Аннотация

Девон Теннисон не желает перемен. Она вполне довольна жизнью, наблюдает с трибун за пятничными матчами, молча любит своего лучшего друга Кэса и блаженно игнорирует будущее после окончания школы. Но у вселенной другие планы. Она приводит двоюродного брата Дев, Фостера, — упрямого и не похожего на других подростка, у которого обнаруживается неожиданный футбольный талант — и вызывающе высокомерного и раздражающе привлекательного раннинбека Эзру прямо туда, куда Девон меньше всего хотелось бы: сначала на уроки физкультуры, а потом и в остальные сферы ее жизни.

«Гордость и предубеждение» и «Огни ночной пятницы» встречаются на страницах этого современного романа о зарождении любви к неожиданному мальчику, к новому брату и к самой себе.

1

Мое эссе для колледжа называлось «Я и школьные обеды в Темпл-Стерлинге» и было именно таким ужасным, как вы думаете.

Пока миссис Уэнтворт его читала, я разглядывала плакат на стене у нее за спиной. Фото львиного прайда в саванне, как будто сделанное специально для National Geographic. Лев на первом плане выглядел особенно величаво. Золотистое солнце освещало его гриву, и если львы на заднем плане смотрели в разные стороны, то темные глаза этого были направлены прямо на меня. Под снимком большими буквами типографским шрифтом было напечатано слово «УСПЕХ».

Ясно, что плакат должен был меня на что-то воодушевить. Не знаю точно, на что. Бегать быстрее. Убивать больше газелей. Стать лучше, чем львиная гопота, зависающая на заднем плане.

Наконец миссис Уэнтворт прочистила горло и произнесла только:

— Школьные обеды.

Фраза подразумевала незаданный вопрос «почему?».

— В приглашении предлагалось описать эпизод из своей жизни. За всю жизнь люди съедают огромное количество школьных обедов, верно?

— И еда из столовой имела для тебя какое-то... важное значение?

— Врать не буду, меня очень впечатлило картофельное пюре.

С губами миссис Уэнтворт творилось что-то непонятное, они как-то странно кривились. Думаю, это сошлись в смертельной битве неодобрение и улыбка.

— Девон, мне очень нужно, чтобы ты отнеслась к этому серьезно.

Под «серьезно» имелось в виду: иди домой и напиши эссе об умершем родственнике, или о больной птичке, которую вылечила, когда была маленькой, или о миссионерской поездке в Гвадалахару для постройки домов. Я просто не могла собраться с духом и сделать это. Я никогда не была в Мексике.

Но тут она меня удивила:

— Не пойми меня неправильно. Дело не в теме. Дело в исполнении. Такая тема вполне подошла бы. Ее можно раскрыть остроумно, оригинально и очень занимательно. Но выглядит так, будто ты написала это во время рекламной паузы.

Я даже обиделась. Мне потребовалось целых четыре рекламных паузы.

— Насколько сильно ты на самом деле думала над этим?

Не то чтобы я совсем об этом не задумывалась. Я даже составила в уме эссе, написанное в стиле Джейн Остин. Джейн мой бесспорно любимый автор, и я знаю, что настоящая история моей жизни была бы написана в ее стиле.

Джейн не чуралась правды о людях. Мне казалось, что я знаю ее по ее книгам, знаю, каким человеком она была, и этот человек мне очень нравился. Она видела людей такими, какие они есть, и умела невообразимо элегантно описать все, что угодно. Джейн сказала бы, как есть.

К сожалению, «как есть» в моей ситуации не лучший вариант эссе для колледжа. Мисс Девон Теннисон просит зачислить ее в ваше учебное заведение несмотря на то, что она сама посредственность.

Ничего этого я не могла сказать миссис Уэнтворт. Не думаю, что она поняла бы, что я успокаиваюсь, глядя на все глазами Джейн. Ей, вероятно, не понять удовлетворения, которое я получаю, представляя себя «ничем не выдающейся мисс Девон Теннисон» в противоположность просто скучной Девон Теннисон.

Не дождавшись ответа, миссис Уэнтворт отложила мое эссе.

— Девон, настал решающий момент. В этом семестре тебе придется много сделать, если ты хочешь, чтобы твои заявления были конкурентоспособными. У тебя неплохой средний балл, но тебе явно не хватает внеурочной занятости. Хотя бы это ты понимаешь?

Одна короткая встреча в качестве руководителя команды девочек по кроссу. Одна провальная попытка стать королевой бала выпускников. Одна роль без слов в ежегодном надругательстве театрального кружка над «Красавицей и Чудовищем». Определенно, я это понимала.

Я могла бы указать, что присоединилась к кружку самой миссис Уэнтворт, «Дорога к колледжу», но вряд ли это можно назвать добровольным, и на данный момент я являлась его единственным членом. Так что я просто кивнула и попыталась выглядеть серьезно.

— У тебя еще есть время. Сейчас только август, но не успеешь оглянуться, как сроки начнут поджимать. Ты выразила некоторую заинтересованность в Ридинге. Давай займемся им. Но мы должны изучить все варианты. Если у тебя на уме есть другие колледжи, давай посетим их.

— Посетим?

На секунду я вообразила, как во время поездки мы с миссис Уэнтворт спорим по поводу бесплатных шапочек для душа в номере какого-нибудь дешевого мотеля.

— Нельзя принять взвешенное решение, не зная, во что ввязываешься, — сказала миссис Уэнтворт. — Ты же не станешь покупать платье без примерки?

Я проглотила ответ: «Может, я купила его через интернет» — и просто покачала головой. Меня пугала не идея посетить колледжи, а вообще само понятие «кружок «Дорога к колледжу». «Я думаю, это будет тебе полезно», — сказала мама, держа присланный по почте рекламный листок, официально приравняв «Дорогу к колледжу» к брокколи и солнцезащитному крему. Может, оно и полезно, но это не значит, что я обязана этим наслаждаться.

— Тебе интересны какие-нибудь профильные предметы?

— Не особенно.

Плотный завтрак и просмотр программ для подростков по кабельному телевидению наверняка вызовет эпичную битву, в которой улыбка миссис Уэнтворт просто обречена на поражение.

— Что ж, тебе есть над чем подумать. Я хочу, чтобы на этой неделе ты занялась внеурочной деятельностью. Присоединись к какому-нибудь кружку. Организуй свой. Еще не поздно выползти из дома и включиться в жизнь.

Бр-р. Словно слоган из рекламного буклета. Я подавила желание закатить глаза и выбрала ни к чему не обязывающий кивок.

С минуту стояла тишина. Я думала, что миссис Уэнтворт меня отпустит, но, когда я подняла голову, она изучала меня прищуренными глазами.

Ее звали Изобель. Она не была старой, по большому счету, но с точки зрения школьников считалась таковой. Она носила свитера с узорами и длинные бесформенные юбки с цветами. Однако у миссис Уэнтворт были очень красивые глаза с густыми темными ресницами. Такими же зелеными и выразительными они, наверное, были, и когда она была моего возраста. Мне нравилось думать, что тогда она была невероятно популярна. Все парни ходили за ней следом, предлагали подвезти до дома и говорили, что она похожа на девушку с обложки. А она смеялась, откинув волосы, и понятия не имела, что придет время, когда она станет миссис Уэнтворт и будет беспокоиться о том, что надо написать несносной девчонке, чтобы поступить в Университет Ридинг.

— Девон, — сказала она, и мне почему-то показалось, что в ее голосе прозвучала больше Изобель и меньше мисссис Уэнтворт. — Ты хочешь поступить в колледж?

Никто никогда не спрашивал меня об этом. Колледж был в порядке вещей. Согласно моим родителям, между рождением и смертью обязательно должен стоять колледж.

— Я не знаю, что еще делать, — сказала я.

— Пойди в армию, — просто ответила она.

Я скорчила рожу.

— Ненавижу, когда на меня орут.

— Тогда в «Корпус мира».

Из моего горла вырвался придушенный звук, словно кто-то придавил кошку.

— Ненавижу быть бескорыстной.

— Хорошо. — Губы миссис Уэнтворт снова дернулись. — Иди работать.

— Работать? Вот так просто?

— Многие это делают. Некоторые очень успешные люди никогда не учились в колледже.

— Ага, посмотрите на Голливуд.

— Еще один вариант. Отправляйся в Голливуд. Стань звездой.

— Но я не умею играть. Я даже никогда не разговаривала в пьесе.

— Так вступи в театральный кружок.

— О да, хористка номер двенадцать станет моим билетом к славе.

— Почему нет?

— Во-первых, это должно нравиться, а мне не нравится, и во-вторых, нужно хорошо уметь это делать, а я не умею.

— А что ты умеешь?

— Не знаю. На самом деле ничего.

— Как ты можешь так говорить?

Я не могла правильно сформулировать ответ, не прибегая к помощи Джейн. Без тех ее оборотов, которые придавали элегантность даже неприятным вещам. Она бы сказала, что мне не достает своеобразия. Я твердая посредственность. В подобных ситуациях исключительно... неспособная. Перед лицом напечатанного заглавными буквами успеха. Что, если в тебе этого нет? Что, если глубоко в душе ты просто один из тех львов на заднем плане?

— Каждый человек что-то умеет, — сказала миссис Уэнтворт, понаблюдав за мной. — Ты найдешь свою нишу. А знаешь подходящее для этого место?

— Колледж?

— Видишь, ты умеешь угадывать. Это уже кое-что.

Я слабо улыбнулась.

— Я считаю, что ты прекрасный кандидат для колледжа. Не думай, что я пытаюсь тебя отговорить. Я просто хочу знать, почему ты хочешь продолжать образование.

— Из-за родителей, — сказала я. Она могла бы сразу просто спросить.

— Чтобы уйти от них?

— Чтобы они меня не убили.

Ее губы дернулись непривычно сильно.

— Я хочу, чтобы ты сама принимала в этом участие, — сказала она, убирая эссе в мое дело. Кроме него в папке была только помятая открытка из Университета Ридинг, которую я показала ей на нашей первой встрече. — И попытайся написать эссе еще раз. Черт, напиши историю всей жизни.

Я опять скривилась.

— Хорошо, хорошо, я не буду забегать вперед. Хорошего дня, Девон.

— И вам, — сказала я и вышла из кабинета.

* * *

Я шла к футбольному полю и думала о том, что сказала миссис Уэнтворт. В основном я думала про эссе — страницу моей жизни. Я представляла, как написала бы о том, что состою в «Корпусе мира»: благотворительница Девон, разъезжающая по джунглям и пустыням, полная желания пожертвовать собой ради блага других. Именно этого и хотят те люди из колледжа: некую эффектную, решительно оригинальную историю между листами с оценками. Сколько часов вы работали волонтером; расскажите нам, когда именно случилась ваша ошеломляющая победа над невзгодами.

Мне казалось, что я никогда ничего не делала. Я никогда не страдала. Я никогда не побеждала. Я обычный ребенок из семьи среднего класса, живущей в пригороде, который все семнадцать лет сумел оставаться весьма невпечатляющим. Победа над заурядностью — вот что мне нужно.

— Кружок по колледжу закончился раньше?

Где бы я ни была, Фостер умел меня найти.

До этого лета он был двоюродным братом из тех, с которым встречаешься примерно раз в четыре года на Рождество. Его семья жила в Калифорнии, а мы во Флориде, и это было как нельзя лучше, идеальная допустимая доза Фостера. Но все изменилось, и новая доза Фостера в моей жизни иногда становилась весьма труднопереносимой.

Он бросил свою сумку на траву и плюхнулся рядом со мной на трибуну.

— Кружок придурков закончился раньше? — спросила я.

Секунду он смотрел на меня, а потом сказал:

— Я понял, что ты сделала. Я сказал «колледж» про твой кружок, а ты сказала «придурки» про мой. Умно.

Я смотрела на поле, отчасти, чтобы избежать необходимости отвечать, отчасти потому, что начиналась тренировка, а это моя любимая часть. Все игроки встают в круг для разминки. Больше всего мне нравятся прыжки, то, как парни считают хором. Трудно разглядеть лица, когда все в форме, но Кэса Кинкейда я найду где угодно. Он всегда прыгает лениво.

Фостеру Кэс не нравился, но мне не нравился Фостер. Мне, наверное, следовало бы ему посочувствовать, но Фостер обладал такой особенностью, как неспособность сказать или сделать хоть что-то по-человечески. Иногда я думала, что, если земля разверзнется и поглотит наш дом, он просто будет стоять на тротуаре, выбирая песню на айподе.

— Чему ты научилась на кружке по колледжу?

— Перестань называть его кружком по колледжу.

Как будто «Кружок «Дорога к колледжу» звучит намного лучше.

— Перестань называть мой кружком придурков, — парировал Фостер.

Ирония в том, что если какой кружок и заслуживал названия «кружок по колледжу», то это его. На профориентации в девятом классе Фостер записался в кружок «Будущие революционеры американской науки». Каждые две недели там собирались эти гениальные детишки, которые любят строить роботов и запоминать бесконечные цифры числа пи. Большинство из них, наверное, могли бы поступить в большее количество колледжей, учась в девятом классе, чем я, учась в выпускном.