- Девочка, ты слишком много работаешь. Хочешь, поговорю с твоим боссом? – он подмигивает. Я ухмыляюсь и оборачиваю свои руки вокруг него, прижимаясь щекой к его груди.

- Не-а.

Он прижимает меня ближе.

– Ты переработаешься, – бормочет он мне на ухо, игривость в его тоне пропала.

– Я должна. Маме нужны деньги и…

– Я знаю, сладкая, но ты не заслуживаешь подобного стресса.

Я отстраняюсь, улыбаясь ему.

– Я в порядке.

– Ты работаешь, как минимум, шестьдесят часов в неделю.

Я отмахиваюсь, закатывая глаза на незначительное преувеличение.

– Я сейчас здесь.

Он одаривает меня скептическим взглядом, и потом его улыбка возвращается.

– Скажи-ка мне, – сказал он, просунув свою руку через мою, – где ты, чёрт возьми, купила эти потрясающие туфли?

~*~*~*~

- Катя, клянусь, ты становишься красивее каждый раз, когда я вижу тебя!

Я кинулась в объятия Кэнди, моей лучшей подруги, хотя я не увижу её ещё целую вечность, потому что она живёт в двух часах езды. Она яркая, энергичная и милая. Она очень увлекательная персона. Так же она адски умна. Работая на крупную компанию, что, видимо, выпускает большое количество машин.

– Я могу сказать тоже самое, – я кричу сквозь музыку, отстраняясь.

Она улыбается мне, демонстрируя ряд ровных белоснежных зубов. На одном из них даже красуется брильянтик. Не знаю, как это называется, но это круто.

Кэнди – красивая девушка из разряда «девочки-соседки». У нее обесцвечено-коричневые волосы, ореховые глаза, безупречная кожа и отличное тело. Она не сногсшибательная блондинка или экзотическая красотка, но она чертовски привлекательная и милая, я хотела бы проводить свои дни, сжимая ее щечки.

– Ты и я как собака и какашка, – она усмехнулась. Я фыркнула и начала смеяться.

– Что?

– Ты собачка, такая красивенькая и миленькая, а я какашка. В одиночестве, собака не думает что она достаточно красива, но на самом деле, на фоне неё все остальные выглядят как какашки.

–Ты сейчас прикалываешься? – я пялюсь на неё, моргая. Она хихикает.

– Нет! Деточка, ты заставляешь нас чувствовать себя какашками.

Я закатываю глаза.

- И не закатывая глаза на меня, и ооооо, где ты нашла эти туфельки?

Я ухмыляюсь, подцепляю её руку своей, рассказывая о туфлях и о том, как удачно, что они были этого цвета.

– Эх! – она вздыхает. – Жизнь богатых и знаменитых.

Я фыркаю.

– Я копила пять месяцев и нашла их в секонд-хенде! В любом случае, это у тебя потрясающая работа. Между прочим, как она?

Она улыбается, заправляя прядь волос за ухо.

– Я люблю её, на самом деле люблю. То есть, прошла только неделя, конечно, но пока все идет супер. И к тому же босс – ох, божечки, ты должна его увидеть, Кэт. Он великолепен.

– Ох, делись. Мне нужно нечто новенькое для моего воображения (прим. пер. – spank bank – коллекция сексуальных моментов, которые вспоминают при мастурбации.).

Она награждает меня испуганным взглядом.

– Что такая девушка как ты, и выглядит как ты, наслаждается только воображением?

– Ну, у меня нет времени на бойфренда.

– Но ты могла бы трахнуться… – подмечает она.

Я качаю головой из стороны в сторону, отказываясь. Кэнди нравится сводничать. Нет, я имею в виду, она обожает это. Она думает, что умеет создавать отличные пары. Но она не умеет. Последний парень, с которым она меня свела, пердел во время ужина. Пердел. Потом он смеялся, словно это не он только что пукнул в дорогом итальянском ресторане.

– Никакого сводничества!

Она мило надулась.

– Окей, может и нет, но мы можем найти тебе отличный кусок задницы, чтобы он забрал тебя и хорошенько отжарил.

Отжарил. Кто вообще использует это слово?

– Я никого не жарю,, – протестую я.

Хотя это неплохая идея. Джек и Тедди, мои вибраторы, отлично справлялись со своим делом и заслуживают перерыв. И Господи, как же я скучаю по мужской компании. Два года прошло с моего последнего свидания и двенадцать месяцев с тех пор, как меня трахали. Я бы убила за хороший трах напротив грязной стены или на капоте машины, да хоть где, лишь бы снять это сексуальное напряжение внутри меня.

На работе мне точно не о чем фантазировать. Мой босс жирный, вонючий мудак. Почему у меня не может быть сексуального босса, который бы выглядел так, словно только что спустился с небес? Кто-нибудь, кто прокатит меня на вертолете или привяжет к кровати галстуком?

Ну почему? Потому что это реальный мир, реальные люди. Нет такого потрясающего босса. Иди к черту, Кристиан Грэй, за то, что испортил всех моих будущих боссов. Они никогда не сравнятся.

– Аллооооо! – говорит Кэнди, щёлкая пальцами перед моим лицом. Я моргнула. Дерьмо.

– Прости, мечтала о Кристиане Грэе.

Она испуганно уставилась на меня.

– Ты же знаешь, что он не настоящий, так?

– Забери свои слова назад, – шиплю я. – Для меня он настоящий, как и для Джека с Тедди.

– Твои вибраторы также не настоящие, сладкая.

– Оскорблять их тоже. Как ты посмела? – я возмущенно вздыхаю.

   – Нам нужно, чтобы кто-то тебя оттрахал. Срочно, – она смеётся.

Я думаю, она права.

– Хорошо, но есть условия, – говорю я, попивая свой напиток. – Он не должен быть вонючим, пердящим, лысым или… без зубов.

Она открывает рот, чтобы заговорить, но я прерываю.

– Или без конечностей! – вскрикиваю я. – Он должен быть с пальцами на руках… и ногах… поняла?

Она пялится на меня.

– Боже, тебе точно нужно снять напряжение.

И это, возможно, правда.

– Давай, – говорит она. – Пойдем в уборную, наведешь марафет, и тогда ты будешь сидеть в баре как сексуальная штучка и возможно подцепишь себе самца на ночь.

Мы идём в туалет и проходим мимо пьяных, кричащих девушек, чтобы получить пространство перед зеркалом. Я смотрю на себя в зеркало, впечатленная тем, что я смогла достать такой потрясающий наряд за такое короткое время. Я откопала своё самое сексуальное красное платье, с открытой спиной, глубоким декольте, короткое и обтягивающее. Затем я порылась в огромном количестве обуви и нашла пару отличных чёрных лодочек. Мои блондинистые волосы были легко уложены: я с утра завила кудри на уровне талии и так проработала.

Макияж был довольно лёгким, хотя мои глаза немного покраснели. Обычно сияющие зелёные глаза сейчас были тусклые и уставшие. Вот что бывает, когда ты проводишь всё своё время перед компьютером. Я достала тушь из сумочки и подкрасила их, затем завершила все нанесением красной помады. Моя кожа не требует много макияжа, мой отец был итальянцем, и я унаследовала его безупречный оливковый цвет кожи. Я только однажды видела фото этого итальянца, когда он был моложе, но он был видным мужчиной.

Моя мама красивая женщина и меня не удивляло, что в какой-то период жизни она получала много мужского внимания. У нее тоже светлые волосы, только её кожа была бледнее моей и её глаза такие же зелёные. Она миниатюрная женщина и я унаследовала её телосложение. Я не длинноногая, отсюда и обилие обуви. Меня называли феечкой всю мою жизнь.

Были времена, когда я хотела встретить отца, но мама отказалась говорить со мной когда-нибудь об этом. Я не знаю историю. Я не знаю, что произошло. Я даже не в курсе, знает ли он о моём существовании. Всё, что я знаю, это его имя. Пьер. Вот и всё.

Моя мать после удаления опухоли головного мозга говорит совсем немного. Ей поставили диагноз пять лет назад и сразу отправили на операцию. В ходе оперирования важные нервы были повреждены и её парализовало. Она не контролирует свои ноги и сидит в инвалидном кресле, но управляет всем остальным телом и после множества тренировок, может говорить немного трясущимся голосом. Я заботилась о ней всё это время: я единственная, кто у неё есть, и я не могу позволить себе окружить её постоянной заботой.

Я могу позволить себе только сиделку, которая следит за ней, пока я на работе.

На это уходит много денег, но я не смогу остановится. Никогда.

– Боги, как твои волосы остаются таким блестящими, густыми и с этими сексуальными кудряшками? – спрашивает Кэнди, пропуская пальцы сквозь свои волосы и сердито их отдёргивая.

– Понадобилось много усилий, – говорю я, отодвигая её руки, и начинаю поправлять её прическу. У неё потрясающие прямые волосы. Не понимаю, чего она жалуется.

– Да чтоб твои итальянские волосы горели в аду!

Я тихо смеюсь и глажу её по спине.

– Смотри, ты выглядишь великолепно.

Она осмотрела себя, меня и затем объявила.

– Время найти тебе кого-нибудь для перепихона.

Мы обмениваемся понимающими взглядами, пока проходим мимо прихорашивающихся девушек. Кэнди что-то бормочет походу дела о «сфоткаться» и мы быстро выходим из уборной. Мы проталкиваемся в коридор, я иду впереди, и как только я заворачиваю за угол первого этажа, я врезаюсь в твёрдое, высокое тело. Я громко ухаю, и две руки хватают меня за предплечья, удерживая от падения со своих лодочек.

Я выпрямляюсь и отступаю. Всё, что я могу видеть, это белая рубашка, простая, с тёмно-красным галстуком. Замечу, рубашка растягивается на его очень накаченной мускулистой груди. Я медленно поднимаю глаза и вздыхаю, когда смотрю на одного из самых красивых мужчин, которого мне когда-либо удавалось видеть, даже красивее Дасти – черт, даже красивее Бреда Питта и Кристиана Грэя. Окей, Кристиан мог бы посоперничать… я трясу головой и смотрю в тёмные глаза.

Они практически чёрные.

Его челюсть, которая наклонена вниз ко мне, потому что он тоже рассматривает меня, покрыта щетиной, что придает ему профессиональный, но опасный вид. Его волосы густые, чёрные и заканчиваются у основания его шеи, завиваясь чуть выше воротника. У него крепкая мощная челюсть и полные губы. И это я еще даже не начала осматривать его рост и мускулы, которые я мельком вижу, когда он двигает рукой. Рукава его рубашки закатаны до локтей, и вау, связки мышц поднимаются и исчезают под его рубашкой. Ням.

Я могу разглядеть татуировку, вырисовывающуюся под его волосами, немного огибающую шею, и так же тёмные узоры под его рубашкой говорят мне, что у него есть больше, чем одна татуировка на шее. Боже. Я вижу, как его глаза путешествуют по мне, осматривая меня так же, как я осматривала его. Его глаза удовлетворенно сверкают, но он не улыбается: его губы остаются вытянуты в жёсткую линию.

– Извини, – говорю я с придыханием.

Он даже не слышит меня: музыка слишком громкая.

– Маркус?

Это говорит Кэнди, стоящая позади меня.

Она знает этого секс-Бога?

– Кэндис, – произносит Маркус, и, о, Господи, его голос как плавленый мёд… может, с добавлением нескольких кусочков гравия, потому что одного мёда недостаточно, чтобы описать голос этого мужчины.

– Что ты здесь делаешь?

– Я, э… – она заикается.

– Она со мной, – говорю я, глядя на него. – Вечеринка в честь дня рождения.

– Твоего дня рождения? – бормочет он, уставившись на мои губы.

Иисус.

– Нет, – я сглатываю, – нашего друга.

Он возвращает свой взгляд к Кэнди.

– Ты оставила ключи на работе. Я отдал их Джемиме.

Это её босс? Тот самый сексуальный босс, о котором она говорила?

Чёрт. Мне нужна её работа.

– Извините, сэр.

Сэр?

О, даааа.

– Как тебя зовут?

Мне потребовалась минута, чтобы понять, что он обратил свое внимание ко мне.

– Катя, – говорю я, облизывая губы.

Его глаза приходят в действие и расширяются от горячей похоти. О, блин. Его! Я выбираю его! Он может прервать эту засуху – дерьмо, я уже думаю, что он должен сделать это, судя по моим трусикам. Я бы даже легла под автобус, чтобы попробовать Маркуса. О да, я бы сделала это.

– Катя, – он практически мурлычет. – Могу я купить тебе выпивку?

Кэнди пищит сзади меня. Я поворачиваюсь, ее глаза широко раскрыты. Я наклоняюсь к ней, обнимая.

– Скажи мне, могу я трахнуть твоего босса, и это будет совершенно нормально?

У неё занимает мгновение, чтобы ответить, и когда она начинает говорить, то практически пищит.

– Я не, э, я не….

– Боже, скажи мне, что могу. Мне нужен кусочек Маркуса.

– Он - шлюха, – шепчет она.

– Я не прошу его жениться на мне, – фыркаю я. – Просто немного трах-бах…

– Катя, – говорит Маркус, прерывая меня.

Я поворачиваюсь к нему, награждая его взглядом больших, невинных глаз.

– Да, ты можешь купить мне выпивку.

Кэнди шепчет что-то связанное со всеми святыми, но ничего определенного, пока Маркус обвивает свою руку вокруг моей талии и ведёт меня к бару. Мы проходим мимо Дасти и его глаза расширяются, затем на его лице появляется лукавая улыбка и он поднимает два пальца вверх, сопровождая это толкающими движениями, что уловил Маркус. Это привело его губы в движение, и святое дерьмо, он стал еще сексуальней.

Маркус заказал напитки, не спрашивая, чего я хочу. Этот мужчина любит контроль: это написано на нём. Когда наши напитки прибывают, он ведёт меня в тихий сад, где мы садимся. Чёрт, сексуальное напряжение в воздухе просто не от мира сего. Я поворачиваюсь к нему и скрещиваю ноги, наблюдая, как его глаза снова пробегают по мне. Он не скрывает свои намеренья: всё отражается в его глазах. И я, по крайней мере, не обижаюсь: я приму всё, что этот мужчина мне даст. Он может связать меня и отшлепать, если пожелает.