– И ты еще помнишь!

– Иногда сказанное понимаешь только по прошествии какого-то времени, – задумчиво отозвалась Рут. – Тебе кажется, будто ты знаешь, что хорошо, а что плохо, а в конце концов оказывается, что все обстоит совсем иначе! Ты посмотри на меня: я думала, что, став госпожой Хаймер, я буду счастлива, а этот брак оказался сплошным разочарованием. Ты же, напротив, была уверена, что найдешь свое предназначение в мире большой коммерции. И даже не представляла себе, что это может произойти в Лауше, ведь так? А это значит, что счастье не всегда можно найти там, где тебе поначалу кажется! Иногда ты вынужден идти в обход… – Она умолкла. – И порой оказывается, что счастье ждет тебя совсем в другом месте.

Иоганна поглядела на нее с недоверием:

– Ты говоришь мудро, это даже как-то непривычно. И у меня лишь один вопрос: какое отношение все это имеет к Петеру?

«Искать счастье в другом месте… Надо заканчивать, а то я проговорюсь», – подумала Рут. Если бы она знала название парохода, который на следующей неделе повезет ее за океан, то в этом приступе откровенности она могла бы выболтать его Иоганне.

– Тем своим подарком Петер хотел сказать, что он готов ждать тебя, – поспешно добавила она. – И я не знаю, почему бы он вдруг передумал. Однако, если ты считаешь, что он будет без конца признаваться тебе в любви, ты ошибаешься. В конце концов, у него ведь тоже есть гордость. Как бы тебе ни хотелось обратного, теперь твоя очередь!

– Неужели это действительно так? – робко поинтересовалась Иоганна.

Рут закивала головой:

– В конце концов, он ведь не может заглянуть тебе в душу, так что ты должна сказать ему о своих чувствах или показать, как обстоят дела.

Иоганна все еще выглядела расстроенной.

– Не знаю, смогу ли я! Такое… мне не по душе, и ты прекрасно об этом знаешь.

Рут улыбнулась. Тут Иоганна права, ничего не скажешь. И все же она ободряюще кивнула сестре:

– Поверь мне, все не так уж сложно. Нужно просто выбрать подходящую возможность, ухватить свое счастье обеими руками и больше никогда его не отпускать!

32

Была суббота, около девяти часов утра.

Вообще-то Петер давно должен был встать и сидеть за своим рабочим столом. После того как на прошлой неделе Ванда сбросила со стола его палитру, ему срочно нужно было делать новую – не мог же он показывать своим пациентам осколки, чтобы подобрать цвет. «Пять минут меня не спасут», – решил он и снова прилег. В конце концов, у него еще целый день впереди. И, надо надеяться, он будет спокойным. Было слышно, как в соседнем доме гремят кастрюли, льется вода, – наверное, Мари ставила воду для кофе. С тех пор как внизу не стало стены, у себя дома он слышал все, что происходило у сестер. Плакала ли Ванда, ссорились ли женщины, кто-то стоял у двери или Мари ругалась, словно сапожник, сидя над эскизами, – если он не заставлял себя не обращать внимания, то различал каждый звук. В то утро его разбудила Рут – да что там, была еще глубокая ночь! В любом случае даже птицы не пели. Еще чуть-чуть, и он встал бы и задал ей трепку! Нет чтобы тихонько собрать корзину, взять Ванду и выйти из дома! Вместо этого она несколько раз поднялась и спустилась по лестнице, распахнула и захлопнула каждую дверь – можно было подумать, что в доме расквартирована целая армия! Если он не ошибся, она даже к нему на минутку заглянула. «Что, ради всего святого, она здесь забыла?» – подумал Петер и натянул одеяло на голову.

Он поправил под головой подушку. Женщины!

Но, впрочем, в беспокойной беготне Рут не было ничего необычного, учитывая суматоху последней недели. Однако не хотелось бы ему, чтобы по соседству всегда царила подобная суета! Даже Мари ею заразилась, подходила к нему каждые полчаса: «Мне дать Рут с собой эти шары или другие? Как думаешь, может быть, положить к ним свои эскизы?» И нет чтобы удовольствоваться его ответом! Всякий раз после этого она шла к Магнусу и задавала тот же самый вопрос.

И все это – только из-за сегодняшней встречи с представителем Вулворта. При этом крупный заказ у них давно в кармане, нужно только уточнить детали! Если вообще в этом есть необходимость… Может быть, Рут и ее американский возлюбленный просто хотят снова увидеться. Он, Петер, был немало удивлен, когда Иоганна рассказала ему об этом. Рут? Пишет письма? С другой стороны, а что ей еще делать? В соседнем доме громко хлопнула дверь.

Петер вспомнил, что Мари собиралась отправиться в лес вместе с Магнусом, чтобы поискать ракушки улиток в надежде на то, что те дадут ей идеи для новых форм. Петер поморщился. Еще одна из многочисленных невыполненных задач! В минуту слабости он пообещал Мари расспросить формовщика Штруппа за бокалом пива о специальных примесях, которые тот добавлял в состав форм, хотя Петер прекрасно знал, что эта идея обречена на провал. Не может Эммануэль Штрупп так напиться, чтобы выдать свой тайный рецепт! А пока его нет, придется, видимо, смириться с тем, что их формочки через какое-то время перестают выдерживать пламя и лопаются. Ракушки улиток! Петер усмехнулся. Понравится ли это американцам? Ему всегда было интересно, откуда Мари берет свои идеи.

И вот он услышал, как по лестнице вновь кто-то затопал. Иоганна спускалась по ней босиком. С тех пор как дела в мастерской пошли в гору, ее жажда деятельности стала неутомимой. Иногда было бы проще, если бы она позволила себе и всем остальным немного отдохнуть. Например сейчас. Если она начнет хлопотать по дому, то об утренней тишине придется забыть!

В следующее мгновение до его ушей донесся звук разбитого стекла, а затем возглас Иоганны. Вздохнув, он поставил ноги на пол – видимо, этим утром поспать ему уже не удастся. Он решил на минутку заглянуть к Иоганне. После того как сестры Штайнманн лишили его заслуженного субботнего отдыха, они обязаны угостить его хотя бы чашечкой кофе!


Еще с порога Петер увидел на полу посреди кухни разбитую стеклянную миску. Удивительно, что Иоганна не подмела осколки сразу!

Она сидела за столом, спиной к двери, и спина эта была очень прямой, словно она проглотила палку.

Стоя в дверях, он, стараясь не напугать девушку, крикнул:

– Доброе утро!

Но та даже не обернулась к нему. Ни приветствия, ни объяснения того, что здесь происходит.

Петер поднял брови. Ее обычные утренние капризы?

– Ты уже выглядывала в окно? Видела лужайку? Сегодня зацвели деревья. Куда ни глянь, повсюду белые цветы! Можно подумать, будто пошел снег!

Твердо решив не обращать внимания на то, что Иоганну, судя по всему, укусила какая-то злая муха, он сел напротив нее, но тут же заметил, что лицо у девушки белее мела. Прежде чем он успел спросить ее, что произошло, она дрожащими руками протянула ему лист бумаги.

Письмо. От Рут. Он узнал ее почерк.

– Я не верю своим глазам, – прерывающимся голосом произнесла Иоганна. – Это ведь шутка, правда? – Она кивнула головой, указывая на письмо Рут.

Он перечитал написанное трижды и только потом отложил в сторону, на миг лишившись дара речи.

– Не может быть, чтобы это было правдой. Она просто хочет нас напугать, вот и все. – Иоганна заморгала, словно в глаз ей попала мошка. – Глупая шутка. Конечно же, она вернется сегодня вечером!

Кого она хочет убедить? Себя? Как будто Рут способна на столь дурацкие шутки! Но именно поэтому письмо и казалось таким страшным.

Он взял Иоганну за руку:

– Думаю, нам придется привыкнуть к мысли, что Рут больше не вернется.

– Зачем ты так говоришь? – Иоганна возмущенно отняла у него свою руку.

– Потому что это правда, – хриплым голосом отозвался он.

– Но Рут ведь совсем не знает этого Стивена! – в отчаянии воскликнула Иоганна. – Не может же она отправиться на край света за совершенно незнакомым человеком, не зная, что ее там ждет! Что, если она надоест ему завтра же? К тому же у нее ребенок. И она замужем. Это все какое-то безумие!

– Честно говоря… действительно, безумие. А что ей терять? Ты поставь себя на ее место!

Иоганна недовольно поглядела на него:

– Не так уж я и безумна!

Петер решил не обращать внимания на ее слова.

– Какие перспективы у нее в Лауше? К Томасу она возвращаться не хотела, ни в коем случае, она постоянно подчеркивала это. Так что, ей пришлось бы всю жизнь прожить в этом доме?

– И что в этом плохого? В конце концов, мы тоже все еще здесь. Мы бы позаботились о ней и о Ванде.

– Не обманывай себя! Для Рут все это не имело смысла! Я думаю, ей нужно что-то другое. Больше… как бы так выразиться? Больше блеска в жизни. И ей нужен мужчина рядом, который говорил бы ей, как она красива, в любви которого она могла бы купаться.

Он чувствовал себя очень неловко, ведя этот необычайно личный разговор, но зато лицо у Иоганны немного посветлело.

– И ты думаешь, что Стивен – тот самый человек? Не кажется ли тебе, что он… нацелился на что-то другое? – В ее голосе по-прежнему звучало некоторое недоверие.

– Для этого ему не обязательно было прилагать столько усилий! – убежденным тоном заявил Петер и указал на письмо.

– Она ни слова не сказала, до самого конца! Неужели думала, что нам нельзя доверять? – Верхняя губа Иоганны предательски задрожала. – Если бы она поговорила с нами, если бы объяснила насчет Стивена – мы ведь не стали бы чинить ей препятствий!

– Ну-ну, не нужно плакать. Рут это не понравилось бы. – Петер нежно коснулся ее руки.

Но по щекам Иоганны уже бежали жгучие слезы.

– Мне будет ее так не хватать… – всхлипнула она.

– Иди ко мне!

Он протянул к ней руки, и девушка прижалась к нему, словно ищущий тепла птенец. Какое-то время они сидели молча, ее голова покоилась у него на груди, его руки крепко обнимали ее. Он чувствовал биение ее сердца, каждый ее вздох. Волосы у нее на затылке пропитались по́том, и он нежно подул на них. Пряди разлетелись в разные стороны.

Внезапно в горле у Петера образовался комок. Он судорожно сглотнул.

Проклятье, даже если эта женщина будет упрямиться до конца своих дней, он будет любить ее несмотря ни на что!

В следующее мгновение Иоганна высвободилась из его объятий и принялась рыться в кармане передника в поисках носового платка, а затем шумно высморкалась. Убрав платок на место, она посмотрела на него невинными глазами.

– Рут начинает новую жизнь в Америке. У Мари есть искусство…

Она протянула к нему руку. Пальцы ее были еще мокрыми от слез, когда Петер крепко сжал ее ладонь.

– Теперь у меня есть только ты, – прошептала она, и веки ее заплаканных глаз затрепетали, словно крылышки мотылька. – Или ты больше знать меня не хочешь?

Петер только и смог, что головой покачать. Его сердце едва не остановилось от счастья. Как давно он ждал от нее этих слов! Почему счастье и беда всегда идут рука об руку?

Иоганна все еще смотрела на него. Выжидала. Мучилась.

– Ты от меня не избавишься, и ты это прекрасно знаешь! – наконец произнес он и сумел снова улыбнуться.

Он увидел, как в глазах у нее сверкнуло то, что он до сих пор тщетно пытался найти в них: любовь.

Она придвинулась ближе к нему.

33

Способная вместить пятьсот пассажиров на верхней палубе и около двух тысяч переселенцев на средней, «Валькирия» считалась небольшим круизным судном – так объяснил ей Стивен. Тем не менее, когда вчера их карета во время обзорной поездки по гамбургскому порту остановилась напротив «Валькирии», Рут судно показалось каким угодно, только не маленьким. Скорее похожим на великана. Великана из блестящего серого металла!

Когда же теперь она, держа на руках молчащую от изумления Ванду, поднималась по трапу вслед за Стивеном, это впечатление только усилилось. Стоявшие на причале люди вдруг показались совсем крошечными! Со своего места она не могла разглядеть корму судна, его серебристое тело словно было бесконечным. В одном из журналов, которые приносила ей из Зоннеберга Иоганна, Рут как-то читала статью об океанских пароходах, где их называли «плавучими городами». В статье рассказывалось об элегантных ресторанах и бальных залах на борту судна и о том, что в бесконечных коридорах, полных зеркал, и бесчисленных лестницах можно запросто заблудиться. Тогда, читая статью, Рут сочла ее автора беззастенчивым лжецом.

Они поднимались очень медленно, почти на каждом шагу останавливались, поскольку пассажиры впереди тоже не спешили. Стивен объяснил ей, что, пока последнему покажут каюту, наступит вечер. Однако, поскольку очередь пассажиров первого класса была значительно короче той, где стояли путешествующие вторым, он полагал, что они окажутся в своих каютах задолго до полудня.

И, хотя держать Ванду на руках становилось все тяжелее, ожидание совсем не раздражало Рут, и даже напротив: от удивления у нее разбегались глаза. Лихорадочная суета внизу, на пристани, сцены прощания, множество элегантных господ и еще более элегантных дам вокруг – Рут впитывала в себя все впечатления, словно губка, потрескавшаяся от долгого лежания на одном месте. Похоже, последним писком моды были шляпы, она не могла заметить ни одной женской головки, которую не увенчивал бы удивительный убор. Рут смущенно поправила собственный – замысловатое сооружение из бархата, украшенное сбоку пушистым пучком блестящих лиловых перьев, – и надвинула его чуть ниже на лоб. Когда Стивен настоял на том, чтобы приобрести к ее темно-коричневому костюму и другим платьям еще и шляпки в тон, она решила, что он слишком уж щедр, однако теперь Рут радовалась тому, что выглядит в точности так же, как и другие дамы, поднимавшиеся на борт впереди и позади нее.