Ной Гордон - Доктор Коул

Р. Дж. дала ей кодеин, потом сбросила туфли и легла рядом. Она ожидала, что девочка оттолкнет ее, но Сара уткнулась носом ей в плечо, когда Р. Дж. обняла ее.

Р. Дж. погладила девочку по щеке, волосам.

— Знаешь, дорогая, в некотором смысле жаль, что ты такая здоровая. Если бы тебе лечили зубы, удаляли миндалины или аппендикс, ты бы понимала, что доктор Устинович позаботится о тебе и все это пройдет. Завтра все закончится, — сказала Р. Дж., нежно похлопав Сару по спине. Так они пролежали очень долго.

На следующее утро они приехали в клинику рано. Лес Устинович еще не успел выпить кофе и поприветствовал их, кивнув и проворчав что-то под нос. К тому времени как он закончил, Демарко провела их в операционную и Сара легла на стол.

Она была бледной и напряженной. Р. Дж. держала ее за руку, пока Демарко вводила парацервикальный блок. Введя двадцать кубиков лидокаина, медсестра поставила Саре капельницу. Увы, она не сразу сумела попасть иглой в вену, сделав несколько неудачных попыток, из-за которых Сара сжала ладонь Р. Дж. так сильно, что той стало больно.

— Тебе будет легче от этого, — сказала Р. Дж. Саре, когда Демарко ввела ей десять микрограммов фентанила.

Лес вошел и взглянул на Р. Дж.

— Я думаю, вам лучше подождать в коридоре, доктор Коул.

Р. Дж. знала, что он прав. Она вынула руку из ладони Сары и поцеловала ее в щеку.

— Скоро увидимся.

В коридоре она села на жесткий стул между тощим молодым человеком, который сосредоточенно обкусывал ногти, и женщиной средних лет, делавшей вид, что читает потрепанный выпуск популярного журнала «Редбук». Р. Дж. достала «Вестник медицины», но сконцентрироваться было сложно. Она была прекрасно знакома с процедурой, потому четко представляла, что сейчас происходит с Сарой. Выскабливание происходило в два приема. Первый этап назывался «длинной сессией» и занимал где-то полторы минуты. Потом, после небольшого перерыва, проводили второй этап, более короткий. Она не успела прочитать статью в журнале, как Лес вышел из операционной и кивнул ей.

Они отошли в сторону, и он выпалил в своей обычной манере:

— Я все сделал, но пробил матку.

— Святой Боже, Лес!

Он смерил ее холодным взглядом, это заставило ее прийти в себя. Ему и так было несладко.

— Она дернулась в самый неподходящий момент. Боли она не почувствовала, но разнервничалась. Прокол произошел в том месте, где у нее какая-то фиброзная опухоль, это осложнило дело. У нее сильное кровотечение, но все будет в порядке. Мы упаковали ее, и «скорая» уже в пути.

После этого весь мир для Р. Дж. замедлился, словно она очутилась под водой.

Ей не случалось пробивать матку во времена работы в клинике, но она всегда работала с женщинами, которые были беременны не более трех месяцев. Проколы матки случались очень редко и требовали хирургического вмешательства. К счастью, больница Лемюэль Грейс была недалеко. «Скорая» приехала еще до того, как она успокоила Сару.

Она поехала в больницу вместе с ней. Девочку тут же повезли в операционную.

Сара попала к гинекологу, о котором Р. Дж. много слышала. Самнер Харрисон. Он был очень хорошим специалистом.

Место, столь хорошо знакомое прежде, теперь казалось чужим. Много новых лиц. Р. Дж. встретила в коридоре всего двух знакомых, которые тепло с ней поздоровались и поспешили дальше.

Но она помнила, где находятся телефоны. Сняв трубку, она набрала номер.

Он взял трубку после двух гудков.

— Привет, Дэвид. Это Р. Дж.

К тому времени как Дэвид добрался до Бостона, Сару уже прооперировали и чувствовала она себя хорошо. Он сел возле койки и взял ее за руку, ожидая, пока закончится действие наркоза. Сначала Сара расплакалась и настороженно посмотрела на него, но Р. Дж. решила, что он повел себя правильно — мягко и понимающе, ничем не показывая, что рассержен.

Р. Дж. подумала, что им лучше побыть наедине. Ей хотелось узнать подробности операции, потому она позвонила Бетт-Энн Демарко и пригласила ее на обед. Бетт-Энн была свободна. Они встретились в маленьком мексиканском ресторанчике в Бруклине недалеко от дома Бетт-Энн.

— Утро было просто сумасшедшее, да? — спросила Демарко.

— Это точно.

— Я могу порекомендовать заказать рис с курицей, очень вкусно, — сказала Бетт-Энн. — Лесу плохо. Он молчит, но я же вижу. Я в этой клинике четыре года, Р. Дж., и это лишь второй прокол матки за все время, что я здесь работаю.

— А кто сделал первый?

Бетт-Энн замялась.

— Тоже Лес. Но прокол был таким незначительным, что операции не потребовалось. Мы просто упаковали пациентку и отправили домой с условием соблюдения постельного режима. Сегодня в этом не было вины Леса. Девушка непроизвольно дернулась, и катетер пробил матку. Доктор, который обследовал ее там, где ты сейчас живешь…

— Дэниел Нойес.

— …Его тоже нельзя винить. Я имею в виду, в том, что он не заметил фиброму. Она была небольшой, просто складка ткани, невозможно заметить. Если бы только прокол или только фиброма, то было бы проще. Как у нее дела?

— Вроде нормально.

— Хорошо то, что хорошо кончается. Я возьму рис с курицей. А ты?

Р. Дж. было все равно. Она заказала то же самое.

Только вечером она смогла поговорить с Дэвидом, выслушать его непростые вопросы и попытаться дать на них ответы.

— О чем ты только думала, Р. Дж.? Тебе следовало поговорить со мной.

— Я хотела, но Сара запретила. Это было ее решение, Дэвид.

— Она еще ребенок.

— Иногда беременность превращает ребенка в женщину. Ей семнадцать лет, и она настояла на том, чтобы разобраться с этой проблемой самостоятельно. Она пошла к судье, который решил, что она достаточно зрелая, чтобы прервать беременность без твоего разрешения.

— Полагаю, это ты организовала?

— По ее просьбе. Да.

— Черт подери, Р. Дж.! Можно подумать, что ты не знакома с ее отцом.

— Ты неправ.

Когда он не ответил, она спросила, собирается ли он остаться в Бостоне до тех пор, пока Сару не выпишут из больницы.

— Конечно.

— Меня ждут пациенты. Я поеду домой.

— Да, возвращайся.

Три дня в холмах шел сильный дождь, но в тот день, когда Сара вернулась домой, дождь закончился и в воздухе остро запахло лесом.

— Отличный день, чтобы покататься на Хаиме! — сказала Сара.

Р. Дж. была рада видеть, что девочка улыбается, несмотря на бледность и усталость.

— Не вздумай. Ты должна отдохнуть несколько дней. Это важно. Понимаешь?

Сара улыбнулась.

— Да.

— У тебя есть шанс немного послушать плохую музыку.

Р. Дж. купила ей современный CD-проигрыватель белого цвета. Глаза Сары увлажнились, когда Р. Дж. вручила ей подарок.

— Р. Дж… Я никогда не забуду.

— Пустяки. Береги себя, дорогая, и продолжай жить дальше. Он все еще злится?

— Он успокоится. Точно. Мы его уломаем.

— Ты хорошая девочка. — Р. Дж. поцеловала Сару в щеку.

Она решила немедленно поговорить с Дэвидом и подошла к амбару, где он разгружал снопы сена с пикапа.

— Приезжай ко мне завтра к ужину. Хорошо?

Он посмотрел на нее и кивнул:

— Хорошо.

На следующее утро, когда Р. Дж. собиралась уезжать, чтобы навестить в Гринфилде двух госпитализированных пациентов, у нее зазвонил телефон.

— Р. Дж. Это Сара. У меня идет кровь.

— Сильно?

— Очень сильно.

— Скоро буду.

Р. Дж. тут же вызвала «скорую помощь».

Саре нравилось часами сидеть в старом кресле-качалке возле банок с медом и наблюдать, как голуби ходят по крыше амбара, как кролики гоняются друг за другом, как мимо проезжает сосед мистер Райли на синем ржавом пикапе, как толстый сурок ест клевер на северо-западном краю луга.

Вскоре сурок, тяжело переваливаясь, скрылся в норе под каменной стеной. Через несколько секунд Сара поняла, кто его испугал. Из лесу неспешно вышел черный медведь.

Это был молодой медведь, возможно, родившийся в прошлом году, но Хаим учуял его запах. Конь тут же поднял хвост, встал на дыбы и громко заржал. Услышав ржание, медведь развернулся и быстро ретировался в лес. Сара весело рассмеялась.

Но Хаим задел корпусом один из столбов, поддерживающих забор из колючей проволоки. Все столбы этого забора были вытесаны из свежей белой акации и должны были прослужить много лет, однако именно этот столб был сосновым. Он уже порядком подгнил в том месте, где соприкасался с почвой, потому, когда конь задел его, столб тут же повалился на землю, что позволило лошади скакнуть в образовавшуюся брешь.

Сара поставила на стол чашку с горячим кофе и встала.

— Черт… Эй! Плохой Хаим! — крикнула она. — А ну подожди, негодник.

Спускаясь по ступенькам, она подхватила обрывок веревки и ведро с остатками овса. Идти было далеко, потому она решила не спешить.

— Иди сюда, Хаим, — крикнула она. — Давай поешь, малыш.

Она постучала пальцами по ведру. Обычно этого было достаточно, чтобы привлечь его внимание, однако в этот раз он все еще был напуган появлением медведя и медленно шел вверх по дороге.

— Черт…

Хаим остановился в ожидании Сары, не спуская глаз с опушки леса. Он никогда не лягался, но Сара решила не рисковать, осторожно приблизившись к нему сбоку и крепко держа в руках ведро.

— Давай ешь, глупый.

Сунув морду в ведро, он захрустел овсом. Сара аккуратно накинула ему на шею веревку. Она ее не завязывала, опасаясь, что он снова чего-нибудь испугается, побежит, веревка затянется и он задохнется. Ей хотелось запрыгнуть на него и покататься без седла. Вместо этого она завела веревку ему за уши, мимо глаз, и взялась за нее двумя руками, обращаясь к нему тихим и нежным голосом.

Ей пришлось провести его мимо дыры в заборе до самых ворот. Она распахнула ворота и завела коня на поле. Запирая ворота и думая, как закрыть дыру в заборе, она внезапно заметила, что ее ноги испачканы чем-то красным. На дороге она заметила красный след, который остался после нее. Силы покинули ее, и она расплакалась.

К тому времени как Р. Дж. добралась до дома Маркусов, полотенца, которыми Сара останавливала кровь, стали бесполезны. На полу было больше крови, чем Р. Дж. предполагала увидеть. Она поняла, что Сара стояла там, не желая портить постельное белье, но потом повалилась на кровать. Возможно, она потеряла сознание. Теперь она сидела на багровых простынях, упираясь ступнями в пол.

Р. Дж. подняла ее ноги на кровать, убрала пропитавшиеся кровью полотенца и заменила их свежими.

— Сара, тебе нужно крепко сжать ноги.

— Р. Дж… — слабым голосом прошептала Сара.

Она была в полуобморочном состоянии, и Р. Дж. поняла, что девочка не сможет контролировать свои мышцы. Р. Дж. взяла несколько отрезков клейкой ленты и связала лодыжки Сары. Потом она собрала несколько одеял в кучу и положила ноги Сары на них.

Очень скоро приехала карета «скорой помощи». Санитары быстро погрузили девочку, и Р. Дж. забралась в салон вместе со Стивом Райпли и Уиллом Поли. Они тут же подключили Сару к баллону с кислородом. Райпли осматривал ее, пока машина подпрыгивала на ухабах по дороге в больницу.

Он хмыкнул, когда данные совпали с предположениями Р. Дж.

Р. Дж. кивнула:

— У нее шок.

Они укрыли Сару несколькими одеялами, приподняли ноги. Лицо девушки за серой кислородной маской, закрывавшей рот и нос, было цвета пергамента.

Впервые за очень долгое время Р. Дж. попыталась мысленно обратиться к Богу.

Она умоляла его оставить эту девушку на земле.

Пожалуйста, пожалуйста, мне нужна эта длинноногая, смешная, красивая девочка, которая может стать мне дочерью. Мне она нужна.

Она заставила себя взять Сару за руки и не смогла больше их выпустить, чувствуя, как утекает драгоценное время.

Она никак не могла остановить происходящее, повернуть время вспять. Она могла лишь поправлять кислородную маску, чтобы Саре поступал самый лучший раствор необходимых газов, и просить Уилла связаться с больницей, чтобы там подготовили достаточное количество крови для переливания.

Когда «скорая» подъехала к приемному покою реанимации, медсестры распахнули дверцы и остановились, не зная, что делать при виде Р. Дж., которая крепко сжимала ладони Сары. Они никогда не видели, чтобы на «скорой» привозили упавшего духом доктора.