережитого эмоционального и физического потрясения.

К тому же Феба так и не сказала ему самого главного – почему она, состоятельная, хорошо воспитанная девушка благородного происхождения, избрала для себя столь странное занятие – спасение попавших в беду служанок.

Впрочем, о мотивах было нетрудно догадаться: по всей видимости, какой-то ублюдок пытался изнасиловать ее. При мысли об этом Деверелл вскипел от гнева, но тут же постарался взять себя в руки; он не хотел будить Фебу, спавшую у него на плече. Судя по всему, мерзавцу не удалось добиться своего, однако он нанес ей незаживающую душевную травму.

Теперь пришла пора освободить красавицу от ее страхов.

Сегодняшняя ночь явилась важной вехой в их отношениях. Сначала Деверелл намеревался с помощью ласк склонить Фебу к мысли, что она должна выйти за него замуж, но, догадавшись об истинных причинах, заставивших ее несколько лет назад создать агентство и заняться спасением попавших в беду девушек, он изменил свои первоначальные планы и решил сначала доказать ей, что ее страхи – всего лишь легко устранимая помеха, а не серьезное препятствие, мешавшее ей получать наслаждение в объятиях мужчины.

Джослин был уверен, что достиг своей цели. Кроме того, овладев Фебой, он заявил о своих правах на нее, и отныне она безраздельно принадлежала ему одному.

Сегодня вечером мисс Маллесон признала его своим покровителем, а два часа назад он стал ее любовником, и теперь ему оставалось только стать ее супругом. Именно об этих трех ипостасях виконт говорил Фебе, умолчав, правда, о том, что хочет примерить на себя все три.

Повернув голову, Джослин взглянул на Фебу. Она безмятежно спала, и ее роскошные золотистые волосы рассыпались по подушке. В этот момент она была похожа на прекрасную гурию, однако ей предстояло еще многому научиться, чтобы действовать умело, ублажая мужчин.

Джослин погладил ее по бедру, и Феба тут же проснулась; его прикосновения снова возбудили ее. Она залилась бы краской стыда, если бы ее лицо не было уже покрыто румянцем от страсти.

Закрыв глаза, Феба отдалась на волю чувств и прошептала его имя, а Деверелл, склонившись над ней, развел в стороны ее бедра и глубоко вошел в нее. Затем его член медленно покинул ее лоно. Это повторилось несколько раз. Он действовал размеренно, неспешно, и Феба, застонав, лихорадочно сжала мятую простыню, чувствуя, как Деверелл начал делать мощные толчки. Темп его движений ускорялся, и ее бросило в жар, хотя она и без того сгорала от страсти.