— Это судьба. Я тут ни при чем.
— С тех пор как умерла мама, он всерьез не играл. Он уже не тот картежник, каким был раньше.
А вот она теперь была в отличной форме! К собственному изумлению, ей ужасно понравилось часами упражняться в игре. Игра притягивала. Прикосновение пальцев к прохладным шуршащим картам… Мерцающий огонек свечи… И дерзкий вызов — угадать по лицу соперника, что за карты в его руке.
Маклейн словно читал ее мысли. Сложив руки на груди, он наблюдал за ней со слабой улыбкой.
— А вы, мисс Макфарлин? Вы играете?
— Иногда. — Она поднесла ему стакан хереса и улыбнулась. — А иногда нет.
— Выигрываете? — Тонкий стакан оказался в его могучей руке.
— Чаще выигрываю, чем проигрываю.
— Ну, это немало.
— Я довольно хорошо играю. — Она вернулась к буфету взять свой стакан.
— Принимая во внимание, что ваш отец профессиональный игрок…
— Прощу прощения, но Рыжий предпочитает называть себя властелином удачи.
— В этом я не сомневаюсь. — Он поболтал херес в стакане. — Простите, что говорю это, мисс Макфарлин, но вы не похожи на отца.
— Я пошла в мать.
— Должно быть, она была красавицей.
— Да. Вот уже больше десяти лет, как она умерла.
— Сожалею. И шотландского акцента у вас тоже нет. А у вашего отца иногда прорывается, и довольно заметно.
— У вас тоже небольшой акцент.
— Мы с братьями и сестрой выросли здесь.
— Понимаю. А вот у меня нет ни братьев, ни сестер.
— С этим вас можно лишь поздравить.
София улыбнулась и провела пальчиком по ободку стакана, отметив, как внимательно гость проследил ее игривый жест.
— Лорд Маклейн, вас, кажется, больше интересует история моей жизни, чем дом.
— Вы тоже задаете вопросы.
Действительно. Как говорил Рыжий, умный игрок постарается выведать слабости соперника.
— Ив самом деле. Спрашивайте, что вам угодно. У меня нет секретов.
— У всех есть секреты. — Он ответил ей сдержанной улыбкой и направился к камину, где были расставлены убогие стулья. — Мисс Макфарлин, вы до сих пор не объяснили, почему у вас нет акцента. — Он встал лицом к ней. — У вас выговор не хуже, чем у лондонских мисс. Тем не менее, вы живете здесь, в самом сердце Шотландии.
— Мама была англичанкой, неплохо образованной. Она позаботилась и о моем образовании.
— Матери всегда пекутся о таких вещах, не так ли?
Он сделал глоток и поморщился. София тоже пригубила херес.
— Ужасно, я знаю. Но в погребе ничего не осталось. Только пара бутылок дешевого портвейна.
Маклейн поставил стакан на ближайший столик, который медленно накренился, угрожая вот-вот перевернуться, но все-таки сохранил равновесие. Зато поехал вниз стакан. Он медленно двигался по столешнице и застыл на самом краю.
Странно, но Маклейну стало смешно.
— Я боялся, что придется попросить у вас еще один стакан.
У Софии перехватило дыхание. Теплый огонек в его зеленых глазах завораживал. У него очень красиво очерченный рот, и улыбка выходила ужасно притягательная — так и хотелось броситься к нему. Она вдруг поймала себя на том, что действительно тянется к нему — даже наклонилась вперед! Девушка поспешно отпрянула, взметнув вихрем юбки. Подошла к крошечному шератоновскому стульчику, изрядно обшарпанному, что стоял возле камина.
— Прошу вас, присядьте. Осмелюсь предположить, вы устали с дороги.
— Немного. — Он подошел к стулу с выцветшей красной обивкой, на который указала София, и сел. Послышался громкий треск. Сломалась деревянная ножка — как и задумали они с Энгусом, когда ее подпиливали.
Обычный человек шлепнулся бы на пол, но Маклейн успел рвануть вперед и удержаться на ногах. Потом внимательно осмотрел рухнувший стул. София тоже вскочила:
— Вот ужас!
Она с негодованием уставилась на стул. Наилучшее средство поставить мужчину на место — это слегка посмеяться над ним. Жаль, что Маклейн не упал, а она-то надеялась…
Маклейн наклонился и взял в руки сломанную ножку. Лицо его было непроницаемо.
— Действительно ужасно.
Улыбка застыла на ее губах. Неужели он что-то подозревает? Обнаружил подпил?
Поджав губы, Маклейн взвешивал в руке ножку стула. София деликатно сказала:
— Я позову дворецкого, чтобы он убрал все это.
Он пристально взглянул Софии в глаза. Не выпуская ножки стула из рук, двинулся прямо на нее. Девушка облизнула пересохшие вдруг губы. Она ведь совсем не знает этого человека. Что он собирается делать?
Она вцепилась в подлокотники стула. Может, побежать за подмогой? Нет, разумеется, не стоит. О Маклейне ей рассказывали разное, но насильником его никто не называл. Конечно, все, что она о нем знает, просто слухи, но…
Он остановился прямо перед ней, по-прежнему не сводя взгляда с ее лица. На его губах блуждала едва заметная улыбка. Непохоже было, чтобы он разозлился. Скорее, догадался. Понял в точности, что она сделала и зачем.
Ей снова стало страшно. Не может быть. Откуда бы ему знать, что…
Маклейн склонился над ней. Сердце Софии подскочило, а кожу словно обожгло, когда он задел рукой ее плечо… и бросил злополучную ножку в холодный камин.
София закрыла глаза, вдыхая аромат его одеколона. Тонкий мужской запах, от которого по спине пошли мурашки. Ей потребовалось немало времени, чтобы овладеть собой и осмелиться взглянуть на гостя.
Маклейн мрачно улыбнулся:
— Не пропадать же хорошей древесине!
София грустно взглянула на сломанный стул. Ее с Энгусом труд как раз пропал даром.
Она с беззаботным видом пожала плечами:
— Мне жаль, что ваш стул сломался. Но мебель в таком же плачевном состоянии, что и крыша.
Он снова взял свой стакан с хересом.
— Полагаю, крыша протекает.
— Только во время дождя.
Его глаза смеялись, когда он посмотрел на нее поверх стакана.
— Удивительно, что вы живете в таком месте.
— Я здесь из-за папы. Как только он вернется, а вы заберете дом себе, я уеду.
— Можно поинтересоваться — куда?
— Может быть, в Италию. Или Францию. — Она пожала плечами. — Еще не решила.
— Мне нравится Италия. — Его голос вдруг потеплел. — Думаю, вам бы отлично подошла Италия.
К удивлению Софии, ее щеки опалил румянец. Сколько она себя помнила, ею все и всегда восхищались. Но сейчас все было не так. В простом комплименте ей чудился намек, искушение, обещание… А ведь он не сказал ни одного неприличного слова.
Никто из знакомых ей мужчин и в подметки не годился Маклейну.
И дело даже не в мужественной красоте его лица. Софию очаровывали линии его могучего тела — от мускулистых ног, затянутых в шерстяные облегающие брюки, до широких плеч. Сейчас он стоял в свободной позе, сунув руку в карман. От него исходило ощущение такой силы, что ей стало страшно.
Он словно сжатая пружина, готовая вот-вот распрямиться, сметая на пути любую помеху. А она, София, и есть помеха. Кажется, игра не в ее пользу. Нужно решить, как вести себя дальше. Решить как можно быстрее.
Девушка опустилась на продавленный диванчик и указала на колченогий стул, на котором только что сидела:
— Лорд Маклейн, умоляю, присядьте. Этот стул не упадет.
Ему вряд ли будет на нем удобно — стул вполовину меньше обычного.
Маклейн покачал головой:
— Полагаю, мне лучше постоять.
— Как угодно. — София разгладила юбки на коленях, и Дугал внимательно проследил движение ее тонких рук. У девушки восхитительный рот, просто тянет поцеловать. И таких голубых глаз он ни у кого не видел — загадочных, дерзких.
Она пьянила, как хорошее вино, женщина, осмелившаяся затеять с ним игру. Дугал не встречал еще такой красавицы. Головокружительно хороша, совершенные черты лица и линии фигуры. А голос, а грация! Смотреть на нее, и то наслаждение. Однако было еще кое-что, кроме прекрасного лица и восхитительных форм. Ум, смелость, умение быстро мыслить и чувство юмора.
Он должен узнать эту женщину получше. Она прекрасна, восхитительна и чертовски самоуверенна!
И вот это казалось ему дьявольски привлекательным.
Теперь она не сводила с него взгляда. Спокойно, с намеком на вызов, предложила:
— Можете расспросить меня про дом, и я…
— Я передумал.
Она недоуменно захлопала ресницами.
— Прошу прощения?
— Полагаю, мне лучше сесть, только не на тот стул. Лучше всего в этой комнате диванчик, тем более что там сидите вы.
— Да, но…
Он уселся рядом, чуть не задев ее бедром. София попыталась отодвинуться, но он умудрился сесть на край ее юбки.
Напустив на себя строгий вид, она заявила:
— Прошу прощения, но вы сели на мою юбку.
Дугал улыбнулся и откинулся назад, вытянув руку вдоль спинки диванчика, так что София оказалась чуть ли не в его объятиях. Мысль насчет объятий ему понравилась.
— Лорд Маклейн, я настоятельно прошу вас проявить любезность и отпустить мою юбку. Пожалуйста, или мне придется прибегнуть к более решительным действиям.
— Например?
— Например, позвать Энгуса. Вы, может быть, не заметили, но мой дворецкий настоящий гигант. Ему не составит труда схватить вас за шиворот и свернуть шею.
— Чтобы это неуклюжее чудовище, которое вы называете дворецким, могло меня схватить, ему для начала нужно меня поймать.
София коварно улыбнулась — сейчас она над ним посмеется!
— Не советовала бы его злить. Он не столь неуклюж, каким кажется. — Она бросила взгляд на ноги Дугала. — Кроме того, придется удирать через скотный двор, и прощайте тогда ваши начищенные до блеска сапоги!
Вот чертовка. Она только и делает, что насмехается над ним. Дразнит взглядами. Дугал теснее прижался к ней бедром.
— Мисс Макфарлин, полагаю…
В дверь постучали, и появилась голова Энгуса.
— Простите, мисс, но…
Он вытаращил глаза, заметив, что Дугал и София сидят совсем рядом.
Вздохнув, Дугал отодвинулся, выпуская наконец юбку Софии. Девушка вскочила, бросила на него негодующий взгляд, а затем обратилась к слуге:
— Да, Энгус. Что стряслось?
— Слуга лорда Маклейна требует, чтобы его впустили…
Грубый голос за его спиной воззвал:
— Прочь с дороги, деревенщина!
У Энгуса недобро загорелись глаза.
— Одну минуту, мисс.
С этими загадочными словами он исчез в холле. Послышалась возня, и голова Энгуса показалась в дверном проеме, затем скрылась. Снова шум борьбы, кто-то громко охнул, и в дверях возник человек, которого София видела впервые. Низкорослый и коренастый, с кривыми ногами и огромной квадратной головой, на которой топорщилась масса седоватых волос. Такого расфуфыренного слугу еще поискать. Черный сюртук и брюки идеально отглажены, на туфлях и поясе блестят серебряные пряжки, из выреза жилета выглядывает накрахмаленный шейный платок.
— Вот вы где, милорд…
Слуга Маклейна перевел взгляд с хозяина на девушку и замер, вытаращив глаза и раскрыв рот.
— Мой конюх, Шелтон. В чем дело?
Шелтон с трудом обрел дар речи.
— Ах, милорд. Прошу извинить за… — Он расправил плечи и нараспев произнес, словно выучил слова наизусть: — Я только хотел сказать, что лошадей напоили. Они готовы пуститься в обратный путь, милорд.
— Поставь их в конюшню.
— В конюшню? Однако, милорд, вы сами велели…
— Шелтон, — тихо сказал Дугал, вставая.
Слуга поспешно закрыл рот так, что щелкнули зубы, и поклонился.
— Конечно, милорд. Сейчас же отправлю их на конюшню. А как долго мы тут пробудем?
София замерла — Маклейн не сводил с нее пристального взгляда.
— Мне понадобится день-другой, чтобы осмотреть дом.
Слава Богу, подумала София. Значит, у нее будет время соблазнить его игрой в карты. Он поставит на кон дом… Однако у нее возникло смутное подозрение, что лучше бы он уехал прямо сейчас.
Прочь зловещее предчувствие! Нужно взять себя в руки. Видимо, когда дело касается любимого дома, она теряет способность рассуждать здраво.
— Разумеется, вам придется задержаться на два дня — или подольше, если вы хотите увидеть дом и все земли.
Маклейн взглянул на слугу:
— Итак, остаемся.
Плечи Шелтона поникли.
— Да, милорд.
Кинув осуждающий взгляд на девушку, он вышел.
София присела в реверансе и улыбнулась, храбро глядя Маклейну прямо в глаза. Затем с томной хрипотцой в голосе произнесла:
— Буду рада, если составите мне компанию, милорд.
Избитый трюк. Но какой действенный, чтобы привлечь внимание мужчины! По каким-то загадочным причинам псе они исправно на него попадаются. Маклейн не стал исключением. Зеленые глаза потемнели. Заинтригованный, он слегка подался вперед. Но… тут же опомнился, его лицо превратилось в непроницаемую маску. Как холодно звучал его голос, когда он ответил:
"Долг чести" отзывы
Отзывы читателей о книге "Долг чести". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Долг чести" друзьям в соцсетях.