Я не могла поверить своим ушам. Я ненавидела Эрика Кларка за каждое произнесенное им слово.

– Представляете, как здорово будет…

Я в отчаянии закричала:

– Он издевается над моими физическими недостатками! И теперь весь мир будет обсуждать мое состояние, как будто это веселая игра! Это не игра! Это моя жизнь!

Я вскочила с дивана и выключила телевизор. Я больше не хотела слышать ни секунды этого бреда. В приступе гнева я принялась мерить шагами комнату.

– Элла, просто не обращай внимания, – уговаривал Брайан. – Он просто паршивый папарацци.

– Как?! – заорала я. – Да, он подонок, но это не мешает ему привлекать внимание! Ты думаешь, все пропустят его слова мимо ушей? Ничего подобного! Эта тема будет всплывать постоянно. Всю оставшуюся жизнь всех будут интересовать мои шрамы. Поверить не могу, что он сказал это!

В комнате повисло неловкое молчание. Я была готова взорваться, и все это, видимо, понимали. Брайан знал, что сейчас на меня не подействуют никакие слова. Он молча встал и заключил меня в объятия, чтобы я перестала метаться из стороны в сторону.

– Да пошел он! – ругнулась Джульетта. – Нам нужно найти способ отомстить ему. Элла, у тебя целая армия подписчиков. Он еще поплатится за это! Надо унизить его публично – как он унизил нас!

– Джульетта, – устало вздохнул отец. – Никакой мести не будет. Люди подурачатся с этим опросом и забудут. А вот если вы попытаетесь ему отомстить, станет только хуже.

– Ему только это и нужно, – согласился Брайан, буравя взглядом темный экран. – Если кто-то из нас выскажется по этому поводу, Кларк привлечет к себе еще больше внимания. Ваш папа прав: игнорирование – лучшая тактика в сложившейся ситуации.

Мы с Джульеттой недовольно фыркнули (по разным причинам). Моя мстительная сводная сестра была вне себя от ярости, потому что не могла заставить этого козла страдать. А мне было трудно признать факт, что об этом так легко забудут. Конечно, сейчас я была на взводе и не могла адекватно оценить ситуацию. Но как же мне хотелось ошибаться!

Что ж, оставалось только ждать. Все равно у меня не было возможности повлиять на происходящее.

На смену гневу постепенно приходило ощущение собственной беспомощности, и на меня неожиданно навалилась смертельная усталость.

– Сложный денек выдался. Уже поздно, так что я, пожалуй, спать.

Брайан посмотрел мне в глаза, пытаясь оценить мое состояние и понять, как действовать дальше. Мне хотелось, чтобы он увез меня на ночь к себе – лишь бы не оставаться наедине со своими мыслями. Но я знала, что, как только мы останемся одни, он захочет поговорить о переезде и о том, что я сказала на видео. И я уже пообещала обсудить с ним это. Но я не была готова к этому разговору. Особенно сейчас.

Я проводила его до двери. Я не стала просить забрать меня с собой, но предложила другой вариант:

– Если хочешь, можешь остаться. Ты ведь все равно приедешь утром.

Брайан удивленно приподнял бровь.

– Остаться… а где именно?

Я едва заметно улыбнулась:

– В гостевой спальне. Или на диване. Отец будет вне себя, если ты заночуешь в моей комнате.

Брайан задумался, но потом отрицательно покачал головой:

– Наверное, не стоит. Твой папа, кажется, стал ненавидеть меня чуточку меньше. Лучше не испытывать удачу. Ведь если я останусь, то можешь не сомневаться, я доберусь до твоей комнаты до рассвета.

Брайан хотел что-то добавить, но передумал. Возможно, он собирался позвать меня к себе. Я очень хотела этого – и одновременно очень боялась. Но Брайан лишь слегка улыбнулся и снова покачал головой:

– Я, пожалуй, лучше приеду с утра.

– Уверен?

Он кивнул:

– Если что, я не жду от вас никаких подарков. Одна просьба: оставьте мне немного сопапийяс[4].

Я расплылась в улыбке:

– Ничего не обещаю. Если будешь слишком долго спать, я все слопаю сама.

Брайан усмехнулся и нежно поцеловал меня в губы.

– Все нормально?

– Думаю, да. Это ведь не конец света, – вздохнула я.

– Узнаю мою девочку, – с гордостью сказал Брайан и печально улыбнулся. – Я люблю тебя, Элла. Прости, что тебе приходится переживать такое из-за меня.

– Ты этого стоишь, – заверила я, украв у него еще один поцелуй.

10

РОЖДЕСТВЕНСКОЕ УТРО НАЧАЛОСЬ неожиданно: дверь в комнату распахнулась, и меня разбудил веселый голос самого неприветливого члена семьи Коулман.

– Вставай! – крикнула Ана.

Я лениво перевернулась на другой бок и даже не стала смотреть на часы: если за окном еще темно, значит вставать слишком рано.

– Чего тебе? Что случилось?

– Рождество же! Вставай, ленивая задница, и спускайся вниз!

– Ты серьезно? Нам же не пять лет. Нельзя отложить это на пару часов?

И что это с ней сегодня?

Ана стянула с меня одеяло и бросила на пол.

– Вставай! Живо!

Пока я приходила в себя, она успела убежать. Я бы с удовольствием полежала еще, но без одеяла это было невозможно.

– ПОЙДЕМ, ЭЛЛА! – голос Аны разносился по всему дому.

– Да иду я, иду, чокнутая ты женщина! – крикнула я в ответ и усилием воли заставила себя встать. – Темно же еще! – пробубнила я себе под нос, надевая халат и тапочки.

Раньше мое Рождество проходило совсем по-другому. Когда дедушка и абуэла еще были живы, мы с мамой отправлялись к ним накануне праздника. Мы не спали всю ночь, смеялись, включали громкую музыку, играли, танцевали и уплетали вкусности. Веселились до тех пор, пока не засыпали кто где, а вставали только во второй половине дня. Когда все наконец просыпались, мы включали рождественские хоралы и, подпевая, готовили самый вкусный на свете завтрак, которым можно было накормить целую армию. После смерти абуэлы и дедушки почти ничего не изменилось, просто теперь мы с мамой засыпали в своих кроватях, когда уже не было сил веселиться.

Как оказалось, я не единственный зомби в семье. В то время как Ана излучала бодрость и энергию, все остальные скорее напоминали ходячих мертвецов. Но общий настрой был достаточно позитивным, поэтому я выдавила улыбку и подумала, что скоро вернусь в постель.

– Надо было предупреждать, что с нами живет сумасшедший рождественский эльф, – зевнула я, проходя в гостиную. – Я уже не помню, когда в последний раз на Рождество вставала раньше одиннадцати.

Папа понимающе усмехнулся. Хотя прошло уже больше десяти лет, он не мог не помнить рождественские каникулы в семье Родригес. Он обнял меня, прежде чем я успела занять место на диване.

– С Рождеством, малышка.

Кажется, в этом году папа снова будет сентиментальным: его приветствие показалось мне чересчур эмоциональным.

– И тебя.

– Итак, раз уж Элла наконец здесь…

Ана была в таком чудесном расположении духа, что улыбнулась мне во все тридцать два зуба. Настоящей, искренней улыбкой, без сарказма и язвительности.

– Пап, открывай мой в первую очередь! А мы после тебя.

Ана бросилась к елке и начала искать среди кучи подарков тот самый.

Я никогда еще не видела столько подарков в одном месте. Похоже, семья Коулман могла в одиночку выполнить план продаж магазинов между черной пятницей и Рождеством. Собственно говоря, я и не подозревала их в прижимистости. Я знала, что они любят делать друг другу подарки и не скупятся на покупки. Просто я выросла в совсем других условиях и не привыкла к излишествам. А в этой семье излишества считались нормой.

Ана наконец нашла то, что искала, и протянула отцу небольшой, размером с книгу, подарок. Она буквально пищала от волнения и не могла дождаться, пока отец откроет его. Джульетта рыкнула и сердито посмотрела на нас с Аной:

– Я вам это еще припомню, заразы!

– Джульетта! – шикнула Дженнифер и засмеялась.

Джульетта умерила свой гнев и обратилась к папе:

– Я купила тебе дурацкий одеколон. Ана побеждает. Портфель Эллы и то лучше, хотя она вообще не знала о нашем соревновании.

Отец и Дженнифер дружно расхохотались. Видимо, соперничество между сестрами было хорошей семейной традицией.

Папа не заставил себя долго ждать и одним рывком разорвал упаковку. В первую секунду его лицо просветлело, но затем восторг сменился растерянностью.

– Насколько я знаю, Дженис Бишоп не планировала выпускать новые книги в ближайшие несколько месяцев…

Ана гордо выпятила грудь. Ее улыбке мог бы позавидовать даже Брайан.

– Не планировала.

Отец внимательно рассмотрел книжку, и его брови медленно поползли вверх. Внизу на обложке мелким шрифтом было написано: «Пробный экземпляр для читателя».

– Она что, еще не опубликована? – пораженно спросил папа. – Как тебе удалось…

Когда он поднял взгляд, Ана улыбнулась еще шире:

– Элла помогла.

Джульетта фыркнула, а я закатила глаза.

– Ты помогла Ане раздобыть для меня подарок? – Отец удивленно уставился на меня.

– В определенном смысле да.

Ана весело подмигнула, как будто мы были сообщницами. Так странно…

– Так что, ты доволен, пап? – поинтересовалась она.

Отец рассмеялся и распахнул для Аны свои объятия.

– Еще бы! Это просто фантастика. И самое главное, впереди целая свободная неделя, так что я наконец смогу нормально почитать, а не засыпать с книжкой в руке. Спасибо, милая.

Отец снова обнял Ану и повернулся ко мне. На его лице отразилось множество эмоций.

– Спасибо, Элла.

– Я тут ни при чем. Это все Ана, – сказала я.

Джульетта снова фыркнула, а Ана добродушно усмехнулась.

– Я даже не знала, что ты любишь читать. Ты никогда не говорил об этом.

Папа пожал плечами и слегка покраснел.

– Я, конечно, не такой библиофил, как ты, но люблю почитать хорошую книгу, когда есть свободное время. Дженис Бишоп просто великолепна. – Отец поднял книгу, чтобы я могла рассмотреть обложку. – Она – мастер деталей. Самые захватывающие детективы, которые я когда-либо читал. Очень советую. Я знаю, ты обычно читаешь другие книги, но эти действительно хороши. У меня где-то есть пара штук. А по «Убийству в Мотауне» сейчас даже снимают фильм. Премьера в марте, если не ошибаюсь.

Я подтвердила:

– По-моему, я видела трейлер. Я узнаю, может быть, получится достать пару пропусков для прессы на предпоказ. Если хочешь, конечно.

– Правда? – просиял папа. – Возьмешь с собой старика?

Он так обрадовался, что мне стало неловко: я никогда не предлагала ему сходить вместе на закрытый показ. Мне не приходило в голову, что папе может быть интересно, а под маской серьезного прокурора, оказывается, скрывался восторженный фанат. Ана с Джульеттой были правы насчет него. И в этом году Ана заслуженно победила в конкурсе на лучший подарок.

– Конечно, – сказала я, пожав плечами, чтобы прервать неловкую паузу. – Если хочешь.

Отец кивнул:

– Хочу.

– Ладно-ладно, это все, конечно, мило, – вмешалась Джульетта. – Особая связь между папой и дочкой, все дела… Но остальные вообще-то тоже хотят получить свои подарки. Или я сейчас же отправлюсь обратно в кровать.

Папа рассмеялся и указал на елку, под которой высилась груда коробок всех цветов и размеров. Джульетта и Ана наперегонки бросились за подарками и начали раздавать их адресатам. К моему удивлению, вскоре вокруг меня образовалась небольшая горка свертков, причем по нескольку штук от каждого члена семьи, включая родственников отца. Значит, Ана наврала, когда сказала, что не планировала ничего мне покупать.

Семья дяди и бабушка с дедушкой прислали нам целую тонну подарков, после того как мне пришлось отменить нашу встречу в этом году. Мне не хотелось им отказывать, но я не знала, как будут развиваться события, и не хотела подвергать опасности моих двоюродных братьев и сестер. Моему самому младшему кузену, Мейсону, было всего восемь. Не хватало только, чтобы папарацци начали охотиться за ним.

Судя по всему, папины родственники не обиделись: каждый из них прислал мне по коробочке. Я еще никогда не получала столько подарков за один раз. А может, даже за всю жизнь.

В детстве Рождество ассоциировалось у меня с младенцем Христом и вкусной едой. Обычно я получала два подарка. Один – от мамы, другой – от дедушки и абуэлы. После их смерти под елкой оказывалось только два подарка: один маме от меня, второй – мне от мамы. Как правило, это было что-то небольшое, но с душой.

Рождество с Коулманами проходило совсем по-другому. Никто не зажег свечу, не произнес молитву, не прочитал рождественскую историю из Библии, не пошел на мессу и не соорудил вертеп. У меня даже возникли сомнения насчет того, знают ли Ана с Джульеттой, что Рождество – это про рождение Христа. Я их не осуждала: они не были верующими. Просто праздник ощущался иначе.

Я пока не хотела возиться со своими подарками, поэтому решила понаблюдать за другими и прочувствовать этот момент. Было неплохо. Неплохо. Просто нужно было принять тот факт, что моя жизнь больше не будет прежней.