Кэтрин Коултер - Дочь дьявола

Он дразнит Арабеллу, но она не даст ему удовольствия видеть ее гнев! Девушка выбрала еще один пирожок и медленно надкусила, словно больше ее ничто не интересовало.

Камал тихо засмеялся и хлопнул в ладоши. Девушка, к безумной злости Арабеллы, упала на колени и поцеловала сапог Камала. Арабелле потребовалась вся сила воли, чтобы не плеснуть вином ему в физиономию!

Камал снова кивнул, и девушка, пятясь, вышла из комнаты. Музыканты уже исчезли. Они остались одни. Камал продолжал с аппетитом есть.

— Ты сегодня молчалива, Арабелла, — заметил он.

— Скорее печальна, повелитель.

— С тобой плохо обращались?

— О нет! Просто… просто мне одиноко.

Камал нахмурился. Девушка наклонила голову так, что он не мог увидеть ее лица, скрытого шелковистой вуалью волос.

— Одиноко? — повторил он, подаваясь вперед. Арабелла подняла грустные блестящие глаза.

— Я всего лишь женщина, повелитель. И не могу найти счастье сама с собой. Я создана для иного.

Камал, как ни странно, ощутил укол разочарования. Она вела себя в точности так, как он и надеялся, превратившись в смиренную, податливую и послушную рабыню.

— Ты создана для моей любви, Арабелла. Предназначена принять меня, как ножны принимают шпагу.

Девушка очаровательно зарделась, и Камал слегка коснулся ее обнаженной руки. Она не отстранилась.

— Ты покоришься мне, Арабелла? Как мужчине и своему господину?

— Ты не причинишь мне боли? — тихо спросила она.

— Сделать тебе больно, маленький цветочек? В постели женщина испытывает боль всего на мгновение, пока лишается невинности. Затем ее ждет безграничное наслаждение. Разве ты еще не знаешь этого?

Арабелла кивнула, не отводя глаз от его сильных пальцев, казавшихся такими грубыми на ее мягкой коже.

— А, вижу, ты больше не вырываешься. Я доволен. Но на самом деле Камал почему-то огорчился. И на миг его захлестнул безумный гнев. Эта девушка ничем не отличается от остальных, разве чуть поумнее. Она играла с ним, пока не привлекла его внимание. И теперь он может ее получить! Аллах, каким же он был глупцом! Наверняка мог взять ее еще вчера ночью, и она, возможно, покорно отдалась бы ему. Все ее сопротивление было притворством.

— Встань, — резко приказал он.

Арабелла стиснула дрожащие колени и медленно поднялась, чувствуя его неотступный взгляд. Камал неспешно осмотрел ее, раздевая глазами, и девушка закусила губу, чтобы удержаться от крика.

— Сними одежду, — хрипло прорычал он, и Арабелле показалось, что Камал прочел ее мысли. Она быстро нагнула голову.

— Вы не поможете мне… господин?

Камал рассмеялся, и Арабелла сжалась от омерзения. Он думает, что победил, и наслаждается ее унижением! Она стояла неподвижно, не смея еще раз взглянуть в его проницательные глаза.

Мужчина грациозно поднялся и, сжав ее плечи, привлек к себе.

— Поцелуй меня, Арабелла, — велел он.

Арабелла чуть приподнялась на носочках и почувствовала мимолетное прикосновение его губ. От него пахло апельсинами и сладким вином. Он легонько обводил языком ее сомкнутый рот, пока она не приоткрыла губы, по-трясенно ощутив, как вязкое тепло затопило низ живота. Камал крепче обнял ее; горячая ладонь скользнула к ее груди. Теперь она испытывала лишь всепоглощающий страх. Поцелуй становился все более безжалостным, а язык назойливо пробивался в рот.

— Пожалуйста, — прошептала она, отстраняясь. Камал удивленно взглянул в ее раскрасневшееся лицо.

— Что тревожит тебя, маленький цветок?

Он не понимал ее смущения, но стремился подчинить девушку своей воле.

— Я… хочу ощутить прикосновение твоей обнаженной плоти к моей.

Исступленное желание пронзило его при этих словах, но он еще владел собой.

— Почему ты так внезапно изменилась?

— Я желаю тебя. Разве ты меня не хочешь?

— Хочу, — едва выговорил он, поспешно расстегивая сафьяновый пояс. За поясом последовала сорочка, и он встал перед ней, обнаженный до талии.

Арабелла теребила маленькие пуговицы жилета. Камал давил ее груди, лаская соски сквозь тонкую ткань. Ее рука медленно опустилась к поясу шальвар. Медленно, очень медленно, заставляя себя прильнуть к нему, девушка стиснула рукоятку маленького кинжала.

— Дикарь! Животное! — взвизгнула она и, подняв руку с зажатым в ней клинком, бросилась на него. Камал так быстро отпрыгнул, что острое лезвие скользнуло по плечу. Арабелла несколько мгновений смотрела на длинный рваный порез, из которого капала кровь, взбешенная собственной неуклюжестью.

Камал сурово посмотрел на нее. Ему хотелось смеяться. Болван, доверчивый болван! Багряные капли стекали по груди. Однако он не успел собраться с мыслями — Арабелла вновь набросилась на него. Он ударил ее по протянутой руке, и девушка пошатнулась.

— Я убью тебя, ублюдок. — Она неумолимо надвигалась на него, по-прежнему не выпуская кинжала. — Вырежу твое черное сердце!

Камал с трудом увернулся и поймал ее запястье. Тонкие косточки захрустели под его пальцами. Из глаз Арабеллы хлынули слезы боли и отчаяния. Она что-то кричала, всхипывая, но он безжалостно сжимал ее руку, пока клинок со звоном не упал на пол. Оба, задыхаясь, смотрели друг на друга. Наконец Камал выпустил девушку, но она тут же накинулась на него, колотя кулачками по щекам и груди, пытаясь ударить ногой. Он притянул ее к себе с такой силой, что ее болеро сразу же промокло от крови. Схватив Арабеллу за волосы, Камал резко запрокинул ее голову и, глядя в искаженное гневом лицо, расхохотался.

— Надеюсь, кинжал был отравлен, — прошипела девушка. — В следующий раз я не промахнусь!

Камал стиснул руки, чувствуя, что ее ребра вот-вот треснут, но Арабелла не издала ни звука. Она не унизится до просьб и жалоб!

— Следующего раза не будет, миледи!

Ему страстно захотелось взять ее прямо сейчас, швырнуть на пол и сорвать одежду. Заметив пятно своей крови у нее на груди, Камал снова рассмеялся собственной глупости. Схватив ее за руку, он поволок Арабеллу в свою спальню и лишь мельком взглянул на покрытые синяками запястья, прежде чем снова привязать ее к кровати. Она вырывалась и сыпала ругательствами, но Камал спокойно продолжал свое дело. Закончив, он выпрямился и угрожающе склонился над маленькой съежившейся фигуркой.

— Спокойной ночи, цветочек, — бросил он и, повернувшись, вышел. Вдогонку ему неслись яростные вопли.

Дыхание Арабеллы постепенно выровнялось. Он не так уж сильно наказал ее, и неожиданно она засомневалась: неужели ей и впрямь хотелось убить этого человека? Неужели она так слабовольна, что не способна пожертвовать собой ради спасения родителей? Если бы удалось прикончить его, то ее смерть была бы неминуема.

Уронив голову на руки, она тихо заплакала. Будет ли наказан Радж за то, что позволил обвести себя вокруг пальца? Она не хотела, чтобы несчастный евнух страдал из-за нее.

Время тянулось бесконечно; единственный светильник почти выгорел. Однако сон все не шел, и девушка тупо смотрела в потолок, гадая, что делает сейчас Камал. Она вздрогнула. Что, если он вернется и возьмет ее силой, а потом отдаст на потеху солдатам?

Арабелла внезапно рассмеялась. Как глупа она была, как тщеславна, как гордилась своей стойкостью и мужеством! Даже в Неаполе она осталась бы в полной безопасности, если бы не дурацкая самоуверенность, дерзкая убежденность в собственной способности защитить себя.

В дверном проеме выросла фигура Камала. Солдат с ним не было. Она быстро закрыла глаза и мерно задышала.

— Я знаю, ты не спишь, Арабелла, — сказал он и, подойдя ближе, сел на край кровати. Девушка ничего не ответила. — Неужели ты так боишься меня, что притворяешься спящей?

«Идиотка!» — выругала себя Арабелла, но с губ само собой сорвалось:

— Я не боюсь таких, как вы!

— Да, — медленно произнес Камал, — думаю, что не боишься. — Он осторожно повел плечом, на котором белела повязка, и добавил: — Хотя следовало бы.

— Не дождетесь! — воскликнула она. — Надеюсь, что рана причинит вам много неприятностей.

К ее удивлению, он засмеялся и, наклонившись, сжал двумя пальцами ее подбородок. Прежде чем Арабелла успела повернуть голову, Камал безжалостно впился в ее губы и тут же оттолкнул.

— Ну а теперь тебе страшно?

— Нисколько, — солгала она, но ее голос дрожал. Арабелла была совершенно беспомощна и прекрасно это понимала.

Однако Камал, к ее невероятному облегчению, растянулся на постели и отвернулся от нее.

— Пожалуйста, пощадите Раджа, — немного погодя попросила она. — Он не знал, что я задумала.

— Его уже пытали и повесили, — последовал спокойный ответ.

— Нет! Даже вы не способны на такое варварство!

— Придержи язык, или я заткну тебе рот!

Голос девушки оборвался сдавленным рыданием. Камал долго прислушивался, пока плач не сменился судорожной икотой, однако продолжал молчать, и вскоре опий, принятый по совету врача, погрузил его в забытье.

Граф Клер терпеливо выждал, пока виконт Делфорд закончит свою яростную тираду, изящным жестом раскрыл табакерку и втянул ноздрями любимый сорт испанского табака. За все это время выдержка ни разу ему не изменила.

— Кажется, вы не слушали меня, милорд, — процедил виконт, направляясь к письменному столу.

— Наоборот, дорогой Эдвард, слушал крайне внимательно, — невозмутимо заверил граф. — Признаться, мое внимание особенно привлекла одна реплика. Если память мне не изменяет, вы заявили: «Ваш проклятый негодяй сыночек сбежал с моей дочерью». Я верно цитирую?

— Да, — буркнул виконт, стараясь взять себя в руки. — Ради Бога, милорд, объясните, куда он ее увез?

— Не могу поверить, что мой сын способен похитить благородную молодую леди. Совсем на него не похоже!

Глаза графа издевательски сверкнули, но виконт притворился, что не заметил этого.

— Моя глупышка дочь воображает, что влюблена в вашего сына. Вероятно, он уже раскрыл свое инкогнито.

— Вот как! — догадался граф. — Теперь я понимаю. Это ваша дочь сбежала к моему сыну!

— Ему следовало привезти ее назад, черт возьми!

— Невозможно, дорогой Эдвард, особенно в том случае, если она тайком прокралась на борт его корабля, что, без сомнения, и произошло. Весьма мужественный поступок с ее стороны. — Он спокойно встретил яростный взгляд виконта. — Не ожидал столь… храброго поведения от одного из ваших отпрысков. Жалею лишь о том, что Адам не сдержал свои благородные порывы и не дождался моего прибытия.

— Черт возьми, Клер, где они? Только не в Неаполе. Господь знает, я обыскал весь город!

— Они, вероятнее всего, уже подплывают к Орану. Мои неповоротливые мозги просто не в состоянии сообразить, каким образом мой отважный сын собирается спасти свою сестру.

— Оран! — Виконт побледнел как полотно. — Боже мой, но ведь это в Алжире! Гнездо берберских пиратов!

— Да, — подтвердил граф.

— Но откуда вам это известно? Может, вы ошибаетесь?

— К сожалению, нет. Адам оставил здесь одного из своих людей с сообщением, куда отправляется. Из рассказа Винченцо совершенно ясно, что Адам не знал о намерениях вашей дочери. Впрочем, это уже не важно. Мне кажется, что Адам намеревался предложить себя вместо сестры в качестве… приманки. Но теперь он этого не сделает, поскольку вынужден оберегать вашу дочь.

— Похоже, вы ничуть не обеспокоены происходящим, милорд, — прошипел виконт.

— Заверяю вас, виконт, что я крайне встревожен. Видите ли, сейчас я знаю, кто стоит за этими гнусными замыслами и каковы его мотивы. Но думаю, Арабелла в относительной безопасности. Игра ведется не с ней, а со мной. Поэтому завтра я отплываю в Оран. И даю слово, сумею вернуть вам дочь, Эдвард.

— Я еду с вами.

Граф насмешливо поднял брови.

— Вы слышали меня, Клер. Это моя дочь может попасть в лапы гнусных дикарей!

— Нет, — коротко ответил граф. — Мой сын никогда этого не допустит. Но вам, наверное, не помешает присоединиться ко мне, — добавил он со вздохом. — Кстати, дорогой Эдвард, как зовут вашу дочь? Моя ужасная память вечно подводит меня!

— Рейна! — рявкнул виконт.

— Благодарю вас. Кстати, Адам не имеет привычки пренебрегать правилами приличия. Мы еще потанцуем на их свадьбе!

— Он не женится на ней! Я так и сказал им обоим!

— Боюсь, вы слишком увлекаетесь Шекспиром, дорогой Эдвард, — мягко ответил граф, весело сверкнув глазами. — Вспомните лучше свою юность!

Виконт покраснел.

— Вот именно, — тихо подтвердил граф.

Арабелла проснулась от звуков чьего-то нежного голоса, настойчиво повторявшего ее имя. Она открыла глаза и недоуменно нахмурилась.

— Лина?

— Да, госпожа. Я принесла вам завтрак. Она снова в своей маленькой комнатке!

— Каким образом…

— Повелитель принес вас сюда на рассвете, госпожа. Бесстрастно осмотрев свои изуродованные синяками запястья, Арабелла тихо произнесла: