– Но вы не разорвёте кольцо, приятель! Есть правительство, есть люди, что стоят выше вас. Коли сказано – не строить так, то…

– Мне не интересно их мнение, – отрезал Джейсон. – Я слушал простых жителей, слушал и услышал, чего они хотели. Я даю им это.

– Ах, ну не стройте из себя Спасителя!

Супруг горько рассмеялся, а я снова сделала шаг вперёд из тени комнаты.

– Я бы не был так категоричен! Я – всего лишь связующая нить между кретинами с властью из администрации и простым народом, которому, как скоту, без власти над собою – никуда! И я бы не только исправлял архитектуру здесь, в этом городе, я бы иссушил то проклятие, что над ним нависло, паром от своих машин.

– И что же за проклятие, позвольте спросить?

Подумав несколько секунд, затем, прищёлкнув пальцами, он воодушевлённо ответил:

– Невежество.

Я мысленно аплодировала ему, наблюдая, как у всех джентльменов, даже у мсье Анри, покраснели лица. А мой муж, как ни в чём не бывало, разложил свои карты, и, судя по довольной улыбке, выигрыш того вечера достался ему.

– А вы, милая прелестница, уже побывали на стройке?

Я вздрогнула, услышав, что обратились ко мне. Этот Анри – костлявый и бледный, но очень добродушный молодой человек – широко улыбался, разглядывая меня. Тогда я заметила, что они все обратили на меня внимание, и с неловкой застенчивостью промямлила:

– Нет, мсье… ведь меня туда никто не приглашал.

– Какая досада! Джейсон, тебе обязательно стоит показать ей, как проходит стройка завода…

Вот уж чего я никак не ожидала, что муж вскочет, будто подстреленный, и грубо прикрикнет на своего управляющего:

– Нет! Ты забыл, что случилось в прошлый раз? Или ты спятил?!

Как это ни странно, но Анри тут же закивал, словно пустой болванчик, и низко опустил голову, чтобы не смотреть на него; муж же, злой, как чёрт, недовольно взглянул на меня и поспешил покинуть карточный зал.

***

Готье словно вовсе исчез, и я не видела его добрых полчаса; хотя Анри уверял меня, что он злился исключительно на него, я чувствовала, что эта внезапная вспышка ярости коснулась и меня.

– Вы так не волнуйтесь, – говорил он мне чуть позже. – Он остынет, понимаете? Просто было как-то раз на стройке… В общем, один неприятный инцидент.

Не было похоже, чтобы он хотел продолжить свою мысль, а меня уже съедало любопытство. И что-то подсказывало мне, что мужа об этом спрашивать не стоит. Поэтому я стала как можно мягче выпытывать у нового знакомого правду. Через несколько минут он сдался и с явным замешательством рассказал:

– Правда, если мастер узнает, что я вам это поведал, он меня прихлопнет, как муху! – предупредил Анри, и тогда я отвела его на балкон, где мы остались наедине. – Это случилось вскоре после того, как мастер женился на Мэгги Уолш. Он привёл её на стройку однажды утром, и с того дня началось… Часто её стали видеть там, порой даже без мужа. А она беспощадно флиртовала! Просто беспощадно! И неважно, кто это был, рабочий или начальник, она купалась во всеобщем внимании.

Он вдруг что-то горячо произнёс на французском языке, и я поняла лишь, что это были ругательства.

– Она делала это долго, и не только на стройке, понимаете? Какие бы гости ни приезжали к ним домой, будь то даже женатый мужчина, она играла в свою неприятную игру, кокетничала и иногда даже унижала мастера. Хотя достаточно было одного её поведения на публике. В Лондоне у неё много друзей, так что там все закрывали на это глаза.

– А что же мистер Готье? – спросила я.

Анри неопределённо пожал плечами и ответил:

– Он терпел так долго, как только мог. Говорят, он её любил.

Кто-то из слуг позвал его, и он, извинившись и попросив меня молчать при муже о том, что я узнала, удалился. Несколько минут я обдумывала его слова; я прекрасно помнила, как отзывалась об этой Мэгги миссис Пиншем, так что удивлена не была. С другой стороны, мне стало ясно, отчего супруг был так раздражён. Возможно, он опасался новых унижений, или что я стану флиртовать с каждым работягой на его драгоценной стройке. Я представила ущерб, который Уолш нанесла Джейсону своим вызывающим поведением, и поёжилась.

Мерзкая мысль, ничего не скажешь. Я больше не обижалась на Готье.

– Никогда мне не нравился этот выскочка Анри! Похож на ужа, неприятный тип. А вы, если не ошибаюсь, Кейтлин Брам, ангелочек?

Это было оригинальное приветствие, грубоватое, но занятное. Я обернулась на незнакомый мне голос и увидела высокого мужчину, впрочем, сначала я увидела только пуговицы на кремовой жилетке, а потом, подняв глаза, загорелое мужественное лицо, даже весьма красивое. Фигура у него была крепкая, мускулистая.

– Я ещё не успела его узнать, чтобы согласиться с вами или возразить, – честно призналась я. – Простите, но я не знаю вашего имени.

– Ох уж эти формальности! – он тихо засмеялся и подпёр плечом колонну, возле которой я стояла. – Как много навязывает нам общество.

– Боюсь, что я вас не совсем понимаю.

– Это мне в вас и нравится! Нет, не удивляйтесь, поверьте мне, провинциалку среди местной интеллигенции видно сразу. Вот и я вас заметил пару часов назад, но никак не мог подойти ближе. Вокруг вас всё время крутился этот Готье! Скажите, ангелочек, чего он от вас хотел?

Я пропустила мимо ушей его замечание насчёт провинциалки, хотя обиду затаила. Меня это очень задело, однако я вдруг ощутила, что этот мужчина, выглядевший чуть младше моего мужа, питал к нему не самые положительные чувства. Это заинтересовало меня и насторожило. К тому же этот уверенный в себе сэр был просто пропитан откровенностью, я видела её в его взгляде, и от этого взгляда хотелось бежать подальше.

– Что ж, мистеру Готье самое место возле меня, – сдержанно произнесла я, глядя ему в глаза, – потому что он мой муж. Я живу с ним в Лейстон-Холл.

– Ах, вот оно что! Мне жаль вас, ангелочек! Предположу, что многое тут решили деньги и его настойчивость, не так ли? Только не обижайтесь, но вряд ли иначе какая-либо дамочка захотела его в мужья.

– Мне кажется, это вас совершенно не касается, – ответила я резковато, ибо не была похожа на «какую-либо дамочку».

Его откровенность меня насторожила.

– Вы всё-таки обижены! Мне очень жаль, простите. Но один из гостей указал мне на вас, он когда-то тоже жил в Глиннете. Он сказал, что вы – смышлёная и оригинальная маленькая леди. И что у вас ангельский голос! Что ж, в последнем я успел убедиться и безмерно этому рад. Вы не споёте нам сегодня?

Мне захотелось убежать и спрятаться, потому что он уже разглядывал меня слишком пристально и встал непозволительно близко.

– Боюсь, что сегодня я не в голосе, – сказала я, смутившись.

– Очень жаль, – протянул он лениво. – Но больше всего я жалею о том, что вы мне сказали. Жена Готье! Это почти разбило мне сердце. Как только представится такая возможность, советую вам бежать от него подальше, ангелочек. А я буду готов вас встретить.

Он улыбнулся совершенно бесхитростно, однако я прекрасно поняла его намёк. Видимо, другие леди, которых он завлекал подобными речами, охотно ему отвечали. Возможно, даже не жалели о последствиях, но чутьё подсказывало мне быть осторожной.

– Чем же вам так не угодил мой муж? – поинтересовалась я.

– Мы с ним давние неприятели, и неприязнь эта вполне взаимна. Думаю, вы сама скоро всё узнаете от него. Да, и к тому же, он совершенно не умеет обращаться с женщинами. Все знают, что он никудышный любовник и ухажёр…

Возмутительно! Я поразилась его словам, и была настолько оскорблена, словно он облил словесной грязью меня, а не Джейсона. Не контролируя себя, я вдруг ударила его, наградив довольно слабой пощёчиной. Смело глядя ему в лицо, я ждала хоть какой-то реакции, но он просто улыбнулся, не менее откровенно, чем раньше, и томно произнёс:

– Как защищаете его… Хотя вы скорее всего приняли это на свой счёт. А зря, вы ведь не виноваты, – он вдруг наклонился к моему пылающему от стыда лицу. – Как только вы убежите от него, клянусь, что поймаю вас, ангелочек, и научу такому, о чём вы до сих пор не знаете…

Мгновение спустя Готье налетел на него, будто чёрная тень, оттолкнул от меня собеседника и встал между нами. Я не видела лица мужа, но была уверена, что оно исказилось от злости, потому что даже его красивый голос звучал теперь неописуемо грозно:

– Как ты смеешь говорить о таком с моей женой?!

– Давно не виделись, Готье, – сказал тот спокойно и поправил ворот и рукав своей рубашки. – Много времени прошло. Да, я имел честь познакомиться с твоей маленькой женой. Поздравляю тебя, она очаровательна. Но это всё равно ничего не изменит.

– Наши недомолвки никого, кроме нас, не касаются. Особенно её. И если я ещё хоть раз увижу, как ты пытаешься навредить ей, клянусь, что вырву твоё сердце!..

– А ты осмелел! Только зря ты думаешь, будто моя семья всё так быстро забыла. Тебе ведь тоже не скоро удастся забыть, а? – он жестом указал на лицо мужа, и я поняла, что он намекал на шрам. – Что же касается твоей жены… то мы просто мило беседовали. Она мне безумно понравилась.

Я схватила Джейсона за руку и ощутила, как напряглись под одеждой его мышцы. Испугавшись, что он может затеять драку прямо там, я потянула его к себе и заставила взглянуть на меня.

– Я умоляю вас, пожалуйста, уйдём отсюда! Просто уйдём. Он же вас провоцирует!

– О, да! Послушай свою маленькую жену, Джейсон!

Мы посмотрели в сторону арки, и тогда я увидела возле портьеры молодую женщину, безумно красивую блондинку в чёрном узком платье и шляпке с сетчатой вуалью. Мне даже не стоило спрашивать о том, кем она была. Я догадалась при первом же взгляде. Мэгги Уолш. Она действительно была красивой женщиной с тонкими чертами лица, маленькими чёрными глазами и губами настолько красными, будто прокушенными до крови.

Она медленно подошла к мужчине, который так откровенно разговаривал со мной и угрожал моему мужу, взяла его под руку и надменно сказала:

– К чему выносить этот сор на всеобщее обозрение и портить такую замечательную ночь? Пойдём в зал, дорогой, там остался мой бокал с шампанским. И ещё я хочу доиграть партию в пикет!

И бросив в мою сторону презрительный взгляд, она ушла, уведя с собой и того громилу-грубияна. Выдохнув, наконец, спокойно, я посмотрела вверх, в неестественно побледневшее лицо мужа, и отпустила его руку. Какое-то время он просто смотрел вперёд пустым взглядом, и мне казалось, что он дрожит. Выглядел он весьма нездорово. Мною овладело странное чувство: захотелось поскорее увести его отсюда домой и успокоить.

– Как вы себя чувствуете? – осторожно спросила я, касаясь рукава его пиджака. – И кто был этот мужчина?

– Мой бывший шурин. – Готье утёр лоб платком из кармашка жилетки и строго посмотрел на меня. – Я не хочу, чтобы ты подпускала его к себе так близко, это ясно?

– Да, сэр. Но я и не собиралась. Пожалуйста, поверьте мне.

Он кивнул, затем сообщил, что мы сейчас же отправляемся домой. И чуть позже, проходя через зал с гостями, он нервничал, высматривая кого-то. Он крепко сжимал мою руку, пока мы не добрались до автомобиля.

Настроение моё было совершенно испорчено, и я чувствовала себя грязной, стоило мне вспомнить того человека и его непристойное предложение. И его сестра… она производила неприятное впечатление. Почему её брат так откровенно разговаривал со мной? Было ли это совпадением? Но самое главное: почему моего мужа так ненавидела семья Уолш?


Глава 11. Мужчина, сделанный из стекла


… мрак, которого он страшился, сгущался в его собственном сознании, и не было во всей Вселенной света, достаточно яркого, чтобы развеять его. ©


«Дорогая Кейтлин!

Мы очень обрадовались твоему предыдущему письму, откуда узнали, что ты, наконец, привыкла к Англии, и тебе нравится новый дом! Трудно поверить в то, что прошло больше месяца с тех пор, как мы виделись в последний раз.

Не устану благодарить тебя за ту жертву, что ты принесла ради меня и моего супруга. Если ты когда-нибудь сможешь простить меня за слабоволие… [несколько строк зачёркнуты]… не думай, что я не люблю тебя. Люблю, сестра, люблю!

Я писала матери, и, рада сообщить, она ответила. Она до сих пор пребывает в счастливом неведении и ждёт от тебя хоть строчки!

Отчим ещё злится на меня.. и на моего мужа. Как ты думаешь, мне стоит написать ему о беременности? Вдруг он разозлится ещё сильнее? Или же будущий внук или внучка его усмирят?

Мне страшно думать о том, что наша семья не воссоединится вновь; мы так и останемся далеко друг от друга?

[несколько строк зачёркнуты]

Кейт, напиши, как Готье к тебе относится. Уважает ли он тебя, развлекает? И когда же ты обрадуешь нас аналогичной с моей новостью? Поверь мне, если у тебя появится малыш, ничего на этом свете больше не будет важно, только он или она!

С любовью, навечно твоя,