– Мамочка, никогда не оставляй меня. Я не… Я не знаю, что бы я сделала...

  Она протягивает руку, касаясь моего лица. Я прижимаюсь к её руке и зажмуриваюсь, вдыхая родной запах. Пальцы на моей щеке внезапно дрогнули, и я приоткрываю глаза. Она смотрит на дверь за моей спиной. Я медленно оборачиваюсь, и вижу стоящего в проёме двери Пьера, с мягким выражением смотрящего на неё. Я поворачиваюсь к маме, еле улыбаясь.

– Я оставлю вас наедине.

Мама переводит испуганный взгляд обратно на меня. Я наклоняюсь, нежно целуя её в щеку.

– Всё будет хорошо, – заверяю я её. – Он не будет расстраивать тебя, мамочка. Он был здесь всё это время, ожидая вместе со мной.

Она сглатывает, её глаза возвращаются к Пьеру. Я снова целую её и обещаю, что вернусь завтра утром. Врач дал нам только пятнадцать минут пообщаться с ней, а потом она должна отдыхать. Я встречаюсь глазами с Пьером, стоящим в двери, и он смотрит на меня сверху вниз.

  – Не расстраивай её.

Он кивает, его глаза светятся нежностью.

  Я выхожу из палаты и встречаюсь глазами с Маркусом, который ожидал меня, прислонившись к стене. Он отталкивается от косяка при виде меня. Потом протягивает руку, обхватывая мой затылок, и притягивает ближе к себе, прижимаясь лбом к моему.

  – Ты в порядке?

Я киваю.

– Пойдем домой, да?

 – Да.

Когда он сопровождает меня из больницы, я вдруг понимаю, что Маркус подарил мне сегодня часть себя, тот маленький кусочек, что я искала весь прошедший год. Он открылся. Он показал мне, что, возможно, только возможно, я ошибалась в нём.

Я и понятия не имею, что на следующий день весь мой мир обрушится вокруг меня.

И та Катя, которая существует сегодня – она умрет.

 А потом возродится в самом худшем виде.

Как монстр.



Глава 29

Сейчас

Маркус



Бл..дь.

Она ощущается так здорово.

Её маленькое изящное тело обернулось вокруг моего, нежные руки обхватывают мою шею, губы скользят по моей щеке, а длинные, густые волосы каскадом стекают вниз по спине. Я внутри неё, и она медленно покачивается на мне верхом. Так обалденно медленно и сладко. Время от времени, проводя ногтями вниз по моей спине. Боже, да!

– Малышка, – шепчу я, ненавидя, что мне нравится, как звучит это слово.

В этот момент, она отпускает мои губы, тихонечко хнычет и её голова откидывается назад, обнажая длинную, красивую шею и изящную челюсть. Иисусе, она охренительно великолепна. Я всегда это знал, но сейчас, видя её в муках наслаждения, кажется, мои глаза, наконец, открылись.

Придерживая жену за бедра, чтобы замедлить, я нежно показываю ей, как объездить мой член. Я не хочу ничего сильнее, чем нагнуть ее и жёстко, до крика, оттрахать, но, как же это, бл..ть, приятно до одури. Твёрдые соски трутся о мою грудь, и она еле слышно повизгивает, когда влажная киска стискивает мой окаменевший член. Проклятье, она просто ох..ительно божественна!..

Твою мать!...


~ * ~ * ~ * ~

Катя

Я просыпаюсь в объятиях Маркуса, и это великолепно. Я прижимаюсь обратно к нему, с удовольствием нежусь в тепле груди, прильнувшей к моей спине, удивляясь, как же удивительно то, что он заставляет меня чувствовать. Я не знаю, почему заняло так много времени, чтобы он позволил мне увидеть эту его сторону, и мне на это плевать. Это есть, и я собираюсь держаться обеими руками. Я не отпущу.

– Я проголодалась, – бормочу я в подушку.

Жилистые руки крепче обернулись вокруг меня, и он спросонья произнёс:

– Потом позавтракаешь…

Я фыркнула:

– Истинный романтик, Маркус Тандем.

Он хмыкает за моей спиной, и мне кажется, что я люблю этот звук больше всего на свете.

– Я этого никогда не говорил, драгоценная.

– Я хочу блинов.

Муж фыркает.

– И бекон.

Муж раздражённо пыхтит.

– И потом твой член, снова и снова.

Маркус хрипло рычит и скользит языком по задней стороне шеи.

  – Что ты собираешься делать сегодня утром? Помимо желания объездить мой член снова?

Я тихонько хихикаю, но отвечаю на вопрос вполне серьезно.

 – Такое облегчение, что с мамой всё хорошо. Я пойду к ней первым делом.

 – А помимо этого?

– Ты имеешь в виду, что мой муж связан с криминалом?

Маркус вздрагивает, и я не могу заставить себя сердиться на него. Я много думала об этом вчера, и прекрасно понимаю, насколько это опасно, но я точно знаю, Маркус умный человек. За всё время, что мы вместе, его бизнес ни разу не соприкасался с моей жизнью. За исключением моего отца, но я не думаю, что он причинил бы мне боль.

– Я осторожен в том, что я делаю, Катя.

– По шкале от одного до десяти, насколько это безопасно?

– Я никогда не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

– Это не ответ, – мягко отвечаю я.

– Тогда восемь.

– Восемь – это хорошо.

– Да?

– Послушай, мне это не нравится, и я не говорю, что в один прекрасный день... Скажем, когда у нас появятся дети… Я согласна, но на данный момент, пока это не влияет на мою жизнь.

 – Ничто не вечно. Я завяжу, как мы и говорили, но всё это дерьмо занимает довольно много времени.

– Почему ты начал этим заниматься изначально? – осторожно интересуюсь я.

Он плотнее обнимает меня, и некоторое время обдумывает вопрос.

  – Когда был избалованным сопляком, баловался в то время наркотой и всяким плохим дерьмом. У меня остались контакты. Я завёл нужных знакомых. Когда я ввязался в бизнес, наркодилер-оптовик пришел ко мне с предложением «отмыть» его деньги, точнее, сделать «чистыми». Я сделал это, в выигрыше остались оба, это помогло моему бизнесу развиваться, потому что я получил процент от сделки. Вот так всё и началось.

Я до сих пор не вполне поняла, как это работает, но, по крайней мере, он со мной честен.

– Ты принимал наркотики?

 – Да.

– Дерьмо.

– Да.

– Ты до сих пор принимаешь?

Он дергается.

– Нет, Катя.

О, этот тон. Время сменить тему.

– Кстати, о завтраке…

 Его нос утыкается в мою шею снова. М–м–мм.

– Я думаю, что начну с тебя.

 С хитрой усмешкой, я переворачиваюсь, ныряю под одеяла, засовываю его член в рот, и отрываюсь.



Глава 30

Сейчас

Катя


Присев на корточки, я поднимаю жёлтый конверт с документами, который был оставлен перед дверью в офис. Я перевернула его и увидела своё имя, напечатанное на лицевой стороне. В замешательстве, я осмотрелась вокруг. Никого рядом не наблюдалось, так что я понятия не имею, как он попал сюда. Пожав плечами, я подхватила конверт подмышку и вошла внутрь. На стойке регистрации меня дожидалась Кэнди.

– Хэй, дорогая, – она улыбнулась.

– Привет, Хитрюга.

– Как твоя мама?

Я положил конверт вниз.

– С ней всё хорошо. Она сегодня выписывается.

– Я так рада!

Я счастливо улыбаюсь.

 – Я тоже, поверь мне.

– Значит, мы устроим вечеринку в выходные. Дасти и я. Ты должна к нам присоединиться.

– Я приду, – говорю, рассеянно глядя на конверт.

– Что это?

  – Это лежало на пороге. Там моё имя. Конверт пришёл не по почте, всё это очень странно.

– Боже мой, тогда открывай его!

Я смотрю на часы. У меня сейчас обеденный перерыв.

– Ладно, я посмотрю на улице, пока обедаю.

Кэнди подхватила меня под руку, и мы отправились проветриться. Я развернула кекс, уселась и положила конверт на столик передо мной.

– Мне, вроде как, страшно. Что делать, если это бомба?

Подруга, протянув руку, потыкала пальцем конверт.

 – Это документы.

– И если бы это была бомба, – говорю с сарказмом, – мы бы уже были мертвы.

– Очень драматично, – Кэнди смеется. – Давай, открывай уже, неизвестность убивает меня.

– Ладно, не вопрос.

Я поднимаю конверт и подцепляю клапан пальцем, чтобы открыть его. Вытаскиваю бумаги и бросаю взгляд на первую страницу. Это копия завещания. Я вижу имя дедушки Маркуса; я знаю, потому что он говорил мне о нём.

  – Это волеизъявление. Интересно, кто мог оставить копию завещания у нас на пороге? – размышляю я вслух, глядя на первую страницу, которая полна информации о дедушке Маркуса.

– Я не знаю. А есть записка?

Я засунула руку обратно в конверт, в полной уверенности, что там ещё что-то есть. Нащупав, я вытаскиваю маленький жёлтый листочек, на котором написано:


«Ты заслуживаешь правду».

Я показываю его Кэнди, и её глаза расширяются. Потом перевожу взгляд обратно на бумаги и начинаю просматривать их.

Мой взгляд скользит вниз по страницам, где подробно описано распределение его активов. Речь идёт о его доме, его финансах, но ничего необычного.

Зато на четвёртой странице я натыкаюсь на нечто, что полностью меняет весь мой мир. Я начинаю вчитываться в текст, у меня всё немеет. Волосы на затылке встают дыбом, когда отдельные слова вспыхивают перед глазами.


Бизнес. 

Нужна жена… 

В течение двенадцати месяцев. 

Теряет всё, если он не будет женат.


У меня перед глазами всё плывёт, и я знаю, что Кэнди что-то кричит мне, но не могу разобрать ни слова. Стул подо мной скользит, когда я встаю в оцепенении.

Держа документы в руке, я, спотыкаясь, бреду к дому. Мысли бешено скачут, сердце бьётся в горле, но кажется, что всё происходит в замедленном темпе.

Я добираюсь до кухни, где нахожу его.

Я всё ещё как в тумане, потому что моя рука двигается по своей собственной воле, и соприкасается с его щекой. Это не пощечина, а сильный, коварный удар тыльной стороной ладони, что заставляет его взреветь от боли и сделать два шага назад. Тогда это происходит. Эмоции накатывают, и меня накрывает.

– Ты кусок дерьма, сволочь! – Я кричу так громко, что сама себя пугаю.

Меня трясёт от дурноты и осознания реальности. Кожа горит, сердце колотится, в животе крутит, в голове пульсирует от смеси ярости и ослепляющего горя, приобретая оттенок фатальности для моего рассудка. Маркус держится за щёку, не сводя глаз с бумаг в моей руке. Выражение его лица… пустое.

Такое же пустое, как я видела не раз прежде.

Пустое, потому что он не… ничего не чувствует.

Я же пустое место.

Контракт.

Я поднимаю на него глаза, и он, наконец, встречается со мной взглядом. Он не в шоке. Он не страдает. Он просто, бл..ть, пустой. Пустые, твою мать, карие глаза. Пустой, будь он проклят, человек.

– Это правда?

– Катя…

– Чёрт бы тебя побрал, ты, кусок дерьма, это, бл..ть, всё правда?!!

– К чёрту это, Катя.

 – Не смей, бл..ть, – Я истошно кричу, меня колотит. – Я влюбилась в тебя, ты, больной ублюдок. А теперь скажи мне, ты, безвольный сукин сын. Отрасти себе яйца и, бл..ть, скажи мне!

– Да.

Одно единственное слово сокрушает мою душу.

Я сползаю на пол, бумаги разлетаются по кафелю. Утыкаюсь головой в руки, и ослепляющая боль, какой я никогда прежде не испытывала в своей жизни, рвёт моё тело на части. Я кричу в чистой агонии. Мне настолько больно и так плохо, что рвота подступает к горлу. Каждым дюймом тела чувствую, как меня разрывает на куски. Ничего. Я ничего не значу. Это всё ложь. Ничто из этого не было реальным.

Он не любит меня.

Я поднимаю голову, и дрожащими губами шепчу:

–Ты больной, ненормальный… – мой голос срывается, – жалкий неудачник, лузер. Что с тобой не так? Ты меня уничтожил. Ты забрал мое сердце, и просто разбил его.

  Что-то мелькает на его лице, что-то ужасающее. Я смотрю, как он стирает все эмоции, которые он испытывал ко мне за последние несколько недель, скрывая их за стеной холодной, бездушной маски. Он замкнулся. Он просто ушёл в себя. Маркус делает шаг вперёд, наклоняется и шипит:

 – Ты что, думала, что имеешь для меня значение, Катя?

И вот так, мой мир рушится окончательно. Я всего лишь пустышка. Он никогда не любил меня. Я ему даже не нравилась. Я была просто способом сохранить его бизнес. Громкий, истошный крик вырывается из моего горла, когда я смотрю на человека, который стал для меня целым миром. Этот человек просто разрушил всё.

– Имела значение? – шепчу. – Имела значение… Я никогда не имела значения, сейчас я знаю, но там было другое… что–то другое… Я думала, что что-то изменилось…

Что-то мелькает на его лице, но он натягивает маску невозмутимости.

 – Ты ошибалась. Ты просто имя на листе бумаги для меня. Глупая, бестолковая, наивная маленькая девочка.

Удар.

Его слова, как удар по лицу.

– Ты даже, бл..ть, не нравилась мне.

Удар.

– Ты никогда ничего для меня не значила.

Удар.

– Всё это было сплошным дерьмом.