Гэлен Фоули - Дочь пирата

В полном изнеможении, задыхающиеся, покрытые испариной, они прильнули друг к другу.

Так лежали они довольно долго, усталые и довольные, слегка соприкасаясь телами. Серафине не хотелось двигаться.

Наконец она подняла голову и посмотрела на часы. Три.

Принцесса знала, что скоро, с утра пораньше, в ее покои хлынут толпой белошвейки, куаферша и множество других женщин. Они начнут суетиться и восторженно ахать возле невесты, которая не пойдет замуж. «По крайней мере за Анатоля». Взгляд ее с глубоким удовлетворением собственницы бродил по раскинувшемуся рядом Дариусу. Вид этого свободно лежащего человека навел ее на хитроумную мысль.

Она задержала взгляд на догорающей свече. Да, на нее, несомненно, снизошло озарение!

Дариус уютно приник к Серафине и вздохнул, не открывая глаз.

— Ты была изумительна, — пробормотал он. Его стройное мускулистое тело мирной тяжестью привалилось к ней.

— У меня был отличный учитель.

Дариус коротко засмеялся, вздохнул и погрузился в дремоту.

Хотя тяжелое тело Дариуса стесняло ей дыхание, ни за какие сокровища мира Серафина не покинула бы его объятий. Дыхание его выровнялось, успокоилось — он уже спал. Но принцесса спать не собиралась. Ее изворотливый ум напряженно решал, как осуществить пришедшую ей в голову мысль.

Накинув синий шелковый халат на голое тело, Серафина прошла в свою гостиную, зажгла свечу и постучала в комнату служанки.

— Пия? — позвала она шепотом. — Пия, проснись, мне нужна твоя помощь!

Через несколько минут Серафина вернулась в спальню. Сердце принцессы замирало от сознания совершенной ею и. Дариус мирно спал, а в ушах принцессы все еше беспомощные возражения Пии.

Пройдя на цыпочках к постели, Серафина хотела было, стыдливости ради, оставить на себе халат, но неожиданность должна выглядеть правдоподобной. Поэтому она сбросила пол и забралась в постель. Дариус мирно спал на животе.

Бережно приподняв его тяжелую руку, Серафина поднырнула под нее. В качестве последнего штриха Серафина кинула верхнюю простыню, чтобы были заметны пятна ее девственной крови на белизне нижней. Обвив Дариуса, Серафина положила его голову себе на грудь.

Он чуть пошевелился и, приоткрыв глаза, посмотрел нее с сонной милой улыбкой.

— Ты куда-то ходила? — пробормотал Дариус.

— По нужде.

— Который час?

— Еще рано. Спи.

— М-м, — вздохнул он, вновь расположившись на ее груди.

Серафина нежно поцеловала его в лоб и ласкала до тех пор, пока Дариус снова не погрузился в сон. Она закрыв глаза, борясь с запоздалыми сомнениями.

Посмотрев на широкие окна, принцесса увидела, что рассвет уже окрасил горизонт в золотисто-сиреневый свет, полный тайного обещания.

Актеры заняли свои места. Оставалось ждать.

Серафина приготовилась.

Скандал разразился в пять утра.

Взлохмаченный, полусонный Дариус приподнял голову с ее груди и напряженно прищурился.

Серафина, внутренне сжавшись, наблюдала за ним.

— Что такое, любовь моя? — Он сонно оглянулся через плечо. — Я что-то слышу.

Черт бы побрал этого человека! Серафина забыла про его шестое чувство.

В ту секунду она услышала грохот распахнувшейся двери, и звучный знакомый голос, который настойчиво звал ее. Дариус разразился проклятиями на неизвестном ей языке. В мгновение ока одним гибким движением он скатился с нее, путаясь в простыне и отчаянно пытаясь застегнуть брюки.

— Черт, черт, черт! — повторял он.

Она застыла, устремив взгляд на дверь.

— Серафина! — встревожено звал ее отец. — Открой дверь! Детка, открой!

Она слышала, как ключ вставляли в замок, но не шевелилась. Широко открытыми глазами Серафина смотрела на Дариуса. Он ответил ей загнанным взглядом. Лицо его стало пепельно-серым.

Времени на размышления не оставалось. Дверь спальни распахнулась, и на пороге появился король.

— Серафи… — начал было он и замолк.

«О Боже!» — Она крепко зажмурилась. Повисла тяжелая тишина. Дариус и Серафина замерли. Простыня покрывала их до пояса.

Мать следовала за отцом, отставая лишь на шаг.

— Серафина! Лазар, с ней все в порядке? С ней ничего не случилось? — в ужасе воскликнула Аллегра.

— Пожалуй, ничего, — ответил отец очень холодным тоном.

Аллегра, стоя за спиной мужа, пыталась заглянуть ему под руку.

— Боже правый! — ахнула мать.

Серафина увидела, как отец сжимает и разжимает кулаки. Тихо, но внятно он произнес:

— Сукин ты сын!

Принцесса вскрикнула, когда отец рванулся к постели, схватил Дариуса и выволок его из постели.

— Папа!

— Ты сукин сын! — взревел король, швырнув Дариуса к стене.

— Лазар, прекрати! — кричала Аллегра.

— Моя дочь! — рычал король, подняв мощный кулак для удара.

Дариус не дрогнул и не сделал попытки защититься. Он стоял и смотрел на короля с абсолютно непроницаемым видом. Однако в выражении лица его сквозила легкая дерзость.

— Я тебе доверял, — негодующе кричал отец. — « Не посылайте дуэний», — сказал ты, и я даже не спросил почему. Ты лживый, похотливый сукин сын!

— Не бей его, папа, он не виноват!

Кулак не опустился. Отец оглянулся на дочь, и в темных глазах его сверкнула ярость.

— Ты, маленькая шлюшка! — прохрипел он сквозь зубы. — Ты чертовски права: по крайней мере половина вины лежит на тебе. Твоя мать и я не этому тебя учи! Где ты разузнала, как ведут себя распутницы?

— Папа! Я не распутница! Я люблю его!

Она устремила умоляющий взгляд на мать, но королева опустилась на стул и закрыла лицо руками.

— Тебе многое придется объяснить, Великолепный, — холодно обратился к Дариусу король. — Я желаю видев тебя в моем кабинете. Там ты расскажешь мне все, о чек еще лгал. — Лазар отпустил Дариуса и, смерив дочь презрительным взглядом, направился к двери.

— Папа? — дрожащим голосом окликнула его Серафина. — Папа, пожалуйста…

Он круто обернулся и ткнул пальцем в нее:

— А что касается тебя… — Лазара трясло от ярости. — Господи, я думал, что ты причинила себе вред! Твоя служанка прибежала к нам, дрожа от ужаса, и сказала, что слышала в твоей спальне шум. Она испугалась, что ты покончила с собой! Ты посеяла смерть в наших сердцах… а потом я застаю здесь такое!.. Своевольная, безрассудная, упрямая девчонка. Да, это моя вина, потому что я избаловал тебя! — прогремел он, а затем обратился к Дариусу: — И не думайте, сэр, ни минуты не надейтесь, что вам удастся избежал наказания! Вы женитесь на ней! Теперь это ваша головная боль!

— Я не головная боль, — удрученно пробормотала Серафина, и в ту минуту, когда она уже решила, что более унизительной ситуации в ее жизни не было, на пороге спальни появился Анатоль. Его грубовато красивое лицо окаменело от гнева, сапфировые глаза горели холодной злобой, сверкая, как лед под солнцем.

— Какого черта вы сюда явились? — рявкнул король.

Не обратив внимания на его вопрос, Анатоль впился взглядом в Серафину.

— Значит, это правда.

— Это семейное дело, князь, вон отсюда! — возмущено взревел король, наступая на него.

— Анатоль, пожалуйста, оставьте нас, — холодно произнесла королева.

— Это касается меня. Не так ли? — резко откликнулся Анатоль. — Я велел слуге караулить вашу дверь по ночам, ваше высочество, поскольку вы слишком прекрасны, чтобы быть непорочной. Меня интересовал лишь вопрос: кто именно ваши любовники и много ли их? Вы подтвердили мои подозрения. Какая удача, что я не женился на вас. — Анатоль бросил Серафине какое-то слово по-русски, но в данной ситуации оно в переводе не нуждалось.

Реакция Дариуса была мгновенной. Однако король перехватил его и отшвырнул к стене, впрочем, не так грубо, как прежде.

Анатоль уставился на Дариуса так, словно готов был растерзать его:

— А вы, сэр, считайте себя покойником.

— Ладно, становитесь в очередь, — отозвался Дариус.

Анатоль обернулся к королю:

— Теперь плевал я на ваш островок. Я выпью за здоровье Наполеона, когда он всех вас раздавит.

— Наполеон мертв! — торжествующе вскричала Серафина и указала на своего героя: — Дариус застрелил его.

Потрясенные, все уставились на Дариуса. Он поднял голову и небрежно отбросил со лба локон.

— Вообще-то, — сказал он, — я промахнулся.

Воцарилась гробовая тишина.

Задохнувшись от изумления, Серафина повернулась к Дариусу и растерянно посмотрела на него. Ей не верилось, что она правильно расслышала его слова.

— Прости, что ты сказал?

Король презрительно фыркнул, покачал головой и вышел из комнаты, оттолкнув Анатоля. Князь последовал за ним, язвительно посмеиваясь.

Опустив голову, Дариус стоял, прислонившись к стене.

Аллегра задержалась на пороге.

— Дариус… — начала она с холодным достоинством.

— Да, госпожа.

— Я шокирована и разочарована в вас.

— Да, госпожа.

— Мама! — воскликнула Серафина, зная, что сдержанный упрек матери ранит Дариуса больнее всего.

— А ты… — резко обратилась королева к дочери. — Я просто не знаю, что тебе сказать. В который раз ты не думаешь ни о чем, кроме осуществления своих желаний. Ты выставила дураком отца… и князя Туринова. Что теперь будет с Асенсьоном? Нам придется воевать. Если что-то случиться с Рафаэлем…

— Ты думаешь только о нем! — воскликнула Серафина, когда мать, скрестив руки, сурово вздернула подбородок. — А я? А Дариус? Тебе безразлично, через что пришлось ему пройти?

— Если вы хотели друг друга, вам следовало вести сем иначе. И в любом случае следовало проявить осторожность. — Окинув внимательным взглядом Серафину и Дариуса, королева удалилась.

— О Боже! — простонала Серафина, посмотрев на Дриуса.

Он стоял на том же месте, где оставил его король, прислонившись к стене, с закрытыми глазами, чуть откинув голову.

Серафина мрачно уставилась на него.

— Ты промахнулся! — внезапно прорвало ее. Она подскочила с постели, встала на колени и, судорожно вцепившись в простыню, яростно ткнула пальцем в Дариуса. Он поднял голову и посмотрел на нее. — Эту незначительную подробность, Сантьяго, ты упустил!

— Угу. — беспечно отозвался Дариус. Его губы скривила улыбка полная язвительного сарказма. — Все еще любишь меня, дорогая?

Серафина неуверенно смотрела на него, пытаясь понять, в чем дело. Никаких извинений? Никаких объяснений? Никаких смягчающих обстоятельств?

— Ты обвел меня вокруг пальца! Ты мне снова солгал?

— Я не лгал. Ты не спрашивала. Не моя вина, что ты приняла за истину то, во что хотела верить.

— Не твоя вина? — Она задохнулась от возмущения. — Ты… ты взял мою девственность под ложным предлогом, и теперь кровь моего народа падет на мою голову!

— Ты этого хотела. Мы оба этого хотели.

Серафина растерялась:

— И ты совсем не раскаиваешься?

— А ты так невинна?!

Она настороженно посмотрела на него:

— Что ты имеешь в виду?

— Не надо, Серафина. Неужели ты думаешь, что я настолько туп? Произошло такое удивительно своевременное вторжение в спальню. — С холодной насмешливой полуулыбкой Дариус покачал головой. — Моя принцесса в своем репертуаре. Она всегда добивается своего.

— В чем ты меня обвиняешь? — вскричала Серафина, прекрасно сознавая, что виновата.

— Не хочешь признаться?

— Мне не в чем признаваться!

— Ты оставляла постель двадцать минут назад, ангел.

— Дариус, — прошептала она внезапно пересохшим ртом.

— Отличный маневр, Серафина. В ту же минуту, как я утратил бдительность, ты сделала свой ход. Я тебя хорошо изучил. Ты погубила меня.

— Погубила тебя? Нет!

— За несколько минут ты разрушила все, над чем я трудился, что создавал в течение двадцати лет.

— Что я разрушила? Твою ложь? О, как же ты будешь жить без своей лжи? Все, что здесь вышло наружу, это правда! Ты сделал это необходимым, Дариус, потому что единственный способ заставить тебя быть честным — принудить к этому! Ты будешь лгать и лгать, если тебя не разоблачить! Ты должен быть пойман с поличным!

— И ты заманила меня в ловушку? Решила сыграть в моей жизни роль Господа Бога? Как смела ты не доверять мне? Если я лгу, то по очень важным причинам. Как смела ты думать, что я совращу тебя и брошу?

Она скрестила руки на груди.

— О, ты, разумеется, никогда так с женщинами не поступал!

— С тобой я совсем другой.

— Кто ты вообще, Дариус? Мне действительно хотелось бы это узнать.

— Ты не дала мне даже шанса поступить правильно!

— Дать тебе шанс? Я дала тебе три года! Ты старательно избегал меня, отталкивал, так почему мне следовало думать, что в этот раз все будет иначе? Я не хотела снова потерять тебя!

— Неужели? Так вот знай. — Его напряженная улыбка была ледяной. Он подобрал сорочку и продолжил: — Ты только что потеряла меня. Жена. — Добавив это последнее слово с обжигающе-едкой издевкой, Дариус перекинул сорочку через плечо и вышел не в тайную дверцу, а в обычную, дверь, которую с шумом захлопнул за собой.