– Просто посмотри как он смотрит на неё, – указываю я.

Кэнди кивает.

– Ты права на счет этого. Он выглядит, словно собирается плюнуть .

Я расхохоталась, смотря на своего мужа.

– Это бы меня не удивило.


 

Прим.,

* Жарить бекон (прим. пер.)- Spank the bacon – соединенные вместе два сленговых выражения Spank Monkey (мастурбировать) и Bacon Sandwich (женская вагина) вместе можно перевести как «трахаться», но в данном контексте это используется как шуточное выражение с намеком.

* Покахонтас (англ. Pocahontas) — 33-й полнометражный мультфильм студии Уолта Диснея. Повествует об индейской принцессе Покахонтас – дочери главы племени.

* Мотоклуб «Гнев Джокеров» (прим. пер.) – один из главных героев другой серии книг Беллы Джуэл.

 

Глава 4

Тогда

Маркус

Она идеальна.

Не только потому, что она сногсшибательна, у неё так же есть стабильная работа. И самое лучшее, что она борется за жизнь. Мой план сработает: и он сработает из-за того, что я уверен, она бы сделала всё что угодно, чтобы помочь своей матери. В том числе влюбится и выйдет замуж за того, кто будет поддерживать её. Хотите назвать меня эгоистом, вперёд.

Это не эгоизм: это расчёт.

Беспроигрышный вариант, серьёзно.

Я открываю дверь своего мерседеса, и она садится на кожаное сиденье. Её короткое красное платье скользит вверх по кремовым бедрам, демонстрируя мне только намек на то, что под ним. Катя чертовски красива. Я не часто пользуюсь похожими на неё девушками. Большинство моих девушек крашеные блондинки с силиконовыми сиськами четвёртого размера. Но не она, нет, у неё полностью естественная красота. Густые светлые волосы, самые ослепительные глаза, которые я когда-либо видел, и маленькое подтянутое тело, которое определенно не усовершенствовано искусственно.

Так же, она меньше большинства девушек, которых я трахаю.

Я не совру, если скажу, что она похожа на эльфа. Её макушка еле достает до моего подбородка.

Образы того, как я прижимаю её к стене, я давлю на её крошечное тело, мой член двигается внутри её маленькой, узкой киски. Блять, её будет не трудно соблазнить. С этим уж точно не будет проблем. Большинство мужчин почувствовали бы себя полными ублюдками за то, что я собираюсь делать, но, в конце концов, это даст ей лучшую жизнь, а мне бизнес, над которым я уже долго работаю.

Как я сказал, беспроигрышный вариант.

Я захлопываю дверь и обхожу к водительской стороне, садясь внутрь. Катя смотрит на меня с трахни-меня взглядом. Дерьмо, она хочет этого так же сильно, как и я. Я привык к дорогим женщинам, которые кидаются на меня, хотят мои деньги, хотят быть в моём доме на ночь и наслаждаться мной, но эта девушка? Эта девушка смотрит на меня так, словно хочет облизать моё тело, медленно, не спеша.

– Блять, – хриплю я. – Продолжай так смотреть на меня, и я трахну тебя прямо в этой грёбанной машине.

Она прикусывает губу.

Я, блять, умираю.

Это будет весело.


~*~*~*~

Катя

Его дом.

Вау.

Он больше, чем любое место, в котором я когда-либо бывала. Это даже не дом: это особняк. Я узнаю, почему он такой большой, когда он говорит мне, что он управляет бизнесом отсюда. Это и главный офис, и его жилье. Один конец массивного особняка с двенадцатью спальнями был выделен под офисы. И так же пять ангаров, которые, как он сказал, сдавались в аренду. Видимо, успешно.

И снова, вау.

Он ведёт меня через огроменный дом. Здесь повсюду расположены дорогие произведения искусства, такие же, как и мебель, которой я никогда не видела и не слышала. Все выглядит некомфортабельно, как и любая дорогая мебель. Я бы предпочла свернуться калачиком на своей выцветшей жёлтой кровати. Когда мы достигаем его спальни, я вздыхаю. Она больше моей квартиры. Да даже его кровать больше всей моей квартиры.

– Я… вау, – выдыхаю .

Он снимает свой плащ и развязывает галстук, сдвигая его с шеи. Затем он берётся за верхнюю пуговицу рубашки, обнажая ещё больше загорелой кожи.

– Могу я предложить тебе выпить? – спрашивает он, пока идёт к большому бару, расположенному в углу его спальни.

– Пожалуйста, – говорю я, садясь на бордовый диванчик, стоящий в углу.

Он наливает две рюмки, и передает одну, присоединяясь ко мне на диване. Его бедро касается моего, он подносит янтарную жидкость к губам, потягивая её, пока наблюдает за мной. Я осознала, что его глаза и правда темно-карие, такие тёмные, что почти чёрные.

– Скажи мне, как ты хочешь этого, дорогая.

Дорогая. О, боже.

– Я положусь на тебя, – бормочу я, алкоголь плещется в голове.

– Иисус, – рычит он.

Он ставит бокал, тянется ко мне и берёт за руку. Его пальцы скользят вниз по моей щеке. Этот мужчина опасен, я в этом не сомневаюсь, но его прикосновения такие соблазнительные. Я не могу разорвать с ним зрительный контакт, пока его пальцы скользят вниз по моей шее, вызывая маленькие покалывания на коже. Он пробегает пальцами по моей ключице, медленно возвращая их обратно, пока его рука не скользит на заднюю сторону шеи. Он притягивает меня ближе, и я закрываю глаза, ожидая поцелуя. Тепло его рта так близко, оно проносится по моей коже, но он не целует меня. Я открываю глаза, он по-прежнему смотрит на меня, его губы в сантиметре от меня. Почему он не целует меня? Это пытка, чистая пытка. Вместо этого он лижет кончиком языка мою нижнюю губу. Чертов ад. Это самое сексуальное, что кто-либо когда-либо делал со мной. Я всхлипываю, и он сокращает дистанцию между нами.

В момент, когда его губы касаются моих и его щетина царапает кожу вокруг рта, я теряюсь. Это такой напряженный момент, эротичный и чертовски сексуальный. Я погружаюсь в него, мои пальцы находят его рубашку, расстёгивая несколько пуговиц, пока его язык погружается в мой рот, сплетаясь с моим языком, палящее тепло посылает огонь прямо в мою сердцевину. Пальцы на ногах поджимаются, когда он углубляет поцелуй.

Этот мужчина взорвёт мой мир, в этом я уверена.

Он отрывается от моего рта и его губы путешествуют вниз по моей шее. Мои соски твердеют, пока его рот прокладывает горячую дорожку вниз по шее, плечам, и затем он накрывает мои соски своим ртом прямо через одежду. Тепло от его дыхания прожигает через одежду и проходит по затвердевшим соскам, заставляя меня выгнуть спину. Я толкнулась своими бёдрами вперёд, и он перехватывает их рукой, пока его губы пожирают мою грудь.

Этот мужчина не останавливается на полпути. Он пожирает каждый дюйм моего тела, даже прежде, чем я разденусь. Никаких бух, бам, спасибо вам, мэм, здесь, нет: Маркус жадный и мне это нравится. Моя спина вдавливается глубже в диван, пока он продолжает пытать мои соски. Мои бёдра дёргаются, но он сохраняет стальную хватку на них, убеждаясь, что моя попка лежит на мягких подушках. Я закрываю глаза, выпуская длинные, неровные вздохи, когда он, наконец, достигает подола моего платья и задирает его дюйм за дюймом.

Я хочу, чтобы он поторопился.

Черт, нет, я хочу, чтобы он замедлился и это никогда не заканчивалось.

– Маркус, – выдыхаю я.

– Не говори, Катя, – говорит он, его голос низкий и хриплый, - пока я не скажу тебе об этом.

Вау. Окей.

– Но…

Он дёргает меня за бёдра так, что я остаюсь без защиты. Прежде, чем я узнала, что происходит, я на его диване, голова на подушках, пока он нависает надо мной. Он приближает своё лицо к моему: взгляд его тёмных глаз настолько интенсивный, что всё внутри меня застывает.

– Я сказал, – рычит он, белые зубы сверкают, пока он произносит, – не говори.

Я сглатываю.

Чёрт.

Чёрт.

– Если же ты продолжишь, – говорит он, его голос снижается. Он скользит указательным пальцем вниз между моих грудей и по животу, – я заставлю тебя прекратить.

– В хорошем или плохом смысле?

Он впивается в меня своим взглядом и обнажает зубы. Боже, этот мужчина опасен и сексуален.

– Ты хочешь узнать, Катя?

Ну, я здесь, не так ли?

– Я пришла не на пикник, – бормочу.

Его губы дёргаются, и он наклоняется, прижимаясь губами к моему уху.

– Я точно пришёл на пикник, и первое, что я хочу попробовать, дорогая, это ты.

Бог. Мой.

Я замолкаю, так как точно хочу, чтобы он меня попробовал. Он покусывает мочку моего уха, посылая маленькую дрожь по телу, прежде чем продолжить снимать платье. Он задирает его, наклоняется и прокладывает поцелуи вверх по животу, сдвигая платье. Кожу покалывает и мои ноги автоматически сплетаются с его. Он проделал лёгкую работу над платьем, расстёгивая и откидывая его на пол.

Затем он останавливается, чтобы осмотреть меня. Я поёжилась под его взглядом, потому что он напористый. Его глаза путешествуют по моему телу, начиная от лица и останавливаясь на моих трусиках. Его губы изгибаются, и я точно знаю почему. На моих стрингах изображен котёнок и подпись:

«Привет, Киска». Это забавный плагиат Хеллоу Китти только вот в сексуальном роде.

Мои щёки вспыхивают, и я держу рот закрытым. Не надо объяснять ему это. Маркус, наконец, вернул взгляд на моё лицо и его глаза полны похоти и опасности. Он протягивает руки и заключает мои груди в свои широкие ладони, и стон срывается с моих губ. Ощущения просто потрясающие. Он наклоняется, возвращая свои губы на мои, и я позволяю ему, поглощая каждый момент, когда я могу попробовать Маркуса на вкус. На вкус он потрясающий.

Его руки грубо ласкают мои груди, прежде чем оборачиваются вокруг и снимают лифчик. Он расстёгивает его и затем, без предупреждения, отрывается от моего рта и опускается на мою ложбинку. Он посасывает, лижет и кусает мою плоть и соски. Я извиваюсь и отчаянно постанываю, пока он спускается по моему телу, всасывает мою кожу в свой рот, и его пальцы проникают в мои трусики.

Между прочим, он всё ещё одет.

Он оттягивает мои трусики и прежде, чем я это понимаю, они исчезают. Затем, его руки давят на мои колени и с толчком раскрывают их. Боже. Он издает гортанный звук прежде, чем промурлыкать:

– Чертовски сладкая киска, Катя.

То, как он это говорит, его голос низкий и хриплый, слегка урчащий, но превосходный. Он опускает рот между моих ног и выдыхает воздух, выдох за выдохом, напротив моей открытой киски. Пока он дразнит меня, его палец скользит по моим половым губам, моя сердцевина сжимается и глубины намокают. Я извиваюсь, сжимая челюсть, хочу, чтобы он уже сделал что-нибудь. Безысходность убивает меня.

Но я не буду умолять.

Я не попрошайка.

Он, должно быть, почувствовал это, потому что, клянусь, я могу чувствовать как он улыбается напротив моей киски, и, наконец, смыкает губы на моей клиторе. Маркус всосал его в рот, как гребанный вакуум, яростно посасывая. Я дёрнулась под ним, впиваясь ногтями в мягкую кожу моих ладоней, пока я выдыхаю его имя. Он пожирает меня, словно я его последнее блюдо, и он вот-вот пойдет на смертную казнь.

Как только я почти достигла пика, он выпрямился. Я открыла рот, потом закрыла, и отчаянно захныкала. Он посмотрел на меня и, боже, его красота никогда не постареет. Он тот тип мужчины, на которого вы бы любовались всю оставшуюся жизнь. Его глаза весело сверкают, и я точно знаю, он гордиться тем, что оставил меня вот так.

– За что? – дышу я.

– Разговоры.

Просто. Прямо в точку. Мне кажется, Маркус такой всегда. Я не отвечаю. Только потому, что он провоцирует меня. Он хочет, чтобы я ответила какой-нибудь дерзостью, но позвольте сказать… я не пропущу ещё один оргазм, который предлагает мне Маркус Тандем. Ну уж нет. С довольным рычанием, Маркус медленно раздевается. Сначала галстук, затем белая рубашка. Я вздыхаю, когда могу хорошо разглядеть тату на его точеной, гладкой груди.

У него массивный, кругловатый узор на левой стороне груди. Немного напоминает стиль трайбл (Tribal Tattoo – древнейший стиль тату, переводиться как «племенной», обычно это замысловатые чёткие

линии в виде узоров.), и не могу отрицать, что это чертовски горячо. Затем, больше напоминающие

кельтские, узоры спускаются вниз по левой стороне его тела, при этом правая полностью чистая, кроме

того, что узор обвивается вокруг его шеи. Боже, это горячо. Я перемещаю глаза с тату и осматриваю его исключительное накаченное тело. Он не слишком большой и не слишком маленький. У него отличное строение, есть всё, что должен иметь мужчина.

Он снимает свои штаны.

И я вижу, что у него есть намного больше, чем у любого мужчины.

Я открываю губы и вздыхаю, когда вижу его толстый, твёрдый член. Он не предпринимает ничего, чтобы прикрыть его, или засмущаться, и это доказывает, что Маркус Тандем – игрок. Не каждый мужчина такой самоуверенный. Он стоит передо мной, словно позволяет мне упиваться им. Он позволяет мне зарисовать идеальную картинку в моей голове. И я рисую. Боже, безусловно я это делаю.