Пенелопа Дуглас - До тебя

Я остался один, прямо как предсказывал этот козел, мой отец.

Жгучее чувство ненависти и боли словно тисками сковало мою шею, а потом сдавило голову, и внутренности стало жечь так сильно, что мне захотелось содрать с себя всю кожу, просто для того чтобы сделать вдох.

Я швырнул бутылку через всю комнату, она врезалась в стену, и остатки виски вылились на пол.

Проклятье!

Я словно обезумел. Сбежав вниз по лестнице, принялся опрокидывать стулья, разбивать рамки с фотографиями, крошить посуду и хрусталь. Схватил каминную кочергу и принялся махать ею во все стороны. Уничтожил все фотографии, на которых моя мать запечатлела меня улыбающимся, все долбаные статуэтки, расставленные для вида – якобы мы нормальная, счастливая семья. За два часа я разнес наш дом в пух и прах, а сам ощущал опустошение и усталость.

Дом превратился в груду хлама, я был весь в поту, но словно парил в небесах. Никто не может ранить меня, если я могу ранить их.

В блаженном беспамятстве и умиротворении я уселся на заднем крыльце с еще одной бутылкой «Джека» из своей заначки. Дождь остудил мое тело. Не знаю, сколько я там просидел, но я наконец-то снова мог дышать, и это было здорово. Все-таки иногда полезно ломать вещи, как пятилетнему ребенку. Я наконец-то вернул себе контроль, и теперь просто сидел и пил, наслаждаясь тишиной в голове.

– Джаред?

Я повернул голову и едва не задохнулся. Тэйт? О господи. Нет, нет, нет…

Она здесь? В гребаных шортах и маечке?

Я отвернулся от нее, надеясь, что она уйдет. Я не хотел сорваться при ней. Или сделать что-нибудь глупое. Я наконец-то успокоился, но мои мысли еще не вошли в привычную колею.

– Джаред, собака лаяла на улице. Я позвонила в дверь. Ты не слышал?

Черт, она стояла так близко. Я ощущал притяжение. Мне хотелось быть к ней еще ближе. Хотелось раствориться в ее объятиях, забыть о прошлом.

Тэйт спустилась с крыльца и встала передо мной, прямо под дождем, и я ощутил покалывание в кончиках пальцев. Моим рукам не терпелось прикоснуться к ней.

Я поднял глаза на одно мгновение, не в состоянии справиться с притяжением.

Господи. Она вся промокла. И я снова уставился в землю, зная, что́ сделаю, если продолжу смотреть на нее. Ее мокрая майка липла к телу, но она скрестила руки на груди, пытаясь прикрыться. По ее ногам стекала вода, а намокшие шортики облегали стройные бедра.

– Джаред? Почему ты не отвечаешь?! – закричала она. – Дом разгромлен.

Я снова попытался посмотреть на нее. Почему? Да хрен знает. Всякий раз, когда я видел ее, мне хотелось раствориться в ней душой и телом.

– Собака убежала, – выдавил я. Какого черта?

– И ты закатил истерику? Твоя мама знает, что ты сделал с домом?

И в этот момент стена между нами снова выросла. Моя мать. Тэйт, которая смотрела на меня так, словно я не способен держать себя в руках. Словно я слабак.

Я больше не собирался причинять ей боль, но и в душу пускать тоже был не намерен.

– Какая тебе разница? Я же ничтожество, правда? Неудачник? Родители меня ненавидят. Разве это не твои слова?

Да, вот так намного проще. Просто нападай в ответ.

Тэйт прикрыла глаза, вид у нее был смущенный.

– Джаред, я не должна была так говорить. Несмотря на то, что ты…

– Не извиняйся, – перебил ее я и, покачиваясь, поднялся на ноги. – Подхалимничая, ты выглядишь жалко.

Я пошел в дом, а Тэйт что-то крикнула мне вслед, но я был слишком пьян и раздражен, чтобы разобрать ее слова.

Она вошла в кухню следом за мной, и я стал вытирать собаку, делая вид, что Тэйт рядом нет. А потом эта девчонка снова вывела меня из себя: схватила мою бутылку и начала выливать содержимое в раковину.

Что?

– Твою мать! – Я подскочил к ней и попытался вырвать емкость у нее из рук. – Это не твоего ума дело! Вали отсюда!

Я не хотел, чтобы Тэйт видела меня таким. Она не должна обо мне беспокоиться. Я не сделал ничего, чтобы заслужить это. И мне не нужна ни ее забота, ни она сама!

Я рванул на себя бутылку, и Тэйт повалилась на меня.

Она была самым прекрасным созданием, которое я когда-либо встречал. А когда злилась, была еще сексуальнее. В ее глазах сверкало пламя, а на пухлой нижней губе блестели капли дождя. Я хотел, чтобы этот момент длился вечно. Хотел выплеснуть на нее всю свою энергию.

Во всех смыслах.

И тут я увидел, как она подняла руку, и моя голова дернулась в сторону. Я почувствовал боль и на мгновение застыл, ошеломленный.

Она меня ударила!

Я выронил бутылку – в любом случае мне было на нее плевать, – схватил Тэйт и посадил на столешницу. Я не понимал, что делаю, но сдержаться не мог. И впервые меня это не беспокоило.

Наши взгляды встретились, и она ни на секунду не отвела глаз, пытаясь высвободиться. Мне не стоило хватать ее вот так. Не стоило переходить черту. Но я не прикасался к Тэйт больше трех лет и отпускать теперь не собирался. Чем дольше я смотрел на нее, тем отчетливее понимал, что всецело принадлежу ей.

И эта мысль была невыносимой и в то же время сладкой.

– Ты меня растоптала сегодня.

– Отлично, – бросила Тэйт, и я сжал ее еще сильнее, а потом, рванув на себя, спросил:

– Хотела сделать мне больно? Ты от этого кончила? Приятно было, правда?

– Нет, я не кончила, – хладнокровным тоном ответила она. – Я не почувствовала ничего. Ты ничто для меня.

Нет.

– Не говори так. – Я же не оттолкнул ее окончательно. Она все еще моя, разве нет?

Я ощутил ее дыхание, когда она подалась вперед. Ее губы были влажными и зовущими.

– Ничто, – повторила она, издеваясь надо мной, и мой член мгновенно стал твердым, как камень. – А теперь отпусти…

Но я припал к ее губам, заглушив поцелуем слабый стон протеста. Она, черт возьми, моя, и точка. Ее запах, ее кожа, все это заполнило мой мир, и я перестал соображать. Голова моя плыла, словно я находился под водой, в невесомости и тишине. Боже, этот ее вкус.

Я впился в ее нижнюю губу. Черт, я мечтал поцеловать ее столько лет. Мне хотелось попробовать ее на вкус везде. Я словно с цепи сорвался, но не мог совладать с собой. Словно должен был наверстать все упущенное время прямо сейчас.

Ее грудь была прижата к моей, я стоял у Тейт между ног. Я пытался отдышаться между поцелуями. Именно здесь я хотел быть, и какого хрена я только не осознал это раньше? Тэйт не сопротивлялась, и я улыбнулся, когда она выгнула шею, подставляя ее мне. Я ослабил хватку и скользнул руками по ее телу, притянул к своему паху, чтобы она почувствовала, как сильно я ее хочу.

Она обвила меня ногами, а я погладил ее бедра, восхищаясь нежностью ее разгоряченной кожи. Мы не сдвинемся с этого проклятого места, пока я не исследую каждый сантиметр ее тела – руками или ртом.

Я стал целовать ее шею, а она обхватила мое лицо ладонями и повернула обратно к своим губам. Я упивался ее реакцией. Она тоже хотела меня.

Господи, да.

Я знал, что не заслуживаю этого. Тэйт достойна лучшего. Но я хотел раствориться в ней без остатка или всю жизнь провести в попытках ее вернуть. Мне хотелось быть к ней еще ближе, целовать ее еще яростнее. Мне нужно больше.

Я поцеловал ее в нежный участок кожи под ухом, вдыхая ее запах, изнемогая от желания. Сейчас, прижимаясь к ней всем телом, я чувствовал себя свободнее, чем когда-либо.

– Джаред, остановись. – Тэйт дернулась от меня, но я продолжал.

Нет. Ты. Я. И гребаная кровать. Прямо сейчас.

Я уже почти собирался отнести ее туда, когда она закричала:

– Джаред! Я сказала, остановись!

И с этими словами она оттолкнула меня.

Я отшатнулся, словно очнувшись от транса. Кровь устремлялась в мой член, как Ниагарский водопад, мое тело изнывало. Я стоял, пытаясь, черт возьми, понять, что ей сказать такого, чтобы вернуть в свои объятия, но она не дала мне шанса. Просто спрыгнула на пол и выбежала из дома.

Проклятье.

Я не имел ни малейшего понятия, что мне теперь делать, но одно я знал наверняка.

Мы не закончили.

– Ты это серьезно? – Я склонился над открытым окном машины. Мэдок сидел за рулем и слушал Пинк.

– Не твое дело, что я слушаю, – отрезал он, поставив точку в разговоре, и продолжил изучать трек через лобовое стекло.

Был вечер пятницы, прошло два долгих дня с тех пор, как я поцеловал Тэйт, и мы с Мэдоком были на Петле, готовясь к его схватке с Лиамом. Он слушал девчачью музыку, а я пытался не заржать.

Пинк, конечно, горячая штучка, но лично я предпочитал что-нибудь поагрессивнее, когда настраивался на гонку.

Кейси приехала сегодня со мной. Я бросил взгляд туда, где она стояла, и напрягся, увидев, что она разговаривает с Тэйт.

Грудь словно охватило жаром.

– Чувак, ты чего улыбаешься? – услышал я голос Мэдока.

Моргнув, я снова повернулся к нему. Он сжимал руль и, подозрительно прищурившись, смотрел на меня.

– Разве я улыбался? – Мое лицо снова стало невозмутимым.

– Да, и это странно. Обычно ты улыбаешься только тогда, когда отрываешь крылья бабочкам, – пробормотал Мэдок, сдвинув брови, а потом обернулся, чтобы посмотреть в заднее стекло. – Она здесь?

– Кто?

– Бабочка, которую ты так любишь мучить, – поддразнил он.

– Отвали! – рявкнул я и направился к своей машине.

Мой план действий в отношении Тэйт изменился, но я понятия не имел, как объяснить это другу.

Поэтому не стал ничего объяснять.

Но сам не мог сдержать улыбку при мысли о том, что мне все еще хотелось помучить Тэйт, но теперь в ином смысле.

Боже, я хотел ее.

Вот и все. Проще некуда.

Тот поцелуй – наш первый поцелуй – стал для меня настоящим испытанием. Мне нужно больше.

Тэйт наказала меня этим поцелуем. Продемонстрировала, что способна сделать со мной. Что мы можем сделать вместе. И это были еще цветочки.

Я сидел на капоте своей машины, когда ко мне неторопливой походкой приблизилась Кейси.

– Эй! Привет.

Тэйт шла за ней следом вместе с… гребаным Беном Джеймисоном. Я тихо вздохнул и перевел взгляд на Кейси.

– И тебе привет. – Я приобнял ее рукой за плечи, сам не знаю зачем.

Мы с Кейси продолжали делать вид, что встречаемся, но она-то хотела досадить Лиаму, а я уже не понимал, зачем все это мне.

– Здоро́во, приятель, – кивнул мне Бен.

Я хотел, чтобы у него кровь из глаз пошла.

– Привет. Как жизнь? – спросил я и, не дожидаясь ответа, переключил внимание на трек.

В воздухе повисла мертвая тишина, и у меня дернулась челюсть – я пытался подавить улыбку.

Напряжение было ощутимым – как волдырь, который вот-вот лопнет, и я получал от этого удовольствие.

О том, что Кейси могло быть не по себе, я не задумывался, и уж тем более не собирался вести себя так, чтобы Бен и Тэйт расслабились в моем обществе.

Ни в одной мыслимой вселенной я не смогу спокойно смотреть на то, как она встречается с этим парнем.

Да с любым, если уж на то пошло.

Но Кейси решила пойти напролом.

– Джаред, а это Татум Брандт, – с сарказмом в голосе представила она нас друг другу. – Скажи «привет».

О да, мы встречались.

Я приобнял Кейси за талию – потому что я козел, – и медленно перевел взгляд на Тэйт, так, будто ее присутствие заботило меня меньше всего.

Воздух, который вырывался из моих ноздрей, казался раскаленным, и я сумел только дернуть подбородком и отвернуться.

Тэйт, вероятно, испытала облегчение от того, что я могу быть настолько цивилизованным, но это была лишь видимость. Внутри у меня все бурлило, мне хотелось целовать ее и крушить все остальное.

Меня вымораживал Бен, который считал, что у него действительно есть шанс заполучить Тэйт.

Но еще больше меня бесил ее наряд.

На ней была короткая черная а ля школьная юбка и тонкая белая майка – скорее всего, на бретельках, – а сверху серая курточка.

– Водители, по местам! – раздался голос Зака, и я посмотрел на него, а все начали очищать дорогу, по которой должны были поехать Лиам и Мэдок.

Тэйт сделала пару шагов к треку, и я тут же убрал руку с талии Кейси и сунул ее в карман, где нащупал кулон. Я носил его с собой не всегда – только в тюрьму и на гонки.

– На старт! – прокричала какая-то девчонка, встав перед машинами.

Моторы взревели, и в толпе послышались крики восторга. Большинство зрителей, вероятно, даже не подозревали, что зрелище предстоит довольно жалкое.

GTO Мэдока против «Камаро» Лиама?

Без шансов.

Сама по себе «Камаро» еще имела шансы, но вот Лиам представления не имел, как вести гонку. В отличие от Мэдока.

– Внимание! – снова выкрикнула девчонка, но я не сводил взгляда с Тэйт, которая повернулась к треку и следила за происходящим.