Кэтрин Коултер - Дочь викария

— Мегги, — пробормотал он. Лицо ее мгновенно прояснилось.

— Ты? Ну что, нашли? Он покачал головой.

Мегги прикусила губу, нахмурилась и прошептала:

— Ты не мог бы подойти обнять меня и посидеть рядом?

Томас держал ее, пока она не уткнулась в его грудь. Только тогда он уложил ее на подушки и рассказал о поездке к лорду Кипперу.

— Значит, Уильям не имеет ничего общего с ее исчезновением?

— Похоже, что так.

— Тогда кто, Томас? Кто мог ее похитить?

Томас покачал головой, зная, как терзает ее эта загадка. Но он терзался не меньше.

* * *

Два дня спустя Мегги отдыхала в гостиной на диване, когда-то обитом золотистой парчой, сейчас же в ярком солнечном свете казавшемся унылого серовато-желто го цвета. Неожиданно в дверях появились отец и Мэри Роуз. Мегги хотела вскочить, поняла, что это было бы неблагоразумно, и вместо этого расплылась в улыбке, при виде которой Тайсона захлестнули любовь и облегчение. Она жива, и все обойдется. Он должен был видеть Мегги, ее чудесную улыбку, чтобы действительно в это поверить.

Он осторожно обнял дочь, потом прижал ее к себе, заметив, что забинтовано только левое плечо. Потом поцеловал ее в щеку и вдохнул исходивший от волос аромат розы.

— Господи, Мегги, как я молился!

Тайсон поцеловал дочь в лоб, в кончик носа, снова обнял, так крепко, как только мог, без опасения причинить боль.

— Теперь все будет хорошо. Ты едешь домой, со мной и Мэри Роуз.

— Я очень рада видеть вас обоих. — Мегги чуть отстранилась и улыбнулась Мэри Роуз. — А мальчики здоровы?

— О да. И не могут дождаться встречи с тобой. Они требовали, чтобы мы взяли их с собой, но я не хотел рисковать.

— Ты такая красивая, Мэри Роуз!

— Спасибо, Мегги, по это только внешне. Внутри же я просто истерзалась от страха за тебя. Слава Господу нашему, ты выглядишь куда лучше, чем я ожидала.

— Мегги!

Мегги медленно подняла голову. На пороге стоял Джереми. За ним возвышался Томас. Лицо мужа было абсолютно бесстрастным, даже замкнутым, а темные глаза казались бездонными, как спокойные воды моря.

— Джереми!

— Мы счастливы видеть тебя живой и здоровой.

— Я тоже, — растерянно пробормотала Мегги, но тут же взяла себя в руки. — Интересно, что ты здесь делаешь?

Мысленно она проклинала и Джереми, и его появление здесь. Она не рада его приезду. Мало того, при виде почти кузена сердце почему-то не забилось, а привычное желание куда-то исчезло. Нет, ей хотелось мрачно нахмуриться и просить его уехать. Только хорошее воспитание мешало сделать это. Но сейчас она искренне наслаждалась отсутствием чувств к человеку, которого, как считала, будет любить вечно.

— Это я написал о том, что здесь происходит, — объяснил Томас.

— Томас также хочет, чтобы мы забрали тебя с собой, — добавил Тайсон.

— О нет, — возразила Мегги, почти оттолкнув отца. — Томас хочет, чтобы я была рядом. Он просто боится, что третье покушение окажется удачным, Но я никуда из Пендрагона не уеду.

Томас молча проследовал к буфету.

— Тогда поедем в Фауи, — пригласил Джереми. Спина Томаса мигом напряглась, но он не обернулся. — У меня в конюшне живут кошки, проворные и злые, как черти. Будешь тренировать их к бегам. Если тебе надоест, займешься лошадьми, которые тоже нуждаются в умелой выучке.

— Нет, спасибо, Джереми. Здесь мой дом. Я его не покину. Как Шарлотта?

Рот Джереми почти до ушей растянулся в улыбке. Томас увидел лицо ненавистного соперника и представил, как Мегги корчится от боли, зная, что другая женщина заняла сердце Джереми. Но Мегги осталась совершенно невозмутимой. Мало того, смотрела на почти кузена с легкой усмешкой понимания и снисхождения. И никаких более пылких эмоций!

— Она на сносях, — объявил Джереми, и Мегги показалось, что он так горд собой, что вот-вот начнет потирать руки. — Все твердит, что стала жирной уродиной, а я только смеюсь и целую ее.

Мегги повернулась к мужу, более походившему на статую, чем на живого человека, и неожиданно спросила:

— Томас, а ты будешь смеяться надо мной, когда я стану жирной и буду все время ныть?

Он едва не уронил бутылку бренди.

— Обязательно. Кстати, Мегги, я думаю, что тебе будет безопаснее у отца или в Фауи.

— Возможно. Однако я никуда не еду. Если ты еще не забыл, пока что мое состояние не позволяет даже потанцевать с тобой. Так что можешь представить, как скажется на мне путешествие.

«Она, как всегда, верна и преданна до конца. До последней капли крови», — подумал Томас, наливая джентльменам бренди и украдкой поглядывая на Джереми. Ничего не скажешь, красив. Вот человек, который в иных обстоятельствах, возможно, стал бы его другом. Но сейчас… сейчас Томас скорее вонзил бы шпагу ему в живот, будь он проклят вместе с Мегги, которая всеми силами старается показать мужу, что больше не любит ублюдка.

Когда Джереми направился к нему, чтобы взять свой бокал, Томас заметил, что он прихрамывает. Кажется, он уже видел эту походку, но почему-то не обратил внимания. Интересно, как Джереми получил увечье? Оставалось надеяться, что причина была не из тех, которые чувствительные барышни считают крайне романтичными.

— Мегги, дорогая, — прошептал Тайсон, гладя ее волосы, — мы все считаем, что ты должна вернуться домой. Хотя бы ненадолго, пока все не уладится.

Мегги долго смотрела в любимое отцовское лицо, прежде чем перевести взгляд на Мэри Роуз, взволнованно ломавшую руки.

— Как я люблю вас обоих за то, что навестили меня, — с улыбкой объявила она. — Но Томас позаботится о том, чтобы со мной ничего не случилось. — Она обернулась к мужу, державшему по бокалу в каждой руке. — Правда, Томас?

Томас покачал головой:

— Думаю, тебе нужно уехать в Гленклоуз-он-Роуэн, К следующей неделе ты поправишься. Если хочешь, можешь жить в Боуден-Клоуз. Слуги будут преданно ухаживать за тобой.

Вместо ответа Мегги глянула в глаза Джереми, отчетливо ощущая, как Томас снова оцепенел. Но она все же улыбнулась своему почти кузену.

— Скажи-ка, Джереми, только не вздумай лгать: Шарлотта оставила бы тебя в этих обстоятельствах?

— Да, если бы я велел, — надменно заявил Джереми. Вид у него при этом был самый что ни на есть омерзительный. Но Мегги только ухмыльнулась.

— Брось, Джереми. Больше со мной эти штуки не пройдут. Говори правду.

Джереми пришлось сдаться.

— Она встала бы рядом и сражалась не на жизнь, а на смерть, — не колеблясь, признался он.

— Она у тебя молодец. Знаешь, ведь я когда-то ненавидела ее. Хотела убрать из Англии навсегда и, может, подбить глаз перед тем, как велю похитить и посадить на корабль, идущий на край света. Но сейчас она кажется вовсе не такой уж плохой. Мало того, пожалуй, даже нравится мне, если она так неукротима, как утверждаешь ты. Когда вы с ней приедете в Пендрагон, мы выпьем чаю, и я расскажу ей о кошачьих бегах, которые мы собираемся устроить здесь, как только вся эта история закончится.

— А может, — добавил Томас, не отрывая глаз от жены, — у тебя даже будут новые участники.

— Никогда не знаешь, как обернется дело, — смеясь, согласился Джереми.

— Я никуда не поеду, папа, но очень хотела бы, чтобы вы немного погостили, Пока все вы здесь, что может со мной случиться? А сейчас мне хотелось бы познакомить вас со свекровью, не говоря уже об Уильяме и тетушке Либби. О Господи, совсем забыла: Дженни пропала! Сейчас тут такое творится!

И Мегги, спрятав лицо в ладонях, разрыдалась. Томас отдал бокалы с бренди тестю и, усадив жену на колени, принялся покачивать.

— Все будет хорошо, Мегги, — шептал он, прислонившись щекой к ее волосам. — Бот увидишь, мы найдем Дженни.

Но настала ночь, а Дженни так и не объявилась. Поиски отложили до утра, а Томас тем временем послал Пэдди допросить деревенских жителей. Наверняка кто-то заметил что-нибудь. Не могла же она исчезнуть бесследно!

Преподобный Тайсон Шербрук, барон Бартуик из Килдрамми, вопросительно воззрился на мать Томаса.

— Прошу прощения, мадам, но я не совсем уверен, что расслышал вас, — выговорил он глубоким, звучным баритоном.

— Я сказала, милорд, что ваша дочь… видите ли, было бы куда лучше, если бы ваша дорогая дочь вернулась в Англию вместе с вами, не находите? Вдали от Пендрагона она будет в безопасности.

По сравнению с тем, что мать действительно сказала в первый раз, это была капитуляция!

Томас восхищенно взглянул на тестя. Может, хотя бы он ухитрится превратить Мэдлин в дипломата? От такой мысли у кого хочешь голова разболится!

— Вряд ли, — вмешалась Мэри Роуз, готовая треснуть старую ведьму по носу, даже после того, как Тайсон сумел заставить ее запеть по-другому. — Однако я совершенно уверена, что вы, мэм, встретили ее с распростертыми объятиями.

— Я полюбила бы ее еще крепче, если бы она успела забеременеть.

— Представляю, каким бы это было подвигом, — бросил Томас, поднимаясь. — Но, матушка, ты не должна так беззастенчиво смущать отца Мегги своей прямотой. Учись выбирать слова. Ну а пока почему бы тебе не выпить чаю? Я привел тебе превосходного партнера для партии в вист. Джереми Стэнтон-Гревилла. Насколько я понял, все трое наших гостей превосходные игроки. Ты всегда твердила, что хотела бы помериться силами с настоящими мастерами, так что теперь прекрасно проведешь время. Милорд Шербрук, спасибо за то, что приехали. А я желаю вам спокойной ночи. Пойду посмотрю, как там Мегги.

Он кивнул собравшимся, поднялся наверх и, насвистывая, вошел в Белую комнату. Мегги лежала на спине: волосы разметались по подушке, одеяло подтянуто к подбородку. Глаза закрыты.

Томас тихо уселся рядом на стул, скрестил ноги и, задумчиво постукивая пальцами по колену, стал смотреть на нее.

— Прекрати.

А он-то думал, что она спит!

Томас даже подскочил от неожиданности.

— Откуда ты знаешь, что я делаю?

— Наблюдаешь за мной.

— Но это такое удовольствие — наблюдать за тобой, — оправдывался он. — Представь, когда я прибыл в Гленклоуз-он-Роуэн, чтобы принять отцовское наследство и титул, меньше всего думал о том, чтобы обзавестись женой. Однако стоило мне увидеть тебя, словно солнце бросило мне на голову горсть своих лучей.

Ее сердце гулко забилось. Но Мегги продолжала молчать.

— Во время нашей первой встречи ты отрывала от юбки липкие пальчики брата. Очевидно, кто-то дал ему конфету, чтобы удержать от проказ во время проповеди.

— Верно. Мое новое платье! Бедняжка Рори, он так переживал, что расстроил меня! Да-да, он попытался слизнуть пятно с юбки!

— Да, а ты расхохоталась и прижала его к себе, и тут меня как громом поразило.

Мегги вдруг захотелось заплакать от счастья. Спрыгнуть с кровати, сказать, что лучше его нет на земле человека, что она будет с ним до самой смерти и что он принадлежит ей. Сейчас и навсегда. Но это означало — сказать прямо в эти прекрасные темные глаза, что она его любит. А ведь она не станет лгать, особенно в таком важном деле. Мегги твердо знала одно: она хочет его и хочет, чтобы он был счастлив с ней. Томас — такой же хороший человек, как ее отец и дяди. Мало того, в постели между ними пробуждается безумная страсть. Но иное… то лихорадочное волнение, пережитое, когда она впервые увидела Джереми после долгой разлуки, та умопомрачительная боль при виде его улыбки… нет, с Томасом она никогда не испытывала ничего подобного. Да и ни с кем другим, кроме Джереми.

Но с другой стороны, когда Джереми сегодня вошел в гостиную, Мегги не почувствовала привычного неудержимого, тревожащего возбуждения, от которого кружилась голова и подташнивало. Ничего. Совсем ничего.

— Спасибо за то, что напомнил мне о той чудесной минуте. И еще за то, что написал отцу и сказал про солнце, которое бросило тебе на голову горсть своих лучей.

— Не за что, дорогая. Я был совершенно искренен с тобой. Но как ни неприятно мне это говорить, все же тебе следовало бы вернуться с ними. Собственно говоря, я и пришел, чтобы убедить тебя.

— Хорошо, не так я глупа, чтобы рисковать головой. Может, в следующий раз, на мою беду, начнется отлив. Так и быть, я сделаю, как вы хотите.

— Не верю! — воскликнул он, вытаращившись на нее. — Ты никогда не согласишься оставить меня.

Мегги рассмеялась.

— Наконец-то! Давно бы пора это понять! Ты совершенно прав: я не покину тебя. Но неужели не понимаешь, как мне легко соглашаться с тобой? К тому времени, как я достаточно окрепну для путешествия, все так или иначе разрешится.

— Еще одно твое качество: ты редкостная оптимистка.

— Нет, Томас, послушай! Человек, который все это устроил, независимо от того, мужчина это или женщина, сейчас вне себя. Боится разоблачения. Подумай сам: ни одно из покушений не удалось. Я жива, мало того, сюда прибыли еще три моих защитника, которые не спустят с меня глаз. Я сердцем чувствую: что-то должно произойти, и очень скоро, просто потому, что неизвестному больше нельзя медлить. Он должен все закончить, иначе его планы провалятся. А теперь иди ко мне, если, разумеется, поклянешься, что в гостиной в данный момент никого не убивают.