Пенелопа Дуглас - До тебя

Тэйт начала двигаться мне навстречу, и я был готов поблагодарить Бога, потому что сгорал от желания ощутить ее вкус.

– Положи колено на стол, детка. – Я помог ей поднять ногу и положить на кухонный стол внутренней частью бедра. Другая ее нога осталась стоять на полу.

Внизу живота разлилось пламя, в пах словно ударил разряд электричества.

Боже, она была распростерта передо мной, прямо на краю гребаного стола, и я изнемогал от желания.

Поэтому я не стал тратить время и, встав на колени, припал ртом к ее жаркому лону.

Губами я нашел ее клитор и стал посасывать.

– Джаред, – выдохнула она и заерзала, и я отстранился и стал лизать ее по всей длине.

– Ты потрясающая на вкус, – выдохнул я, а потом снова прижал зубами ее клитор.

Ее дыхание участилось. Она двигалась так, словно ее охватило исступление. Я посасывал, я лизал, ощущая, как растет ее желание. Чувствуя, как ее тело теряет контроль.

А потом я наконец погрузил в нее свой язык.

– Джаред, пожалуйста! – выкрикнула она, запрокинув голову.

И, черт возьми, я был тоже готов. Я поднялся, прижался к ней членом и стал поглаживать ее бедра.

– Скажи мне, чего ты от меня хочешь, Тэйт. Пожалуйста. Чего ты от меня хочешь?

– Я… Джаред… – Она пыталась подобрать слова, едва дыша. Желание захлестывало ее с головой. Как и меня.

– Боже, ты так красива, – прошептал я ей на ухо, наклонившись. – Скажи мне. Чего ты от меня хочешь?

Капельки пота искрились в ложбинке в самом низу ее спины. Вся комната, казалось, была объята пламенем. Влажная кожа, ее вкус на моих губах, все это создавало новый мир, в котором я хотел остаться навсегда.

Ей повезет, если я выпущу ее из кровати, чтобы она сходила в школу.

– Чего ты от меня хочешь? – прорычал я, резко прижав ее задницу к своему паху.

– Жестко! – выкрикнула она. – Сделай это жестко.

Мое сердце подскочило к самому горлу.

Легко коснувшись ее кожи, я снова погрузил в нее палец, чтобы убедиться, что внутри у нее по-прежнему влажно. После первого раза ей должно быть больно, и я хотел удостовериться в том, что она сможет выдержать то, о чем меня просит.

Такая влажная. Господи, да.

Отрывисто выдохнув, я скинул с себя полотенце и, достав из мокрых джинсов последний презерватив, разорвал обертку зубами. Расправив его на себе, я схватил ее за бедра и вошел в нее.

Жестко.

– Твою мать, – простонал я едва слышно.

Как же тесно.

– Джаред, – прошептала она. – Да.

Мое сердце колотилось как ненормальное. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы успокоиться. Никогда еще мне не было так хорошо, как с ней, в этой позе.

Я погрузился в ее влажное, горячее лоно, жар разлился по всему моему телу.

Тэйт завела ступню ноги, которая лежала на столе, мне за спину, и прижала меня к себе, и я не стал больше сдерживаться.

Она просила, чтобы я сделал это жестко, но она занималась сексом всего лишь второй раз в жизни, и я не хотел причинить ей боль.

– Жестко? – решил убедиться я.

Она умоляюще простонала:

– Да.

Тогда я начал двигаться, погружаясь в нее все глубже, сначала медленно, а потом все быстрее. Скоро я держал ее за бедра, входя в нее до самого конца.

Но она не могла просто лежать и отдаваться мне.

Только не Тэйт.

Она приподнялась на руках, и я чуть не кончил в тот же миг.

Черт.

Уперевшись ладонями в стол, она выпрямилась, выгнув спину. Я как зачарованный смотрел на ее позу, а она обрела больше контроля и стала двигаться мне навстречу, когда я резко входил в нее.

Тэйт. Боже, да.

С каждой секундой темп и давление нарастали, и, черт возьми, какая же она была влажная. Я держал ее за бедра, мечтая прикоснуться к каждому сантиметру ее тела, но мне нужно было сконцентрироваться. Она вжималась в меня все сильнее.

Как всегда, Тэйт нашла способ ответить мне.

Та еще штучка.

Я прижался к ее спине, выдерживая ритм, и обхватил рукой ее грудь, мечтая прикоснуться к ней губами.

Целуя шею, я лизнул ее соленую кожу. Моя рука скользнула по ее животу, а потом нырнула между ног. Я снова обвел пальцами вокруг клитора. Я хотел обхватить Тэйт руками и почувствовать каждое сотрясение и спазм, когда она начнет рассыпаться на части в моих объятиях. Хотел проникнуть в ее разум, в ее тело, узнать, каково это, когда я заставляю ее содрогаться от оргазма.

– Джаред. Как же хорошо, – простонала она отрывисто, а наши тела продолжали врезаться друг в друга снова и снова.

– Да, – прошептал я ей на ухо. – Потому что это принадлежит только нам, и никто у нас это не отнимет.

Даже я.

Тэйт моя, и то совершенство, которое существует между нами, больше никто не разрушит.

– Джаред! – вскрикнула она, запрокинув голову назад. – О боже…

– Я люблю тебя, Тэйт. – Я стал еще жестче входить в нее. – Кончи для меня.

И она задержала дыхание, замирая. Ее оргазм был мощным, как гроза снаружи, она кричала, сжималась вокруг меня, и тогда я тоже потерял контроль.

Черт возьми!

Жар и наслаждение хлынули по телу, и я кончил следом за ней. Тэйт упала на стол, а я лег на нее сверху. Мы рухнули на стол… и на Землю.

Мы лежали, пытаясь отдышаться, у нас не было сил даже пошевелиться. По крайней мере, у меня.

– Я правда тебя ненавижу, – произнесла Тэйт слабым голосом, но по тону я понял, что она шутит.

– Почему?

– Массаж, оральный секс, поцелуи, слова… Не думаю, что мне нужно было знать, что ты занимался всем этим с другими девушками.

– Не занимался, – ответил я сразу.

– Что?

– Я никогда не занимался всем этим ни с одной другой девушкой. – Я приподнял голову и посмотрел на нее сверху вниз.

Она тоже попыталась подняться, возразив:

– Но… но я просила тебя рассказать мне…

– Ты хотела знать, что от меня получили другие девушки. Ну, всего этого они не получали. – Я говорил твердым, но нежным голосом. Мне нужно было, чтобы Тэйт меня услышала. – Я никогда не прикасался к их телам вот так, не обнимал их. Мне было все равно, хорошо им или нет. Они не получили ни одной частички меня, которая чего-то стоит, Тэйт. Тем более Кейси. Я никогда не прикасался к ней вот так. – Я погладил ее по волосам. – Я принадлежу тебе телом и душой, и об этом узнают все. Иногда я буду заниматься с тобой любовью медленно, а иногда жестко. Но это всегда будет любовь, Тэйт.

Всегда была. И всегда будет.

Я не знал, поверила ли мне Тэйт, поэтому просто ждал, ужасно переживая, что она не почувствует, как я нуждаюсь в ней.

Приподнявшись на руках, она прижалась ко мне спиной и шмыгнула носом.

Черт. Я сглотнул.

Тэйт плакала.

– Я люблю тебя, – прошептала она, поворачиваясь ко мне.

Ее обуревали эмоции. Она пыталась не разрыдаться.

Обхватив ее лицо руками, я притянул ее к себе.

– Я не заслуживаю этого, но заслужу. Обещаю.

Тэйт слабо улыбнулась, прикрыв глаза. Она казалась такой уставшей, что я боялся ее отпустить. Осторожно я вышел из нее.

– Ай, – прошептала она, втянув воздух сквозь зубы.

– Ага. – Я положил руки на ее бедра, поддерживая ее. – Осторожнее. Будет больно.

– Уже.

– Подожди здесь. – Я протянул ей одно полотенце, а другое снова обернул вокруг своей талии. – Пойду включу воду и сразу же вернусь за тобой.

– Я сама могу подняться, – засмеялась Тэйт.

– Жди здесь. – И я поспешил наверх.

Открыв кран и проверив температуру воды, я сбежал вниз по лестнице и подхватил Тэйт на руки.

– Похоже, шлепать по попе в честь дня рождения мы тебя не будем, – пошутил я, неся ее наверх.

Она закатила глаза.

– Что с вами, парни? Мэдок уже поднимал вчера эту тему.

– Что он сделал? – Я застыл наверху лестницы.

Тэйт крепче обвила мою шею руками и, прильнув ко мне, нежно прикусила мочку моего уха.

Я резко выдохнул. Мэдок был забыт.

– Сейчас будет легче. – Я отдернул занавеску и усадил Тэйт в ванну.

– Переключи на душ, – сонно сказала она, прижав колени к груди. – Будет похоже на шум дождя.

Я исполнил ее просьбу, глядя на то, как вода полилась из душевой лейки ей на ноги, сорвал с себя полотенце и залез в ванну позади нее.

Потом я обнял ее и притянул к своей груди.

– Знаешь, – проговорил я ей на ухо. – Я жил в твоей комнате месяц, когда тебя тут не было.

– Что? – Тэйт повернула голову ко мне, и я обнял ее крепче.

Я не знаю, что со мной творилось, но мне вдруг захотелось, чтобы она узнала все.

– Когда я попал в неприятности, а моя мама уехала в реабилитационную клинику, твой отец взял меня к себе. Обратил на путь истинный. Ну, попытался обратить. Я спал на полу в твоей комнате.

Я старался говорить легко и непринужденно, но слова душили меня.

– Я злился, что ты уехала, Тэйт. Дрался со всеми подряд. Пропускал занятия. Даже любовь к брату не могла вытащить меня из этой ямы. Когда я боролся с тобой, мне было, по крайней мере, ради чего жить. От этого кровь бурлила во мне. Когда ты была здесь, я с нетерпением ждал следующего дня. Если я мог сфокусироваться на тебе, тогда не думал обо всем остальном, что причиняло мне боль.

Тэйт положила голову мне на плечо и посмотрела вверх, на меня. Ее сонливость как рукой сняло.

– Почему ты не спал в моей постели? – спросила она мягко. Я коснулся ее губ, нежных и теплых.

– Потому что тебе бы это не понравилось.

Я был точно больным.

Я мог унижать ее, делать ее изгоем, причинять ей боль, но спать в ее постели в ее отсутствие было бы посягательством на ее территорию. Да, я тоже не знал, как это объяснить.

Тэйт поцеловала мой подбородок. Дрожь пробежала по моим рукам, когда она прошептала, уткнувшись мне в шею:

– Но мне нравится, когда ты в моей постели. И я люблю тебя.

Я закрыл глаза, и широкая, глупая улыбка расползлась у меня по лицу. Если бы только Мэдок сейчас меня видел.

Или нет, лучше не надо…

– Скажи это еще раз.

– Я люблю тебя, – повторила Тэйт громче, и в ее голосе послышался смех.

– Еще, – поддразнил ее я.

– Я люблю тебя. – Она поцеловала меня в щеку. – Я люблю тебя. – Еще один поцелуй. – Я люблю тебя. – И она продолжала дразнить меня своими нежными, влажными поцелуями, пока я не накрыл ее губы своими и не поцеловал ее страстно и глубоко.

Мы никогда не выйдем из ванной.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил я, оторвавшись наконец от ее губ.

– Хорошо. – Она кивнула, и тут ее брови взлетели вверх: – Может, нам стоит попробовать заняться этим в воде?

Жар и все силы, что еще оставались во мне, тут же устремились вниз, но разочарование накрыло меня, словно бетонная плита.

– Не могу, – пробормотал я. – У меня больше нет презервативов.

Может, у Тэйт есть.

Стоп… черт, лучше пусть не будет.

* * *

– Джаред, я хочу фотографию! – громко крикнула мне вслед мама, когда я взбежал вверх по лестнице к себе в комнату. Ее настойчивость просто поражала.

Фотографию?

Стараясь отыскать на комоде ключи от машины, я пытался подавить раздражение. Мы с Тэйт собирались ехать на Осенний бал.

Поправка – Тэйт, Мэдок и я собирались на Осенний бал. Они оба ждали меня снаружи. Мне же хотелось хорошенько двинуть ему в живот, потом отправить домой, а самому увезти Тэйт из города на выходные.

Но… этот засранец и впрямь вызвал во мне ревность и заставил действовать, к тому же он был мне хорошим другом.

А важнее всего то, что Тэйт хотела пойти на бал. Я задолжал ей это.

– Никаких фотографий. Вот черт, – проворчал я, качая головой, схватил ключи и сбежал по лестнице.

Но мать подстерегала меня внизу.

– О нет, даже не думай. – И когда я попытался пройти мимо, она схватила меня за руку.

Я повернулся, пытаясь показать, как происходящее меня раздражает, но на самом деле был немного удивлен тем, насколько естественно она все больше входила в эту роль – матери.

После нашей беседы по душам у пруда нам удалось найти общий язык. До нежностей было еще далеко, но разговаривали мы друг с другом мягче и проявляли больше терпения.

– Ну что? – Я все же не мог сдержать улыбку. – Я не фотографируюсь… мам.

Ее глаза, округлившись, сверкнули, но потом мама откашлялась и стала поправлять мой черный галстук.

– Ладно, но я должна тебе кое-что сказать, и тебе это не понравится. – Сосредоточившись на галстуке и не глядя мне в глаза, произнесла твердым тоном она: – Милый, я так счастлива, что вы с Тэйт снова обрели друг друга…

О господи.

Пора сбегать.

– Но, – громко сказала мама, снова развернув меня к себе лицом, – в школе родителями обычно не становятся.