‒ Думаю, вам следует спросить об этом у Кадина, ‒ ответила Анжелика.

‒ Я так и сделала, но он не ответил. ‒ Глаза Дии сузились. ‒ Что вы знаете о моих с Кадином отношениях?

‒ Знаю, что он вас сильно любит.

‒ Что-нибудь еще?

‒ Нет. Предполагаю, что вы не женаты, поскольку он не упоминал о вас, как о жене.

‒ Женаты? Нет.

Живот Анжелики свело. Она не знала, к чему вела женщина, но если Дия подозревала их в любовной связи, то Анжелика могла попасть в беду. Если Дия настоит на суровом наказании и расценит Анжелику как угрозу, что, скорее всего, так и будет, то у Кадина не останется выбора, кроме как исполнить ее волю.

Дия встала и направилась к двери.

‒ Мне нужно поговорить с моим... с Кадином. Подожди здесь.

***

Кадин нетерпеливо ждал, когда Дия закончит разговаривать с Анжеликой. Когда он увидел, что женщина вышла из комнаты, то направился к двери.

‒ Кадин, подожди. ‒ Дия схватила его за локоть.

‒ Не сейчас, Дия. Я должен поговорить с Анжеликой.

‒ Сперва мне нужно поговорить с тобой.

Он освободил свой локоть и грозно взглянул на нее.

‒ Я сказал, не сейчас. Это важно.

‒ Тот самый старый Кадин, как я погляжу, ‒ пробормотала она, когда он прошагал мимо нее.

Когда он увидел, как Анжелика сидела на диване, такая потерянная и одинокая, его сердце сжалось. Что она, должно быть, подумала о нем? Он обвинил ее в том, что, как оказалось, было проступком Дии. Анжелика утверждала, что невинна, а он назвал ее лгуньей.

Он присел напротив нее.

‒ Анжелика, хочу принести свои извинения к извинениям Дии. Извини, что не поверил тебе.

Она кивнула, но ничего не ответила.

‒ Я обвинил тебя в том, что ты нанесла обиду моей семье, но, кажется, мы были к тебе несправедливы. ‒ Его спина выпрямилась и застыла, когда он готовился сказать следующее. ‒ И я. Я кое-что забрал у тебя, что не смогу вернуть, как любую из твоих вещей.

Он протянул ей бархатную сумку с ее одеждой и паспортом. Она взяла ее и сдержано положила на колени, так и не встретившись с ним взглядом.

‒ Я не могу вернуть твою невинность, которая должна быть отдана только мужу. Я очернил твою честь, да и свою. Единственная компенсация, на которую способен, ‒ это попросить тебя выйти за меня замуж.

‒ Что? ‒ Ее глаза расширились, и она уставилась на него в полнейшем ужасе.

Его сердце сжалось, но он все равно встал на колени и взял ее за руку.

‒ Анжелика, ты выйдешь за меня?

Она высвободила свою руку и вскочила на ноги.

‒ Нет. Я просто хочу домой.

Ее неожиданный отказ причинил ему боль. Он знал, что она не любила его, но он любил ее и был уверен, что со временем полюбит и она. Он не мог оставить все, как было.

‒ Анжелика, пожалуйста, рассмотри мое предложение. Я сделаю все возможное, чтобы ты была счастлива.

Ее груди вздымались от эмоций.

‒ Даже откажешься... ‒ Она быстро махнула рукой в сторону двери. ‒ Ты знаешь... ‒ Ее рука рука двигалась быстрее. ‒ От нее.

От нее? Она имела в виду Найю? Казалось, Анжелика наслаждалась тем, что в постели была еще одна женщина, но, возможно, ревность показала свою голову при свете дня.

‒ Если ты попросишь, то в моей постели будешь только ты.

‒ Ты откажешься от нее? ‒ спросила она в полном неверии.

‒ Откажусь от всех.

‒ А есть еще?

‒ Анжелика, ты встретила всех трех в первый вечер. Танцовщицы.

Она опустилась на диван, ее щеки побелели.

‒ Извини, Кадин, ‒ сказала она ровно. ‒ Знаю, что ты хочешь поступить правильно, но не могу выйти за тебя.

Она сделала глубокий вдох, и, казалось, боролась с тем, чтобы не расплакаться. Его сердце болезненно сжалось от желания схватить ее в объятия и успокоить, но он знал, что если сделает так, она откажется.

‒ Пожалуйста, могу я вернуться в свою комнату? ‒ попросила она.

‒ Конечно.

***

Двадцать минут спустя Кадин ворвался в двери комнаты Анжелики и помчался прямо к ней. Одним коленом он оперся о кровать, схватил ее руки и притянул ее к себе, его губы захватили ее рот. Его язык подчинил ее язык, пока властничал у нее во рту, ее груди прижались к его твердым как скалы мускулам груди, а его руки зарылись в ее копну волос. В конце концов, его рот перестал терзать ее губы. Он поцеловал ее в виски, прошелся губами по линии подбородка и опять припал к губам. Когда он освободил ее от ласк во второй раз, она начала хватать ртом воздух.

‒ Скажи, что любишь меня, ‒ потребовал он.

‒ Нет.

Она знала, что ей стоило высказаться, быть более упрямой. Но как она могла размышлять, когда он был так близко к ней? С каждым глотком воздуха ее грудь прижималась к его телу. Ее соски оттопыривались, а дыхание ускорялось.

Она отталкивала его твердую грудь, но все было безрезультатно. Она боролась в его объятиях, пока он не взобрался на нее, расположив у себя между бедер ее ноги и придавив своим весом ее бедра. Она колотила его кулаками в грудь, пока тот не поймал ее руки и не прижал их у нее над головой, а затем набросился с еще одним поцелуем. Нежная ласка его губ лишила ее возможности дышать.

Он целовал ее снова и снова, пока запал борьбы в ней не иссяк. Он прижался носом к ее шее, затем его губы в танце прошлись по ее грудям. Удерживая ее руки над головой одной рукой, другой он расстегнул пуговицы на ее платье и отодвинул материю в сторону, оголяя одну грудь. Ее предательский сосок выпятился вверх, словно реагировал на него. Кадин взял его в рот и начал ласкать языком всю ареолу, но потом сосредоточился лишь на его пике, от такой ласки она чуть не завыла от наслаждения.

‒ Прошу, прекрати.

Его пальцы проследовали вниз по животу, а губы сомкнулись на другом соске.

‒ Нет, ‒ захныкала она.

Ее уста были готовы произнести стоп-слово, но она не смогла его выговорить. Ее тело было переполнено непреодолимой жаждой к нему.

Он хмыкнул.

‒ Все хорошо, любовь моя. Возражай сколько твоей душе угодно. Я знаю, как сильно это способствует возбуждению.

Она уже собиралась отметить его заносчивость, но он тут же присосался к ее соску и принялся теребить ее клитор. Ее самообладание развеялось. Его прикосновение и последовавшее за ним наслаждение стали предметами ее вселенной.

Поцеловав ее в живот и раздвинув ноги в стороны, он просунул в нее пальцы. Ее тело было готово. Его язык постукивал по ее клитору. Пока его изящно талантливый язык был занят ее клитором, ее пальцы растерялись в его волосах.

‒ О, да, Кадин. ‒ Удовольствие затрепетало в ее киске и расцвело по всему телу. Ее пальцы зарылись в его волосах. Она застонала. ‒ Я скоро кончу.

Его язык кружил и порхал. Знакомая жаркая волна прокатилась по ней и все ее тело напряглось. Ее накрыло нарастающим каскадом удовольствия.

‒ О боже. Я кончаю.

Эти слова вырвались из нее протяжным стоном, а каждая клетка ее тела задрожала от возбуждения.

Он поцеловал ее в висок.

‒ Скажи, что любишь меня, ‒ пробормотал он.

‒ Нет, я…

Он погладил рукой ее горло, схватил подбородок и снова припал в поцелуе к ее губам, его язык уговаривал ее в сексуальном танце. Анжелику накрыло волной удовольствия. Он смотрел на нее сверху вниз, его лицо было в нескольких сантиметрах от ее, а глаза горели, словно тлеющие угольки.

‒ Теперь скажи мне правду.

Она и хотела. Отчаянно. Она мечтала заявить ему о своей сильной неугасимой любви, но не могла. Он хотел жениться на ней не потому, что любил, а только чтобы загладить вину. Если бы она призналась ему в любви, то ничто не смогло бы остановить его от женитьбы.

Он пристально наблюдал за ней. Она была не в состоянии спрятать свои эмоции. Ее слабость была вызвана эмоциональным потрясением. И присутствием Кадина.

Она не могла лгать ему. Но и не могла сказать правду.

Их губы прильнули друг к другу в нежном поцелуе.

‒ Тебе не нужно отвечать. Я вижу ответ в твоих глазах.

Она тряхнула головой.

‒ Это не имеет значения. Я не выйду за тебя, ‒ настаивала Анжелика.

‒ Анжелика, я люблю тебя. ‒ От нежности, светящейся в его взгляде, она почти поверила, что это было правдой, но была уверена, что он говорил это только для того, чтобы она вышла за него.

Слезы подступили к глазам, и она сморгнула их. Она так желала услышать эти слова, но не таким образом.

‒ Ты любишь Дию, ‒ ответила она.

К ее полнейшему удивлению, он усмехнулся.

‒ Да, но это не имеет к нам никакого отношения.

В его голове проявилась ясность. О боже. Он хотел, чтобы она стала частью его гарема. Почему она раньше это не поняла? Согласилась бы с этим Дия?

Разумеется, согласилась бы. Это было частью ее культуры. И она сама извлекла бы из этого выгоду, став главной женой. Это было очевидно.

‒ Моя любовь к Дии ‒ это единственная причина, по которой ты отказываешься выйти за меня?

‒ Я не могу быть твоей еще одной женой.

Он обхватил ее лицо своей рукой и улыбнулся. Его глаза засияли игривым светом.

‒ У меня будет одна жена, Анжелика. Ты.

‒ Но... разве ты не собираешься жениться на Дии?

Он отрицательно покачал головой.

‒ Не знаю как в твоей стране, но в нашей мужчина не может жениться на сестре.

Между ними повисла тишина, пока Анжелика пыталась осознать смысл его слов.

‒ Дия моя сестра. ‒ Каждое слово он произнес четко.

‒ Сестра?

‒ Да.

Он внимательно наблюдал за выражением ее лица.

‒ Но... ‒ Мысли кружились в ее голове, едва понятные. ‒ Это означает...

‒ Что нет причины отказывать мне.

Она с трепетом смотрела на него.

‒ Ты правда любишь меня?

Он нежно улыбнулся ей.

‒ Именно это я и пытался тебе сказать.

Ее мгновенно переполнила радость. Кадин любил ее!

Она улыбнулась и провела ладонью вниз по его накачанному прессу, чтобы обвить его затвердевший пенис. Она принялась гладить его длинный твердый член.

‒ Значит, ты сделал меня своей невольницей, а теперь я должна подчиниться твоим желаниям.

Он улыбнулся и еще раз поймал ее руки, затем жестко поцеловал, вжимая ее еще глубже в подушку. Она почувствовала, как его член толкнулся в ее киску.

‒ Ты на диво обворожительная пленница.

Он толкнулся вперед, и она почти закричала от удовольствия того, как его твердый член двигался в ее тугой киске. Он крепко прижимался бедрами к ней, и ее киска сжала его мужское естество в свои тугие объятия.

‒ Ох,‒ задохнулся он. ‒ Любовь моя.

Он погладил ее по волосам и поцеловал. Нежно. Любяще. Затем вышел из нее и опять вонзился. От глубокого проникновения у нее перехватило дыхание.

Он вонзался снова и снова, а она хватала ртом воздух. Мышцы ее киски напрягались и пульсировали от удовольствия. Он входил в нее снова. И снова. Жар начал расцветать в ее нервных окончаниях и заполнил каждую клеточку ее тела. Она застонала, оргазм накатил на нее и взорвался пламенем блаженства.

Кадин держался за нее, вонзаясь жестко и быстро. Она закричала, ее пальцы запутались в его волосах. Все его тело напряглось, он вошел в нее, крепко держась за нее. Ее наполнила горячая жидкость.

Мгновение спустя он навалился на нее, его член все еще был глубоко в ней.

‒ Ты все еще не сказала, что любишь меня, ‒ отметил он.

‒ Быть может, мне нужен стимул.

Он схватил ее за бедра и перевернулся. Теперь она сидела на нем сверху.

‒ По-моему, сейчас именно мне понадобится стимул.

Она приподнялась и опустилась, нещадно сжимая его член. Затем облизнула свои пальцы и начала ими стимулировать свой сосок. Он пристально наблюдал за ее действиями.

Она погладила его губы подушечкой пальца, а затем погрузила его во влажность его рта. И сразу же вынула и прошлась им по соску, и он заблестел от его слюны, после чего она наклонилась так, что ее блестящий сосок коснулся его губ. Он вобрал его в рот. Восхитительное чувство от того, как ее сосок перекатывался по его языку, было дополнено теперь его твердым членом, от чего по ней прошла волна удовольствия. Она начала двигаться, вверх и вниз. Он лизнул второй ее сосок, а первый начал ласкать пальцами, пока она объезжала его, быстрее и быстрее.

‒ О боже. О, дааааа! ‒ Искры пламени появились перед взором Анжелики, и она закричала в экстазе. Его пенис снова излил в нее сперму.

Она рухнула на него. Ее лицо нежилось на шелковистой коже его груди. Она слышала, как билось его сердце.

Билось от любви к ней. Улыбаясь, она провела пальцем по его ребрам.

‒ Я люблю тебя, Кадин.

Его руки сжали ее, затем он пальцем приподнял ее подбородок. Их взгляды встретились, и она увидела, что в его глазах светилась радость, словно россыпь звезд на полуночном небе.

Он поцеловал ее, их губы соприкоснулись с такой нежностью и любовью, что на ее глаза навернулись слезы. Он лег на нее и заглянул ей в глаза.