– Ваша матушка знает?

– Я постараюсь известить ее в следующем письме.

– Вероятно, она будет огорчена?

– Для нее главное, чтобы я был жив и здоров, а остальное как-нибудь устроится.

Уловив в тоне Джейсона плохо скрываемую беспечность, миссис Корман нахмурилась. Последовавшая за этим просьба молодого человека повидать индианку вызвала у нее явное неудовольствие.

– Я думала, вы забыли об этой девушке.

– Я уже говорил, что Ратна спасла мне жизнь. Такое не забывается. Она здесь?

– Да, где-то в саду. Кстати, она попросила позволения отлучаться по вечерам. Якобы у нее есть подруга, которая серьезно больна.

– Это правда. Так я могу пойти к Ратне?

– Извольте.

Когда Джейсон, откланявшись, ушел, миссис Корман сказала дочерям:

– Я запрещаю вам строить глазки мистеру Блэйду. Да, он красив и хорошо воспитан, но у него ничего нет. Неудивительно, что его невеста решила выйти за другого! Теперь ему придется поискать новое богатое семейство.

– Вы полагаете, он женится только на той, у кого есть деньги?

Миссис Корман презрительно усмехнулась.

– У него нет иного выхода. И тем более странно, что Джейсон Блэйд тратит свое время на индианку, вместо того чтобы позаботиться о будущем. Он, похоже, не думает, как это скажется на его репутации. Я имею в виду, не в армейских кругах, а среди нас.

Глаза старшей дочери миссис Корман округлились.

– Вы думаете, между ним и этой девушкой что-то есть?

– А зачем же ему искать ее общества? – веско произнесла мать. – В этом смысле белые женщины для него недоступны. Иное дело – индианка. Все мужчины одинаковы! Конечно, мистер Корман благоволит к Джейсону Блэйду, и все же я намерена просить вашего отца отправить этого молодого человека в какой-нибудь отдаленный гарнизон.

– А индианка? Вы ее прогоните?

Миссис Корман небрежно махнула рукой.

– Нет, зачем? Садовник доволен ею. К тому же мы платим ей сущие гроши. И, – она помедлила, – мне ее жаль. Ведь мистер Блэйд просто использует эту девушку. А она не понимает, что он никогда не сможет относиться к ней как к ровне.

Когда Джейсон увидел Ратну, у него перехватило дыхание. От того, что она была рядом и потому, что он принес ей хорошую весть.

Она стояла среди цветов и, когда он радостно окликнул ее, порывисто обернулась. Джейсону почудилось, что ее взгляд из пронзительного и острого, каким он был всегда, сделался ласковым, нежным.

Никто из них не мог до конца понять, какое именно притяжение возникло между ними, и назвать это каким-то определенным словом. Влечение, любовь, страсть? Они были словно две различные стихии, внезапно поймавшие некий единый ритм.

Джей и Ратна устремились друг к другу в одновременном порыве, но после застыли, как две натянутые струны. Девушка облизнула пересохшие губы.

– Я не ожидала, что ты приедешь.

– Генерал захотел передать письмо семье, и я ухватился за эту возможность…

– Чтобы встретиться со мной?

– Да! – выдохнул он и предложил: – Давай сядем.

Когда они опустились на нагретую солнцем скамью, напряжение постепенно отпустило их. Джейсон достал из кармана медальон.

– Помнишь, я показывал его тебе?

Ратна кивнула.

– Моя невеста выходит замуж. Теперь на этом месте может быть твой портрет.

Шутка получилась натянутой, неловкой, и Ратна серьезно сказала:

– Где же ты его возьмешь?

Джей рассмеялся.

– Ты права. Будет лучше, если я стану носить его – нечто воображаемое! – в своем сердце.

Воображаемое. Ему почудилось, что он не зря произнес это слово. Внезапно у Джея возникло ощущение, будто он видит и хочет видеть лишь то, что лежит на поверхности. Так было проще. Некий райский сад с великолепными цветами, но без навоза, острых шипов, увядших листьев и опавших лепестков.

– Ты огорчен?

– Я рад. Я потому и сбежал в Индию, что мне приходилось принимать решения вопреки желаниям своей души.

– А теперь ты свободен? – Ратна по-прежнему держалась настороженно.

– Не вполне, но… Мне больше не придется испытывать угрызения совести, оттого что я веду двойную жизнь, – ответил он и поинтересовался: – Сегодня вечером ты возвращаешься в хижину?

– Да. Хозяева позволяют мне отлучаться после того, как я закончу работу.

– Как твоя подруга?

– Сперва она пошла на поправку, а потом ей стало хуже. Со-на долго верила в возвращение мужа, а теперь ее надежда иссякла, потому силы убывают.

– Ты думаешь, он погиб?

– Мы ничего о нем не знаем.

Оглянувшись, не видит ли кто, Джейсон сжал ее руки в своих.

– В этом мире и рождение, и смерть, и болезнь, и разлука приносят страдания. Слишком много несчастья, а счастье… только в любви.

Он вдохнул аромат роз. Когда краски цветов растворятся в сумерках, запах станет еще сильнее. Но сейчас все, куда бы ни обращался его взор, зеленело и купалось в золоте солнца. Каждый лепесток был ярким и, казалось, светился изнутри.

– Я приду. Отпразднуем мое избавление. Ты сможешь что-нибудь приготовить? – спросил он, и Ратна молча кивнула.

Однако когда Джейсон вернулся к миссис Корман, его ждал сюрприз.

– Мы с барышнями получили приглашение на прием к одной леди, – сообщила женщина, – и намерены присутствовать на нем, тем более у нас есть провожатый. Вы же не откажетесь поехать?

Джейсон смешался. Он не мог возразить, потому что, помимо прочего, генерал был его начальником. Но ведь он обещал Ратне прийти к ней вечером!

– Заодно и развеетесь, – заметив его смятение, добавила миссис Корман.

– Я неподобающе одет и вовсе не собирался…

– Что может быть лучше военной формы!

Завершив туалет, дамы сели в паланкин. Джейсон ехал верхом на лошади. Узнав, что они направляются в дом какой-то опиумной королевы, он нарисовал в своем воображении некую экстравагантную особу в нелепом балахоне, в дорогих, но безвкусных украшениях и с облегчением вздохнул, увидев строгую пожилую леди. Как выяснилось, она давала прием в честь недавно приехавшей из Лондона племянницы.

Здесь собрался весь цвет местного английского общества. Закуски «а-ля фуршет» были европейскими. Ничто не напоминало об Индии. Это воскресило в памяти Джейсона короткое пребывание в Шимле, живописном городке среди смолистых сосен и деодаров[83], где британская элита спасалась от зноя. Старомодные коттеджи были увиты цветами, а в клубе можно было спокойно выпить, потанцевать, сыграть в карты и пообщаться со знакомыми. Таков был идеал англичан: Индия без индийцев. В лучшем случае это могли быть незаметные, безмолвные, как тени, слуги.

В безуспешной попытке расслабиться Джейсон взял со столика бокал с вином, потом второй. Миссис Корман с дочерьми растворилась в толпе гостей, но молодой человек был только рад этому. Из-за них ему пришлось обмануть Ратну, заставить ее напрасно ждать.

Джейсон нервничал и потому постоянно оглядывался. Он невольно вздрогнул, услышав:

– Вы кого-то ищете, сэр?

На него смотрела незнакомая девушка. Каштановые волосы, серые глаза. Не красавица, но очень мила.

– Нет. Я никого здесь не знаю.

– Я тоже. Почти… никого.

– Вы недавно в Индии?

– Да. Мои родные умерли, и мне пришлось приехать к тете.

– Простите.

Она кивнула.

– Я понемногу прихожу в себя.

– Вам нравится Индия?

– Здесь все другое, – уклончиво ответила она.

В это время Джейсон увидел миссис Корман, увлеченно беседующую с хозяйкой дома. Его так и подмывало спросить, долго ли они здесь пробудут, но он не решился.

Проследив за его взглядом, девушка сказала:

– Это моя тетя, госпожа Флора Клайв. До недавнего времени я не подозревала о ее существовании. Вернее, когда-то моя мама рассказывала о том, что у нее была сестра, но никто не думал, что та еще жива. Тетя уехала в Индию много лет назад, и от нее не было никаких вестей.

– А потом она вспомнила о вашей матери и написала?

– Да. Письмо попало ко мне, потому я и очутилась здесь.

«Классическая история о старой богатой тетушке», – подумал Джейсон, а вслух произнес:

– Я думал, такое бывает только в романах.

– Я тоже. Это стало моим спасением. Я жила в пансионе для бедных барышень и не имела никакой надежды на будущее.

Он кивнул, отдавая должное ее откровенности.

– Тетя знает об Индии очень много, и мне нравится слушать ее рассказы, – добавила девушка.

«Что может знать об Индии богатая старуха, проводящая дни в своем особняке?» – подумал Джейсон.

В это время его собеседницу окликнули, и она, извинившись, отошла. Джейсон с запозданием сообразил, что даже не спросил ее имя. Впрочем, он не думал, что они еще когда-нибудь увидятся.

Между тем спутницы Джейсона продолжали разговаривать с Флорой Клайв.

– Ваша племянница очень мила и скромна, – заметила миссис Корман.

– Она выросла в бедности. Конечно, мне надо было выписать сюда Грейс гораздо раньше, а не тогда, когда я почти готова покинуть этот мир. Но я так давно уехала из Лондона, что прежняя жизнь и все, что в ней было, казались мне чем-то бесконечно далеким, почти нереальным.

– Вам еще рано умирать! – воскликнула миссис Корман, и Флора ответила:

– Я не боюсь смерти. В этом случае надо брать пример с индийцев. Мы приходим в этот мир естественным образом и так же его покидаем. Не остается ничего. Вот почему придуманы все эти перерождения и другие жизни.

– Ничего? – Миссис Корман окинула взглядом великолепные дом и сад.

– Я имею в виду – от самого человека, – заметила Флора. – Кроме разве что его дел. Потому я намерена заняться благотворительностью вместе с племянницей. Кстати, а кто тот молодой человек, в сопровождении которого вы приехали? Жених одной из ваших дочерей?

Отдав должное ее зоркому взгляду, миссис Корман поспешно ответила:

– Нет-нет. Джейсон Блэйд служит под началом моего мужа. К сожалению, у него ни гроша за душой.

– Давно он здесь?

– Точно не помню. Года два или три.

– Если белый живет в Индии два года, но до сих пор не разбогател, значит, он честный человек, – усмехнулась Флора.

– Что верно, то верно. Но мы подозреваем его в низменных вкусах. Мне кажется, он сожительствует с индианкой.

– Какой ужас, – ровным голосом произнесла Флора.

– Для меня они все одной касты, – подхватила миссис Блэйд и пояснила: – Грязной. А их Ганг, которому они поклоняются, – река трупов!

– Ганг – это символ святости. Даже если вы не омоетесь в реке, а просто повторите ее название, вы обеспечите себе очищение от грехов и скверны.

Хотя Флора говорила без намека на сарказм, миссис Корман услышала то, что хотела услышать.

На приеме звучали речи о том, как важно помочь индийцам сломать стену, возведенную кастами, верами и национальностями, дабы они осознали себя единым народом, но Джейсон Блэйд полагал, что гораздо важнее их накормить. Или хотя бы перестать отбирать у индийцев то, что они вырастили непосильным трудом.

Тем не менее, когда начался сбор средств для бедных, Джейсон постарался спрятаться в толпе. У него было мало денег, и он считал, что лучше отдать их Ратне.

Он знал, что англичане не делают никаких попыток понравиться местным жителям и подружиться с ними. Они стремились только управлять, перекраивать все на свой лад, невзирая ни на религиозные убеждения, ни на общественные устои туземцев.

Джейсон надеялся, что понимает индийское население лучше, чем большинство собравшихся здесь англичан. Хотя на самом деле ему хотелось постичь душу одной– единственной индианки – Ратны. При этом он был вынужден признать, что никогда не сможет на ней жениться. Он окончательно запутался, заблудился между чувствами, желаниями, долгом и мнением окружающих.

В это время Ратна сидела на пороге своей хижины. Джей произнес слово «отпразднуем», и хотя у нее не было настроения для праздника, женщина решила, что должна приготовить достойное угощение и нарядиться.

Ратна приготовила рыбу, сварила рис и сделала овощное рагу. Она надела синее сари с набивным рисунком в виде маленьких желтых цветов и браслеты, расписанные тонким растительным узором.

За ее спиной возвышался город, а впереди простирался Ганг. Поверхность воды казалась зеркалом, в котором отражались краски гаснущего неба. Закатное солнце дарило миру свои последние лучи. Настанет момент, когда все цвета в одно мгновение потускнеют и наступит темнота.

Решив, что Джей не придет, Ратна вернулась в хижину, потушила очаг, а после дала волю слезам. Стараясь не разбудить Сону и Ситу, она плакала беззвучно, и все же это были самые горькие слезы на свете.

Когда они высохли, Ратна погрузилась в размышления. Наверное, все это случилось с ней, потому что она дурная женщина. Никто не совершает безнаказанно столько тяжких проступков. Ей надо отказаться от этой безумной связи с белым мужчиной, и тогда боги, возможно, вернут ей хотя бы часть того, что отняли. Помогут отыскать Анилу или сделают так, чтобы Сона выздоровела.