– Берта, познакомься – это мои брат и сестра. А это Берта, она из России, учится здесь, а по-английски пишет без ошибок, в отличие от тебя, девушка! – Дэннис подскочил к толстушке и поцеловал ее в щеку.

– Не обращайте на его слова внимания, у меня всего лишь «хорошо» по диктантам, – Берта дипломатично лукавила.

Девушка улыбнулась, а молодой человек лишь сухо кивнул и сразу же отвернулся, делая вид, что читает какой-то старый журнал. «Ну, и пусть! Еще посмотрим, кто кого!» Берта отпила из бокала, который ей подал Дэннис, и тут же была увлечена приятелем в сад.

– Пока есть время, я покажу наши закоулки! – прокричал он отцу и матери.

Берта с интересом разглядывала каменные постройки, некоторые из них требовали ремонта, но складывалось впечатление, что хозяева бережно относятся именно к этой разрухе, им дорог старый вид здания, а новодел им кажется неприличным.

– У вас специально не реставрируют старинные здания?

– Иногда, только поддерживают, чтобы, так сказать, не наступило ухудшение. А старые постройки, которые используются в хозяйстве, обязательно ремонтируются.

– Парк у вас очень красивый, с одной стороны, ухоженный, с другой стороны, без излишней вычурности, столь свойственной французским паркам.

Берта улыбнулась Дэннису, и у того из головы выскочили все слова. Сейчас, в этом парке, который он знал с детства, она была близка как никогда. Дэннис сделал шаг в ее сторону, обнял и, с силой удерживая ее руки, поцеловал в губы.

– Я люблю тебя. И мне все равно, что подумают мои родители и насколько ты им понравишься, я бы хотел с тобой жить, иметь семью, детей.

Она поняла, что сейчас сбивчиво, торопливо и немного неуклюже ей сделали предложение руки и сердца. Но она никогда не позволила бы себе воспользоваться минутой, чтобы потом, по своей же торопливости, оказаться в неловком положении, поэтому вслух произнесла:

– Мне очень приятно слышать это. Мы обо всем еще поговорим, но сейчас я так волнуюсь – твои родители, твой брат, сестра… И еще, ты же тоже должен быть уверен в себе, ты меня понимаешь?

Дэннис все отлично понимал.

– Ждут только вас, даже Анна уже приехала.

Берта знала, что Анна – двоюродная сестра леди Кэмбвелл и что она всегда опаздывает. Втроем они не спеша пошли к дому, болтая о пустяках, и сестра Дэнниса не переставала удивляться тому, как легко Берта говорит по-английски.

Обед начался с небольшой перепалки между братьями.

Берта, слушая вежливую, но колкую пикировку братьев, сделала вид, что ее это совершенно не интересует, и безошибочно задала вопрос леди Кэмбвелл:

– У вас очень красивый парк, а вот цветов я в нем не видела, вы специально решили отказаться от них?

Леди Кэмбвелл обрадовалась – наконец-то появилась возможность красиво и во всеуслышание оправдать свое равнодушие к этому парку:

– Да, это совершенно сознательно! Ну, где вы видели розы в диком лесу? Не растут они там! Мне нравится лес, старые деревья, кущи…

Сэр Ричард Кэмбвелл кашлянул, жена осеклась, и разговор о парковом искусстве уже продолжился за столом.

– Вы хорошо в этом разбираетесь, – сэр Ричард обратился к Берте.

– Нет, не очень. Я уже сказала Дэннису, что мне по душе естественность. Поэтому французские сады мне и не нравятся.

– Да, но должен заметить, что именно мы, англичане, довели до совершенства идеи Андре Ленотра.

– Да, автор Версаля установил моду на целый век, да и впоследствии многие считали его идеи единственно правильными. И мне кажется, ответом на эти строгие рамки стали пейзажные английские сады. Впрочем, как показывает опыт Клода Молле, садовое искусство так же подвержено моде, как и длина юбок, модели автомобилей и политические взгляды. – Берта посмотрела на младшего брата Дэнниса, а сэр Ричард про себя одобрительно хмыкнул.

– Как долго вы пробудете в Англии?

– Мне надо закончить учебу и защитить диплом. Потом я вернусь в Россию.

– А вам здесь не нравится? – вопрос задали почти одновременно леди Кэмбвелл и ее дочь.

– Очень нравится. Англия – прекрасная страна, здесь очень приятные люди, но я вернусь на родину. Мне надо делать карьеру. Я, так уж получилось, глава семьи.

– Вы сказали, карьеру? А что это означает у вас, русских? – Этот вопрос сэра Ричарда прозвучал внезапно, все почувствовали, что за ним стоит не праздное, вежливое любопытство, а нечто большее. Как будто это было важно для него самого.

– Как и везде, у нас в это понятие каждый вкладывает свой смысл. Но для меня «сделать карьеру» – это прежде всего обеспечить стабильность моей семьи. Чем я буду заниматься? У меня есть определенные планы. Я ведь изучаю несколько специальностей, в том числе и общественно-политическое управление. Конечно, эта школа не дает полного объема знаний, поэтому я планирую продолжить учебу. Впрочем, если меня вдруг заинтересует какое-то другое дело, я с удовольствием займусь им. Я считаю, что возможности нельзя не замечать, ими надо уметь пользоваться.

Берта говорила искренне и видела, что все присутствующие за столом слушают внимательно, но чувства на их лицах отражаются разные. Дэннис, немного волновавшийся, как пройдет первая встреча, успокоился и, любуясь, слушал Берту. Леди Кэмбвелл часто кивала и не выпускала из руки бокал, на ее лице блуждала рассеянная улыбка, брат Дэнниса саркастически усмехался, а сэр Ричард был крайне внимателен. О русских сэр Ричард не знал ничего, кроме того, чем «кормили» читателей консервативные газеты. Эта русская, бесспорно красивая («Сына можно понять»), вела себя достойно, прекрасно говорила по-английски, и, что самое главное, в ней чувствовался стержень. Сэр Ричард украдкой бросил на дочь полный сожаления взгляд.

– А что вы думаете о том, что происходит сейчас у вас в стране? – он опять обратился к Берте.

– В ней происходит все то, что происходило в других странах в свое время. В Англии тоже были подобные периоды.

– Только мы вас опередили на два века! – в разговор вступил брат Дэнниса. В его голосе чувствовалось ехидство.

– В чем-то да. А в чем-то мы впереди, но если мы сейчас будем спорить, то, боюсь, это вкусное блюдо, – тут Берта улыбнулась леди Кэмбвелл, – остынет.

Все, кроме брата Дэнниса, рассмеялись и обратили свое внимание на стол.

После обеда, во время которого немного поспорили о классической литературе и балете – не обошлось без упоминания о Большом театре, а Берта рассказала о своем городе, все прошли на большую террасу. Мужчины закурили, а женщины, усевшись в глубокие кресла и укрывшись пледами, наблюдали за тем, как солнце садится за волнистые очертания дальнего леса. Иногда леди Кэмбвелл задавала какой-то вопрос, но ответа не слушала, начинала смеяться и, размахивая руками, что-то рассказывать. Сэр Ричард, поглядывая в ее сторону, порывался что-то сказать, но сдерживал себя и, только когда в смехе жены появились нервные нотки, довольно сухо произнес:

– Ты не забыла, надо еще подписать приглашения?

– Не забыла! – Леди Кэмбвелл вздохнула, тяжело поднялась, уронив плед на каменный пол, сделала несколько неверных шагов и вдруг совершенно трезвым голосом произнесла: – «У каждого святого есть прошлое. У каждого грешника – будущее». Это сказал…

– Оскар Уайльд, – Берта вмешалась только лишь для того, чтобы сгладить неловкость сцены. И действительно, все присутствующие как-то оживились и стали обсуждать последнюю театральную постановку «Портрет Дориана Грея». Пока Берта, не видевшая этот спектакль, задавала вопросы, леди Кэмбвелл исчезла.

Затем все вернулись в большую гостиную. Разговор уже приобрел дружеский характер, слышался смех – это Берта рассказывала забавные случаи из своей школьной жизни, Дэннис похвастался новыми работами и отзывами в художественных журналах, его сестра и родственница Анна поведали сплетни из светской жизни. Только леди Кэмбвелл отсутствовала, да брат Дэнниса отмалчивался, рассматривая старые журналы. Когда часы пробили десять и Берта вопросительно оглянулась на Дэнниса, сэр Ричард неожиданно произнес:

– А может, наша гостья останется сегодня у нас? А завтра мы все съездим на дальний пруд, посмотрим новую плотину и пообедаем?

В гостиной повисла тишина. Никто не ждал этих слов от сэра Ричарда. Берта решительно встряхнула головой:

– Я с удовольствием воспользуюсь вашим гостеприимством! Я никогда не гостила в таком поместье!

Дэннис улыбнулся и покраснел, остальные присутствующие, подавив возгласы удивления, принялись обсуждать планы на завтра.


Ночью Берта почему-то замерзла. Она даже встала и потрогала большие чугунные батареи, но те были почти огненные. «Это, наверно, из-за потолков. Комната слишком большая», – подумала она и, свернувшись клубочком, опять провалилась в сон.

Сейчас, лежа на огромной подушке и рассматривая розоватое небо, она думала о минувшем вечере и ночи. Молодой хозяин дома оказался джентльменом, зря она оставляла дверь незапертой. А вот обед прошел отлично – она почувствовала, что настороженность старшего Кэмбвелла не прошла совсем, но постепенно сменяется уважительным интересом. Берта обратила внимание, как среагировали окружающие на его приглашение. «Вот и отлично! А сын сделал в этот же день мне предложение. Вот ведь незадача! Так все было просто и ясно, а теперь надо решить, как себя вести. Вариантов два – обратить все это в шутку, второй – наоборот, дать понять, что согласна, но хорошо бы этот вопрос решить с родней».

В комнате было уютно, и на минуту она себе представила, что уже замужем за Дэннисом. «Ну, и что? Что дальше? Допустим, у меня есть счет в банке, куда поступают деньги, выделяемые мужем на мое содержание. Допустим, он благосклонно смотрит на то, что я помогаю родным. Или я работаю, помогаю своей семье деньгами. Но все равно я член семьи Кэмбвеллов, и это будет многое определять. Потом… А что потом? Потом возможно все, но, если я сама не стану на ноги, любая неудача отбросит меня на несколько лет назад!» Берта вздохнула. Любая здравомыслящая девушка попыталась бы выскочить замуж, любая, но не она. Ей этого было недостаточно, потому что она не видела гарантий для своего будущего. Берта внимательно оглядела комнату, и вдруг внутренние заботы отступили. «Похоже, я экзамен выдержала, а потому ни о чем таком думать не буду. Я просто буду наслаждаться этим домом, парком, прогулкой. Родные Дэнниса приятные люди…» Она подпрыгнула в постели, и в этот момент постучали.

Берта спряталась под одеяло и прокричала:

– Кто там?

– Просыпайся, мы уже все внизу, завтрак – не по часам, а кто как проснется. А вот на дальнее озеро пойдем в двенадцать часов, там и обед будет, в старом доме лодочника, – донесся из-за двери голос Дэнниса.

– Скоро выйду. Без меня не садись завтракать!

– Хорошо, жду.

Когда Берта в джинсах и блузке с повязанным на плечи джемпером вошла в столовую, там были только Дэннис и сэр Ричард:

– Доброе утро! Я замечательно спала, а встать не могла, потому что вспоминала вчерашний вечер. Мне очень все понравилось, у вас здесь так красиво, – это она произнесла, обращаясь к старшему Кэмбвеллу.

Тот, улыбаясь, кивнул. Было заметно, что эта восторженность русской девушки ему приятна. К тому же в ее поведении не было ни грамма заискивания или подобострастия. По всему было видно, восторг ее искренний, но цену она себе знает.

– Рад, что вам понравился вечер. Думаю, сегодняшняя прогулка будет не хуже. Тем более леди Кэмбвелл к обеду заказала наше любимое семейное блюдо.

– Отец, боюсь, Берта его не оценит. Она не любит тяжелое и жирное. – Дэннис подал Берте чашку кофе.

– Это так, но зато я люблю все необычное и незнакомое, поэтому у блюда есть шанс.

Шанс у блюда был, потому что к озеру они подошли только к трем часам. Из дома они вышли гурьбой, наперебой вспоминая семейные истории и легенды, потом разбились на пары и только изредка окликали друг друга. Впрочем, сэр Ричард с женой старались быть рядом с Дэннисом и Бертой. Законы гостеприимства побуждали их быть особенно внимательными к гостье. Берта уже узнала, что все постройки были выполнены известным английским архитектором и реставрировать их не будут.

– Важно, чтобы потомки видели, что было раньше. Поэтому мы изнутри укрепляем, как бы консервируем, но внешне – внешне это должно иметь вид естественный и отражать время.

– Хотя мне иногда хочется что-нибудь современное увидеть в этих лесах, – леди Кэмбвелл с утра была воинственно настроена. Заметив, что сэр Ричард нахмурился, Берта поспешила сказать:

– Здесь так все органично, что добавить что-то сюда или изменить было бы достаточно рискованно. Я даже думаю, что этот парк можно было бы внести в этот известный английский справочник, нам еще на занятиях по искусству старинных английских усадеб о нем говорили…

– А, это тот, который составил небезызвестный Артур Голдсмит?

– Да-да, совершенно верно, – Берта обрадовалась, что ее замечание отвлекло супругов от возможной распри.