Нора Робертс - Дочь великого грешника

— Уилла, — прошептал он, прижимаясь к ней трепещущим телом. — Я хочу, чтобы ты обнимала меня всю ночь.

Ей очень нравилось, когда он говорил такие вещи.

— А я думала, что мы никогда оттуда не уйдем. Ты все ел, ел.

— Но думал я только о тебе. — Он взял ее за волосы, притянул к себе. — Все время. Я очень за тебя боюсь.

— Боишься?

Она оперлась на локоть, посмотрела на него сверху вниз. Рассматривать его лицо в полумраке было истинным наслаждением.

— Чего боишься?

— Боюсь, что-нибудь случится, а меня не будет рядом.

— Я могу позаботиться о себе сама.

Она убрала с его лба пряди волос. Кажется, что их кончики окрашены золотом, подумала она. Ей все время хотелось его трогать, тискать, гладить. С чего бы это?

— Это мое ранчо.

— Я знаю, — вздохнул он. — Но все равно боюсь. Давай я останусь на ночь.

— Мы это уже обсуждали. Бесс делает вид, что ничего не замечает. А я не хочу ее травмировать. Да и потом… — Она поцеловала его и лениво откинулась на спину. — У тебя свое ранчо. — Она потянулась. — Все, Маккиннон, проваливай. Ты мне больше не нужен.

— Ты уверена?

И он снова взгромоздился на нее, чтобы доказать, насколько она не права.

Когда мужчина потихонечку крадется по темному дому к выходу, он либо чувствует себя полным идиотом, либо пребывает на се дьмом небе. Вот о чем думал Нэйт, когда в прихожей нос к носу столкнулся с Беном.

Они уставились друг на друга, смущенно откашлялись.

— Хорошая сегодня ночь, — сказал Нэйт.

— Лучше не бывает, — ухмыльнулся Бен. — Ну, и где ты спрял свой джип?

— За коровником. А ты?

— Я тоже. Сам не понимаю, к чему эта конспирация? И так все вокруг знают, что тут происходит. — Они спустились с крыльца — Того и гляди кто-нибудь из часовых нас подстрелит. — Сейчас смена Адама и Хэма, — сказал Нэйт. — Я специально подгадываю, когда в дозоре они. Ребята они спокойные, за ружье ежесекундно не хватаются. — Он оглянулся назад, посмотрел на окошко Тэсс. — А хоть бы и хватались. Дело того стоит. Подумаешь, пара пуль.

— Опасные речи.

— Я думаю, я на ней женюсь.

Бен замер на месте.

— Что ты сказал? По-моему, я ослышался.

— Нет, не ослышался. Она думает, что осенью уедет в Калифорнию. — Нэйт пожал плечами. — А я думаю иначе.

— И ты ей об этом сказал?

— Кому, Тэсс? — Нэйт хохотнул. — Да ни за что на свете. С ней нужно быть осторожным. Она привыкла командовать. Пусть считает, что это ее идея, а не моя. По-моему, она еще не поняла, что влюблена в меня. Ничего, со временем поймет.

От этих слов у Бена внутри все сжалось.

— А если не поймет? Вдруг соберет вещички и уедет? Ты ее отпустишь?

— Не могу же я ее удерживать насильно. — Нэйт побренчал ключами. — Но я ставлю на то, что она останется. У меня еще есть время, чтобы ее обработать.

Бен думал об Уилле. Как бы он себя повел, если бы она решила его бросить? Очень просто: связал бы ее по рукам и ногам.

— Ты такой рассудительный. У меня бы так не получилось.

— Вот увидишь, я своего добьюсь. Придется на пару дней уехать — у меня процесс в суде. — Он сел в джип. — Как только освобожусь, заеду и привезу фотографию.

— Договорились.

Бен оглянулся назад, посмотрел на дом. Если бы он любил женщину, то не смог бы быть таким рассудительным. По дороге домой он несколько раз повторил себе: как хорошо, что я не влюблен.

Джесс все продумал заранее. Он был готов ждать сколько нужно, запасся ангельским терпением и благоразумием. Ведь он же не идиот — нужно было дождаться до осени, а потом ему досталась бы и жена, и куча денег в придачу. Но теперь эта сучка все испортила. Она выходит замуж за своего индейского ублюдка. Джесс следил за тем, как развиваются события. Он знал: если она выйдет за него замуж, всему конец — Джесс не получит ни гроша. Значит, никакой свадьбы не будет.

Жалко, в прошлый раз он плохо прицелился, а то проблема Адама Вулфчайлда была бы благополучно решена. Отличный был случай, но сукину сыну повезло. Джесс рискнул бы, выстрелил бы еще разок, да их было трое против одного.

Ничего, будет и другой случай. Все, что ему нужно, — кусочек удачи. Но весной на ранчо было столько работы, что почти не оставалось свободного времени. Чертов эксплуататор Бен Маккиннон гонял Джесса в хвост и в гриву, а тем временем предательница-жена вовсю готовилась к свадьбе.

Что ж, если нельзя добраться до Вулфчайлда, можно подстеречь Лили. Она еще пожалеет, что ведет себя так подло. Лишила его такого наследства! Эта стерва заплатит за все сполна. То-то будет интересно.

Давно пора расквитаться, думал Джесс, беря в прикупе третью даму к двум своим. Расквитаться — и можно двигаться дальше. Лили, само собой, поедет с ним.

— Ну-ка вскройся, — лучезарно улыбнулся он Джиму. — А я добавлю пятерку.

— Нет, это для меня слишком.

Нед Такер задумчиво икнул, выпил еще пивка и спасовал.

Ему нравилось на ранчо «Мэрси». Уилла оказалась бабой вполне разумной, а ребята тут работали хорошие, с такими не соскучишься. Нед встал, подошел к чучелу медведя и потрепал его по мохнатому загривку — считалось, что это приносит удачу. Правда, сегодня Неду отчаянно не везло.

Джесс снова забрал весь банк, и Нед пожаловался Хэму:

— Этот стервец никогда не проигрывает.

— Такой везунок, прямо в рубашке родился, — согласился Хэм, но все же решил попытать счастья. — Ну-ка, сдайте и мне. У меня еще час времени, потом пойду сменю Билли. Успею продуться.

Значит, остается час, подумал Джесс, сдавая карты. Сейчас дежурят Билли и всезнайка Студент. И с тем, и с другим справиться будет нетрудно. Посидеть еще минут десять, а потом — за дело.

Он разок проиграл, разок спасовал и встал:

— Поиграйте пока без меня. Пойду подышу воздухом.

— Смотри, чтобы Билли тебя не пристрелил, — сказал Джим. — Парнишка думает только о бабах и ничего вокруг не видит. Зато Шарахается от любого куста.

— Ничего, с Билли я как-нибудь справлюсь, — отмахнулся Джесс, надевая куртку.

Время он рассчитал идеально. Сейчас Адам должен быть в конюшне, осматривает лошадей. В большом доме все уже улеглись. Значит, Лили будет одна. Из-под сиденья джипа Джесс достал «кольт». Лишняя предосторожность не помешает. Сунув револьвер за пояс, он направился к хорошенькому белому домику.

Задача — проще не бывает. Лили немножко попищит, похнычет, а потом пойдет с ним как миленькая. Она всегда его слушалась. Заартачится — врезать разок, и сразу заткнется.

Он предвкушал эту самую первую затрещину. Можно сказать, истосковался.

Он подтянул ремень потуже, обошел домик сзади.

Из тени навстречу ему шагнул Билли. Винтовка наперевес, однако поставлена на предохранитель.

— Это ты, Джей Кей? — Билли повеселел, увидев знакомого. — Снова обдираешь наших ребят? А сюда чего пришел?

Джесс улыбнулся, потихоньку вынул из-за пояса «кольт» и со всего размаху стукнул парнишку рукояткой по голове.

— Пришел взять то, что мне принадлежит, — пробормотал он, оттаскивая Билли в кусты. — Пристрелил бы тебя, да незачем. Да и шуму будет много. Но лежи тихо, не рыпайся, а то я передумаю.

Бесшумно, как змея, он подкрался к двери черного хода, заглянул через стекло.

Вот она, голубушка. Тихая, спокойная, сидит, пьет чай и читает журнал. Ждет, пока заявится ее индейский любовничек и вставит ей пистон. У, сука подлая.

В небе прогрохотал гром, и Джесс дернулся — посмотрел в мрачное, беззвездное небо. Что ж, такая погода его вполне устраивала. Если польет дождь, преследователям труднее будет выйти на след.

Он тихо повернул ручку, шагнул в комнату.

— Адам, тут такая интересная статья про свадебные торты. Вот я и подумала…

Лили не договорила. Она по-прежнему смотрела на страницу, но сердце ее сжалось. Под столом угрюмо заворчал пес. Еще не оборачиваясь, Лили знала, кто стоит сзади.

— Заткни пасть псу, или я его прикончу.

Она обернулась. Джесс совсем не изменился, хоть и отрастил волосы, обзавелся усами. Для нее он остался таким же: красивые глаза злобно прищурены, на губах играет недобрая улыбка. Лили встала, заслонила собой собаку.

— Сиди тихо! — прошептала она. — Все в порядке.

Но пес не унимался, и Лили с ужасом увидела, что Джесс достает из-за пояса пистолет.

— Пожалуйста, Джесс, не нужно. Он старый и безобидный. К тому же тебя услышат. Люди услышат выстрел и прибегут.

Ему ужасно хотелось пристрелить эту чертову собаку, прямо распирало от нетерпения. Но шуметь и в самом деле было нельзя.

— Тогда заткни ему пасть. Живо!

— Я… Я уведу его в другую комнату.

— Только медленно. И не вздумай бежать.

Револьвер сидел в руке очень ловко, держать его было необычайно приятно.

— Будешь дурить — пожалеешь. Я тебя прикончу. А потом посижу, подожду, пока вернется твой индеец. Сверну ему башку.

— Я не побегу.

Она схватила пса за ошейник и потащила его, упирающегося и скулящего, в соседнюю дверь.

— Убери оружие, Джесс. Ты знаешь, оно тебе не понадобится.

— Знаю, — самодовольно улыбнулся он и спрятал «кольт». — Ну-ка иди сюда.

— Зачем все это, Джесс? — Она лихорадочно пыталась вспомнить все, чему ее учили на сеансах психотерапии. Нужно сохранять спокойствие, трезвость мысли. — Мы с тобой разведены. Если ты меня хоть пальцем тронешь, тебя посадят в тюрьму.

Он угрожающе положил руку на рукоятку.

— Я сказал: иди сюда.

До двери было совсем близко. Если удастся вырваться, можно поднять шум, предупредить Адама и всех остальных.

— Я пытаюсь начать новую жизнь, — сказала она, делая шаг от двери. — У тебя своя жизнь, у меня своя. Я же знаю, ты не был со мной счастлив.

Она вскрикнула от боли — лицо ей обожгла пощечина.

— Полгода ждал этого момента.

Джессу было так хорошо, что он не удержался, врезал ей как следует — она аж на колени бухнулась.

— Я все время был здесь, Лили. — Он за волосы схватил ее, поставил рывком на ноги. — Наблюдал за тобой.

— Ты был здесь?

От боли мысли путались в ее голове. И все же Лили вспомнила об убийствах.

— Так это был ты? О господи!

Страх буквально парализовал ее. Раньше Джесс орудовал только кулаками. Он никого не резал.

Но сейчас она смотрела ему в глаза и читала в них слепую, безумную ярость.

— Ты пойдешь со мной и будешь вести себя паинькой. — Чтобы до нее дошло, он как следует дернул ее за волосы. — Будешь валять дурака, я сделаю тебе очень больно. И прикончу всякого, кто встанет у меня на дороге.

Теперь он шипел ей на ухо. В соседней комнате заливалась лаем собака, но Джесс уже не обращал на нее внимания.

— Мы отправляемся в путешествие. Едем в Мексику.

— Никуда я с тобой не поеду.

Она покачнулась от удара, а потом, поразив саму себя, кинулась на Джесса, царапаясь, кусаясь и размахивая кулаками.

От неожиданности он отлетел к стене, больно ударился бедром. Ее ногти располосовали ему всю щеку. Джесс взвыл, чувствуя, как по лицу стекает кровь. Он был до такой степени ошарашен, что даже не сопротивлялся, и она как следует прошлась по его физиономии еще раз.

— Ах ты, сука!

От удара Лили рухнула прямо на стол, ее хорошенькие чашечки разлетелись во все стороны.

Собака истошно выла и бросалась на дверь.

— Вот за это я тебя точно убью, — пообещал Джесс. — Тебе конец.

Он бы так и сделал — уже палец держал на крючке, но Лили смотрела на него без страха и мольбы. В ее взгляде он читал ненависть, и это его остановило.

— Так вот чего ты хочешь? Хочешь, чтоб я тебя прикончил? Он приставил ствол к ее виску.

На нее накатила безысходная усталость. Проще всего было бы сказать: «Да». Но она подумала об Адаме, о сестрах, о семье.

— Ладно. Я пойду с тобой.

И при первой же возможности сбегу, мысленно добавила она.

— Еще бы! — Он взял ее за горло и как следует тряхнул. По его лицу стекала кровь. — Сейчас мне некогда с тобой разбираться. Но мы сквитаемся, вот увидишь.

Дрожа всем телом, он поволок ее к двери. Кто бы мог подумать, что Лили, тихая, безответная Лили, расцарапает ему всю рожу. Ну и дела! Ничего, когда он с ней разберется, она будет тише воды, ниже травы.

Джесс даже не заметил, что дождь сменился снегопадом. В небе по-прежнему грохотал гром. Тяжелые белые хлопья кружились в воздухе, и видимость была почти нулевая. Вот почему Джесс увидел Адама лишь тогда, когда чуть ли не лбом наткнулся на ствол винтовки.

— Отпусти ее, — очень спокойно сказал Адам. В голосе его не было ни ярости, ни страха. — Лили, сделай шаг в сторону.

Джесс покрепче обхватил свою жертву за горло и приставил к ее виску пистолет. Срываясь на визг, закричал:

— Это моя жена! Вали отсюда, чтоб ты сдох! Я убыо ее! Всажу ей пулю в мозги!

Щелкнул затвор, и с другой стороны появилась Уилла. Она была в одной рубашке, снег припорошил ей волосы белым.