Кейт Куинн - Дочери Рима

Марцелла закашлялась, и Домициан с легким удивлением посмотрел в ее сторону.

— Тит не станет возражать против этого брака, если это тебя беспокоит. У него самого нет ни малейшего желания жениться во второй раз, как и у нашего отца. Так что их вполне устроит, если супругой обзаведусь я. Как дочь полководца Гнея Корбулона, ты отлично подходишь на роль жены императорского сына. Может даже, самого императора.

Марцелла надрывно втянула в себя воздух. Дыхание по-прежнему давалось ей с трудом. Руки ее тряслись, а внизу живота появился неприятный холодок. Она до сих пор ощущала его руку на своем горле, видела перед собой эти странные, неподвижные черные глаза. Боги, как не были они похожи на глаза веселого, румяного юноши, который сейчас весело разглагольствовал перед ней, поправляя на себе одежду. Это были глаза совершенно другого существа.

— Как ты понимаешь, я в один прекрасный день стану императором. Несс тоже так говорит. По его словам, я буду господин и бог Рима, а ты — его госпожа и богиня. Если я не ошибаюсь, ты бы была не против? — он убрал локон от ее лба. Марцелла слегка отстранилась, но Домициан как будто этого не заметил. — Разумеется, даже госпожа и богиня в первую очередь жена. Ты будешь заниматься домой и семьей, и не станешь совать нос в государственные дела. Я никогда не следую женским советам.

Домициан хлопнул в ладоши, и в комнату вошли несколько юных рабынь. Все до одной низко поклонились Марцелле.

О, Фортуна, неужели они еще раньше, чем я, знали, что Домициан намерился сделать меня своей женой?

— Это твои новые горничные, — тем временем продолжал Домициан. — Переоденься к ужину, но только не надевай зеленое. Терпеть не могу этот цвет. Ах да, — добавил он, как будто что-то вспомнил. — И никакой писанины. Впрочем, на это у тебя не останется времени. Кроме того, это занятие не пристало невестке императора. Этот стол предназначен лишь для того, чтобы писать за ним письма. Естественно, перед тем, как их отправить, я буду их просматривать.

Дыхание Марцеллы вырывалось из груди короткими всхлипами. Нет, нет, нет, мысленно повторяла она, как молитву, однако стоило ей открыть рот, как все слова, и даже дыхание застряли у нее в горле.

В комнату, ведя за руку маленькую девочку, вошла еще одна рабыня. Ребенок был на год или два младше Флавии, однако куда серьезнее. Девочка пристально посмотрела на Марцеллу сквозь завесу длинных, прямых белокурых волос.

— Это вторая дочь моего брата, Юлия Флавия, — как ни в чем не бывало продолжал Домициан. — Он давно развелся с ее матерью, точно так же, как и с твоей взбалмошной кузиной Лоллией. Я поручаю тебе заботу и присмотр за этим ребенком. Думаю, это тебя вполне устроит, пока у нас с тобой не будет собственных детей. Я достаточно тебя пропахал, так что за этим дело не станет. Думаю, что ты уже беременна.

— Нет, — пробормотала Марцелла, однако Домициан ее не слушал.

— Меня ждет брат. Распорядись, чтобы к завтрашнему дню был готов брачный наряд. Увидимся за ужином, — и он, как ни в чем не бывало, легонько поцеловал ее в щеку. — И еще одна вещь. Мне страшно не нравится имя Марцелла. Придется придумать для тебе новое.

С этими словами он ушел. Марцелла осталась стоять, глядя ему вслед. Ею владел такой ужас, что ноги, казалось, приросли к мраморному полу.

— Госпожа, — обратилась к ней рабыня и подтолкнула вперед племянницу Домициана. Однако Марцелла оттолкнула девочку от себя. Ее душили рыдания.

Нет, нет, мне ничего этого не нужно. Я не хочу никаких детей, никаких пиров, никаких примерок, никаких дворцовых обязанностей. Это не для меня. Не для историка Марцеллы, не для той, что низложила четверых императоров.

Увы, рядом с ее дверью уже встал караул преторианцев — охранять ее и шпионить за ней, а по ту сторону дверей, среди мраморных колонн, уже толпились любопытные придворные. Со всех сторон ее окружала толпа, и она поняла, что ей больше никогда не знать одиночества.

Если Домициан добьется своего, то я стану императрицей, с ужасом подумала Марцелла. И тогда не в моей власти будет его свергнуть.

Да, не в ее власти. Потому что еще раньше Домициан пресытится ею и потребует развода. И тогда ее жизнь вернется в прежнее русло. О, Фортуна, пусть это произойдет как можно скорее. Клянусь тебе, я больше никогда не стану менять императоров!

— Госпожа, — прервал поток ее мыслей чей-то негромкий голос. — Рад приветствовать тебя во дворце. Мы уже встречались, причем не раз. Меня зовут Несс.

— Несс? — машинально переспросила Марцелла.

— Мой господин Домициан назначил меня придворным астрологом.

Марцелле отвесил поклон невысокий, пухлый мужчина, уже слегка лысеющий, несмотря на довольно молодой возраст. Одет он был в мантию, вышитую астрологическими знаками.

— Он велел мне, чтобы я представился. Однако, как я вижу, у тебя и без того хватает дел, поэтому не стану тебе докучать.

— Погоди, я тебя знаю. Ты тот самый астролог, на которого Домициан постоянно ссылается — он свято верит в твои предсказания.

Марцелла изловчилась и схватила Несса за рукав.

— Признавайся, ведь это ты сказал ему, что я буду его женой? Быстро отвечай! Если да, то измени свое предсказание! Скажи ему, что хорошей жены из меня не получится, сообщи ему, что у меня никогда не будет детей…

— Верно, хорошей жены из тебя не получится, — согласился Несс. — И у тебя никогда не будет детей, но я здесь не при чем. Кроме того, в том настроении, в каком он пребывает, Домициан не станет никого слушать. Так что ни о чем не проси. А пока до свидания.

Несс попытался освободить рукав, но пальцы Марцеллы мертвой хваткой вцепились в ткань. Рабы растерянно уставились на них, однако Марцелле было все равно.

— Что ты хочешь этим сказать?

— О боги, зря я не открыл винную лавку! — пробормотал Несс. Он расправил плечи, встав перед ней в полный рост, однако по-прежнему не решался смотреть ей в глаза. — Извини, госпожа, но я ничем не могу тебе помочь.

— В таком случае хотя бы прочитай мои звезды. Или мою руку, если это требует меньше времени.

Ты ведь не веришь в астрологию, раздался в ее голове насмешливый голос, а также в шарлатанов, которые гадают по ладони. Тем не менее она торопливо протянула руку.

— Прочти, что говорят линии на моей ладони, и скажи Домициану, что звезды утверждают, что он разведется со мной уже через месяц.

— О, только не это! — Несс убрал руки за спину. — Я уже как-то раз читал твою ладонь, так что с меня достаточно. После этого я пил целую неделю и даже подумывал о том, чтобы сменить профессию. Нет-нет, уволь меня, госпожа. Свое будущее ты в состоянии увидеть сама.

— Ты никогда не читал мою руку. Более того, я не люблю астрологов…

— Когда тебе было десять лет, ты решила, что будет весело послушать, что я тебе скажу.

Марцелла в упор посмотрела на него. В детстве она и ее кузины, весело хихикая, не раз, забавы ради, просили гадалок на форуме предсказать им судьбу. Неужели это был Несс?

— Зачем ты сказал Домициану, будто мне судьбой предначертано стать его императрицей? Зачем?

— Потому что так оно и есть, — устало ответил Несс и зашагал в сторону атрия.

— Но это же курам на смех! — воскликнула Марцелла и бросилась вслед за ним. Рабы расступились в стороны и без стеснения шушукались между собой. Малышка Юлия поспешила вслед за Марцеллой на коротеньких ножках. — Ты говоришь Домициану то, что он хочет от тебя услышать. Ты готов на что угодно, лишь бы только он тебя не прогнал. Ты настоящий мошенник!

— Да, и меня это устраивает, — обернулся к ней Несс посреди облицованного зеленым мрамором атрия. — Да, я говорю людям то, что они хотят услышать. Согласен, это не слишком благородное занятие, но по крайней мере оно меня неплохо кормит и дает крышу над головой. Тогда я посмотрел на твою детскую руку, и теперь, спустя годы, все сбывается! Абсолютно все! Ты хотя бы представляешь себе, какие неудобства это создает?

— В таком случае прочти мои лини судьбы снова! — крикнула в отчаянии Марцелла. — Пусть сбудется что-нибудь еще!

— Извини, госпожа, но так не бывает. Ты станешь женой Домициана, а впоследствии императрицей, и ни ты, и ни я не в состоянии этого изменить.

Марцелла раскрыла рот. Губы ее пересохли, стали похожими на старый пергамент. Мысли кружились с бешеной скоростью, ускользая в бессмысленную пустоту. Малышка Юлия догнала ее и пухлыми детским пальчиками вцепилась ей в подол. Несс посмотрел на девчушку и сделал печальное лицо.

— Лучше присмотри вот за ней, — устало произнес он. — Потому что если этого никто не сделает, то ее жизнь будет столь же несчастна, что и твоя собственная.

— Ты лжешь! — прошептала Марцелла.

— Что ж, пусть будет так, если ты в этом уверена, госпожа, — с этими словами Несс повернулся и зашагал прочь, мимо просителей, которые уже толпились под дверью жены императорского сына.

Марцелла тяжело опустилась прямо на мраморный пол.

— Он лжет! — повторяла она. — Он лжет!

Малышка Юлия забралась к ней на колени и уткнулась носиком ей в плечо. Марцелла сделала вид, будто не заметила. В эти мгновения она отчаянно пыталась поверить в собственную ложь.

Корнелия

Первый день нового года принадлежит Янусу, богу дверей, богу начал, и как обычно в этот день Корнелия и ее кузины обменивались монетками, на которых был изображен его двойной профиль. Одно лицо смотрело вперед, другое было повернуто назад, и в первый день этого года в этом двуличии бога имелся особый смысл. Взгляд Корнелии вместе с остальным Римом был устремлен вперед, на императора Веспасиана, когда тот с триумфом входил в город. И вместе с тем, она то и дело невольно оглядывалась назад, вспоминая императора, растерзанного толпой на форуме, затем еще одного, тот с войском пошел на север, где потерпел сокрушительное поражение, а затем третий. Этот встретил свою позорную смерть один, и не где-нибудь, а в конюшне.

Сегодня, в первый день нового года, Веспасиан вошел в Рим. Позднее Корнелия узнала, каким ликованием его приветствовала толпа. Но ее самой там не было. Потому что предстояло произнести другие, куда более важные слова.

— Если ты Гай, то я — Гайя. — Рука Друза крепко сжала ее руку, когда она произносила священные слова брачного обета. И даже сквозь завесу полупрозрачного покрывала ей были видны слезы в его глазах. Такое скромное бракосочетание, вокруг алтаря собрались лишь родные и самые близкие друзья. Лоллия от любопытства вытягивала шею и поднималась на цыпочки. Диана как всегда опоздала. Родители Друза и его сестра стояли чуть в сторонке, гордые и одновременно слегка сконфуженные. Марцеллы не было, даже супруга императорского сынка понимает, что неразумно появляться там, где ей не рады. За что Корнелия была ей благодарна.

Жрец привел для брачного жертвоприношения белую козочку, а Друз вновь сжал Корнелии руку. Та подняла глаза на мраморную статую Юноны, которая, казалось, смотрела на нее взглядом мраморных глаз. Неужели она улыбается мне? Впрочем, почему бы нет?

Коза вырвалась из рук жреца и с блеяньем побежала по улице. Жрец громко выругался. Корнелия невольно захихикала. Друза душил смех, и он не мог вымолвить даже слова.

— Не надо ее ловить! — крикнула Лоллия. — Какая-нибудь женщина в бедном квартале будет рада бесплатно обзавестись козой. Она будет доить ее каждый вечер. Это куда лучшее предзнаменование, чем наши забрызганные кровью ноги.

Корнелия была с ней полностью согласна.

Затем молодожены и гости направились в сторону дома деда Лоллии, который предложил, чтобы свадебный пир состоялся у него. Друз привлек Корнелию к себе и, убрав от ее лица фату, поцеловал.

— Ты теперь моя, — прошептал он, и его рука скользнула к ее уже заметно округлившемуся животу.

— Твоя, — прошептала она в ответ. В красно-золотом одеянии центуриона преторианской гвардии он выглядел весьма внушительно, и все благодаря императору Веспасиану. «Была ли я так счастлива, когда выходила замуж в первый раз?» Корнелия не знала. Возможно, этот вопрос не требовал ответа. Может, довольно того, что на роду у нее написано выйти замуж дважды, причем оба раза за достойных мужчин.

— Юнона всемилостивая! — воскликнула Корнелия, когда они сквозь двойные двери вошли в атрий. Колонны были увиты гирляндами мирта и жасмина, из фонтана било фалернское вино. Откуда-то доносились нежные звуки лир, ноздри щекотали ароматы изысканных блюд. — Лоллия, ты явно перестаралась!

— Неправда. Пусть это бракосочетание слегка поспешное, однако никто потом не скажет, что все было сделано наспех. К тому же это не я, а мой дед. Это все сделано его стараниями, — Лоллия обвела довольным взглядом атрий. — Ты даже не представляешь, как это приятно заниматься свадебными приготовлениями, если это не твоя, а чья-то еще свадьба!