Плетя ткань моего романа, я вдохновлялась такими местами, как Эйвбери-Мэнор, Келмскотт-Мэнор, Грейт-Чолфилд-Мэнор, Эбби-Хауз-Гарденз в Малмсбери, Лакок-Эбби, Белый Конь Уффингтона, Земляной форт в Барбери, Риджуэй, сельской местностью Уилтшира, Беркшира и Оксфордшира, деревнями Сауторп, Истлич, Келмскот, Баскот и Леклейд, рекой Темзой и, конечно же, Лондоном. Ну а если и вам захочется посетить дом, где еще уцелели настоящие «норы священников», добро пожаловать в Харвингтон-Холл в Вустершире – их там семь, и все спланированы и построены святым Николасом Оуэном. А еще этот дом стоит на острове, окруженном рвом с водой.

Если же вас особенно заинтересовала жизнь Лондона девятнадцатого века, если вы хотите побольше узнать о тех улицах, по которым ходили Берди Белл и Джеймс Стрэттон, я могу предложить вашему вниманию следующие источники: «Работяги и бедняки Лондона» Генри Мэйхью (у него вы можете почерпнуть сведения о забытых ныне профессиях «слепых уличных продавцов портновских иголок» и «скриверов», или писателей слезных писем и петиций); «Викторианский Лондон: жизнь города в 1840–1870 гг.» Лизы Пикар; «Викторианский город: повседневная жизнь в диккенсовском Лондоне» Джудит Фландерс; «Викторианцы» А. Н. Уилсона; «Изобретая викторианцев» Мэтью Свита; и наконец, «Чарльз Диккенс» Саймона Каллоу – биографию одного из величайших лондонцев и викторианцев, написанную с безграничной любовью. В Севен-Дайелз, как и вообще в Ковент-Гардене, частью которого он является, жизнь по-прежнему кипит; однако случись вам посетить эти места сегодня, вы найдете там куда больше ресторанов, нежели лавок с птицами и птичьими клетками вроде той, над которой процветало предприятие миссис Мак. А Литл-Уайт-Лайон-стрит в 1938 году получила новое имя – Мерсер-стрит.

Работая над «Дочерью часовых дел мастера», я часто посещала музеи, что, как мне кажется, вполне соответствует духу моего романа, во многом основанного на идее исцеления через слово, использования нарративных структур для создания связного рассказа, который позволит собрать в единое целое события, которые относятся к разным временным пластам. Здесь я хочу привести названия тех музеев, которые особенно вдохновили меня. Это Музей Чарльза Диккенса, галерея Уоттса и Лимнерслиз, Музей сэра Джона Соуна, Музей Фокса Талбота, Музей Виктории и Альберта, Британский музей и Королевская обсерватория в Гринвиче. А еще я с восторгом посетила ряд выставок и хочу выразить признательность их кураторам и всем людям, благодаря труду которых такие посещения становятся возможными: «Джулия Маргарет Кэмерон», Музей Виктории и Альберта, 2015–2016; «Рисуем светом: живопись и фотография от прерафаэлитов до наших дней», галерея Тейт, 2016; «Викторианские гиганты: рождение искусства фотографии», Национальная портретная галерея, 2018.

Я особенно благодарна следующим людям: моему агенту Лиззи Кремер и всей команде DHA, моим редакторам Марии Рейт и Анетте Барлоу, Лизе Кейм и Каролин Рейди из «Саймона и Шустера» и Анне Бонд из «Пан-Макмиллан». Я также благодарю сотрудников A&U, «Пан-Макмиллан» и «Атрии», которые сыграли важную роль в превращении моей истории в эту книгу, так красиво оформили ее и послали в мир. Изабелла Лонг щедро делилась со мной информацией о жизни и работе архивистов. Большое спасибо Нитин Шодхари и его родителям, которые помогли мне с пенджаби для истории Ады. Все неточности и ошибки, как умышленные, так и нет, целиком на моей совести. Так, я позволила себе вольность – переместила открытие выставки в Королевской академии художеств на ноябрь 1861-го, несмотря на то что в описываемый мной период выставки академии всегда проходили в мае.

И еще большое спасибо людям, чья помощь была пусть не столь конкретной, но от того не менее ценной: моим дорогим почившим друзьям Герберту и Рите, которые навсегда останутся в моей памяти; моим маме, папе, сестрам и друзьям, в особенности семействам Кретчи, Патто, Стайни и Браун; каждому, кто прочел хотя бы одну мою книгу и получил от нее удовольствие; моим троим огонькам во тьме – Оливеру, Луису и Генри; и конечно, самую большую благодарность я приношу тому, с кем мы совместно ведем воздушное судно нашей жизни, – Дэвину.