— Он прекрасен, — говорю я по-прежнему тихо. — Я поднимаю голову, он внимательно наблюдает за мной. — Ты поможешь мне надеть его? — спрашиваю я, вручая кулон ему.

Мои волосы уже подняты, поэтому я поворачиваюсь спиной к нему, а он скользит цепочкой вокруг моей шеи и застёгивает ее. Я чувствую прикосновение его губ на задней части шеи. Мои руки движутся к сердцам, и я поднимаю их над грудью, опуская глаза. Он снова заставляет меня взглянуть ему в лицо.

— Прекрасная, — говорит он, и я начинаю плакать.

Он притягивает меня к себе на колени, и я утыкаюсь лицом в его шею, вдыхая его аромат.

— Малышка, почему ты плачешь?

Хороший вопрос. Я понятия не имею, почему плачу. Я просто сейчас чувствую себя очень волнительно.

— Прости, — всхлипываю я, вытирая его футболкой своё лицо.

— Ты только что высморкалась в мою футболку?

Я начинаю хихикать.

— Нет, это просто слёзы. Клянусь.

— Гм, — бормочет он и целует меня в макушку.

Я убираю лицо с его груди и смотрю в его красивые глаза. Мне так повезло.

— Теперь, когда твои вещи здесь, ты же понимаешь, что это значит, что ты официально переехала, правильно?

Я в полном шоке. Он обманул меня насчёт переезда. Вообще-то, если подумать, то обвёл вокруг пальца моего отца. Он добился своего, не споря со мной. Мне нравится находиться здесь, но мне также нравится иметь запасной план.

— О, Господи, ты командовал мной и добился своего, а я даже не заметила.

— Я не командовал тобой, детка. Я же сказал тебе, что ты захочешь жить со мной.

Он прав. Я так сильно хотела быть здесь, как и он моего присутствия.

— Ты не думаешь, что для этого ещё рановато? — ворчу я, качая головой.

— Чёрт побери, нет.

Хорошо. Он уверен насчёт этого. Я, с другой стороны, не совсем уверена.

— Я не хочу, чтобы все испортилось, ведь мы в этом новички. Мне кажется, мы движемся очень быстро. Я беспокоюсь, что это из-за того, что наши отношения в новинку для тебя, и ты не понимаешь, о чём просишь. Ты потеряешь интерес ко мне рано или поздно, и тогда я останусь с разбитым сердцем и вынуждена буду переехать из дома, в который влюбилась, хотя знала, что было слишком рано, чтобы въезжать в него.

Его руки движутся к моей шее, большой палец скользит под мой подбородок и отклоняет голову назад, устанавливая зрительный контакт.

— Ты выводишь меня из себя. — Ой. Он выглядит разозлённым. Дерьмо. — Я взрослый человек. Я знаю, чего хочу от жизни. Знаю, что хочу в ней. Ты не живёшь в моей голове, не знаешь, что я чувствую, поэтому прекрати принимать решения за меня, — говорит он, качая головой. — Я пытаюсь замедлить события для тебя. Для меня двигаться быстро — это надеть кольцо на тебя вместо цепочки с кулоном. Поверь мне, я двигаюсь так медленно, как только могу.

По какой-то причине я знаю, что он говорит правду. Есть только одна вещь, которую он не знает: если бы он попросил меня выйти за него, то я бы сказала да, без вопросов. В тот момент, как я увидела его, я захотела его. Безусловно, я посчитала, что он большой придурок, особенно после его реплик, но продолжала его хотеть. Когда в мою комнату забрались, а он был рядом со мной, заботился обо мне и держал в безопасности, я поняла, что он хороший мужчина. Затем манера его общения со мной и взгляды, направленные на меня, расставили все точки над i.

— Я люблю тебя. Ты предназначена для меня. Я знал, что с того момента, как встретил тебя, для меня уже не было вариантов. Мне нравится, что ты здесь, и я не вижу необходимости это менять, если ты думаешь так же, как и я. В противном случае тебе лишь нужно сказать, чтобы я смог убедить тебя передумать, — говорит он, ухмыляясь.

Интересно, он чувствовал то же самое к своей бывшей? Он любил её?

— Ты любил свою бывшую жену? — выпаливаю я, ощущая, как его тело напрягается подо мной. — Не бери в голову. Мне жаль. Я не должна была спрашивать тебя об этом, — я стараюсь подняться с его колен.

Его глаза прищуриваются, и он делает глубокий вдох.

— Ты можешь спрашивать у меня всё что угодно, — говорит он, притягивая меня обратно и прижимая мою голову к своей тёплой груди. — Я никогда не любил её. Я думал, что поступаю правильно. Мы спали с ней в течение года, и я понял, что не хочу ничего серьёзного с ней. Она всегда намекала мне на большее, но для меня она не была той единственной. Она меня не волновала, но я был влюблён. Затем меня не было месяц, и, когда я вернулся, она ждала меня перед дверью моей квартиры.

Она утверждала, что беременна, и этот ребёнок от меня. Я знал, что мне нужно было поступить правильно. Я не хотел, чтобы мой ребёнок рос в доме, где бы у меня не было постоянного доступа к нему или ей. Я сказал, что мы разберёмся с этим и поженимся. И таким образом, у неё будет медицинская страховка, а у меня полный доступ к моему ребёнку, и, может, я полюблю её. Она сказала, что находится примерно на третьем месяце.

Я уехал со своим отрядом примерно на две недели. Мы были женаты месяц, и она сразу переехала ко мне. После возвращения мой друг остановил меня перед входом в дом. Он сказал, что она переспала с ним, и ему жаль. Я пошёл домой и высказал всё ей в лицо. Она ничего не отрицала. Она утверждала, что сделала это всё для того, чтобы вызвать у меня ревность, а следом и любовь к ней. Это не сработало. Я выставил её задницу и сказал, что мой адвокат свяжется с ней. Несколько дней спустя она снова пришла и рассказала, что потеряла ребёнка. Я попросил доказательств, но они ничего мне показала.

И по сей день она старается как-нибудь поговорить со мной. Я не отвечаю на её звонки, но она всегда появляется неожиданно. Кентон узнал о ней, когда она заявила, что потеряла ребёнка, и кое-что откопал. Она ни разу не сходила ни на один приём к доктору всё то время, пока притворялась беременной. Очевидно, она думала, что я обрюхачу её после свадьбы, и концы в воду. Она не рассчитывала, что я буду предохраняться, даже когда она сказала, что беременна, и я надел кольцо на её палец. Тогда в глубине души я чувствовал, что что-то идёт не так. Я никогда не трахал её без защиты и теперь благодарен, что прислушался к себе.

Я не могу поверить, что кто-то мог так сделать. Притворяться беременной ради того, чтобы манипулировать кем-то, — отвратительно.

— Мне жаль, что она так с тобой поступила, — шепчу я, пробегаясь кончиками пальцев вдоль линии его челюсти.

— Мне тоже.

— Так что она хочет от тебя своими преследованиями?

— Не знаю. Мне глубоко насрать, поэтому я не отвечаю на её звонки. Мне ничего от неё не нужно, есть Кентон, который следит за ней и за её замыслами. Некоторые люди имеют неустойчивую психику, и она из их числа. К тому же, несколько лет назад она появилась в городе и начала нести всякую хрень о том, что я потерял лучшего друга из-за неё.

Что ж, теперь мне не придётся волноваться о его чувствах к бывшей. Я ненавижу её и то, что она сделала с Ашером, поэтому если я её когда-нибудь увижу, то постараюсь выбить всё дерьмо.

— Мне так жаль, что тебе пришлось пройти через это.

— Даже такое дерьмо, как это, может преподать очень хороший урок.

— И какой урок преподали тебе?

— Скажем так, что дорога в ад вымощена благими намерениями.

Я улыбаюсь ему.

— Хороший урок?

Моя голова резко поднимается, когда звонит телефон в спальне.

— Мне нужно взять его. Это должно быть Тиа.

Я целую его и поднимаюсь с колен, чтобы ответить. Сейчас Рождество, и я ожидаю несколько звонков от моих друзей из Нью-Йорка. Когда я наконец добираюсь до телефона, он перестает звонить, поэтому я включаю его, чтобы посмотреть, кто звонил. Это нью-йоркский номер, который я не узнаю, но он оставил голосовое сообщение. Прикладываю телефон к уху и тут же хочу запустить им в стену, когда слышу голос своего бывшего жениха.


«Привет, я... эм, просто хотел пожелать тебе счастливого Рождества. Знаю, прошло много времени, но я хочу сказать тебе, что люблю и скучаю, Новембер. Понимаю, я облажался, — следует длинная пауза, и я думаю, что он повесил трубку, но потом он заговорил снова. — Надеюсь, ты сможешь меня простить. Я скучаю по тебе. Пожалуйста, перезвони мне».


Моё лицо, должно быть, говорит всё за меня. Ашер забирает телефон из моих рук и прикладывает к своему уху. Затем смотрит на него, нажимает на кнопку и снова прикладывает к уху. Он слушает голосовое сообщение, которое только что прослушала я. Словно в тумане я наблюдаю за тем, как сжимаются его челюсти, и телефон трескается в его руке.

— Полегче с телефоном, Халк.

Ашер смотрит на меня, и я улыбаюсь. Он игнорирует мою улыбку, затем кидает телефон на кровать. Пользуется второй рукой, чтобы стянуть мою резинку с волос и накручивает мои волосы на свой кулак.

— Ты не будешь перезванивать этому куску дерьма.

— Я не буду ему перезванивать, — повторяю я.

Я и не собиралась этого делать. Вообще-то, мне хочется понять, как он узнал мой номер и почему позвонил мне. Единственный вариант: он позвонил моей маме и взял у неё номер.

— Какого чёрта он тебе звонит?

— Хороший вопрос, — говорю я, глядя через его плечо и пытаясь понять то же самое. Он тянет меня за волосы, и я поднимаю на него глаза. — Понятия не имею. Я даже не разговаривала с ним последние два года. После того, как узнала, что я он сделал, то сменила номер и избегала его, как вирус Эбола, — я наблюдаю за тем, как его взгляд смягчается, а губы дергаются.

— Почему ты не избегала свою мать?

Я глубоко вздыхаю и говорю правду.

— Я хотела простить её. Мне нужна была мать, которая бы меня любила. Мне показалось, что если я прощу её, она простит мне то, что заставило её так сильно ненавидеть меня.

— Ты ничего ей не сделала. Она была эгоисткой и не заслужила дочери, которая такая добрая и сострадательная, как ты.

— Не знаю, — шепчу я. — Она всегда ненавидела меня. Я была недостаточно хороша. Я понятия не имела, почему она так себя ведёт, но это не меняло того, что я жаждала её внимания и любви. Всю жизнь я хотела быть желанной. Пока я не встретила отца, когда мне исполнилось восемнадцать, и не почувствовала, каково это, принадлежать кому-то.

— Ты принадлежишь сейчас. Не только своему отцу и его семье, но и мне и моей семье. И в один прекрасный день ты будешь принадлежать нашим детям.

— Детям? — спрашиваю я шокировано.

— Детям. Я же сказал, что ради тебя буду двигаться медленно. Но ты станешь моей женой, и как только мы получим свидетельство о браке, я сделаю так, что ты забеременеешь.

Я закатываю глаза.

— Смотрю, у тебя всё распланировано, да?

— Чёрт, конечно.

Он улыбается. Я улыбаюсь в ответ. Его счастье такое заразительное.

— Не могу дождаться, когда увижу, как ты ходишь вразвалку, зная, что я сделал это. — Мои глаза сужаются, а он улыбается снова. — Что ты — моя жизнь, и носишь внутри себя жизнь, которую мы создали.

Я почти теряю сознание. Даже несмотря на то, что он сказал, что я буду ходить вразвалку, а ни одна женщина не хочет этого слышать или знать, что в будущем это случится, это всё равно самая прекрасная вещь, которую он когда-либо говорил мне.

— Сколько детей ты хочешь? — тихо спрашиваю я, обернув руки вокруг его шеи.

Его руки скользят к моей талии, под футболку. Кончики его пальцев проходятся по моим бокам, вызывая мурашки.

— Два мальчика и три девочки. Мальчики должны появиться первыми, чтобы защищать своих сестёр, особенно, если они будут похожи на тебя.

— А что будет, если первой появится девочка?

— Тогда я куплю ещё больше оружия.

Я начинаю хихикать.

— Ты же знаешь, какой горячий? В смысле, если у нас будут мальчики, то я буду вынуждена скупить все акции у «Троян» (прим.пер. компания, которая производит презервативы), чтобы убедиться, что они всегда будут с защитой. Либо так, либо вложить деньги в медицинскую компанию, дабы они придумали контрацепцию для мужчин.

Он начинает качать головой и хихикать.

— Мне нравиться, что ты говоришь «у нас», — мягко произносит он, в его глазах таилось тепло. — Теперь я знаю, что ты тоже видишь будущее со мной.

Он дерзко улыбается, и я заливаюсь смехом.

— Знаешь, ты очень властный и наглый.

Его губы дергаются, но я знаю, что он не согласен со мной. Нужно признать, что я удивлена тем, с какой уверенностью он говорил о нас. Это успокаивает меня. Я не беспокоюсь о том, что он думает о некоторых вещах проще, чем они есть. Он целует меня в нос, а затем нежно в губы.

— Мне нужно вниз, узнать, нужна ли маме помощь, и убедиться, что все готовы пойти в дом твоего отца.

— Спасибо.