Джетро пришёл за мной в одиннадцать утра.

Лошади через дорожку исчезли, не знаю даже куда. Я провела примерно около часа, слушая, как конюх подготавливает их, а затем утешительное постукивание металлических подков, потихоньку отдаляющиеся по каменной дорожке.

Я представила, как краду одну лошадь и скачу на ней подальше отсюда. Не то, чтобы я умела ездить верхом. У меня не было времени. Шить было моей страстью.

Сквирл со стаей собак покинули меня сразу после того, как я закончила переписываться с Кайтом. Кто-то свистнул, и они все собрались около маленького собачьего выхода. Я тоже попыталась пролезть, но выход открывался после того как считывал код с ошейника собаки. Пароль был запрограммирован в ошейнике каждой собаки, позволяя им выйти.

Итак, я провела остаток своего утра наедине с собой. С мыслями, которые я категорически игнорировала.

Было странно сидеть и ничего не делать. Мне никуда не надо было спешить. Не было электронных писем, на которые мне нужно ответить. Никакого списка дел. Я была в состоянии неопределённости, ожидая, когда за мной придёт ненавистный мне мужчина.

В животе свернулся комок нервов, желая, чтобы он быстрее со всем покончил, а сердце бешено колотилось, мечтая, чтобы он не приходил никогда. Я никогда не испытывала настолько смешанных чувств, особенно в животе.

К рассвету он перестал бурчать от голода, но боль от пустоты стала только хуже.

Джетро распахнул верхнюю часть двери питомника, оставив нижнюю часть закрытой. Положив руки на дверь, он кивнул.

— Мисс Уивер.

Солнце взяло смелость заскочить в тёмный питомник, распространяя яркий свет и вырисовывая силуэт Джетро. Его лицо осталось в тени, но его густые волосы были влажными и взлохмаченными после душа.

Он сменил свой тёмно-серый костюм на повседневную рубашку, с алмазной булавкой, приколотой на отвороте. Я поняла, что эта булавка была связана с организацией, которой управляет его отец.

Действительно ли они — банда? Они грабят, обманывают и убивают?

Это была не моя проблема. Мне было плевать. Я не потакала их деяниям. Я была невинной жертвой — их заложницей.

Я не ответила на его приветствие, решила остаться сидеть завёрнутой в одеяле и сердито смотреть на него.

Джетро нетерпеливо фыркнул, убрав руку с двери. Он открыл нижнюю часть, широко распахнув.

Больше света проникло внутрь, осветив нижнюю часть его одежды. Черные джинсы. Джинсы, которые хорошо на нем сидят. Эти джинсы делали его молодым, доступным и нормальным.

Я сжала руки в кулаки. Не покупайся на этот вид. В этом мужчине нет ничего нормального. Ничего разумного и доброго. Я убедилась в этом вчера вечером много раз. Больше он не услышит мольбы от меня. Никаких просьб. Всё это не нашло отклика, и я покончила с этим.

Джетро щёлкнул пальцами, будто ожидая, что я подскачу на ноги.

— Вставай. Пришло время начинать, — угрожающе сделав шаг в питомник, он скривил губы. — Черт, что ты делала во сне? Крутилась вокруг себя как собака?

Я держала губы крепко сжатыми, наблюдая за ним в тишине, казалось, он наслаждался этим. Когда я не сдвинулась с места. Он скривил лицо, рассматривая мои волосы, в которые попало сено и грязное одеяло.

— Я не буду повторять. Вставай.

Я пожала плечами. Это свобода помогала больше не заботиться ни о чём. Я больше не была пленена потребностью повиноваться, боясь возмездия. Я имела в виду именно то, что и сказала Кайту. Все внутри меня будто исчезло. Я заперлась внутри, готовая ко всему, что приготовит мне жизнь.

Медленно поднявшись, я положила разряженный телефон в карман пиджака. Позволив одеялу соскользнуть с моих колен, я стряхнула пыль со своей одежды.

Джетро вновь щёлкнул пальцами, и я охотно двинулась вперёд к нему, как он и хотел.

Он нахмурился и уставился на меня взглядом, заполненным подозрениями.

Я безжизненно улыбнулась ему. Я нашла своё спасение в отсутствии переживаний. Это не значит, что я должна была притворяться, будто он нравится мне. Он не узнал бы, что пытаясь вчера сломить меня, он только дал мне новый путь к силе.

Я готова.

Чтобы там он не припас для меня.

Я выживу.

Пока мне не потребуется больше пытаться.

Проводя рукой по волосам, я быстро сдалась распутывать их и попыталась сосредоточиться на подрумянивании щёк, пощипывая их.

— Думаешь, это спасёт тебя? Если ты будешь выглядеть презентабельно? — его голос был ледяным.

Я не проронила ни слова.

Джетро стиснул челюсть. Его руки сжались в кулак около его длинных ног.

Мои мышцы подготовились к наказанию. Воздух заполнился запахом насилия.

Молниеносно Джетро вытянул руку и схватил меня за горло. Молча, он повернул меня и засунул обратно в собачник. Солнце, которое ласкало кожу, разожгло тепло, за которое я так сильно пыталась держаться с момента разговора с Кайтом. Я сжала это крепко внутри себя, не позволяя льду Джетро разрезать меня на кусочки.

Его пальцы напряглись на моей шее, но я отказалась вцепиться в его руку. Я возмещу ему всё. Чтобы я не сделала, защищаясь, я возвращу ему всё в десяток раз хуже. Больше ничего не имело значения, потому что я знала, как выжить.

Будучи выше их. Оставаясь неприкасаемой внутри, хоть даже они сломают мою внешнюю часть.

— Думаешь, ты догадалась обо всем? — он поставил меня на носочки. Дышать стало трудно, невозможно было не бороться, но я отпустила всё это. Всё, что я сделала, так это уставилась в его золотистые глаза.

— Я знаю, что ты делаешь, — улыбнулся он. — Попомни мои слова. Ты не выиграешь.


Встряхнув меня, он убрал свою руку от меня и обтёр ее об джинсы. Солнце сверкало на его золотистой пряжке от ремня из крокодиловой кожи.

Мои внутренности сжались, но я стояла на своём. Подняв подбородок, я прошептала:

— Попомни мои слова. Я выиграю. Потому что я права, а ты — нет.

Джетро закипал от сметающей все на своём пути ярости, тишина толстой стеной отделяла нас.

— Ты такая уверенная в себе и высокомерная, не так ли, мисс Уивер? Ты полагаешь, что только твоё мнение может быть верным. А если я скажу, что твои предки были ублюдками? Если я покажу тебе доказательства их продажности и властолюбия, стремления навредить другим во имя достижения одного лишь богатства?

Ложь! Всё это ложь!

Моя родословная была безупречной. Я вышла из честной и рабочей семьи. Ведь так?

Я пыталась игнорировать своё бешеное сердцебиение.

Джетро подошёл ближе, немного тесня меня назад.

— Вещи, которые ваша мерзкая семейка сотворила с моими предками, меня просто уничтожают изнутри. Ну, что ж вперёд, продолжай верить, что ты чиста и невинна, потому что через несколько часов ты узнаешь истинную правду, и наконец-то поймёшь своими мозгами, что роль плохих парней на протяжении всех веков исполняли именно вы.

Моё горло стянуло, я не могла вздохнуть. Я не думала, что он может сказать или сделать что-то, что разрушит мой защитный барьер, но каждое его слово было тщательно спланированным ударом, которое пробивало брешь в моей защите, обрушивая всё новые и новые удары до того момента, пока я просто не рухну на землю.

Я впилась в него взглядом, в попытке узнать истину.

Были ли мои предки запятнаны в преступлениях, о которых я не могла знать? Мой отец точно не желал полностью открывать завесу тайны, покрывавшей нашу семейную историю, кроме рассказов о том, что мы всегда были задействованы в швейной и текстильной отрасли. Именно так, мы и получили свои фамилию Уивер. Так же, как и Батлеры, Бейкеры, фамилия давалась в соответствии с родом деятельности семьи.

Джетро усмехнулся.

— Ты мне не веришь?

Он положил руки на мои плечи, толкая меня назад, по направлению к конуре. Я запнулась и сильно ударилась спиной об кирпичную кладку конуры.

— Ты не веришь, что твои предки были приговорены к казни через повешение за то, что они сделали с моей семьёй?

Его тёмный взгляд остановился на моих губах.

— Ты не веришь моему слову, когда я говорю тебе, что вы живы благодаря милости семьи Хоук, потому что вам было предложено поставить несколько подписей, для списания долгов?

Его голос становится глубже, посылая предупреждение, которое скользит по моей коже, словно нежный шёлк.

— Ты не веришь, что сейчас ты в моей власти, и я могу делать с тобою всё, что мне заблагорассудится?

Его прикосновение, словно острые иглы, прошли сквозь мой пиджак и тонкий материал платья, посылая не желанные, но приятные ощущения вниз по моим рукам.

Верить ли мне ему? Могла ли я верить? Получается всё, что я понимала насчёт происходящего, полностью переворачивало скрытую истину?

Игры разума. Иллюзия. Все создано, чтобы поймать меня в ловушку.

Качая головой, я дерзко кинула ему в ответ:

— Нет, я не верю в это.

Я чувствовала, как моя кровь забурлила в венах, повышая моё давление, закладывающее уши. Его внимание было сосредоточено лишь на мне, и его взгляд словно горел, прожигал.

— Ничего из того, что ты сказал, не сделает вас жертвами в этой ситуации. Ничего из того, что бы ты мне не показал, не оправдает ваших действий. Ты думаешь, я поверю в какой-то там долг, которому уже более шестисот лет? Очнись же ты! Ничего из этого не будет разбираться в суде в наши дни. И мне совершенно безразлично на то, что ты организовал моё исчезновение или угрожал бы моей семье заряженным пистолетом! Я не верю в этот бред, и, конечно же, я не верю человеку, который утверждает, что закон на его стороне!

Джетро нахмурился, но я продолжала выплёскивать свои слова моему тирану.

— Единственное во что я верю, так это в то, что вы кучка больных и свихнувшихся извращенцев, придумавшие всё это дерьмо, чтобы удовлетворить свою жажду справедливости, пока вы разбиваете жизни остальных. Покажи мне, свой документ на владение мной? Никто не имеет такого права! НИКТО!

Он усмехнулся, его золотистый взгляд потемнел. Его язык жестов, язык тела давал мне понять, что от делового и безразличного уровня общения, все перешло к сексуальному выражению. Это было похоже на таяние ледников, когда зима резко сменялась на вулканический жар.

— Мне нравится, когда ты такая смелая и пылкая. Твоё представление о мире совершенно неправильное. Ты живёшь, словно в сказке, принцесса, и я не тот, кто будет разрушать твой стеклянный замок.

Его плечи расслабились, губы немного приоткрылись, взгляд скользнул по моему лицу и опустился до моих губ.

— Ты считаешь, что у нас нет людей, занимающих высокопоставленные посты? Людей, которые делают то, что мы им говорим, исполняют то, что мы считаем законом? Ты считаешь, что поднявшись до таких высот в обществе и обладая таким несметным богатством, мы не использовали в своих интересах тот закон, который ты думаешь, по своей наивности, будет вас защищать?