Алексей Веселов - Дочь моего мужа: нужна ли дедушке внучка?

— Да, конечно, — ответила Жанна, как о чем-то само собой разумеющемся.

— Для ребенка это настоящее счастье! Но как вы решились? Даже не знаю, как бы я поступила на вашем месте.

— И ты не смогла бы иначе, сказал, повернувшись к жене, Андрей Тимьянов. Оказывается, профессор прислушивался к разговору, который женщины вели вполголоса.

— Не уверена, — засомневалась Даша и сказала, обращаясь к Жанне: — Извините, если вам неприятен наш разговор.

— Нет, все в порядке. Конечно, это решение пришло не сразу. Сначала мне было очень не по себе. И это еще мягко сказано. Но Надя такая… трогательная. В общем, сейчас я уверена: иначе и быть не могло. Мне кажется, Надю невозможно не полюбить. Знаете, и мои родители хотят забрать ее к себе.

— Наша мать так просто пилит меня — уговори да уговори Жанну, — теперь уже Георгий Владимирович вступил в разговор женщин, — а я что? Я сам хочу. Да Жанну нашу уговорить — что осла переупрямить. Плетью обуха не перешибешь.

* * *

Однако Вера Сергеевна так не думала. Убедившись, что дочь непреклонна, она пыталась влиять на Надю.

— Скоро поедем в Москву, — говорила она девочке. — Мы живем возле самого цирка, на проспекте Вернадского. Любишь цирк? Тебе у нас понравится. Бывшая комната Жанны такая красивая. Тебе бы там было хорошо.

— Жанна обещала, что мы как-нибудь вместе съездим к вам в гости, — дипломатично ответила Надя. Она уже знала, что Жанна не хочет ее отпускать.

— Мы живем совсем одни, — с грустью посетовала Вера Сергеевна.

— Жанна тоже целый день одна. Я должна ей помогать. Ведь как ей сейчас трудно! И будет с каждым днем все трудней — потому что растет маленький.

— Может, ты переедешь к нам, когда он родится?

— Не знаю. Может быть.

Думала ли Надя, что с появлением ребенка она, возможно, лишится внимания? На ее лице Вера Сергеевна не разглядела ответа.

В понедельник родители уехали. Проводив их, Жанна стояла на пороге дома, обнимая Надю.

— Ну вот, — вздохнула она, — мы снова одни. Как и раньше. А сколько было всего!

— Для вашего сына твои папа и мама будут дедушкой и бабушкой, — вдруг сказала Надя. — Но не для меня. Они еще такие молодые.

Жанна не знала, что Надя думала о Михаиле Васильевиче, который как раз был достаточно стар, чтобы стать ее дедушкой.

На следующий день Надя встретилась на улице с Милой.

— Дядя Гоша и тетя Вера уехали.

— Тебе грустно?

— Им грустнее. Наверное. Надо мне было поехать с ними.

— А мне вот не хотелось бы никуда отсюда уезжать. Нигде не найдешь такой красоты, как у нас.

— Зачем тебе уезжать? Ты не знаешь, сколько лет дедушке?

Мила не ожидала такого вопроса.

— Моему или твоему? — переспросила она.

— Моему! Он, наверное, намного старше дяди Георгия.

— Не знаю я, сколько ему лет, но он хороший, — сказала Мила. — Слушай, подожди минутку, я возьму Шелби, и мы погуляем.

Мила схитрила. На самом деле ей хотелось спросить у мамы, сколько лет дедушке.

— Я думаю, около семидесяти. А зачем тебе? — крикнула Ольга вслед убегающей дочери, но та уже шла в сторону леса вместе с Жанной и Шелби.

Сначала Мила рассказала Наде, что сегодня пришло письмо из Чернигова от ее двоюродного брата.

— Зимой мы к ним поедем, это уже решено!

— А надолго? — спросила Алина.

— Папа сказал, что до конца каникул. И может, еще на чуть-чуть. Чтобы сильно не пропускать школу. Там не только мои брат живет, но еще тетя, дядя, а главное — папин папа, мой дедушка. Ему скоро будет семьдесят пять. А твоему около семидесяти.

Наконец-то ей удалось это сказать.

Надя продолжала думать: «Вот как бывает. Мила младше ее, а ее дедушка старше моего. Мой дольше проживет. Правда, у нее есть брат и сестра. Ну, зато у меня… будет сводный». Она бросила в озеро ветку, но Шелби и не думала ее доставать.

— Уже холодно, она не любит плавать в ледяной воде, — объяснила Мила. — Знаешь, а я буду писать разные истории в книжках.

— Какие истории?

— Которые случались со мной. Я уже все продумала.

— В школе придется писать сочинения, — сказала Надя.

— Знаю. У Кирилла хорошо получается. Правда, у него бывают плохие оценки. А ты когда в школу пойдешь, Надя?

— На следующей неделе. Жанна уже отнесла документы. И сейчас она много занимается со мной, чтобы я правильно писала.

Мила удивилась:

— Как это — «правильно»? Если ты умеешь правильно говорить, зачем еще учиться правильно писать?

— Говорить легче. А при письме нужно знать правила. В некоторых словах, например, слышится «а», а пишется «о», и тот, кто забывает правила, получает плохие отметки.

— Тогда я еще не умею писать, только имена и буквы. Но зато и читаю, и говорю как по писаному, так мама сказала.

Но мысли Нади витали далеко.

— А дедушка еще к вам приедет? — спросила она с деланным безразличием.

Мила поняла, о каком дедушке идет речь, и покачала головой.

— Но он прислал маме прекрасный букет, — сказала она. — Хочешь посмотреть?

— Но он же уехал! Он не мог ничего прислать. Ведь он уехал? — спрашивала Надя у подруги.

Но та не могла ей ничего объяснить.

* * *

Когда Надя вернулась домой, в детской ее ждал большой сверток.

— Это для тебя, — сказала Жанна. — От твоего дедушки. И еще я получила от него цветы. И письмо. Он пишет, что в пятницу ему исполняется семьдесят и он приглашает нас всех в «Эйнштейн».

— Как в «Эйнштейн»? Но он же уехал!

Жанна пожала плечами.

— Может, он уехал недалеко.

— А он не написал, что хочет забрать меня?

— Нет, об этом он не писал. Почему ты спрашиваешь?

— Мила сказала, что дедушке около семидесяти. И он ей нравится.

Жанна молчала. Она не знала, каких слов ждет от нее Надя.

— Почему он прислал подарки, ведь я не очень хорошо с ним обошлась? Почему он нас пригласил, Жанна?

— А ты как думаешь? Может, он не хочет в одиночку праздновать свой день рожденья. Такое бывает не только с детьми, но и с дедушками.

Надя кивнула и развязала тесемки на свертке. Чего там только не было! Книжки, пазлы, карандаши, пенал с фломастерами и ручками. И все было так красиво упаковано! Долго Надя рассматривала свои новые сокровища.

— Как много подарков, — сказала она. — И все замечательные!

— Наверное, он хотел порадовать тебя.

— А я…

Надя молча смотрела прямо перед собой. Наконец, низко опустив голову, прошептала:

— Я не знала, что он на самом деле мой дедушка.

* * *

Матвей вернулся домой в приподнятом настроении.

— Ну и ну! Принцесса, у тебя что, есть тайный поклонник? — спросил он, увидев букет.

— Его прислал Михаил Васильевич, — ответила Жанна.

— Значит, его зовут Михаил Васильевич, — улыбнулся он.

— А Наде он прислал подарки. Кажется, он вовсе никуда не уехал. На, прочти.

Матвей прочел приглашение.

— Пожалуй, не стоит отказываться. Но это будет в пятницу. А сегодня мне дадут что-нибудь поесть, а? И почему Надя меня не встречает?

— Она наверху. Сходи к ней. А пока я накрою на стол.

* * *

— Какие замечательные подарки! — доносился из детской голос Матвея. — Ого, да ты уже и рисунок новыми фломастерами нарисовала!

— У меня еще не очень получается.

— А мне нравится. Может, подаришь его дедушке на день рождения?

— Думаешь, ему тоже понравится?

— Без вопросов!

«Матвей надеется, что Михаил Васильевич заберет Надю, — думала Жанна, — как же так, ведь он обещал мне! И как легко все передумал!»

После ужина Жанна недолго сидела с Надей. С решительным видом подошла она к Матвею, который только что включил телевизор и смотрел новости.

— Тебя это не тревожит, Матвей? — спросила она.

— Что?

— Что Михаил Васильевич напоминает о себе.

— А что здесь такого? Он очень милый старикан. Давай лучше подумаем, что подарить ему на день рождения.

— Ты удивляешь меня! И я думаю, будет лучше, если мы с Надей поедем в этот день в Москву, к родителям.

— Гм! Боюсь, ты их не застанешь. Бьюсь об заклад, им тоже пришло приглашение на этот самый день рожденья. И что-то подсказывает мне, что они на него приедут.

— Ты так странно говоришь, и вообще ты странный сегодня! Мы обсуждаем серьезную проблему, а ты как будто смеешься надо мной!

— Что за серьезная проблема, Жанна? Нас пригласили на семейный праздник, на семидесятилетие дедушки.

— Ты уже считаешь его членом семьи? — изумилась Жанна.

— А разве это не так? Мы должны признать, что он единственный кровный родственник Нади. Плоть от плоти.

— Но этот родственник знать ничего не хотел о Надиной матери! И не хотел слышать своего сына. И они даже не сообщили Ане, что Матвей умер! Ты разве забыл? Ведь я говорила тебе про письмо.

— Я думаю, на этом дне рождения он скажет нам кое-что важное.

— Ты что-то знаешь и молчишь!

— Ну ладно! Я действительно знаю, что Михаил Васильевич не уезжал из города. Хотя скоро уедет, — нехотя сказал Матвей.

— Ты видел его? Ты говорил с ним?

— Жанна, ты слышишь, опять захватили самолет! Смотри, показывают террористов, — не очень удачно попытался замять разговор супруг. Но, увидев, что Жанна не собирается отступать, сказал:

— Хорошо-хорошо! Только не кипятись. Скоро должно случиться нечто, и это окончательно все решит. Человек потерял сына, и он мучит себя мыслями, почему так мало знал о нем. Спрашивает себя, как же так вышло, что он даже не знал о существовании женщины, которую любил сын. Ничего не знал о существовании внучки. Он уже стар, и ему осталось прожить мало лет. Может, он имеет право еще на один шанс?

— Что ты знаешь о нем, Матвей? — после долгого молчания спросила Жанна.

— Теперь — многое. Скоро и ты узнаешь, каков на самом деле этот Михаил Васильевич. А ведь он имел полное право забрать у нас Надю. Закон на его стороне. И у нас не осталось бы ни малейшей возможности предпринять что-то против. Но он этого не сделал. Он посылает тебе цветы, а Наде — подарки. Он боится, наверняка боится, что вы выбросите все это за дверь, даже не взглянув. И, наверное, он боится, что ему придется справлять свой день рождения в одиночестве за празднично накрытым столом. Хотя нет — обязательно придут Рукавишниковы. И твои родители. Но ты только подумай, весело ли будет ему, если не придут те, кого он больше всего хотел бы увидеть.

* * *

Среди ночи Надя проснулась. Ей почудилось, что кто-то позвал ее по имени, но вокруг было тихо. Она не могла больше заснуть, и к ней пришли тревожные мысли.

«У меня есть Жанна и Матвей, — думала она, — Георгий Владимирович и Вера Сергеевна. Но у меня нет папы и мамы, как у Милы, как у Артема и близнецов, как у всех остальных детей».

«Но у тебя есть дедушка», — подсказал ей внутренний голос.

Он прислал ей подарок. Он думал о ней, хотя она не была с ним приветлива и сбежала от него.

Надя вдруг вспомнила о часах, проведенных в холодной, темной часовне. Включила свет, открыла окно и выглянула наружу.

Глубокая темная ночь. Ни звездочки, ни луны. Небо затянуло плотными облаками.

Надя еще раз рассмотрела подарки, которые вечером аккуратно разложила на столе. Вынула из кожаного чехла авторучку. Она блестела, как серебряная, и казалась неслыханно дорогой. Поэтому Надя открыла ее с опаской — как бы не сломать. Взяла блокнот и написала: «Дорогой дедушка!»

Надя остановилась, наклонила голову и долго смотрела на эти два слова.

Тихонько повторила их вслух. Звучало красиво. Она продолжила:

«Ты прислал мне много подарков, хотя мой день рождения совсем не скоро. Большое спасибо. Я все их сложила на моем столе. Все поместилось.

У тебя скоро день рождения. Жанна говорила, что ты пригласил нас. Я не знаю, что сказать тебе, когда мы увидимся. Может быть, ты сердишься на меня, потому что я убежала и спряталась в часовне. И все-таки ты прислал мне столько прекрасных вещей. Значит, ты простил. Мне очень жаль, что я так вела себя.

Надеюсь, что я все написала правильно. Если нет, извини меня за ошибки. Жанна учит меня грамотно писать».

Что же написать в конце? Она подумала и аккуратно вывела: «Твоя внучка Надя».

Если Жанна размышляла и гадала, что же случится на дне рождения, то Вера Сергеевна ожидала этого дня со странной невозмутимостью.