Даже сейчас, вспоминая радость Кэт, он чувствовал боль. А ведь Трэвис должен был разделить эту радость, ему следовало упасть перед Кэт на колени и благодарить Бога за чудо. Но его охватил страх; он побоялся повторить старую ошибку, и это стоило жизни еще одному ребенку.

“Ты родишь ребенка и потом отдашь его мне. Мой адвокат подготовит через несколько дней все необходимые бумаги”.

Трэвис позволил прошлому затмить настоящее.

Сжимая ладонями поручень, Трэвис невидящим взором смотрел в полночь. Голоса терзали его душу, пока она не начала кровоточить. И Трэвис с ужасом услышал свои слова:

“Если ты добиваешься брака, забудь об этом. Я не повторяю своих ошибок и не женюсь второй раз на проститутке”.

Отчаяние охватило Трэвиса. Ведь он был так уверен, что Кэт придет в себя, увидев фотоаппараты, море… его…

Увы, она не желает говорить с ним! Не желает даже смотреть на него.

Трэвис не обвинял Кэт. Напротив, ему хотелось прокричать в ночь ее имя, громко поведать о своей любви, но его горло перехватило от сознания невосполнимой утраты. Как и Кэт, он лишь безропотно в стоял в тишине, преследуемый мыслями о прошлых ошибках.

Уронив голову на грудь, Трэвис погрузился в страдания. Сейчас единственная возможность сблизиться с Кэт – объединиться с ней в горе, раз уж любви не суждено соединить их.

“Я знаю, что ты ненавидишь меня. Я вернулся к тебе слишком поздно. Если ты не хочешь моего ребенка, заведи ребенка от другого мужчины.

Сделай хоть что-нибудь, Кэт, хоть что-нибудь, но только не будь безучастной. Кричи и ругай меня, я это заслужил”.

* * *

Кэт показалось, что она проснулась сразу же после того, как Трэвис успокоил ее. Она не понимала, что разбудило ее. Привычный кошмар уже не преследовал, да и холода она тоже не чувствовала.

Вскоре она догадалась, что проснулась лишь потому, что была в постели одна. А в последнее время Кэт уже привыкла к тому, что Трэвис рядом, привыкла ощущать его прикосновения, дыхание, тепло.

Она тихо вышла на палубу. Хотя на ней была только легкая футболка, Кэт не чувствовала холода, ибо “Повелительница ветров” перенесла их в южное лето.

Возле яхты резвилась стая дельфинов; их гладкие спины проблескивали под низкой луной.

Кэт не сразу заметила на носу Трэвиса, хотя его силуэт, залитый лунным светом, выделялся на фоне тьмы. Склонив голову, он облокотился на поручень и, казалось, застыл в напряжении. Трэвис стоял вполоборота к Кэт, но не видел ее. Можно было подумать, что он любуется морем и грациозной игрой дельфинов.

Кэт замерла, стараясь не дышать. Красота момента поразила ее. Услышав какой-то необычный звук, она решила, что у нее невольно вырвался стон изумления, но нет, это плакал Трэвис, закрыв лицо ладонями.

“Но он же не может плакать! Есть ли на свете что-нибудь, способное вызвать слезы у богатого мужчины?”

Потрясенная, Кэт вернулась в каюту Трэвиса, упала на его постель и предалась размышлениям. И тут свет истины озарил ее. Трэвис плакал, потому что Кэт не могла плакать.

Осознание вины заставило его вернуть Кэт фотоаппараты, жалость побудила Трэвиса заботиться о ее здоровье. Но ни вина, ни жалость не стали бы причиной его слез.

Задрожав при этой мысли и боясь верить себе, Кэт задумалась о том, сколько ночей подряд Трэвис, успокоив ее, выходил один на палубу. И рядом с ним не было никого, кто успокоил бы его.

И к Кэт наконец пришли слезы. Они обожгли ее, растопили лед, сковавший душу, и тогда в ней проснулась жестокая боль.

Она не знала, сколько времени прошло, прежде чем Трэвис тихо зашел в каюту и осторожно лег на постель. Кэт молча повернулась и прижалась к нему, обнимая его так же крепко, как он столько раз обнимал ее. Она попыталась заговорить, но из ее груди вырвалось только рыдание, сквозь которое слышалось его имя.

Кэт снова и снова повторяла имя Трэвиса и зарыдала еще сильнее, когда он обнял ее. Слезы ручьем потекли у нее из глаз, потому что Кэт поняла, как дорога Трэвису.

Трэвис спрятал лицо на груди Кэт и, крепко обняв, разделил ее страшную боль.

Когда слезы кончились, они все еще сжимали друг друга в объятиях – островок тепла в холодной ночи.

* * *

Кэт проснулась со вкусом слез на губах. Трэвис наблюдал за ней, боясь, что она уйдет.

Он очень этого боялся. Когда Кэт подвинулась к нему, его руки крепко обхватили ее. Трэвис порывисто дышал, уже не преодолевая боль, терзающую его душу.

– Мне следовало быть рядом с тобой, готовить тебе еду, купать тебя, выносить на солнце, заботиться о тебе. Но я не верил, что ты любишь меня. Я продолжал убеждать себя, что ты позвонишь и придешь ко мне. Я думал, что ты хочешь только выйти за меня замуж и завладеть моими деньгами. А потом ты сказала, что продала свои фотоаппараты.

Ты продала их, чтобы сохранить моего ребенка, и ни разу не позвонила мне, ничего у меня не попросила.

Я думал, что нет ничего страшнее, чем видеть, как волна накрывает тебя и Джейсона, а твоя кровь растекается по деревянному настилу.

Кэт хотела возразить ему, но понимала, что такую боль не облегчить словами.

– Я ошибался, – продолжил Трэвис. – В последние несколько недель я наблюдал, как из тебя по капле вытекает жизнь. Я понимал, что убил тебя, и, что бы ни предпринимал, ничто тебе не помогало. А эти ночи, Кэт… Боже мой, чего стоили эти ночи!

Кэт пыталась заговорить, но чувства обуревали ее, давая понять, что она еще жива.

Трэвис отвел глаза.

– И кошмар этот будет длиться вечно, потому что я не в силах изменить прошлое, изменить то мгновение, когда ты увидела кровь на досках и, закричав, упала. Именно тогда для тебя начался весь этот кошмар.

– Трэвис!

– Я до сих пор слышу этот крик, переживаю все снова и снова и ненавижу себя.

– Ты не сделал ничего…

– Ну как же, не сделал! – перебил ее Трэвис. – Я же видел, как ты замкнулась в своем кошмаре после выкидыша. Но как прекратить этот кошмар, как научить тебя жить с ним? Этому не будет конца…

– Кошмар… – повторила Кэт с болью в голосе. – Кошмар начался у меня до выкидыша, а не после.

Подумав, что ослышался, Трэвис посмотрел на Кэт. Выражение его лица потрясло ее. Кэт нежно прикоснулась к щеке Трэвиса, желая избавить его от отчаяния. Она видела, что Трэвис замер от ее ласки, боялся в это поверить.

Кэт с трудом перевела дыхание.

– Я поняла с самого начала, что у меня почти наверняка будет выкидыш. Я знала, что это не последняя возможность забеременеть, но не хотела ребенка от другого мужчины. Мне нужен был ты, но тебя я потеряла. Вот тогда и начался мой кошмар – когда я потеряла тебя.

Задрожав, Трэвис попытался что-то сказать, но Кэт прижала палец к его губам.

– Пожалуйста, дай мне закончить. Позволь мне стать такой же сильной, как ты.

Трэвис молча поцеловал ее пальцы.

– Семь лет я продержалась одна и очень гордилась этим, а потом упала – тоже одна. И все еще продолжаю падать. Не покидай меня, Трэвис. Не покидай хотя бы сейчас. Конечно, я недостаточно богата для того, чтобы ты доверял мне и полюбил меня. Но все, что мне нужно, – это быть с тобой. Позволь убежать с тобой от этого шторма. А когда он закончится, тебе не придется ничего говорить и делать. Я сама все пойму и уйду.

Трэвис скользнул губами к ладони Кэт.

– Ты гораздо богаче меня, я никогда не обладал таким богатством. Ты – огонь, жизнь, любовь. Чтобы купить тебя, я продал бы свою душу – “Повелительницу ветров”. Но тебя нельзя ни купить, ни выпросить, ни получить взаймы.

Он быстро протянул руки и привлек Кэт к себе.

– Но тебя можно украсть, милая Кэт. И мне это удалось. “Повелительница ветров” способна преодолеть три четверти мирового пространства. Никто не найдет тебя и не отнимет у меня.

И Трэвис обнял ее с неистовой силой. Она не могла ни пошевелиться, ни вымолвить ни единого слова. Впрочем, для Кэт это было не важно. Она не знала, что сказать, и ей хотелось только еще ближе прижаться к любимому.

– Но я обещал Харрингтону не удерживать тебя силой.

– Что?

– Ведь ты и сама, наверное, не веришь, что твой заботливый ангел заставил бы тебя взяться за работу лишь для того, чтобы закончить книгу к назначенному сроку, правда?

Кэт удивленно посмотрела на Трэвиса.

– Издатель сказал мне, что твои фотографии прекрасны, и он готов ждать до второго пришествия, только бы получить их оставшуюся часть, – пояснил он. – А все остальное было сделано для того, чтобы заманить тебя на яхту.

– Хорош ангел! – На губах Кэт блуждала улыбка.

– Да он вовсе не ангел. Знаешь, ведь Харрингтон не желал содействовать мне, пока я не пообещал, что позволю тебе уйти, когда ты выздоровеешь. Он надеялся, что ты встретишь мужчину и полюбишь его. И Харрингтон прав. Ты заслуживаешь любви, Кэт. Я отпущу тебя, клянусь.

Но, произнося эти слова, Трэвис почувствовал, что холодная дыра во Вселенной поглощает его. Именно такое наказание и ждет человека, слишком поздно научившегося любить.

– Только не покидай меня сейчас, – прошептав Трэвис. – Не заставляй меня отпустить тебя сейчас. Я… не могу.

Кэт провела по его губам дрожащими пальцами.

– Я уже нашла того единственного мужчину, которого способна полюбить. Ничто не изменило этого и никогда не изменит. Я люблю тебя.

– Тогда выходи за меня замуж. Пожалуйста, Кэт, выходи за меня замуж. Мне так недостает тебя, что я не могу… я просто не знаю, как рассказать о своих чувствах. Не знаю, что говорят в подобных случаях.

Кэт отстранилась и внимательно посмотрела на него.

– Конечно, нехорошо просить тебя об этом сейчас, – продолжал Трэвис. – Я понимаю, тебе нужно время, но боюсь, что, как только ты поправишься, тебе уже никто не будет нужен, а ты нужна мне… Очень нужна. Выходи за меня замуж.

– Нет. – Кэт закрыла глаза, боясь, что если посмотрит на Трэвиса, то сразу же согласится и уже не спросит о том, сделал ли он предложение сгоряча или под гнетом вины. – Никто не виноват в том, что у меня случился выкидыш – ни ты, ни я, ни Джейсон. Я не хочу, чтобы ты женился на мне из жалости, и не могу принять этого…

– Из жалости? Ну уж нет! Ты слишком сильная, чтобы тебя жалеть.

– Сильная? – Из глаз Кэт хлынули слезы. – Ну да, конечно же! Вот почему каждую ночь я просыпаюсь в холодном поту.

– Ты выдержала все ночи одна в течение целого месяца. А меня этот кошмар преследует только неделю, но мое сердце уже разрывается на части.

– Ты помог мне своим присутствием и поддержкой. Не считай себя виноватым в том, что случилось, и обязанным жениться на мне.

– Я люблю тебя, Кэт!

Трэвис ощутил, как дрожь пробежала по ее телу, увидел боль и сомнение в серых глазах. Он прикоснулся к губам Кэт и осторожно лизнул уголок ее рта.

С тихим вздохом изумления Кэт приоткрыла губы, позволяя Трэвису наполнить ее рот своим дыханием, вкусом, языком. Она ощущала тепло Трэвиса, чувствовала, как в нем пробуждается желание. Испещренные шрамами руки пробрались под футболку. Трэвис жадно ласкал Кэт. Ее трепет и учащенное дыхание говорили ему, как приятны ей эти ласки.

Кэт лежала на постели в мягком золотистом свете утренней зари, льющемся из иллюминатора, молча смотрела на Трэвиса и не просила его ни о чем – лишь бы он сейчас не покидал ее. Склонившись к Кэт, он коснулся губами ее щеки. Медленные ласковые движения его языка заставили ее задрожать от желания.

Когда Трэвис оторвался от губ Кэт, у нее вырвался возглас протеста. Произнеся ее имя, он погрузил пальцы в шелковистый огонь ее волос. Кэт выгнулась навстречу ему.

Обхватив ее груди, Трэвис начал нежно ласкать их языком. Руки его медленно скользили по телу Кэт.

Кэт возбуждали его нежные прикосновения, наполняя огнем ее тело.

– Я похитил тебя не из жалости и не из-за чувства вины, – сказал он, покусывая ее нижнюю губу. Страстно прижавшись к Кэт, Трэвис упивался ее стонами. – Я похитил тебя, потому что не мог поступить иначе. Я хочу проникнуть в твою душу, как ты проникла в мою. Ты научила меня любить. А потом я ушел от тебя, не успев понять, как люблю тебя. Теперь я знаю это, и готов дать тебе все что угодно, даже исчезнуть из твоей жизни, если ты пожелаешь. Скажи мне, хочешь ли ты этого?

Всматриваясь в сапфировые глубины глаз Трэвиса, Кэт ощущала напряжение его возбужденной плоти. Он дал ей все и не просил ничего взамен.

– Я хочу тебя, – прошептала Кэт. Ее руки скользнули вниз по телу Трэвиса. – Только тебя.

– Ты уверена? У меня ведь не стало меньше денег. – На его губах появилась улыбка, полная печальной иронии. – Я богат и с каждой минутой становлюсь все богаче.

– К черту твои деньги!

Трэвис изобразил испуг, но потом рассмеялся.

– У меня есть идея получше. Выходи за меня замуж. Тогда эти деньги станут твоими, ты сможешь делать с ними что пожелаешь, и даже больше…