Оливия Дрейк - Долг и страсть

Однако у Лоры не было иного выбора. Отказ означал крушение надежды найти и предать суду убийцу ее отца. Кроме того, она потеряла бы Алекса, который, несмотря на минувшие годы, по-прежнему владел ее сердцем. Но что будет, если страсть однажды истощится? В таком случае ей предстоит жить в браке без каких-либо чувств.

– Значит, ты хочешь только иметь сына от меня и ничего более? – спросила она.

– Двух сыновей. Наследника и резерв, как говорится.

– А если я рожу девочек?

– С такой матерью, как ты, у нас будут очень красивые девочки. А что касается мальчиков, мы приумножим попытки. – Его пальцы обхватили ее запястье, а один проник под длинный рукав, поглаживая ее кожу. Для наблюдавших матрон это казалось вполне невинным прикосновением, хотя и вызывавшим трепет во всем ее теле. – Я предвкушаю много длинных приятных ночей в постели с тобой, Лора.

Она почувствовала тепло, охватившее ее грудь и распространившееся до самого лона. Приятное ощущение угрожало отвлечь ее от дальнейших размышлений. Алекс хорошо знал, какой эффект производит на нее. Лора не сомневалась в этом, видя признаки удовлетворенности на его лице. Кроме того, она уловила в нем некую отрешенность и вспомнила, как поспешно он напомнил ей, что ее отлучат от общества без его поддержки.

Ясно, что он не испытывал к ней ничего, кроме физического влечения.

Однако она не могла винить Алекса в этом, потому что сама страстно желала его. Может быть, стремление завоевать его любовь было не чем иным, как мимолетной наивной мечтой. Видимо, лучше принять тот факт, что его увлечение не продлится вечно. Однако без любви, которая должна служить прочным основанием для брака, в конечном счете наступит разочарование. И Алекс вполне может стать тираном, мучая ее своими колкими замечаниями и барскими капризами.

Лора высвободила руку и положила ее на колени.

– Мы подпишем узаконенное соглашение, – сухо сказала она. – Как только я рожу тебе двух сыновей, ты предоставишь мне свободу жить так, как я захочу.

Самоуверенное выражение исчезло с его лица.

– И иметь любовников? О нет!

Наконец ей удалось пробудить в нем сильные эмоции. Довольная тем, что Алекс принял хмурый вид, Лора подалась вперед и прошептала:

– Не так громко, милорд. Помните, что за нами наблюдают.

Он понизил свой голос до яростного рычания:

– Тогда объясни, что ты имела в виду.

– Ничего особенного. Я хочу получить по договору дом и приличное денежное пособие. Там я буду жить с детьми, если пожелаю.

– Зачем тебе все это, скажи ради Бога? У меня есть три поместья, а также городской дом в Лондоне. Ты можешь выбрать любое место для проживания.

– Я хочу иметь собственный дом, оформленный на мое имя, – твердо заявила Лора. – Ты купишь его после рождения второго сына. Мы подпишем соответствующий документ, прежде чем обвенчаемся. Это мое условие при заключении брака с тобой.

Алекс сузил глаза и отвернулся, тяжело дыша. Казалось, он с трудом сдерживал себя. Затем он снова устремил на Лору сердитый взгляд и произнес сквозь стиснутые зубы:

– Если я когда-нибудь застану тебя с другим мужчиной, Лора, я немедленно расторгну брак. Таково мое условие.

При других обстоятельствах Лора резко ответила бы на этот выпад, но в данный момент, как ни странно, его реакция воодушевила ее. Никогда прежде она не видела его таким злым. Она, несомненно, задела его за живое. Было ли это связано только с присущим мужчинам собственническим чувством? Или, может быть, свидетельствовало о глубоких чувствах, которые он скрывал от нее?

Лора обхватила ладонями его лицо и провела пальцами по напряженной линии его скулы, ощутив тепло и приятную шероховатость кожи.

– Я принимаю ваше предложение, милорд. Теперь в угоду зрителям поцелуйте меня, чтобы скрепить наше соглашение.

Закрыв глаза, Лора коснулась губами его губ. Какое-то мгновение он не отвечал, однако затем она была с избытком вознаграждена, когда он со стоном прижал ее к себе и властно впился в ее губы. Она ответила ему с неменьшей яростью, давая понять, что считает себя равным партнером. Между ними вспыхнула страсть, и слияние их губ постепенно перешло от жаркой битвы к необычайному блаженству.

Они прервали поцелуй, только когда до них донеслось громкое покашливание. Они одновременно повернули головы и посмотрели на женщин.

Миссис Грейлин поднялась со своего кресла. Грозя пальцем, она сердито посмотрела на них из дверного проема.

– Достаточно шалостей! В самом деле достаточно!

Алекс, казалось, был раздосадован тем, что им помешали, и, чтобы предотвратить его возможный язвительный комментарий, о котором он мог потом пожалеть, Лора встала и подала ему руку.

– Мы вернемся на бал, милорд? Мне кажется, пришло время сообщить новость вашей тете.

– Я видела замечательный сон минувшей ночью, – доверительно сообщила леди Жозефина, опираясь на трость и руку Лоры, когда на следующее утро они медленно передвигались по спальне. – Вы не поверите, если я расскажу! Мне привиделось, будто вы и Александр объявили о своей помолвке. А потом вы танцевали вальс одни, и все общество наблюдало за вами!

Лора улыбнулась. Она вспомнила, как все гости в бальном зале были шокированы, и поэтому никто не присоединился к ней и Алексу во время танца. Несмотря на объявленную помолвку, в глазах гостей она оставалась все той же пресловутой Лорой Фолкнер.

Тем не менее она испытывала радостное волнение и старалась сдерживать его, не желая обольщаться предстоящим браком, обещавшим стать скорее деловым, а не любовным союзом.

– Думаю, вы обрадуетесь, услышав, что это был вовсе не сон, миледи. Вы вспомнили события, которые реально произошли на вчерашнем балу.

– В самом деле? – Когда Лора помогла ей устроиться на кушетке, пожилая женщина улыбнулась. – Это значит, что вы станете моей… моей…

– Вашей племянницей. И скоро я буду называть вас тетей Жози, как ваш племянник. Хотя, может быть, вы предпочтете называться тетей Жозефиной?

– Мне все равно. О, моя дорогая девочка, я очень рада! – Леди Жозефина раскрыла свои объятия, и Лора прильнула к ее мягкому телу, пахнувшему розовой водой. На глазах ее выступили слезы. Впервые за много лет она испытала счастье снова почувствовать любовь семьи. Да, ее растил отец, но она никогда не знала матери, которая умерла, когда Лора была младенцем.

На кушетку запрыгнул Чарли, радостно махая хвостом и тычась носом в крепко обнявшихся женщин. Лора со смехом отстранилась.

– Кажется, у меня есть соперник, претендующий на вашу любовь, миледи.

– О, у меня много поклонников, – сказала леди Жозефина, усаживая щенка на колени. – Милый Чарли, разве ты не знаешь, что всегда будешь моим самым любимым мальчиком?

Спаниель лизнул ее ладонь своим розовым язычком и, казалось, улыбнулся ей.

Раздался стук в дверь, и, прежде чем Лора успела ответить, в комнату вошла миссис Самсон. Увидев Лору, экономка остановилась и поджала губы.

– Мисс… Фолкнер, я повсюду ищу вас. Вы должны немедленно спуститься вниз.

Судя по надменному поведению этой женщины, она еще не привыкла к изменившемуся статусу Лоры. Ей трудно было смириться с тем, что бывшая подчиненная стала невестой племянника хозяйки и будущей леди Копли.

Хотя Лора немного сочувствовала миссис Самсон, нельзя было позволять ей в дальнейшем вести себя неуважительно. Однако она не хотела устраивать ссору в присутствии леди Жозефины. Увидев, что пожилая женщина удобно устроилась, Лора вышла в коридор.

Миссис Самсон приблизилась к лестнице, где остановилась и обернулась; ее костлявые пальцы сжали стойку перил.

– Я не могу не выразить своего неодобрения в связи с тем, что вы воспользовались фальшивым именем, мисс Фолкнер. Вы обманули всех в этом доме. И я вижу, что вы и теперь носите очки и чепец, хотя уже поймали свою добычу!

Лору нисколько не задело обвинение в том, что она использовала маскировку.

– Моей добычей, как вы изволили выразиться, является граф Копли. Я очень сомневаюсь, что ему понравится, если он услышит, как вы характеризуете его таким неучтивым образом.

Миссис Самсон почтительно опустила глаза, но только на мгновение.

– И все-таки вы обманули всех нас. Конечно, что еще можно было ожидать от дочери вора!

Остатки сочувствия в душе Лоры исчезли в одно мгновение.

– Достаточно, миссис Самсон. С этого времени вы будете вести себя в соответствии с моим и вашим положением. Вы должны оказывать мне надлежащее уважение. И вам следовало вежливо попросить меня спуститься с вами вниз, а не командовать.

– Но вы должны спуститься. В гостиной вас ожидает посетительница. – На лице экономки промелькнула чуть заметная ухмылка. – Это ее милость герцогиня Ноулз.

Лора задержалась перед овальным зеркалом в коридоре и поправила несколько локонов, выбившихся из прически. Герцогиня Ноулз проявляла особый интерес к частной жизни своего крестника. Она была близким другом семьи, поскольку росла в одном доме с отцом Алекса. Вполне естественно, что она хотела встретиться с женщиной, которую Алекс выбрал себе в невесты.

Изобразив на лице улыбку, Лора решительно вошла в гостиную. Сквозь высокие окна струился солнечный свет, освещая просторную комнату с ее беспорядочно расположенными многочисленными бесполезными предметами. Это был довольно ранний час для визитов, но, вероятно, эта особая посетительница не хотела столкнуться со свидетелями того, что намеревалась сказать.

Герцогиня сидела в кресле у холодного камина и держалась высокомерно, словно королева на троне. На ней было оливкового цвета парчовое платье, плотно облегавшее ее полную фигуру. Гофрированные поля шляпы обрамляли ничем не примечательные черты лица, за исключением костлявого носа, напоминавшего клюв ястреба. Похожие на когти пальцы, унизанные драгоценными кольцами, сжимали позолоченные подлокотники кресла.

Она не улыбнулась Лоре в ответ.

Лора двинулась вперед, понимая, что предстоящий разговор не будет приятным. Герцогиня явилась сюда не для того, чтобы поздравить ее. Однако ради сохранения мира в семье Лора собиралась вести себя предельно вежливо.

Она сделала глубокий реверанс.

– Доброе утро, ваша милость. Возможно, вы не помните, но мы с вами встречались десять лет назад.

– Конечно, помню, – сказала герцогиня, критически оглядывая Лору с головы до ног. – Вы были в то время легкомысленной девчонкой и уже тогда положили глаз на моего крестника.

Лора села в кресло напротив женщины. Усердно стараясь сохранять приятное выражение лица, она сложила руки на коленях.

– Я бы сказала, что скорее он положил тогда глаз на меня. И в настоящее время именно он начал преследовать меня, как только узнал, что я вернулась в Лондон.

– Полагаю, вы устроились на работу в дом леди Жозефины с определенной целью и смогли своими уловками привлечь его.

Лора не стала объяснять, что это леди Милфорд с тайным умыслом сделала так, что она оказалась рядом с Алексом. Такое признание не сулило ничего хорошего.

– До вчерашнего дня я маскировалась, надевая очки и невзрачные платья, подобные этому, – сказала Лора и провела рукой по своему коричневому платью с длинными рукавами и закрытой грудью. – Едва ли это наряд роковой женщины.

Хищные ноздри герцогини раздулись.

– Не пытайтесь обмануть меня, мисс Фолкнер. В этой серьезной ситуации я буду говорить прямо. Вы самая неподходящая жена для графа Копли. Я не допущу, чтобы мой крестник опустился вместе с вами на дно общества. И настаиваю, чтобы вы немедленно отказались от этой безрассудной помолвки!

Лора спокойно посмотрела на женщину.

– Нет. Я не откажусь.

– Нет? – Герцогиня Ноулз подалась вперед; в лучах солнечного света на ее пальцах сверкнули кольца. – Ваш отец был осужден за то, что украл у меня бриллиант «Голубая луна». Если вы не сделаете так, как я говорю, вас арестуют как его сообщницу.

Эта угроза вызвала у Лоры внутреннюю дрожь. Хотя Алекс уверял, что ее не могут подвергнуть суду, она вспомнила о констебле на кладбище и как тот преследовал ее в трущобах. Если в полиции считают, что ей известна судьба легендарного бриллианта и если герцогиня использует свое влияние, мировой судья предпочтет отправить Лору в тюрьму.

Однако ее милость не учла одно обстоятельство.

– Лорд Копли будет на моей стороне, – заявила Лора. – Вы готовы к тому, чтобы он стал вашим противником? Вы хотите вражды с вашим крестником?

– Не дерзите мне. Это вы с вашей запятнанной репутацией ставите его в затруднительное положение. Вас всегда будут считать дочерью вора.

Лора с трудом подавила ироничный смех. Совсем недавно миссис Самсон произнесла те же слова. Сейчас только около одиннадцати часов, а ее уже дважды унизили: сначала экономка, а затем герцогиня.

– Я вижу, моя озабоченность забавляет вас, – заметила ее милость, раздраженно втягивая носом воздух. – Скажите, кому Мартин Фолкнер продал бриллиант «Голубая луна»? Я требую ответа немедленно!