– Милая, – произносит она, кладя руки мне на плечи. – Ты в порядке?

Я качаю головой.

– Ты все видела, Джайла, собственными глазами. Ему плевать.

– Я...

– Только не говорим мне, что его волнует, это не правда.

– Он выглядит довольно разозленным, милая.

Я трясу головой. Слезы начинают течь.

– Милая, – бормочет она, обнимая меня.

– Можешь попросить Сантану отвезти меня домой?

Она отстраняется и смотрит на меня.

– Разве ты не хочешь сказать Маркусу?

– Нет, – говорю уверенно. – Я просто хочу уйти.

– Хорошо, я позову ее.

Через десять минут появляется Сантана.

Через полчаса я сворачиваюсь в кровати с ноющим сердцем.



Глава 14

Тогда

Катя

– Сделай то, о чем я тебя просил, – орет Роберт.

– Я делаю, – говорю, закрывая глаза и пытаясь успокоиться.

– Ты удивляешься, почему ты так много работаешь. Если ты сделаешь работу правильно, то не облажаешься, следовательно, и не придется работать много.

Облажаться. Облажаться.

Я не совершаю чертовых ошибок, я живу и дышу этой работой, делаю все, о чем просит этот проныра и не смотря на все мои старания, он ругается большинство дней в неделю.

– Я сказала, что сделаю это, Роберт, то так и будет.

– Ты жалкая, – бормочет он, скрещивая руки на своей дряблой груди. – Я могу нанять помощника получше. Я держу тебя на этой должности чисто из-за жалости.

И это он тоже очень часто говорит.

– Если бы твоя мать не была больна, тебя бы здесь не было. Помни об этом, Катя. Ты просто... обычная.

Обычная.

Мои глаза жжет. Обычно я дерзка и остроумна, но сейчас я просто устала. Все потому что у мамы была тяжелая ночь, у нее болела голова, она много плакала. Я провела все время рядом с ней. Потом Маркус. Мужчина, с которым я встречалась три раза и все еще он как-то убеждает меня, что с ним стоит встречаться еще. Он опасен, я знаю это, но останавливает ли меня это? Нет.

Я поворачиваюсь и ухожу из офиса прежде, чем разревусь жалкими слезами. Это только распалит Роберта еще больше. Пришло время для отдыха, и пока у меня нет драгоценного времени на это, я возьму его. Слезы пекут глаза, пока я спешу на выход из массивного здания на оживленную улицу. И тогда я врезаюсь в твердую, красивую фигуру, которую я быстро узнаю по запаху.

Маркус.

– Катя, – говорит он, кладя руки на мои предплечья и отстраняя меня.

Я смотрю на него, и смаргиваю слезы. Он хмурится.

– Ты плачешь.

– Нет.

– Лжешь, – рычит он. – Не делай этого.

– Мой босс ведет себя как подонок, вот и все.

Его осеняет.

– Твой босс – Роберт Касо, да?

Я моргаю.

– Ты знаешь его.

Маркус горько смеется.

– Именно, я знаком с ним. Дай мне переговорить с ним.

– Маркус, нет, – молю я, хватаясь за его руку.

– Ты работаешь больше пятидесяти часов в неделю, – начинает он.

– Маркус.

– За минимальную зарплату.

– Пожалуйста, – прошу я.

– И он обращается с тобой, как с дворняжкой, и я знаю это, потому что знаком с ним.

- Маркус.

Он приближается с доминирующим видом. Черты его лица резкие и он не потерпит возражений. Меня это пугает, но я не спорю.

– Ты стоишь здесь и плачешь, и у меня есть одно единственное предположение, кто виноват в этом. Я собираюсь поговорить.

– Маркус, – умоляю я, беря его за руку. – Эта работа все, что у меня есть. Если я потеряю ее...

– Потеряешь ее, и я дам тебе другую.

С этими словами он идет внутрь. Я нахожу лавочку в парке и кладу голову на руки, сдерживая слезы. Иногда жизнь становится трудней, и обычно я борюсь с этим, но сегодня я чувствую себя слабой, жалкой, и неспособной вытащить внутреннюю Катю, которая смотрит на мир с усмешкой.

Ее просто здесь нет.


~*~*~*~

Маркус

– Рад тебя видеть, Роберт, – ворчу я, входя в кабинет ублюдочного босса Кати.

Не поймите меня неправильно, я ублюдок, когда надо, но я никогда не отправлю своих девушек плакать на улицу, и не заставлю их работать столько часов, сколько работает она, за ту же зарплату, что ей платят. Я знаю все о Роберте, включая то, что он любит делать на выходных. Он забывает, что я плохой человек. Забывает, что я могу уложить его.

Он вспоминает сейчас, я знаю, что вспоминает, потому что его лицо бледнеет и он заикается:

– Что ты здесь делаешь? Как ты вообще вошел?

– Я здесь поболтать, – говорю я, прильнув к двери.

– Убирайся, Маркус. Я вызову охрану и...

– И что? – ожесточенно усмехаюсь. – Мы оба знаем, если я захочу, ты не покинешь эту комнату. Я здесь, чтобы поговорить о Кате.

Его лицо кривится от отвращения.

– Кате?

– Да, Кате. Моей невесте.

Он моргает. Я сохраняю нейтральное выражение. Ему не надо знать, что мы еще не дошли до этой точки... пока.

– Катя твоя... твоя...

– Исходя из этого, – говорю, отталкиваясь от двери и небрежно двигаясь к нему. – Видишь ли, я только что нашел свою невесту на улице плачущей.

– Я не...

– Я не закончил, Роберт, – произношу и награждаю его взглядом, от которого он замолкает. – Как я сказал, я нашел ее плачущей. И это не в первый раз, – лгу. – К слову, я знаю, как ты с ней обращаешься. Я так же знаю, сколько часов ты заставляешь ее работать за минимальную зарплату, которая, мы оба знаем, ничтожна, даже для такой мрази как ты.

– Я ее босс. Что я делаю, это не твое...

– Я надеюсь, ты не собираешься сказать, что это не мое дело, – я делаю шаг вперед, а он отступает назад. - Потому что, Роберт, я сокрушу тебя.

– Ты не можешь заявиться сюда и угрожать мне, Маркус Тандем!

– Могу, я уже здесь, и ты будешь делать, как я говорю.

– Я вызову полицию и...

Я громко смеюсь.

– И что? Давай, скажи мне. Я имею в виду, мы же не можем рассказать им, что ты был частью поставок наркотиков заграницу, не так ли?

Он краснеет и сжимает руки в кулаки.

– В смысле, что тогда будет с твоим бизнесом?

– Ты высказал свою точку зрения, Маркус, – шипит он. – Скажи, зачем ты пришел сюда и убирайся из моего офиса.

Я двигаюсь, оборачиваю пальцы вокруг его шеи, и толкаю его к стене. Его толстое тело колеблется, когда он пытается выбраться, его пальцы отдергивают мои, стараясь убрать мою руку со своей шеи. Его лицо краснее сильнее и он начинает задыхаться.

– Все просто. Ты собираешься платить той девушке больше денег за меньшее количество часов. Будешь обращаться к ней с уважением. И ты продвинешь ее на другую должность далеко, далеко от себя.

Он такой красный, практически фиолетовый. Я отпускаю его. Он падает на пол.

– Ну?

– Договорились, – кашляет он.

– Я убежусь в том, что ты выполнил сделку, – говорю я, поправляя костюм. – Хорошего дня, Роберт.

После этих слов я ухожу.


~*~*~~


Катя

Я неловко перебираю пальцами, когда Маркус выходит. Он шагает, его выражение лица нейтральное. Я вскакиваю и бегу к нему.

– Что ты сделал?

– Уладил все.

– Уладил как?

Его глаза вспыхивают, но он не делает попытки, чтобы объяснить.

– Маркус?

Он льнет ближе.

– Все решено, Катя.

– Маркус, – начинаю я, но он отрезает меня, притягивая меня ближе к себе за шею. Наши лица лишь в миллиметрах друг от друга и его взгляд настолько интенсивный, что мое дыхание застревает в горле.

– Что сделано, то сделано. Возвращайся на работу. Заканчивай свой день.

– Маркус.

– Позже, Катя.

После этого он отпускает меня, отворачивается и уходит.

Агрх!

Глава 15

Сейчас

Катя

Я слышу, как его машина заворачивает, и фары освещают мою комнату. Он дома. Я переворачиваюсь на бок, сворачиваясь в шарик. Мое сердце болит: болит, потому что он не защищает меня. Он не выбил все из того парня, с которым я танцевала. Он не продемонстрировал ничего. Вообще ничего. Мне бы хотелось не любить его так сильно. Хотелось, чтобы не было больно. Хотелось, чтобы у меня были силы злиться на него.

Я пялюсь на дверь спальни, как только захлопывается входная дверь.

Я знаю, что должна сделать, в ту же минуту, как я услышала, как ключи ударяются о стол: я знаю.

Я выбираюсь из кровати, подхожу к двери и запираю замок. Затем возвращаюсь в кровать и закрываю глаза, зажмуривая их, когда он останавливается около моей двери. Я слышу, как дверь дребезжит, и мое сердце злостно сжимается. Я сглатываю, и слеза стекает из угла глаза.

– Катя?

Боже.

– Открой дверь.

Я прижимаю лицо к подушке, и слышу, как дверь шумит еще раз.

Затем он уходит.

Уходит.

Мое сердце не вынесет больше.

~*~*~*~

Я глубоко сплю, когда дверь снова дребезжит. Она черная как смоль, и я знаю, что это Маркус. Она скрипит еще пару раз и затем открывается. Я держу глаза закрытыми, когда чувствую, как кровать прогибается. Пальцы Маркуса скользят по моим бедрам, и я сжимаю глаза, боль распространяется через сердце и уходит в глубину души.

– Я знаю, что ты проснулась, дорогая, – мурлычет он.

– Не называй меня так, – шепчу. – Просто уходи, Маркус.

– Ты злишься на меня.

Я раздражаюсь.

– Какой же ты наблюдательный.

– Почему?

Я переворачиваюсь и его пальцы остаются на моих бедрах, вырисовывая маленькие кружки.

– Серьезно? – шепчу. – Почему?

– Да, Катя. Почему?

– Там был мужчина, лапающий меня.

Он молчит.

– Да, был.

– И ты просто стоял и смотрел. Позволь спросить, Маркус, почему ты женился на мне?

Еще больше молчания.

– Ты даже ответить не можешь, не так ли? Не можешь, потому что я ничего для тебя не значу, вообще ничего. На хера ты вообще делаешь это со мной? Тратишь мое время? Заставляешь меня любить тебя? Делаешь меня своей женой? Когда все, чего ты хочешь, это кусок задницы в своей постели.

– Катя.

– Иди нахуй, ублюдок. Он лапал меня, – я повышаю голос. – Он держал свои руки на теле, которое должно быть твоим и тебе плевать.

– Я, блять, ненавидел это, – рявкает он.

Я вздрагиваю.

– Что?

– Чертовски ненавидел это, но я знал, что ты делала. Я, черт подери, знал, что ты пытаешься выбесить меня, потому что сама была раздражена.

– Что? – спрашиваю еще раз.

– Чтоб меня, Катя. Ты все тестируешь.

– Просто уйди.

– Нет.

– Маркус.

Он наклоняется, переворачивая меня на спину,и его тело накрывает меня сверху. Я зло вскрикиваю, толкая его в грудь, но он не двигается.

– Перестань бороться со мной, Катя, – шипит он.

– Может, ты должен был бороться за меня. Может быть, будет лучше для всех, если я просто уйду.

– Нет.

Слова получаются хриплыми, такими настоящими, глубокими, и мой рот закрывается. Его рот находит мою шею, и он нежно меня целует. Черт бы его побрал. Чтоб его. Его пальцы пробегаются по моим бокам, его рот двигается по моему телу, и я знаю, что он берет вверх. Он побеждает. Он успокаивает меня. Он заставляет меня простить его с каждым касанием.

– Скажи, что ты любишь меня, Катя, – требует он хрипло.

– Нет, – стону я, когда его губы двигаются вниз по моей шее.

– Скажи мне, Катя.

– Сказать тебе то, что ты отказываешься сказать мне? Нет! – восклицаю я.

Его рот находит мои груди и он посасывает их сквозь ночнушку. Мое тело выгибается вверх.

– Катя, – предупреждает он.

– Пошел ты, Маркус Тандем.

Он рычит, низко и угрожающе, но я не сдаюсь. Я не отдам ему то, что он пытается вытащить. Не сегодня. Даже если я чувствую это, каждым дюймом своего тела, он не прорвется через эту стену.

– Ты простишь меня, – гудит он напротив моей кожи.

– Нет.

– Да.

Он победил.

Он заставил меня простить его своим ртом между моих ног.

Затем своим членом глубоко внутри меня.

И я вернулась обратно к началу.

Абсолютно потерявшая голову из-за него, и теряющая часть своей души.


Глава 16

Тогда

Катя

– Катя! – моя мама плачет в трубку.

– Мама? Что не так? Что-то случилось?

– Да, кое-что, безусловно, произошло. Катя, я не понимаю, зачем ты сделала это для меня? Я же знаю, что ты не можешь себе этого позволить, дорогая.

Ауч?

– Мама, подожди минутку, давай с самого начала. Я не совсем понимаю, о чём ты говоришь?

– Кресло…

Инвалидное кресло?

– Что случилось? Неужели оно сломалось?

– Катя, – тихо говорит она. – Новое.

Новое?

Причём тут новое?

– Я не понимаю. Я не покупала инвалидное кресло.

– Ты... ты этого не делала?

– Нет, мама.

Тогда кто?

– Там записка на коробке, подожди, я сейчас посмотрю.

Она затихает, затем через мгновение начинает задыхаться.

– Мама? – Я уже плачу. – Что там?