Джил Грегори - Долго и счастливо

Но ему не хотелось слишком быстро принимать решение. Что ему в действительности известно об этой девушке? Он медленно произнес:

– Ваша нога благополучно заживает? Возможно, вы будете достаточно хорошо себя чувствовать, чтобы поужинать с нами сегодня вечером?

– С вами?

– С моей семьей.

Камилла почувствовала замешательство.

– В этом нет необходимости, ваше сиятельство, – пробормотала она. – Благодарю вас, но я вряд ли…

– Мы ужинаем в семь часов. Миссис Уайет позаботится о том, чтобы у вас было все необходимое. В том числе и трость, более подходящая для дамы. До встречи, мисс Смит.

Затем он улыбнулся ей быстрой, ослепительной улыбкой, от которой сердце Камиллы затрепетало в груди, словно пойманная бабочка.

Не прибавив ни слова, он вышел из комнаты с видом человека, привыкшего отдавать распоряжения и уверенного, что все они неукоснительно исполняются. Камилла в отчаянии смотрела ему вслед, но чувство неуверенности боролось в ней с радостным смятением.

«Как мне узнать, какой прибор использовать? Я наверняка пролью суп себе на колени». Но тревогу заглушило изумление: «Почему граф меня пригласил ужинать? Это очень странно!»

Может быть, ей лучше сослаться на усталость или боль в щиколотке? Попросить принести ей поднос в комнату и лишь представлять, как они все сидят внизу, что они делают, говорят, едят, во что одеты?

Камилла мысленно одернула себя. Если жизнь дает тебе шанс, нельзя упустить его. Возможно, ее в первый и последний раз приглашают за стол графа. Но, видит Бог, пообещала себе Камилла, прижимая ладони к горящим щекам, она сядет за стол с высоко поднятой головой и будет наслаждаться каждым мгновением.

Даже если не сможет проглотить ни кусочка.

Новость о том, что граф пригласил таинственную мисс Смит на ужин, разнеслась по всему Уэсткотт-Парку. Уже одно то, что граф принес эту девицу прямо в дом и поместил в голубой комнате, было весьма необычно. А теперь еще она будет сидеть за столом вместе с другими членами семьи! Это переходило все границы.

Даже миссис Уайет, уверявшая всех, что нет ничего странного в том, что граф привел бродяжку, так как его сиятельство вечно притаскивал в дом бездомных животных, когда был еще мальчиком, даже она была поражена, узнав последнюю новость.

А Дарджесс, так тот и вовсе высказал самые мрачные предположения. Он заявил, что опасается за благополучие его сиятельства, так как у этой молодой мисс на уме явно что-то нехорошее и она навлечет беду на головы их всех, воспользовавшись крайней беспечностью и излишней добротой графа.

Джеред, Джеймс и Шарлотта тоже ничего не понимали. Возместить ущерб пострадавшей от несчастного случая – это одно, но усаживать ее за один с ними стол – совсем другое. Либо эта девушка очень умная интриганка, либо Филип что-то задумал. Но что? Если бы его сиятельство захотел вступить с ней в незаконную связь, то едва ли стал демонстрировать своим родным. Тогда что же?

– Я уже давно бросил попытки понять Филипа, – говорил Джеймс, стоя рядом с сидящей перед туалетным столиком женой и сражаясь со своим галстуком. – Но можешь быть уверена, он что-то замышляет. У Филипа всегда есть свои соображения.

Шарлотта взглянула в зеркало на хмурое лицо мужа и поднялась со стула, шурша бирюзовыми шелковыми юбками.

– Я его тоже не понимаю, Джеймс. Он… он меня пугает, – призналась она. – Я знаю, что он был против твоей женитьбы… и знаю, что это было одним из поводов для вашей ссоры… – Она устремила на него обеспокоенный взгляд и прикусила губу. – Я так надеялась рано или поздно найти способ примирить вас, но в присутствии Филипа я всегда нервничаю и не могу собраться с мыслями. А он презирает меня за это, – тихо прибавила она.

– Он презирает не тебя, любовь моя, а меня. – Джеймс на время бросил хитроумный узел галстука и со вздохом обнял жену. – Нас с Филипом уже ничто не примирит. Я с этим уже смирился. Но, признаюсь, мне так не хватает его дружбы… – Голос Джеймса дрогнул, и Шарлотта, привстав на цыпочки, поцеловала мужа в гладко выбритую щеку.

– Если бы он знал о моей болезни, то ненавидел бы гораздо больше, – тихо сказала она. – Не пытайся отрицать это, Джеймс. Он бы стал настаивать, что с твоей стороны глупо было на мне жениться, и, возможно, Джеймс, он прав! Ты жалеешь, что женился на мне? Я бы не стала тебя за это винить!

– Ш-ш-ш. Не говори глупости. – Джеймс пылко прижался губами к ее ладони. – Ты – ангел, если терпишь меня и мое семейство. Я не сделал ничего, чтобы заслужить любовь такой женщины, как ты, Шарлотта! Не волнуйся. Я уже говорил тебе, что это… это не имеет значения. – На мгновение его глаза затуманились от какой-то внутренней боли, которую он силился подавить в себе. Он заставил себя улыбнуться ей и поспешил добавить: – А что касается Филипа, у тебя нет причин его бояться. Он никогда не причинит тебе вреда. Он охотится на меня. Пойдем ужинать, – прибавил он ободряюще, – и посмотрим, какой сюрприз готовит нам брат.

– Она действительно с вами обедает? – спросила Доринда у Джереда, когда он зашел к ней по дороге на ужин. – Ох, как я хотела бы быть там! Мисс Смит рассказывает такие смешные истории!

– Правда? Ну, готов поклясться, что сегодня вечером она их рассказывать не будет. Филип явно что-то задумал, иначе он не стал бы приглашать ее за стол.

– Почему?

Джеред, замахнувшийся было, чтобы бросить клубок пряжи котенку, остановился.

– Ну, она же не… не член семьи.

– Лорд Кирби тоже не член семьи, а он часто у нас ужинает! – возразила Доринда.

– Это другое дело!

– Почему?

– Гости – это одно дело, а служанки – совсем другое!

Доринда поджала губы, размышляя. Ее серые глаза весело сияли в ярком свете ламп, освещающих красивую комнату.

– Ну может быть, Филип считает, что таким образом он загладит свою вину перед мисс Смит, которую он сбил ночью? О, я слышала, как миссис Уайет рассказывала об этом Герти, – гордая своей осведомленностью сказала Доринда. Джеред от изумления открыл рот. Придя в себя, он протянул руку и взъерошил ее черные кудряшки.

Доринда с улыбкой отклонилась в сторону и пригладила волосы.

– Кроме того, – прибавила она, становясь на защиту своей подруги, – у мисс Смит безупречные манеры. Почему бы не пригласить ее к обеду точно так же, как лорда Кирби и леди Астерли? А может, – тут ее глаза вспыхнули от внезапно пришедшей в голову необыкновенной мысли, – может, Филип влюбился в мисс Смит и собирается жениться на ней, и она останется здесь навсегда! Мне бы этого очень хотелось!

Джеред зашелся от хохота.

– Вот уж этого никогда не произойдет! – заверил он ее. – Все знают, кроме такого глупого утенка, как ты, что Филип влюблен в леди Бриттани Девилл. А даже если бы и не был влюблен, он никогда, никогда не женился бы на служанке.

У Доринды вытянулось лицо.

– Кто такая леди Бриттани Девилл? – спросила она с невольной неприязнью, хотя ничего еще не знала о женщине, которую назвал брат.

– Очень красивая и богатая леди, – проговорил Джеред, и его мальчишеское лицо засияло от восхищения. – Если бы я был на несколько лет старше, я бы и сам за ней стал ухаживать, – признался он со смущенной улыбкой. – У нее столько поклонников! Все ее хотят заполучить.

– Ну, если и Филип хочет заполучить ее, она, конечно, выберет его! – воскликнула Доринда, несмотря ни на что, от всей души преданная брату. – Нет никого красивее, сильнее и храбрее Филипа, это уж точно. А кроме того, я слышала, что все мамаши в Лондоне мечтают выдать за него замуж своих дочерей!

Джеред уставился на нее, пораженный этим заявлением, и целую минуту не мог выговорить ни слова. Наконец он выдавил из себя:

– Ради Бога, Доринда, откуда ты все это знаешь?!

– Герти и миссис Уайет, – самодовольно пояснила девочка. – Они всегда болтают друг с другом, не замечая ничего вокруг себя. А я стою рядом и слушаю. Это так забавно!

– Подслушивать неприлично.

– Фу, перестань ворчать. Ты становишься таким же, как Филип! – заявила Доринда и расхохоталась, видя, какое впечатление произвело на Джереда сравнение. – Я, пожалуй, предпочту мисс Смит вам обоим! – прибавила она, потом схватила его руку и сжала ее, прося прощения. – Я ведь всего лишь пошутила, ты знаешь, Джеред. Я никого так не люблю, как тебя. Кроме Щекотки и мисс Смит. О, ты так ее полюбишь, когда узнаешь получше! Обещай, что придешь ко мне и подробно расскажешь, как прошел ужин, – умоляющим голосом попросила она.

Джеред пообещал, но уйти ему удалось только после того, как выполнил ее требования: погладил котенка и полюбовался им. Наконец он вышел из комнаты, засунув руки в карманы.

Легко сбегая вниз по лестнице и направляясь в сторону гостиной, он вспомнил озорную хорошенькую молодую женщину, с которой познакомился утром в коридоре. «Ну что ж, успеха вам, мисс Смит, – мысленно произнес он. – Надеюсь, Филип не собирается съесть на ужин вас вместо тех деликатесов, которые приготовила кухарка».

В гостиной граф угощал бренди лорда Кирби, приглашенного на ужин.

– Я заинтригован, эта молодая леди, которую ты сбил на дороге, – она, по слухам, совсем не обычная девушка. Каким мужеством надо обладать, чтобы сообщить тебе о поведении гувернантки! – Алистер Кирби внимательно посмотрел на своего старого друга. – Согласись, большинство наших знакомых содрогнулись бы при мысли о необходимости поведать злому графу Уэсткотту о вещах столь неприятных.

Глаза Филипа насмешливо вспыхнули.

– Когда познакомишься с ней, увидишь, что заставить мисс Смит содрогнуться не так-то просто. У этой молодой женщины невероятное самообладание.

– Я мельком видел ее в окне, когда подъехал к дому. – Кирби расположился на обитом золотой парчой диване, вытянув длинные ноги. – Ты ведь не будешь упрекать Джеймса за то, что он рассказал мне о происшествии на дороге?

Филип помешал угли в камине, от чего они разгорелись ярким пламенем. За изумрудными бархатными шторами гостиной завывал октябрьский ветер так, словно уже наступил ноябрь, но в гостиной было тепло и уютно.

– Отнюдь, – ответил он, поворачиваясь спиной к огню. – У нас с тобой нет друг от друга никаких тайн. Мы для этого слишком старые друзья. Хотя в последнее время нечасто видимся.

– Не считая вчерашнего маскарада. И даже там виделись мельком. Леди Бриттани, увы, приковала к себе все мое внимание, – пробормотал лорд Кирби, и Филип уловил в его светло-голубых глазах насмешливую искорку.

Губы Филипа дрогнули при тонком намеке на то, что именно Кирби удостоился чести танцевать с Бриттани буланжер, кадриль и вальс, в то время как самого Филипа эта леди весь вечер не замечала. Но несмотря на неприятные воспоминания о последнем бале, граф улыбнулся старому другу и опустился в кресло напротив него, как они обычно сидели, беседуя в этой комнате. С висящих на стене над головой Кирби портретов в золоченых рамах одобрительно смотрели на сына родители Филипа. Отец, плотный, седовласый и красивый, улыбался приветливой улыбкой и, казалось, подзадоривал: «Ну же, сынок! Никогда не допускай, чтобы говорили, будто мужчина из рода Одли позволил другому взять над собой верх там, где дело касается женщины!» Мать, смеющаяся красавица брюнетка, которая когда-то покорила весь высший свет Лондона, тоже мягко подтрунивала над ним. А Кирби, ну, Кирби, безусловно, будет добиваться успеха у Бриттани и при каждом удобном случае сообщать Филипу о своих новых победах на этом поприще.

Филип холодно улыбнулся ему.

– Наслаждайся обществом этой леди, пока есть возможность, – ответил он и с небрежной грацией опрокинул бокал с остатками бренди. – Я поклялся завоевать ее, друг мой, и я это сделаю. Мы с этой леди поженимся к Рождеству.

Кирби с силой опустил свой бокал на маленький столик из слоновой кости, расплескав при этом золотистую жидкость.

– Поклялся?! Черт возьми, как уверенно ты это говоришь. И кому же ты поклялся?

Филип усмехнулся, видя смятение друга.

– Марчфилду, – спокойно произнес он. – Он подбил меня на пари во время карточной игры. Он поставил десять тысяч фунтов, а я парную упряжку новых гнедых, которых купил на прошлой неделе в Ньюмаркете.

– Ты держал пари на… Бриттани? – Тонкие губы Кирби приоткрылись от изумления. Потом в его голубых глазах вспыхнул недобрый огонек. – Филип, ты знаешь не хуже любого, что держать пари на даму – дурной тон. Ты ставишь под угрозу ее репутацию!

– Не думай, я проклинал и себя, и Марчфилда, но было уже поздно, – огрызнулся Филип. Он встал, выпрямился во весь рост и в приступе ярости заметался по комнате. – Черт возьми, я тоже от этого не в восторге. Но Марчфилд вывел меня из себя, а я был слишком зол на Бриттани за то, что она весь вечер избегала меня. Так или иначе, дело уже сделано, – резко закончил он.